Ещё один шанс

       День выдался чудесным. Первый спокойный день с момента начала приключений. Драко стоял на берегу озера, прислонившись к дереву. Обдумав слова Гермионы, он невольно вздрогнул.        «Я не хочу больше скрываться».        Сейчас эта мысль не казалась ему такой уж безумной, хотя, где-то там, глубоко внутри, все же была тревога.        «Остановись, что ты делаешь, Драко?» — кричали мысли в его голове. «Ты и Грейнджер — это безумие». Но потом его как волной накатывало — «Это моя жизнь, и я сам решаю с кем быть, и кого любить».        «Любить»… Он никогда не говорил этого вслух, но глупо было и дальше не думать об этом.        Он любил её, иначе, как объяснить все те чувства и порывы в отношении Гермионы Грейнджер, что уже так долго терзают его? Она принадлежала ему, и он твёрдо хотел заявить это на весь мир.        Драко стало страшно от собственных мыслей. Как такое вообще возможно, что скажет отец?        К черту его, к черту всех кто решит им помешать, убеждал он себя снова и снова. Он твердо решил, что им больше не стоит скрываться, они должны заявить о своих отношениях. Но всё же, где-то глубоко внутри, в сердце, была эта злосчастная тревога.        Драко помотал головой, словно ожидая, что она осядет ещё глубже.        «Это моя жизнь и я сам решаю, с кем быть и кого любить» — повторил он себе снова. В который уже раз.        — Привет, Драко.        Он вздрогнул и повернулся. Паркинсон. Совсем не её он хотел сейчас видеть.        — Привет, Пэнси, ты за мной следишь?        — А что если и так? — она подошла ближе, решительно сложив на груди руки. — Нам нужно поговорить.        — Что на этот раз?        Драко поймал себя на мысли, что Паркинсон его раздражает. Раньше ему льстили её влюбленные взгляды, сейчас же он начинал вскипать, едва она появлялась на горизонте.      — Почему она, Драко? — Пенси сделала ещё один шаг вперед.        Он же демонстративно повернулся к ней спиной. Первой мыслью было сделать вид, будто он не понимает, о чём она говорит, но, раз уж минуту назад он принял решение, сдавать назад было нельзя.        — Чем она лучше меня? — с мольбой в голосе продолжила Пэнси.        Губ Драко коснулась кривая усмешка.        — Сам иногда задаюсь этим вопросом. — Он повернулся. — Есть силы сильнее магии, и мы не можем их контролировать. Я не могу.        Ему стало жаль Паркинсон, хотя он не был уверен, что она говорит искренне. Но всё же сейчас ему было её жаль.        — Ты её любишь? — Пэнси сжала губы и внимательно посмотрела на Драко. Казалось, она вот-вот расплачется.        Вот она, его точка невозврата, подумал Драко. Сейчас он произнесет это вслух, и обратного пути не будет. Он решил.        Драко сделал шаг вперед, и вскинул подбородок. Борьба за собственное счастье начнется здесь и сейчас, как только он даст ответ Пэнси Паркинсон.        — Да! — твёрдо кивнул он. — Я люблю её.        Пэнси отступила:        — Я тебе не верю. Этого не может быть! Ты… ты… не можешь любить эту… — Пэнси всхлипнула, на глазах появились слезы. Её душили злоба и обида, она стала тяжело дышать.         — Не смей, — сердито парировал Драко, — Пэнси, я не позволю оскорблять её.        — Я ненавижу тебя, Драко Малфой, и, если ты думаешь, что я просто так всё оставлю, ты глубоко ошибаешься.        Пэнси вытерла слезы, сейчас её глаза излучали лишь ярость и презрение.        Драко молчал, всё что он хотел сказать, уже сказал. Он переступил черту. У него получилось.        Пэнси сделала два шага назад и, развернувшись, побежала прочь.        Малфой поднял воротник и опять повернулся, посмотрев на озеро.        Он сделал выбор, возможно, самый первый в своей жизни самостоятельный выбор.        Он выбрал её. Последствия будут катастрофическими, но, Драко знал — справится. Они справятся. Вместе.