Ответы, что переворачивают жизнь...

— Если я не нарою стоящий конспект, мне пиздец! — убито выдохнул я. — Ты опять со Степашкой сцепился? — приподнял бровь Влад, и, увидев мою недовольную мину, рассмеялся. — До сих пор не может тебе простить свою дочурку?       Я от его слов лишь поморщился. Кто же знал, что девчонка, прыгнувшая ко мне в койку в начале первого курса, окажется дочерью Березкиной Ольги Степановны — профессора истории нашего университета? Я об этом точно не знал, по крайней мере в тот момент, когда в довольно грубой форме объяснял её дочери, что отношения со шлюшкой на одну ночь меня не интересуют…       Ну а как ещё назвать девушку, которая на первой же университетской вечеринке трахается с парнем, которого знает чуть больше часа? И всё бы ничего, если бы эта особа после не вцепилась в меня мёртвой хваткой. Первые пару дней я ещё терпел и пытался вежливо объяснить девушке, что нам с ней не по пути, но та продолжала бегать и крутиться вокруг меня. И день на третий-четвёртый пришлось высказаться в более грубой форме…       И теперь я пожинаю плоды обиды и ненависти грубо отвергнутой девушки от её матери, которая пытается меня завалить на каждом зачёте вот уже второй год! А ведь я уже даже имени её дочери не помню, да и если на то пошло, её дочурка сама на меня запрыгнула, и я ей при этом ничего не обещал.       Я давно привык, что девчонки на меня пачками вешаются, и не видел смысла отказывать им в совместном удовольствии… Ну а что? Я парень молодой, красивый, и как большинство людей считаю, что от жизни нужно брать по полной. И когда ещё это делать, как не в студенческие годы?       Спасибо маме с папой, от них мне досталось самое лучшее. От матери: густые чёрные волосы и глаза, превосходное чувство юмора и обаяние. От отца: высокий рост, широкие плечи, ум и харизма. Я привык быть в центре внимания, мне нравится ощущать восхищение и зависть других.       Мой отец — один из самых дорогих адвокатов нашего города, а мать — известный семейный психолог, так что финансово я никогда не был ограничен, а так как моя семья имеет немалый авторитет в городе, мне многое сходит с рук, хотя должен заметить, что черту дозволенного я никогда не переступал. Но именно поэтому Степашка и не может меня просто турнуть из университета, лишь пытается завалить да настроить других преподавателей против меня.       Правда, безуспешно. Благодаря моему уму и харизме, весь университет от меня в восторге, даже большинство моих бывших на меня не держат зла и лишь с тоской вздыхают по мне. — Я уже не знаю, что делать с этой старушкой… — устало заметил я. — С каждым днём она всё больше звереет, будто это я виноват, что её дочь потаскушка! — пожаловался я другу.       Влад — мой самый близкий друг, мы выросли на одном горшке. Садик, школа, а теперь и университет, не разлей вода. Высокий, тёмно-рыжий и вечно серьёзный парень. Он всегда рядом: и в печали, и в радости, как говорится. — Слушай, давай я с матерью поговорю? — в который раз предложил он. — Сколько ещё ты планируешь терпеть её травлю?       Мать Влада — декан нашего университета, умная, серьёзная женщина, что души не чает в любимом сыне и его лучшем друге. И я знаю, что если объясню ей всю ситуацию, она будет на моей стороне. Да и в чём я, собственно, виноват? В том, что не отказал девушке, которая сама предложила мне секс? Может, я и был слегка груб, но что ещё делать, если человек по-нормальному не понимает?       Я, конечно, может, и бабник, но никогда не обманывал своих партнёрш, они все знают, что я не стремлюсь к отношениям, и я никогда ни одной ничего не обещал сверх того, что давал. Я, может, и не идеальный парень, но при этом старался всегда быть честен с собой и окружающими. — Да ей до пенсии осталось лет пять, — буркнул я. — Что с ней будет, если её твоя мать уволит? Она меня, конечно, жуть как достала, но такой ответственности я не хочу… — пояснил я. — Может, с дочкой её поговорить? Объяснить девушке, что из-за её слов мать может на улице оказаться? — предложил я. — Сомневаюсь, что поможет, — пожал плечами друг. — Эта Анечка — та ещё стерва. Сомневаюсь, что ей есть дело до своей матери. Может, с самой Степашкой поговорить? — предложил Влад. — Она женщина умная, да и преподаватель хороший, по крайней мере, пока тебя не видит… — добавил он. — Я с ней говорить не могу, — отмахнулся я. — Я для неё враг народа. Лучше скажи, у кого в группе лучшие конспекты? — попросил я.       Впервые за два года мне придётся просить конспект. Я к учёбе отношусь ответственно и обычно лекции не пропускаю, но последние пару недель мне было не до учёбы. Родители уехали в долгожданный отпуск, и мне пришлось приглядывать за младшей сестрой, и та очень не вовремя заболела. И так как Арина до ужаса боится больниц, мне пришлось ухаживать за ней дома. И если другие преподаватели отнеслись к этому с пониманием, то Степашка зубами вцепилась в эту возможность, чтобы завалить меня. И если я в ближайшее время не найду качественные конспекты, боюсь, её мечта исполнится, и зачёт я точно не сдам, так как в моём случае она дотошна настолько, что я должен знать ответ на любой её вопрос! — Если только у Светочки, — вдруг усмехнулся он. — У Власовой? — с надеждой уточнил я. — Нее… — с улыбкой протянул он. — Только не говори, что у него… — безнадёжно выдохнул я.       Светочка — это же Светлов Святослав Валерьевич, первый ботаник нашего курса. Парень серьёзный, умный и тихий, но есть одно "но". Его внешность… Он невысокий, хрупкий и стройный блондин с серыми глазами. И не просто блондин, а самый настоящий альбинос, с длинной гривой платиновых волос до лопаток.       Наши девочки от него без ума, от него и от его волос. Вечно пытаются соорудить ему какую-нибудь прическу, сюсюкаются с ним, тискают… И непонятно: нравится ему это или же он просто не может им отказать? Но за ним уже устоялась слава гея-ботаника, которого не очень любят в нашем альма-матер.       На первом курсе его даже пытались поколотить, но я быстро дал понять, что свою группу в обиду не дам, так что от парня отстали. Ну, как отстали… Просто перестали гнобить напрямую, боясь моей реакции. Я не знаю, правда ли парень гей, да и если честно, мне на это насрать. Я к секс-меньшинствам отношусь ровно, Влад, например, би, и меня это не смущает.       Просто унижать из-за того, что кому-то что-то показалось, или из-за того, что кому-то нравятся люди своего пола, для меня неприемлемо. Парень ни к кому не пристаёт, не навязывается, а если кому-то нужна груша для битья, то пусть ищут её в другом месте, а не в моей группе.       Но при этом у меня самого этот парень вызывал раздражение на каком-то подсознательном уровне… И из-за этого я старался держаться от него подальше и никак не контактировать. Наблюдая за тем, как он общается с девушками, улыбается им, краснеет от их слов и действий… Хотелось подойти, встряхнуть парня, спросить: мужик он или как? Какого чёрта позволяет делать из себя куклу? Зачем терпит и со всем соглашается?       Но всё-таки я понимал, что это не моё дело и меня это не касается, поэтому просто молча отворачивался и старался быть как можно дальше от него. Влада моя реакция забавляла, и он никогда не уставал подъёбывать меня на этой теме. — Именно у него, — рассмеялся друг. — Он лучший студент у нас на потоке, даже тебя обгоняет. — заметил Влад, блестя глазами.       Я на это лишь простонал… "Господи! За что мне это?" — мысленно взвыл я, поднимаясь из-за парты и направляясь на первые ряды. Светочку как всегда окружали девушки, что-то шептали и тискали его. Меня заметили сразу, глаза девушек загорелись, губы изогнулись в улыбке. Приготовились внимать мне…       Я на секунду даже опешил, не зная, как обратиться к парню… "Светочка?" — но так его называли только девочки, а с парнями он не общался. Не думаю, что подобное обращение с моих уст будет уместным. — Привет… — начал я. Девушки тут же подались мне навстречу, а парень покраснел и отвернулся, — Слава, я к тебе, — добавил я.       Девчонки разочарованно вздохнули, но отошли, парень же удивлённо вздрогнул и поднял на меня свои светлые глаза. Я скользил глазами по чистому лбу, белёсым бровям и ресницам, тонкому и аккуратному носу, высоким скулам и ярко выраженному рту. Но больше всего меня привлекала аккуратная родинка под правым глазом. Стоило мне взглянуть на неё, как начинало покалывать кончики пальцев… — Не знаю, как к тебе лучше обращаться… — заметил я. — Святослав — слишком длинно, а Светочка… — тут я заткнулся, увидя его злой взгляд. — В общем, если Слава не нравится, скажи как лучше, — закончил я. — Слава — нормально, — спокойно ответил он. — Чего хотел? — Мм… Я хотел попросить конспекты по истории за последние две недели, — сказал я и пожал плечами. — У меня сестра болела, так что какое-то время меня не было, — пояснил я. — Скоро зачёт, мне сказали, что ты можешь помочь.       Он пару секунд внимательно смотрел на меня, после чего снова покраснел, кивнул и полез в свою сумку. Покопавшись там, вытащил тетрадь и протянул мне. — Спасибо, — улыбнулся я, листая тетрадь. — Завтра верну. — Можешь не торопиться, — тихо ответил парень.       Я на мгновение завис в его светло-серых глазах, встряхнулся, кивнул и вернулся к Владу. Тот с ухмылкой поглядывал на меня, но молчал. — Ты его трахнуть что ли хочешь? — не сдержался я.       Влад давно мне признался, что его привлекают не только девушки, и это ни на секунду не испортило нашей дружбы. И хоть я этого не совсем понимал, но судить не спешил – это, как-никак, его жизнь, и ему решать, с кем её проводить. Такого же мнения придерживалась его мать. — Боже упаси! — рассмеялся парень. — Во-первых, блондины не в моём вкусе, а во-вторых, боюсь кое-кто мне голову откусит, если я просто посмотрю в его сторону, — добавил он. — Кто? — нахмурился я.       Влад лишь шлепнул себя по лбу, и махнул рукой. — Когда родители возвращаются? — перевёл он тему. — Завтра, — буркнул я, задумываясь, чьё внимание привлёк Светочка, что даже Влад не хочет влезать.— Так что к завтрашнему вечеру вернусь к себе. — Ты помнишь, что завтра нам сдавать доклад по философии? — напомнил друг. — Помню, — кивнул я. — Он почти готов, приходи, сегодня закончим.

***

— Осталось только распечатать, — сказал я, кликая мышкой. — Отлично, — кивнул Влад и, схватив жёлто-розовую тетрадь, поинтересовался: — А это что?       После окончания пар мы разбежались в разные стороны, я домой к сестре, а друг по своим делам. Но к девяти часам он был уже у меня. Хорошо, что Арина уже поправилась и чувствовала себя хорошо.       Эти два придурка скакали по всей квартире, играли в лишь им известные игры и были счастливы. Арине тринадцать лет, и обычно она старается вести себя как и положено детям её возраста: капризно, эгоистично и не забывая напоминать, что она уже взрослая! Но рядом с Владом она всегда превращается в маленькую девочку, дурачится, бесится и отрывается по полной.       После того, как мы наигрались, она соизволила пойти спать около одиннадцати вечера и дала нам возможность закончить доклад. Я на сестрёнку не обижался и сам её немерено баловал. Сестричка у меня милашка, чёрные волнистые волосы от матери и огромные голубые глаза от отца в сочетании с белой, мраморной кожей делали её "белоснежкой". От этого все приходили в восторг, и она с удовольствием этим пользовалась. Радовало, что она не была наглой и знала меру.       Спустя пару часов мы наконец закончили доклад. Можно было расслабиться. — Это Арины, — хмыкнул я. — Она где-то вычитала, что подобные анкеты раньше были популярны. Ты должен помнить, как наши девчонки страдали ими в начальных классах, — ответил я. — Ты про те стрёмные опросники? — рассмеялся Влад. — Неужели кому-то это ещё интересно?.. — Видимо да, — пожал я плечами. — Мелкая загорелась этой идеей и подбила весь свой класс, — рассмеялся я. — И теперь эти анкеты снова в моде. И я, как её старший брат, конечно должен оставить свой след в истории! Радует, что я хоть не один такой… — В смысле? — удивился парень. — Чей-то брат ответил на все вопросы в анкете, — пояснил я. — Так что теперь и меня ждёт подобная участь! И ты не скалься, — усмехнулся я. — Уверен, после меня и до тебя очередь дойдёт! — предупредил я.       Влад слегка приуныл от подобных перспектив, но быстро взял себя в руки и углубился в тетрадь; я же продолжал наблюдать за принтером, что не спеша выплёвывал бумагу. — Ини, ты какой цвет любишь? — вдруг спросил друг.       Ини — это я, Инников Лев Николаевич. Своё имя я откровенно недолюбливаю, а точнее то, как его любят уродовать… Лёвочка, Лёва, и всё тому подобное раздражает с детства! Именно поэтому класса с третьего я для всех просто Ини. — Серый и синий, — ответил я. — С чего такой интерес? — За тебя анкету заполняю, раз уж ты почти сам сделал доклад, — хмыкнул парень. — А музыка? — Ты же знаешь, что рок, — буркнул я в ответ. — Да, да… — задумчиво кивал тот. — Из фильмов любишь комедии. Читаешь философию, а из времён года любишь зиму, — бормотал тот. — Любимое животное — кошачьи. Хобби… — взгляд парня заскользил по мне. — Не стоит твоей сестре знать о твоих гонках, — заметил он и прошёлся по моим рукам в серебристых татухах. — Пусть будет тату, — кивнул он.       Он ещё какое-то время бормотал себе под нос, видимо, отвечая на вопросы вслух, но я уже не обращал на него внимания. Принтер наконец закончил свою работу, так что я проверял, как точно он всё выполнил. Удостоверившись, что доклад оформлен и распечатан как надо, я наконец смог вздохнуть свободней. — А теперь пришло время смущающих вопросов! — воскликнул друг, заставляя меня вздрогнуть. — Как зовут твою вторую половинку? — с напором спросил он. — Св… Чего? Ты о чём вообще? — уставился я на друга. — Тебе ли не знать, что у меня с этим никак! — нахмурился я. — Такой вопрос, — пожал он плечами. — Тогда пиши Арина, — пожал я плечами. — Все знают, что я повёрнут на заботе о младшей сестричке. И моя любовь к ней оправдана, — фыркнул я.       Какое-то время Влад, продолжал пачкать бумагу, потом удовлетворённо кивнул и кинул ручку мне. — Можешь начинать благодарить, — раскинул он руки. — За что, любопытно? — усмехнулся я, наблюдая за другом. — За то, что избавил тебя от столь сложного задания, — пожал он плечами и хитро добавил: — С тебя ответная услуга, если что… — Пфф… — фыркнул я, падая рядом с парнем на кровать и выдёргивая тетрадь из его рук. — Сначала надо ещё проверить, что ты там накалякал!       Я начал листать анкету, но тут мой взгляд зацепился за знакомое имя "Святослав". Я тут же тормознул на открытой странице. Напротив фамилии — Светлов. Я скользнул глазами по вопросам о возрасте и месте обучения. Ну кто бы мог подумать, что братом подруги Арины окажется наша Светочка!       Хмыкнув, я с интересом скользил по вопросам дальше… Любимый цвет — чёрный, что странно, так как обычно одевается он в светлых и спокойных тонах. Животные — собаки, фильмы — комедии и фантастика, литература — философия, психология и, на удивление, ужасы. Любимое время года — зима, хобби — плавание, музыка — рок и классика.       "Этот парень просто состоит из противоречий", — заметил я. Однако, к моему удивлению, у нас были схожие интересы… "Так, первые отношения и поцелуй — в четырнадцать, это что же за девушка повелась на эту конфетку?" — рассмеялся я и скользнул глазами ниже. "Люблю — Ини".       На этой строчке мой смех неожиданно утих, я резко сел и так вцепился в тетрадь, что побелели костяшки пальцев. Влад удивлённо уставился на меня. — Ты чего? — осторожно поинтересовался он. — Я что-то не то написал?       Я просто отмахнулся от парня, продолжая читать дальше: "Где познакомились — учимся в одной группе, цвет глаз — чёрный, волосы — чёрный, рост — метр девяносто, выделяется — тату". — Пиздец… — выдохнул я. — Да в чём дело? — Влад сел рядом и заглянул в тетрадь через моё плечо. — Я старался написать всё как можно культурней, чтобы не шокировать твою милую сестричку тем, какой её брат оболтус.       Заметив знакомое имя, уже он выдернул тетрадь из моих рук и с интересом углубился в опросник. Время от времени он хмыкал и смеялся, а потом резко выпрямился, кинул на меня настороженный взгляд и снова продолжил чтение. — Мм… — растерянно промычал друг, захлопнув тетрадь. — Ну, всякое бывает… Да и ты у нас парень видный, так что… Просто скажи, что ты его не убьёшь! — выдохнул тот под конец.       Влад меня отлично знает, как бы спокойно я не относился к однополым отношениям, это спокойствие длилось ровно до того момента, пока эти самые отношения не касались меня. На интерес мужчин в мою сторону я реагировал негативно и отвечал грубо, а именно — ударом в челюсть!       Что я испытывал сейчас, я сказать не мог… Слухи слухами, но сейчас было ясно, что наша Светочка и вправду гей. Причём гей, влюблённый в меня! И как на это реагировать, я не знал… — Да он охуел! — выдохнул я, сжимая кулаки. — Не зря я тебе говорил, что он мутный парень. А тебе всё хиханьки да хаханьки! — Ини, успокойся, — парень схватил меня за плечо. — Я уже давно догадывался, что он к тебе неравнодушен, — признался друг. — Ну, влюблён и влюблён, тебе-то что? Парень к тебе не лезет, в друзья не набивается. Не трогай его, ему и так не сладко в нашем универе, хоть ты-то оставь парнишку в покое, — убеждал меня Влад. — Чтобы он и дальше дрочил на мой светлый образ? — вспыхнул я. — А я всё понять не мог, что меня в нём раздражает! — крикнул я и после чего кинул злой взгляд на друга. — И в смысле "догадывался"? — Ну, рыбак рыбака? — попытался рассмеяться он. — Слушай, я очень тебе благодарен, что принял меня с моими тараканами, никогда не осуждал и не отворачивался, поверь, это много для меня значит. Но и ты пойми, это не зависит от человека. Нельзя проснуться утром и решить: с сегодняшнего дня мне нравятся парни или наоборот не нравятся, понимаешь? — говорил Влад. — Парень не виноват, что он такой, и поверь, это не его выбор, за него всё решила природа. А то, что он влюбился в тебя, тоже не удивительно… Ты же у нас звезда университета: умён, красив, силён, да и в придачу защитник хилых и убогих! Как в такого не влюбиться, даже несмотря на то, что ты просто кобель. Не росли бы мы с тобой на одном горшке, сам бы влюбился! — попытался рассмешить меня друг. — И что ты предлагаешь? — усмехнулся я, чувствуя, как успокаиваюсь. — Пусть и дальше слюной капает на меня? Глазами провожает, а после передергивает на меня? — Не он первый, не он последний, — пожал плечами Влад. — Одним больше, одним меньше, какая разница? Парень на тебе не виснет, не пристаёт, да и вообще обходит стороной. Просто не обращай на него внимания, пусть всё остаётся как прежде.       Я понимал, что в словах Влада есть смысл… Парень и правда никак не показывал свою симпатию, и в чувствах признаваться явно не спешил. Так что мне в принципе нечего ему предъявить. Но что-то внутри меня, не давало мне покоя… А что именно, я и сам не знал! — Что ты имел ввиду, когда говорил, что ему и так не сладко? — вспомнились мне его слова. — Ну, первый и второй курс его трогать не решается, боясь тебя, — пожал плечами друг. — Но я слышал, что старшекурсники частенько его гнобят и покалачивают. Так что если от него отвернётся его последний защитник, на парня ополчится весь универ, — закончил Влад. — И почему я не в курсе? — нахмурился я.       Мне, конечно, насрать на эту блондинку, и особенно теперь… Но то, что кто-то посмел пойти против меня, раздражало. Я ведь чётко дал понять, что моя группа неприкосновенна, и я не позволю, чтобы над моими одногрупниками издевались. По крайней мере до того момента, пока я сам не дам зелёный свет. — Да это недавно началось, сам узнал пару дней назад, — пожал плечами Влад. — Он там кое-кому отказал, и в ответ коллективная травля. — Ну, и кто же у нас такой борзый, что насрал на моё мнение? — угрожающе усмехнулся я. — Созонова помнишь? — нехотя буркнул Влад. — Антоху что ли? — удивился я. — Да, — кивнул друг. — Говорят, из Америки его выперли, за что — неизвестно, вот он и вернулся к нам. Отец его тут же пристроил в наш универ на четвёртый курс. Он подкатил к нашей Светочке, но тот культурно его отшил, и вот уже две-три недели его смешивают с грязью с подачи Антохи, — пояснил Влад. — Я, конечно, попытался с ним поговорить, предупредить… Но тот меня просто послал. — Я завтра с ним сам поговорю, — усмехнулся я. — Не поймёт слов — объясню по-другому, как в старые добрые времена. Он видимо забыл, что со мной лучше не связываться. — А может не стоит? — как всегда спокойно и серьёзно возразил Влад. — Ты помнишь, чем именно закончилось ваше прошлое противостояние? Зачем тебе лишние проблемы? Было бы ещё ради чего впрягаться! — Ну не думаешь же ты, что я буду защищать честь нашей Светочки? — рассмеялся я. — Этот Созонов — та ещё мразь… И я не позволю, чтобы кто-то подобный переступал через мои слова!       С Созоновым мы знакомы со школы, он старше меня на два года. В детстве пытался покалачивать, правда безуспешно, если ему, конечно, не помогали его дружки… Ну, а после того, как я подрос и собрал вокруг себя уже своих дружков, у нас началась скрытая война. Чаще всего именно я одерживал верх, чем вызывал ещё больше ярости и ненависти с его стороны. Под конец школы вообще дошло до поножовщины, после чего его папочка быстро сплавил сынулю в Штаты. И вот он вернулся и снова переходит мне дорогу… Разве могу я подобное спустить с рук? — Ну, а что со Светочкой? — напомнил друг. — Да не трону я его, — отмахнулся я от его слов. — По крайней мере, пока он не лезет ко мне, — хмыкнул я.