Иная королева

      Колоть острым концом. Это единственное наставление Арьи теперь набатом отдавалось в голове Сансы, пока она пыталась найти убежище в Винтерфелле. Впрочем, мёртвые были везде: от них не скрыться. Она не могла долго убегать, а убивать боялась: всего лишь секундное промедление — и она сама пополнит армию Короля Ночи в качестве бездумного вихта. А о Сансе Старк останутся лишь воспоминания.       Хотя и воспоминаний, наверное, не будет. Мёртвые не помнят ни о чём, они не способны ни думать, ни помнить о чём-либо. Став вихтом, человек не просто умирает и перерождается в качестве раба: он теряет самого себя, собственную личность. Если в вихтов превратятся сначала все обитатели Винтерфелла, а потом — и всё население Вестероса, даже помнить о Сансе будет некому. Воспоминания обо всех, кто когда-либо был жив, исчезнут, потому что людей на континенте не останется.       Санса слишком долго наблюдала за полем боя, слишком долго надеялась на то, что живые сумеют победить в Великой войне. Она думала, что никогда не оставит своих подданных одних, что сочтёт за честь погибнуть вместе с ними, если уж так распорядятся боги. Но теперь стоять на крепостной стене Винтерфелла стало слишком невыносимо — и Санса решилась бежать. За долгие годы она устала от кого-то бегать и уже сама вкусила сладкий плод власти, но теперь на место величественной северной леди вернулась та самая перепуганная девочка, что когда-то ехала в столицу, чтобы выйти замуж за принца Джоффри. Теперь каждый в этом замке боролся за собственную жизнь, и единственным оружием Сансы был кинжал, вложенный в её руку Арьей. И её ноги, способные убегать. И наставление о том, что колоть нужно острым концом.       Засада мертвецов оказалась неожиданной. Санса бежала из крипты, куда вихты уже пробрались. Она хотела забраться куда-нибудь повыше, думала, что на верхние этажи Винтерфелла враги ещё не залезли. От тех вихтов, что были в крипте, она даже умудрилась избавиться, но теперь была вынуждена вскрикнуть от испуга: четверо мертвецов двигались прямо к ней навстречу из того коридора, что, по расчётам Сансы, должен был пока ещё быть безопасным.       Девушка резко развернулась и покрепче сжала в руке кинжал. Конечно, она не сумеет в одиночку одержать победу сразу над четырьмя вихтами, и надеяться оставалось лишь на то, что она убежит. Тем не менее, клинок создавал хотя бы иллюзию того, что спасение возможно. Главное — не увлекаться этими мыслями, и Санса прекрасно понимала, что нужно не мечтать о чуде, а бежать.       Коридор закончился лестницей, ведущей вниз, и девушка была вынуждена побежать по скользким её ступеням, тем более, что вихты не отставали и следовали практически по пятам за ней. Даже не так: они постепенно нагоняли её. Да уж, они ведь не чувствуют ни страха, ни усталости — а Санса уже порядком выдохлась от бега и постоянных оглядываний назад.       Впереди, впрочем, внезапно замаячил крошечный призрак надежды. Лестница закончилась, и Санса повернула в очередной коридор, в конце которого была запертая дверь. Если только успеть… она должна успеть!.. Девушка из последних сил прибавила темп, чтобы вбежать в зал, что был за дверью, и закрыться изнутри. Впрочем, это ускорение сыграло с ней злую шутку: споткнувшись о ткани длинного платья, Санса распласталась на полу за несколько шагов до входа в зал.       Мысленно она простилась с жизнью: у неё ведь было преимущество всего лишь в несколько секунд. И теперь она наверняка бы не успела встать до того, как мертвецы убьют её, а потом она вновь откроет глаза — только ещё более ярко-синие, чем у неё сейчас — и станет бездушной рабыней Короля Ночи. Девушка обречённо выдохнула, но всё же сделала усилие и попыталась приподняться. На удивление, у неё получилось — а значит, тело всё ещё подчинялось ей. Санса бросила короткий взгляд на себя: да, она всё ещё была Сансой, а значит… жива?       Рука Старк подняла кинжал с лезвием из драконьего стекла с пола и потянула на себя тяжёлую дверь, за которой располагался главный зал Винтерфелла. Тот самый, где сначала отец, а потом и она сама принимала подданных и вершила суд. Да, если какие-то двери и способны сдержать мертвецов, то это, определённо, двери этого зала. Впрочем, едва ли они защитят её надолго: как-никак, ворота Винтерфелла ещё прочнее, но мертвецы сумели пробраться сквозь них.       Перед тем как поплотнее захлопнуть дверь, Санса всё же бросила краткий взгляд в сторону вихтов, не понимая, почему те не воспользовались её падением и не уничтожили её. Да уж, едва ли им знаком кодекс чести — и поэтому они решили не нападать на лежащую и временно беспомощную девушку. Впрочем, почему же ещё они остановились? Они ведь всё ещё смиренно стояли перед главным залом, но не пытались ворваться внутрь. Так или иначе, Санса решительно закрыла дверь, дабы не провоцировать возможное нападение этих тварей.       Девушка села прямо на холодный пол, чтобы отдышаться. Что же, ещё несколько минут жизни она выхватила из противных лап смерти. Наверное, боги решили, что слишком долго она от смерти убегала — и не важно, в чьём обличии эта смерть являлась. Джоффри, Рамси, лорд Бейлиш… теперь Король Ночи. Хотя нет, важно. Она могла скормить Рамси его бешеным псам или распорядиться перерезать глотку Петира, но против Короля Ночи она была бессильна.       Из воспоминаний о жизни Сансы и планирования жизни будущей, если, конечно, живым вдруг удастся победить мертвецов, её вырвало ледяное дыхание прямо над её лицом. Девушка вздрогнула и едва удержалась от очередного крика: не следует привлекать к себе внимание тех, кто за дверью. Но дверь всё это время не открывалась — а рядом с Сансой явно кто-то был. Девушка не хотела даже думать о том, как этот кто-то попал в помещение. Она вообще не хотела верить в то, что не одна в главном зале, однако звуки дыхания становились всё более очевидными — и Санса решилась поднять взгляд.       Перед ней стоял мертвец. Не вихт, другой, похожий на самого Короля Ночи. Джон, кажется, говорил когда-то, что, помимо тупых рабов, в армии Короля Ночи есть и другие мертвецы. Белые ходоки. Они выглядят не столь ужасающе, но на самом деле они гораздо страшнее вихтов. Они способы к мышлению, в их действиях может прослеживаться логика. А ещё они могут обращать в вихтов тела людей.       Рука Сансы инстинктивно потянулась к кинжалу. Теперь уже было неважно, вихт стоял перед ней или настоящий белый ходок. Неважно, как он здесь оказался: должно быть, был в главном зале с самого начала. Неважно то, что он, должно быть, довольно долго смотрел на неё и ничего не делал, пока она пыталась отдохнуть после того, как убежала от тех вихтов. Важно было только одно: колоть острым концом. При этом у неё, наверное, не было права на ошибку: нужно было одним ударом уничтожить его. Желательно — попасть в то место, где у него располагалось бы сердце, будь он живым. Тогда он точно рассыплется на тысячи ледяных осколков и тотчас исчезнет.       Однако совет Арьи оказался бессмысленным. Она не могла колоть острым концом, потому что и вовсе рукой не сумела пошевелить: та словно примёрзла к полу и не подчинялась хозяйке. Наверное, это можно было списать на страх, перемешанный с усталостью, однако не сейчас. Санса понимала, что на кону её жизнь, но всё равно не сумела убедить своё тело попытаться спастись. Вероятнее, так на неё действовали чары белых ходоков, если они, конечно, существуют. А почему нет, впрочем? Белые ходоки ведь магические создания, так отчего она решила, что они не обладают магией сами?       — Что вам нужно? — сбивчиво пролепетала Санса. Она умела не терять самообладания ни перед Джоффри, ни перед Рамси, но теперь робела ещё сильнее, чем после казни отца. Кроме того, она понимала, что мертвец и не услышит её. А если и услышит, и поймёт, то не сумеет ответить: они ведь не умеют разговаривать.       — Ты, пташка, — тем не менее, услышала Санса голос. Ледяной голос, с какой-то странной, довольно знакомой хрипотцой. Если бы убрать этот лёд, речь его напоминала бы бархатный баритон. Впрочем, она явно думала не о том, о чём должна была.       — Вы умеете говорить… — пролепетала девушка скорее от удивления, а не оттого, что это было необходимо для дальнейших переговоров.       — И да, и нет, пташка, — отозвался белый ходок и продолжил: — Мы умеем общаться между собой. Люди не слышат нас.       — Я слышу… — немного осмелев, ответила Санса. В конце концов, он вряд ли собирался убивать её — иначе бы уже сделал это. Хотя на её вопрос о его намерениях он ответил весьма странно…       — Ты слышишь, — согласился мертвец. — Ты Старк. Старки умеют различать нашу речь.       — Почему? — заинтересовалась Санса.       — Потому, что Король Ночи — Старк, — мертвец ответил и взял её руку в свою. Санса в это время ощутила, будто бы заморозили всё её тело — и вскрикнула от боли. Белый ходок, наверное, осознал свою ошибку: по меньшей мере, руку он отпустил. — А теперь и Королева Ночи будет из Старков, — прибавил он.       — Что? — переспросила она.       — Мне нужна ты, пташка, — повторил мертвец. — Я ждал тебя. Символично, что мы встретились именно в этом зале, не правда ли, милая?       — Я не понимаю… Что в этом символичного?       — Здесь ты меня убила когда-то. Приказала перерезать мою глотку, когда я умолял тебя о пощаде.       Какое-то время Санса не была в силах ни пошевелиться, ни издать хотя бы один звук. И, может, двигаться ей и запрещала его магия, она была уверена: даже если бы он позволил ей встать и уйти, она не смогла бы это сделать. Внутри всё похолодело и сжалось, а взгляд вновь опустился в пол — теперь она не могла даже посмотреть на него. Хотя воображение вновь и вновь отчётливо рисовало всего лишь две картины: сцену его казни и его нынешний облик. До того, как он сказал ей о том, кто он, она не признавала в нём кого-то из своего окружения и решила, что ей показалось, будто бы голос его похож на чей-то ещё. Теперь, даже не глядя на него, она видела, насколько линии лица сохранились и в его новом облике, равно как сохранилась и полоса на его шее, которую когда-то Арья провела кинжалом. Санса даже ужаснулась тому, что не узнала его сразу.       Когда-то она приговорила его к смерти. Он, безусловно, заслужил этот приговор: это он предал её отца, это он убил тётю Лизу, это он пытался заставить Сансу уничтожить её родную сестру. И всё же, Санса потом тысячи раз жалела о принятом решении. Ни Арья, ни Джон никогда не видели, как она плакала по ночам, закрывшись в своей комнате, но воспоминания о лорде Бейлише приходили к ней практически каждую ночь — и продолжали приходить до сих пор. Она не рассказывала никому, но, будь у неё возможность вернуть время, она придумала бы способ спасти лорда Бейлиша, несмотря на все его злодеяния.       Но теперь его черёд приговаривать её к смерти. Она, в отличие от него, этой смерти не заслужила. Хотя… почему? Она предала его. Предала человека, что помог ей спастись из столицы после отравления Джоффри. Человека, что заботился о ней как о собственной дочери и без раздумий убил Лизу, когда понял, что та может убить её, Сансу. Человека, что помог ей вернуть родной замок, когда привёл армию Долины на битву с Рамси. Она отплатила ему предательством — и за это должна была быть казнена. Да уж, так будет справедливо.       Впрочем, может, он и не собирался этого делать? В душе Сансы теплилась ещё надежда на то, что она сумеет пережить и эту встречу. Вырвалась ведь она из крипты. Спаслась от тех вихтов, хоть и упала. Но едва ли лорд Бейлиш отпустит её теперь. Он ведь уже сказал, что она — его цель. И он явно не случайно упомянул о том, что в своё время она его убила. Этот человек никогда не говорил ничего просто так. И едва ли что-то изменилось после того, как он перестал быть человеком: он ведь сохранил своё сознание.       — Простите меня, милорд Бейлиш. За это решение меня наказали боги: наказали ежедневными страданиями, что куда хуже смерти.       Говорила Санса искренне. Может, смерть и правда была бы не худшим выходом? Если она станет бездумным вихтом, она забудет о том, как обошлась с лордом Бейлишем. Её перестанут мучить кошмары, а глас совести навсегда утихнет. Утихнут и другие чувства: она забудет о том, насколько лорд Бейлиш — даже изуродованный, после смерти, — красив. Забудет о том, что почувствовала только после его казни: о том, что никогда не чувствовала по отношению к другим мужчинам, даже к Джоффри, когда она ещё думала, что была в него влюблена.       — Я давно простил тебя, пташка, — вдруг сказал лорд Бейлиш то, что она ожидала услышать меньше всего. — Ты защищала свою семью и свой дом. Пресловутые семья, долг, честь… Перед смертью я подумал о том, что это ведь не пустые слова, пташка. Об этом заставила меня подумать ты.       — Правда? — голос Сансы сорвался на шёпот, на сей раз — от счастья. Теперь было практически всё равно, что будет дальше. Он простил её. Простил за то, что прощать нельзя. О такой милости с его стороны она не могла и мечтать.       — Иначе вихты давно бы тебя убили.       — Это были вы? Вы ими управляли? — удивилась Санса. — Я думала, что они просто убивают.       — Они слушают приказы того, кто обратил их. Тех, что привели тебя сюда, — создал я. Равно как и тех, что затормозили напавших на тебя в крипте.       — А почему вы? Почему вы не стали таким, как они?       — Раньше ты не была такой любопытной, пташка… — заметил он.       — Раньше мне не доводилось говорить с человеком, которого я казнила, милорд Бейлиш, — парировала Санса.       Ей на самом деле было интересно узнать о мертвецах как можно больше, если он готов о них рассказывать. Чем больше она будет знать о своём враге — тем проще будет его победить. Этот урок преподал ей когда-то лорд Бейлиш, и теперь, спустя несколько лет, она не забыла то, чему он учил её ещё в Орлином Гнезде.       — Чаще всего обращённые тела становятся вихтами, — объяснил лорд Бейлиш. — Однако если у мертвеца есть причины, по которым он желает жить дальше, а также сильная внутренняя воля, он может стать и белым ходоком. И… Санса, неужели ты забыла, о чём мы когда-то договаривались?       — Я не понимаю, о чём, — удивилась Санса.       — Зови меня Петир, пташка.       — Я не могу… Не после того, что я с вами сделала.       — Это в прошлом. Теперь это не имеет никакого значения, Санса. Теперь, когда ты станешь такой же, как я…       — Что?! — не сумела сдержать выкрик Санса.       Она вновь вспомнила о том, о чём помнила весь сегодняшний день. Она не хотела умирать. Ей было за что бороться. Её семья, её дом… Победа живых была важна, но не менее важно и то, чтобы Санса увидела эту победу.       — Я превращу тебя в Королеву Ночи, пташка, — объяснил лорд Бейлиш.       — Я не хочу этого.       — Живым не выиграть ни эту битву, ни войну в целом… Санса, неужели ты не поможешь мне осуществить то, о чём я мечтал на протяжении последних лет?       — Моё убийство не приблизит вас к Железному трону.       Петир тихо вздохнул, и его ледяное дыхание заставило Сансу вспомнить то, как они стояли в богороще Винтерфелла. Перед глазами явственно встала давно забытая Сансой сцена: они, одержав победу над Рамси, беседовали. Вдвоём. Он говорил, что мечтает увидеть на Железном троне её. И себя рядом с ней. После он сказал, что перед каждым своим действием он задумывается, поможет ли это воплотить его мечту в жизнь. И, если его ответ «да», он действует.       — Мой ответ «да», пташка, — прибавил лорд Бейлиш.       Санса безмолвно кивнула. Она не верила лорду Бейлишу, не верила, что её убийство позволит осуществить его мечту. Даже если он и правда мечтает о том, чтобы на троне сидела она, а не он… для этого нужна, по меньшей мере, живая она. Мёртвой она никак помочь делу не сумеет. Но ведь лорд Бейлиш всегда тщательно планировал свои действия и, раз уж сейчас он спас её от вихтов и организовал их встречу, значит, он продумал и то, что будет дальше. А если нет, то он просто казнит её. Она ведь заслужила смерть за то предательство, что совершила по отношению к нему. Око за око… казнь за казнь.       Она почувствовала, как лорд Бейлиш вновь прикоснулся к ней — на сей раз, к её груди. По телу вновь пробежал холод, который с каждой секундой становился всё более и более невыносимым. Чудовищная пытка… А лорд Бейлиш так и не планировал её останавливать. Более того, он, казалось, всё сильнее своими острыми ледяными пальцами впивался в её тело. Сансе хотелось оттолкнуть его, но она не могла даже вскрикнуть. Губы её тоже словно заледенели и не могли издать ни звука.       Пытка, однако, закончилась столь же внезапно, сколь и началась. Нет, Сансе не стало теплее. Она привыкла к холоду, который теперь казался ей нормальной температурой. Постепенно она начала ощущать свои конечности и даже осторожно начала шевелить ими. Сколько прошло времени до того, как тело вновь стало подчиняться ей полностью — она не знала.       Лорд Бейлиш подвёл её к стоявшему в углу зала зеркалу, и она увидела своё новое отражение. Голубая кожа, как и у него. Черты её нового лица всё ещё напоминали её родное лицо, только теперь оно тоже было ледяным. Она вся состояла из мелких кусков льда, а на груди, там, где к ней прикасался Петир, остались следы от его острых пальцев, что только что, как Санса поняла теперь, пронзили её тело насквозь.       — Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Петир.       — Лучше, чем раньше, — призналась Санса, имея в виду, конечно, ту пытку, которой он её подверг.       Петир взял её платье, что теперь лежало, никому не нужное, на полу: на самой девушке образовалось новое, ледяное, одеяние. Лорд Бейлиш завернул в старое платье обсидиановый кинжал Сансы и вложил в её руку.       — Главное — не позволяй драконову стеклу докоснуться до твоей кожи, — предупредил её он. — Идём.       — Куда?       — Битва за Винтерфелл окончена. Мы победили.       — Мы? — не поняв, кого он имел в виду, переспросила Санса.       — Войска Короля Ночи. Мы должны двигаться на юг.       Сразу после этих слов Санса вдруг ощутила, что у неё всё ещё оставалось сердце. Может, оно и превратилось в кусок льда, как и всё остальное её тело, но отчего же тогда оно столь больно кольнуло её душу? Она бы заплакала, но, наверное, биология белых ходоков не позволяла литься горячим слезам из замороженных глаз. Но и без слёз мир вдруг окончательно потерял все его краски. Да, она выжила, но… что случилось со всеми остальными? Арья, Джон… люди Винтерфелла… Санса знала многих своих подданных и не желала им смерти. Тем более, она не хотела потерять последних близких ей людей.       Но лорд Бейлиш смотрел на неё — и девушка решила, что её пора подчиняться настала вновь. Как когда-то с Джоффри, теперь она вновь не имела права на собственные переживания: она должна была следовать, подобно рабыне, за своим новым пленителем — и изо всех сил стараться казаться весёлой — как минимум, в благодарность за её спасение.       — Я могу оставить кинжал здесь, — попыталась проговорить девушка.       — Нет… — покачал он головой и жестом велел следовать за ним, продолжая объяснять, что делать дальше: — Ты должна будешь убить Короля Ночи. Это будет несложно: всего лишь…       — Колоть острым концом. Я знаю, — заверила его Санса. Она и не ожидала, что лорд Бейлиш предложит именно это, но легко согласилась убить того, кто уничтожил её родных.       — Как только драконово стекло вонзится в его кожу, он умрёт.       — А мы? Джон говорил, что, если убить Короля Ночи, умрут и все обращённые им ходоки и вихты.       — Это правда, если его убьёт человек. Если это сделает белый ходок, он станет новым Королём Ночи. Или королевой. В таком случае умрут лишь обращённые умершим королём вихты, которых мы с тобой сможем поднять обратно.       — Зачем мне убивать его? — поинтересовалась она, хотя для себя уже всё решила. Ей просто хотелось знать о дальнейших планах лорда Бейлиша, хотя Санса и понимала, что доверять его словам нельзя.       — Мёртвые победят, Санса. Мы обратим всех тех, кто когда-то был жив, в вихтов, и они станут нашими подданными. Приход мёртвых не означает смерть всему. Это означает иную жизнь.       — Я помню: хаос — это лестница…       — Лестница, — улыбнулся лорд Бейлиш. — И мы с тобой в шаге от верхней ступени этой лестницы. Все три дракона убиты, а у живых нет другого оружия против нас. Остаётся лишь дойти до столицы. И уничтожить нынешнего Короля Ночи. Идём же, пташка: я отвлеку его, а ты ударишь ножом в его спину.       — Как Цареубийца, — печально усмехнулась девушка.       — Как Цареубийца, — согласился он. — Только тебе это никто припоминать не будет. Вихты всегда верны своему создателю.       И она сделала всё так, как велел ей лорд Бейлиш. Подкрасться к Королю Ночи оказалось несложно: он и вовсе не подозревал о том, что угрозой его безопасности может стать другой белый ходок. В этом обществе, кажется, никто не слышал об интригах, присущих миру людей. До появления лорда Бейлиша не слышал, конечно же…       Санса резко ударила Короля Ночи в спину. Колоть острым концом — правило, которое ей объяснила Арья. Теперь она наконец-то применила его в действии. Да уж, сестра бы и подумать не могла, что Санса убьёт не простого вихта, а самого главного из белых ходоков. Впрочем, она и подумать бы не могла, что Санса станет Королевой Ночи. Чего греха таить — Сансе и самой в это не верилось.       — О чём ты задумалась? — спросил лорд Бейлиш, когда она безмолвно стояла, глядя на глыбу льда, в которую превратился Король Ночи.       — Об Арье, — призналась Санса. — Мы можем победить, но… какой ценой? Все, кого я любила, станут вихтами. Я никогда не хотела этого.       — Твои родные, если ты того желаешь, станут белыми ходоками, как мы с тобой. Тогда они сохранят разум. Я сумею превратить в ходока любого. Впрочем, это сумеешь и ты.       — Спасибо, Петир, — благодарно улыбнулась Санса.       — Ты ведь не можешь звать меня Петиром после того, что сделала со мной… — с детской усмешкой напомнил он.       — Ты тоже казнил меня. А я — твоя королева, — парировала Санса.       Петир не ответил. Он лишь подошёл к Сансе поближе и обнял ей за талию, после чего страстно поцеловал девушку. Санса сперва немного смутилась, но вскоре прижалась к нему и ответила на поцелуй, оставивший весьма странные ощущения. Казалось бы, она ведь была ледяной королевой, но поцелуй согревал. Согревал так, как не согревал ни один поцелуй, когда она была живой. Нечто сравнимое с этим она чувствовала лишь в Орлином Гнезде, когда он поцеловал её впервые. И то — тогда было совсем другое. Тогда она и подумать не могла, что с ними произойдёт дальше.       — Спасибо, — улыбнулась Санса после того, как отстранилась от него. — Знаешь, я об этом и мечтала последние годы.       — Раз твоя мечта почти исполнена, время исполнять мою, — заметил Петир.       — Твоя мечта никогда не исполнится, — задорно рассмеялась Санса. — Ты ведь мечтал стоять рядом с моим троном в качестве советника, но этому не бывать. Ты будешь сидеть рядом со мной, мой король.       — Все бы мечты не исполнялись так, моя королева, — рассудил Петир и потянулся за вторым поцелуем. В котором Санса ему, конечно, не отказала.