Бычара

      Пятнадцать лет назад. 11 апреля.       — Давайте поиграем в игру, — предложила я, приглушая музыку, под которую танцевал только Дидерик, периодически разными взглядами и жестами подманивая меня к себе. Но я не собиралась давать ему трогать себя. Зато Джеку удалось загнать Люсию в угол, и он усердно мял все, что пожелает, учитывая тот факт, что её руки были скованы его цепкими длинными пальцами. Я моментально приняла решение разнять их.       — Давай лучше наедине поиграем, а? — шепнул мне на ухо Дидерик, подходя со спины и обнимая за талию.       — Мама не разрешает уединяться с мальчиками, — я повернулась к нему, убирая столь настырную руку, так и норовящую спуститься ниже. — Понял? — Дидерик от души расхохотался над моим заявлением. Хотя он прекрасно знал, что сделай мне это предложение Джек — я бы и глазом не моргнула, согласившись на что угодно. Прищурилась и гневно уставилась на него, еле сдерживая себя, чтобы не выцарапать его смеющиеся глаза. Дидерик успокоился и сунул мне в руку стакан, как бы предлагая попробовать то, что находилось в нём. Я понюхала и скривилась: яркий спиртовой запах ударил по ноздрям.       — Где взял алкоголь?       — Залез в бар твоего отца, прости. Ты лучше тоже выпей и расслабься, — он расплылся в улыбке, как чеширский кот. — А потом я тебе, может, и покажу «кое-что».       — Ты уверен, что твоё «кое-что» сильно отличается от «кое-что» Бруно, а? Я вот не уверена, — злясь на глупости Дидерика, я всучила стакан обратно и быстро дошла до угла, в котором стоял Джек и Люсия, намереваясь исполнить первоначальный замысел. Вот у кого и отличается — так это у Ванмарсениля! Джек, совершенно не стесняясь, целовал скулы Люсии, проводил руками по её бедрам и груди.       — Мне хочется поиграть с тобой, — запинаясь почти на каждом слове, проговорила я. Джеки оторвался от раскрасневшейся Люсии. Её взгляд казался безразличным.       — Аманда, иди поиграй в куклы сама, — рявкнул Джеки, пытаясь уколоть меня и даже не взглянув в мою сторону. Он вцепился зубами в подбородок Люсии, из-за чего бедняжка пискнула и зажмурилась.       — Мне тринадцать, и я не играю в куклы, — нахмурилась я и демонстративно топнула ногой. Джек обернулся и, подойдя ближе, сунул руки в карманы. В свои пятнадцать он возвышался надо мной на целую голову и уже имел на удивление довольно крепкое телосложение. Явно с тестостероном перебарщивает. Я сглотнула, не понимая, чего ожидать.       — Хрен с тобой, что за игра? — спросил он, поймав пытавшуюся убежать Люсию за локоть и притянув к себе.       — Правда или действие, — без запинки отчеканила я, спрятав руки за спину, чтобы не увидел, как они у меня трясутся от стойкого желания повиснуть на нём.       — Ого, а ты знаешь, что эта игра далеко не для тринадцатилетних девочек?       — Знаю, поэтому и играю, — уверенно заявила я и вздернула бровь, подойдя настолько близко, что моя грудь оказалась прижата к его. Он засмеялся, всё так же держа Люсию. Мне показалось, что она пьяная. Но как?! — Ты напоил её?       — Она не отказалась, — подмигнул он, а я так и не поняла, как пропустила момент, когда Джек успел накачать Люсию. Наверняка ему помогал Дидерик, урод! Почему тогда он сам трезвый? Ах, ну да, спортсмен же, блять. — Ладно, смелая девочка, пойдем играть. — Джек потащил мою слегка нетрезвую подругу к дивану и усадил рядом с собой. Его рука по-хозяйски переместилась на её колено; периодически поглаживая и задирая подол, его пальцы стремились вверх по ноге, а я сглотнула, ощутив тянущуюся боль внизу живота.       — Дидерик, принеси бутылку, из которой пил ты и Люсия, — обратилась я к другу, опускаясь на диван напротив Джека и Люсии.       — Не понимаю, о чем ты, но будет сделано, радость моя, — у Дидерика был специфичный девиз по жизни, который, однако, как никакой другой, описывал его характер: «Я за любой кипиш, кроме лишения машины, сладостей и алкоголя». Через минуту он вернулся с пустой бутылкой из-под белого вина. Прекрасно, просто великолепно!       — Ты знаешь, как в неё играть, а, маленькая девочка? — обратил моё внимание к себе Джек, явно недооценивая моих способностей учиться всему новому очень быстро. Конечно, я не знаю, мне вчера было двенадцать! А узнала об игре я сегодня, а точнее, час назад, когда залезла в интернет и отвлеклась, чёрт, ну конечно же, а в этот момент Джек и Дидерик спаивали Люсию.       — Игра несложная: нужно ответить на вопрос максимально честно, а если не хочешь отвечать, то я как именинница придумаю теб… то есть вам, действия, — немного подкорректировав правила игры, я победно улыбнулась. Было жалко, что мы играем не вдвоем.       — Буду с тобой в паре тогда, не благодари, — съязвил Дидерик и сел рядом, обнял за плечи, поцеловал в щеку, хотя наверняка метил в губы. От него так разило тошнотворным запахом спирта, что я почти непроизвольно отвернулась.        — И не собиралась, — ответила я ему колкостью на колкость, раскладывая на стол однотонными «рубашками» вверх игровые карточки с каверзными вопросами, которые я заранее подготовила. На самом деле, они все адресованы Джеки, но раз такое дело, то пусть отвечает и Люсия, и Дидерик, посмотрев на которого я тяжело вздохнула. Почему этот пухляш сидит рядом со мной, обнимает меня, проявляет знаки внимания, а спортивного телосложения Джек, мечта моих грёз, с щетиной на щеках, — нет? Кстати, а разве у пятнадцатилетнего пацана может быть уже щетина? Хм, ну явно же не соблюдает дозировку своих «витаминок»!       — Аманда, хватит уже глазами поедать Джека, — слегка и беззлобно толкнул меня локтем Дидерик, из-за чего мне пришлось отвлечься.       — Я его и не поедала, — чёрт, кажется, я покраснела: уши наверняка горели алым оттенком от моей лжи. Щёки начало печь от смущения и осознания того, что меня раскрыли. Посмотрев на Люсию, я позавидовала ей белой завистью, ведь так хотела оказаться на её месте. Она была плотно прижата к мягкой обивке дивана, а её изящные руки покоились на его крепких плечах. — Люсия, может, ты первая начнёшь? — громко спросила я, чтобы помутнённый взгляд подруги хоть как-то успел сфокусироваться на мне. Она к удивлению улыбнулась первый раз за весь вечер и усердно закивала.       — С радостью, Аманда, — Джек, услышав мои слова, обращённые к подруге, зло посмотрел на меня. Почти сразу он дал Люсии личное пространство и отсел недалеко от неё, приготовившись слушать. Она достала лежащую сверху тёмно-синюю карточку с вопросом и, пробежавшись по нему глазами, огласила вслух, — Джек, когда ты намерен жениться? — тут же она подозрительно взглянула на меня и решила отодвинуться подальше от Джека. Тот прокашлялся, не ожидая услышать подобного вопроса, и, давая себе время на размышления, почесал бровь. Ну, что поделаешь: я старалась. Безумно гордясь собой, закинула ногу на ногу и натянуто улыбнулась, стараясь скрыть истинные эмоции.       — Никогда.       — Почему?       — Потому что, Аманда, — неожиданно рявкнул он, сжав челюсть. Его пальцы сделали лишь небольшое усилие, чтобы разорвать тонкий картон напополам. Остатки карты он подкинул так, чтобы кусочки посыпались на наши головы, как проклятое конфетти.       — И даже на Люсии не женишься?       — И даже на ней не женюсь: не прощу предательство, не хочу убивать её. Оно обязательно будет, потому что каждой женщине хочется ребёнка, а я чист и не осуществлю её мечту. Так что я достаточно честно ответил на вопрос? — грубо проговорил он и, бросив взгляд в сторону Люсии, подтянул к себе, целуя в губы. Это действие казалось несколько спокойней, чем тот момент, когда он смотрел на меня, практически выкрикивая ответ. Поняла, что она каким-то образом его успокаивала. Не могла избавиться от мысли, что я хочу быть его успокаивающим средством. Его стимулом жить дальше и иметь семью. Пускай не такую, как у всех.       — Да, — шепнула я, силясь не заплакать. Натянув улыбку, я пододвинула колоду ближе к парочке, давая возможность задать следующий вопрос. Ванмарсениль оторвался от Люсии и, взяв верхнюю карту, прочитал вопрос:       — Ты научишь целоваться Аманду с языком? — Джек усмехнулся, и, кинув картон на стол, сел на край дивана, и стал очень внимательно меня разглядывать, как будто бы решая, насколько я привлекательна для него, сволочь. — Не научу, — после некоторого молчания честно, как и предполагали правила игры, заявил он. В этот момент я поняла, что играть не хочу: настроение испортилось. На что я могла надеяться? На то, что Джек вдруг захочет меня потискать? Очень глупое предположение.       — Потому что я не сестра Бруно, да? — поинтересовалась я и бросила взгляд на Люсию. Она замерла, услышав вопрос, и покачала головой, прося меня не упоминать имя брата. Ванмарсениль вскочил и в один шаг оказался возле меня.       — Да! — рыкнул он, и показалось, что его руки потянутся к моей шее и задушат за мою дерзость.       — Джек, слышь, остынь, — вмешался Дидерик и оттолкнул его от меня, заставляя сесть и успокоиться. Ванмарсениль спрятал лицо в ладонях, а Люсия, воспользовавшись удачным моментом, поменялась с Дидериком местами, и теперь она сидела рядом со мной. Взяла меня за руку и сочувственно кивнула, морально поддерживая.       — Это плохая затея была, да?       — Нужны другие вопросы, не касающиеся Джеки, — шепнула она.       — Ладно, давайте я прочитаю вопрос, — Дидерик стянул карточку, и, вытянув губы трубочкой, присвистнул, и, поглядев на нас, озвучил:       — Джек, что такое любовь для тебя? — Дидерик хмыкнул, поглядев на друга, тот отнял руки от лица и сжал губы в тонкую полоску. Я внимательно слушала, а Люсия вцепилась ногтями в мою ладонь так, что я чуть не вскрикнула.       — Это когда хочется постоянно трогать Люсию, — проворчал Ванмарсениль, и, поднявшись, схватил её за руку, и поволок в родительскую спальню. Дидерик отправился за ними, надеясь, видимо, не дать надругаться над подругой.       — Джек, угомонись и начни по инструкции принимать гормоны, а то ты так в безмозглое животное превратишься!       — Не твоё дело! И вообще, не лезь, куда не просят, — рыкнул он и оттолкнул так, что друг наш врезался в стену, м-да уж, и успел запереться. Я услышала крик Люсии, подбежала и дернула ручку. Закрыта!       — Выбивай! — Дидерик с разбега врезался в дерево и отскочил, застонав от боли в плече, но дверь открылась. Люсия стояла возле открытого окна и, кажется, не дышала, как, впрочем, и я. Сердце рухнуло в пятки. Зачем он решил покончить с собой?! — Нет, нет, Джеки! — закричала я, готовясь прыгать за ним и хотя бы там быть с ним рядом. Я подбежала к Люсии и зажала рот рукой. Дидерик подошёл к нам и усмехнулся, поглядев вниз:       — Ты дебил, Джек, раз решил, что прыжком с окна сможешь вернуть себе яйца и перестать быть мудаком.       Мы слышали маты и угрозы от Ванмарсениля, к счастью, он приземлился на старый пружинистый матрас, служивший батутом мне и Люсии. Как я могла о нём забыть? Мы иногда прыгали на нём, когда было очень-очень грустно. Джеки пытался встать и навалять Дидерику за «дебила». Поднявшись, он, прихрамывая, отправился к подъезду. Я с облегчением вздохнула и побежала открывать дверь, чтобы обнять и попросить больше не прыгать. Это не решение. В следующий раз никакого матраса внизу может не оказаться.       Пятнадцать лет спустя. 11 апреля.       — С днём рождения, соня, — услышала я ласковый голос Люсии, стягивающей одеяло с моей дурной головы. На самом деле, я не спала. Вспоминала тот неудачный день рождения, мне стукнуло тринадцать, а казалось, все тридцать. Это был последний день рождения, на котором присутствовал Джек. Больше он не приходил. Скорее всего, он не придёт и сегодня. Отпустил меня, бычара неотёсанный!       — Ты была права, Джека я не интересую, — шмыгнула носом, не ощущая ни жизненной энергии, ни уверенности, ничего больше, всё, финал.       — Аманда, ты просила меня верить в хорошее, а сама страдаешь оттого, что Джек не заявился на следующий день. Ты же ждала его двадцать лет, ну и подожди ещё немного, у него самая крупная ферма в Бельгии, и бизнес тоже требует внимания.       Я, не поверив тому, что услышала, отвернулась. Люсия меня уговаривает не поддаваться унынию и тупо ждать? Сколько?! Ещё двадцать лет, когда он решит на пенсию свалить?!       — Вот именно, Люсия, я полжизни провела в ожидании, веря, что этот быкоголовый наконец-то почувствует хоть что-то ко мне, а у него на уме бизнес и месть, и наоборот?! Ну знаешь ли, у меня тоже клиника и пациенты, и им, видимо, я больше нужна, чем этому скотоводу! И вообще, я сегодня же и уеду в Брюссель, нехрен мне здесь больше ждать, — выпалила я, отпинывая от себя одеяло, и встала, направляясь в душ, а то воняю, как дальнобойщик.       — Останься хотя бы сегодня, а завтра вместе поедем, мне тоже надо в город, — услышала я подругу за дверью душевой кабинки. Она ждала моего решения, сложив руки на груди, а я не знала: соглашаться или нет. Хотелось отметить день рождения в компании друзей, а не в кругу коллег в Брюсселе. — Сейчас Дидерик приедет, подарок привезёт, — спокойно сообщила она.       — Не надо мне ничего, у меня все есть… кроме любви, конечно же, — съязвила я и, взяв мочалку, выдавила на неё гель с запахом мандарина. — Лучше бы за Дидерика замуж вышла, по крайней мере, он меня хотел и добивался, и в Брюссель за мной уехал и ухаживал, — ворчала я, как старуха на лавочке, натирая кожу докрасна и желая стереть с себя синяки. Включив воду погорячее, прикрыла глаза, думая, что Люсия ушла.       — Хочешь увести у меня Дидерика? — насмешливо спросила Люсия, и я вздрогнула, не ожидая услышать её. Чёрт!       — Нет, он какой-то весь правильный, аж бесит, — честно призналась я, смывая ароматную пену, и заметила, как Люсия засмеялась. Ну хоть кому-то весело!       — Хорошо, так ты останешься?       — Да, — ответила как-то слишком быстро для самой себя, но поправляться не стала, тем более, и правда, можно было уехать завтра в компании Люсии. К тому же я всё ещё надеялась, что Джек вспомнит обо мне.       — Тогда, может, пригласим ещё кого?       — Не уверена, что я хочу видеть ещё кого-то, — пояснила я, закрывая кран. Взяв полотенце у Люсии из рук, вытерлась и вышла, надевая халат.       — Тогда дождемся Дидерика и решим, что делать, да?       — Да.       Телефон Люсии зазвонил очень вовремя, и она ушла отвечать, а я направилась на балкон. Хотелось покурить. Никотин иногда помогал не думать, а дым — не вспоминать о неудачном опыте и бесполезном ожидании.       Посмотрев вниз, я, кажется, начала понимать, почему тогда Джек спрыгнул. Чувство полета освобождает от груза мыслей, поступков и от того, что хотел сделать и о чём обязательно бы пожалел.       Машина Дидерика, припарковавшаяся во дворе, вернула моё сознание в реальность. Я затянулась дымом и выпустила струю перед собой, посмотрев, как растворилось сизое облако, как и я сама расползалась от непонимания, где я была не права.        Увидев, как из машины с важным видом выходит Дидерик и Джек, сглотнула горечь во рту, а сигарета выпала из пальцев. Я замерла, думала, что уснула в душе. Джек надел солнцезащитные очки, провёл рукой по тёмным волосам и застегнул пуговицу на пиджаке. Смеясь с другом, он уверенно шагал к подъезду, я выдохнула и решила, что надо доиграть в ту игру, если не сейчас, то никогда. Раз он здесь, значит, пускай отвечает или делает!       — Правда или действие?! — крикнула я, сложив руки на груди и стараясь не показывать виду, насколько рада его появлению. Мне всё равно. Джек остановился и улыбнулся, запрокинув голову. Дидерик встал рядом, держа в руке букет красных роз. Для Люсии, опять всё ей.       — Действие! — ответил Джек, расстегнув пиджак и, сняв очки, отдал их Дидерику, завернул рукава рубашки по локоть и выставил руки вперёд. «На слабо меня решил взять, сволочь!» — проворчал мой внутренний голос, и я хмыкнула, соглашаясь с ним. — Прыгнешь?       — Сомневаешься?!       — Ни в коем случае, Аманда, только не в том, что касается тебя. Давай, лети ко мне, хочешь? — провокатор хренов! Я перелезла через парапет и, уцепившись за железные перила, посмотрела на качающего головой, прося не делать глупостей, Дидерика. Опять.       — Поймаешь?       — Вот и посмотрим, ты же не ищешь лёгких способов, да, Аманда. — он засмеялся, и я прыгнула, приземляясь в его руки.       — Вы оба ненормальные, — Дидерик протянул мне букет, поздравляя с днём рождения. Джек, не отпуская меня на землю, зашёл в подъезд.       — Поздравишь?       — Поздравляю, — ответил он, касаясь уголка моих губ. Кажется, я снова потерялась и вернулась в прошлое, когда мечтала хотя бы о таком поцелуе, невесомом.       — Ладно, идём, — по-детски улыбнулась я и, понюхав розы, втянула их аромат. Когда поднялись на второй этаж, увидела Люсию в объятиях Дидерика. Джек выронил меня на пол, не ожидая, что его Люсию будет целовать кто-то другой, всадил кулак в стену и совсем позабыл обо мне. Я встала, потирая ушиб на заднице. — Ревнуешь? — спросила я, повернувшись к нему. Люсия и Дидерик скрылись на кухне, чтобы не провоцировать Джека, он дышал, как бык на арене, готовясь напасть на раздражителя и разорвать на части.       — Прости, я думал, мне будет легче, но пока я ещё не привык. Я собственник, и если вдруг моя «собственность» уходит, то мне становится плохо.       — Почему тогда поймал меня? Дал бы покалечить себя и убил бы Дидерика, заставил Люсию быть с тобой и воспитал бы её ребенка, — я старалась говорить как можно мягче, остро не реагируя на резкое поведение и горькую правду, которую я ценила больше, чем сладкую ложь. — Из вас бы получилась красивая пара. Но вот только сколько бы было в этой семье счастья? И был бы счастлив ты? — я вздёрнула бровь, и, оторвав бутон, размяла в ладони, и подбросила вверх, чтобы мы оказались под ароматным красным бархатным «дождём», чтобы в дальнейшем на нас осыпались лепестки, а не проблемы и ревность, недосказанность и разочарования.       — Правда или действие?       — Правда, — наблюдая, как он поджимает губы, сует руку в карман джинс, достает синий футляр и протягивает мне.       — Это для тебя в случае, если ты всё ещё хочешь за меня замуж. — открыл его и слишком явно показал свою радость, проклятый фермер! — И знай, я не думал о Люсии, когда покупал его тебе. А ещё я однажды украл у отца деньги ради тебя, чтобы выкупить тебя у Бруно.       — Не жалеешь? — я рассматривала сверкающее кольцо в дневном свете.       — Нет, — коротко ответил он. — Так правда или действие?        — Действие, — не раздумывая, я выставила руку вперёд, и Джек, выдернув кольцо и кинув футляр на столик к цветам, надел на мой безымянный палец. — Только ты говорил, что никогда ни на ком не женишься, — ещё раз бросив взгляд на украшение, я быстро спрятала руки за спину, чтобы не снял за неуместное упоминание, и подошла ближе.       — Да, но это лишь значит, что придётся тебя грохнуть, если уйдёшь к другому, и твоего любовничка тоже, — улыбнулся он, искренне произнося слова, четко вырисовывая их губами возле моих губ, почти касаясь их.       — Тогда и я не советую тебе изменять мне, Джек. Поверь, я очень изобретательна, — мои губы соединились с его в поцелуе, и я почувствовала наконец-то тот самый полёт забвения.       — Я верю, — усмехнулся он.       — Отлично, тогда договорились, — я улыбнулась и, положив ладони на его плечи, обняла, как давно хотела. Он же в ответ очень крепко прижал к себе, и я надеялась, что обнимает он не Люсию.       — Правда или действие, Джек? — услышав вопрос от расслабленного Дидерика, мы не стали отрываться друг от друга и, показав ему одновременно фак, отправили куда подальше. Чтобы не мешал. Мы же ему не мешаем.       Дидерик усмехнулся и, включив музыку, пригласил Люсию на танец. Джек и меня закружил в танце. И в этот раз я надеялась, что он сумеет привыкнуть к новому себе. А я помогу, как всегда.