Самый последний хоркрукс

Это па – танцевальное па – когда один партнер резко падает назад, будто умирая, падает в руки другого, сдаваясь, признавая свое поражение, показывая свою слабость, падая, чтобы вознестись в следующий момент в жесте торжества и победы. … Да. Это наше маленькое кухонное танго. Цыца «Танго “Прощай”»

1. Изумруды и рубины, раскатившиеся из факультетских часов, смешивались на полу с хрустальными осколками шаров Трелони и здорово тормозили передвижение по лестнице. Перекрёстные вспышки заклятий – красные и зелёные, точь-в-точь камни, хрустевшие под ногами, – пролетали мимо и врезались то в стены, то в колонны, а порой и в кого-то из магов. Нужно было догнать Хагрида, и, если бы не мешанина из пауков в холле, Гарри бы это удалось. Он упрямо продолжал пробивать дорогу сквозь копошившуюся паучью стаю, но когда возле стен Хогвартса вдруг появился великан, выбора не осталось. – Бежим! – заорал Гарри, хватая Гермиону за руку; они вместе вылетели из замка и за считанные секунды очутились возле озера. Рон тяжело дышал сзади, догоняя. У воды тоже было неспокойно, хотя поначалу причины неуютной тяжести в груди Гарри не уловил. Казалось, они с размаху ворвались в вязкую, мёрзлую и сжимавшуюся тишину. – Патронуса, скорее! Ну же, Гарри, давай! – Гермиона подтолкнула его, и он, опомнившись, вынул палочку. Полированное дерево не согревало ладонь, как привык Гарри, и он понял, что ничего не получится, на этот раз – нет. После того, как он видел смерть Фреда, а Хагрида унесли акромантулы, и замок вот-вот осядет в руинах… Он с безнадёжной тоской махнул палочкой, и из неё вырвался сноп жалких искр. Терьер, патронус Рона, вышел призрачно-слабым и растворился спустя всего пару секунд, выдра Гермионы выстояла против дементоров не намного дольше. Всё. Наверное, это – всё. Но тут через их головы перемахнул сияющий лев, мягко приземлился, спружинив на мощных лапах, и рванулся вперёд, а по пятам за ним мчался серебристый заяц. Вслед за патронусами из темноты вышли Невилл и Луна с поднятыми палочками и остановились рядом. – Всё хорошо. – Луна встала плечом к плечу с Гарри. – Представь что-нибудь приятное… – Приятное? – выдавил он осипшим голосом. – Мы живы, – тихо сказала она. – Битва продолжается. Мы выстоим. Давай, Гарри. – Давай, Гарри, – эхом подхватил Невилл. И у него вправду получилось – бок о бок со львом олень разогнал дементоров, и звуки дальнего боя вернулись, а холод рассосался. Рон шумно выдохнул. – Ребята, спасибо. Теперь мы ваши долж… Его прервал оглушительный треск, земля задрожала, и Гарри всерьёз ждал, что под ногами поползут трещины. Из леса бежал ещё один великан, крутивший над головой обломком сосны, и Грохх по сравнению с ним был настоящей Дюймовочкой. – Быстрее! Пока они со всех ног неслись подальше от опушки, Гарри лихорадочно соображал, где лучше укрыться. – Гремучая ива! – прокричал он. – Бежим туда! Рон, Гермиона и Невилл повернули за ним, а Луна, уворачиваясь от настигавшего их великана, бросилась в другую сторону, и вскоре Гарри потерял её из виду. Он отчаянно надеялся, что она выберется, как всегда выбиралась из передряг. Великан растерялся, не зная, за кем ему кинуться. Он остановился, постоял с минуту и свернул к горящему замку. Тяжёлые шаги постепенно удалялись, и Гарри замедлил бег, тем более что до цели было рукой подать. Гремучая ива служила бы отличным маяком в безлунную глухую ночь. От яростного скрипа ветвей уже за сотни ярдов начинало нестерпимо звенеть в ушах. Вон ту, кряжистую и узловатую, сто лет назад надломил упавший фордик мистера Уизли. – Подожди! – Рон рванул его за рукав, и от неожиданности Гарри крутанулся на месте. – Кто это? Видишь, вон там? К дереву приближались две тёмные фигуры. Первый человек двигался уверенно и быстро, его скупые движения были неуловимо знакомыми, а второй чуть прихрамывал, опираясь на трость. – Волдеморт сказал Люциусу Малфою привести Снейпа, – вспомнил Гарри. – Зайдите с Гермионой слева, – он взглянул на настороженного Рона, передавая ему мантию, – а мы с Невиллом двинем по прямой. Не дайте им открыть подземный ход. – Да. – Рон, не теряя времени даром, тут же прикинул на глаз расстояние до дерева, укутал себя и Гермиону мантией, и они бесшумно заскользили к спешащим вдалеке Пожирателям. – Атакуем, когда Малфой со Снейпом вплотную подойдут к иве, – прошептал Гарри Невиллу. Тот кивнул и крепче стиснул палочку. – Снейп – мой, – предупредил Гарри. – Только оглушим, убивать не будем. – Гарри, да что с тобой такое? – в тихом голосе Невилла отчётливо слышалось изумление. – Конечно, не будем. Договорились, Малфоя я беру на себя. До Пожирателей оставалось не больше пятидесяти ярдов, когда Снейп заподозрил неладное и отпрыгнул в сторону, оттолкнув от себя Малфоя. Обездвиживающее, брошенное Гарри, пролетело аккурат между ними, однако Невилл не растерялся, и Рон с Гермионой присоединились к нему в ту же секунду. – Expelliarmus! – грянули они тройным хором. Малфой, пропахав спиной траву, приземлился точно под деревом, Снейп же успел-таки выставить щит. – Поттер, не вздумай! – взревел он. – Ты должен выслушать! Не смей!.. Гарри вложил в формирующееся заклятье все оставшиеся силы, чувствуя, как вибрирует от скопившейся энергии палочка. Дементорам не досталось и половины этой мощи. Рон послал несколько жалящих заклятий, и, как только Снейп отвлёкся, отбивая атаку невидимого противника, Гарри высвободил рвущуюся на волю магию. – Stupefy! – Луч обогнул основную линию щита и пробил защиту насквозь. Вскрикнув, Снейп приземлился рядом со своим приятелем. Ива протестующе заскрипела, ветви начали подниматься – без сомнения, чтобы обрушиться на лежавших у корней нарушителей спокойствия. «Mobilicorpus» Гарри с Гермионой произнесли одновременно. – А глупая бы вышла смерть, под ветками, – пробормотал Рон, как только Пожиратели свалились к их ногам. Гарри задушил в себе желание пнуть оказавшееся в соблазнительной близости от кроссовок тело. – За ними надо присмотреть. Если вдруг очнутся, оглушите опять. Так, оставайтесь здесь, а я спущусь в Хижину. – В Хижину? – переспросил Невилл. На пространные объяснения ушли бы драгоценные минуты, так что Гарри ограничился кратким: – Подземный ход от ивы ведёт к Визжащей Хижине. Там сейчас Волдеморт. – Откуда ты?.. – Видел – его глазами. – Я с тобой, – мгновенно вызвался Невилл. – Зачем? Это... только моя битва. Не хочу никого подставлять под удар. «Убей лишнего», вспомнилось Гарри; он мотнул головой, отгоняя давний страх. – Если бы он… если бы Волдеморт выбрал меня, это была бы моя битва, – Невилл пожал плечами. – Правда, я бы не выжил даже после первой встречи с ним, но… – Мы тоже пойдём с тобой. – Рон отлевитировал подобранный с земли прут к стволу ивы и, прицелившись, стукнул по выступу на коре. Скрежет над их головами мгновенно прекратился, стенавшая ива замерла. – Нет, – Гарри был непреклонен. – Почему? Привести друзей в ловушку, подставить их под удар – нет, он не повторит ошибки. Да и потом, лаз между вздымавшимися корнями казался совсем тесным и точно не годился для четверых взрослых человек. И кому-то всё равно надо было присматривать за оглушёнными Пожирателями, не полагаться же целиком на магические путы, а оставлять здесь Гермиону одну никто бы не стал. – Гарри!.. – возмущённо вскинулась она, будто уловив его мысли. – Присмотрите за ними. – Мы их свяжем! – Я прошу. Пожалуйста. Всё, идём, Невилл. Обиду друзей Гарри вполне мог пережить, только не их гибель. Но у Невилла было такое же право войти туда, как и у него. Случай решил, кому из них носить уродливый шрам, зато в остальном они мало чем отличались: ни один, по милости Волдеморта, так и не узнал, какова жизнь в настоящей любящей семье, и ни одного из них не будут оплакивать родители. К тому же Гарри в самом деле могла понадобиться помощь, так что лишняя пара надёжных рук не помешает. Гарри склонился над узким входом в лаз. – Я первый. – Тогда лучше быть невидимым. – Болезненно хмурясь, Рон подал ему искрившуюся в лунном свете мантию. Переплетения корней мешали, как могли, и Гарри, когда ввинчивался внутрь, чуть не стесал себе левый бок. – Придётся ползти, Невилл, тут тесновато. – Ничего. Только посвети, ладно? В тусклом свете Люмоса они молча пробирались по влажноватому, пропахнувшему плесенью и гнилью ходу, пока впереди не замаячила полоска света. – Nox, – шепнул Гарри. С предельной осторожностью он подполз к выходу, перегороженному большим ящиком. Между деревяшкой и стеной виднелся просвет, и Гарри заглянул туда, не задумываясь, что его может там ожидать. Что, если зелёный свет Авады полыхнёт прямо в лицо? В полутьме он разглядел край стола, зависшую над ним сферу с Нагайной внутри – и бескровную руку, крутившую палочку в нечеловечески длинных пальцах. Змея о чём-то говорила с Волдемортом. – Ссскоро, мой госсссподин... – Да. Уже скоро, – ответил тот. Гарри не представлял, какие чары защищали змею, поэтому надо было действовать наверняка. Он жестом приказал Невиллу отодвинуться и сам полез за ним, подальше от пробивавшегося из-за досок света. – Откинешь ящик, – выдохнул он на ухо Невиллу, – а я его убью. Защитная сфера змеи исчезнет, и надо будет её прикончить. Это очень важно, понимаешь? Ты же знаешь, что у Волдеморта есть змея? – Невилл закивал. – Её надо убить. Пока она не сдохнет, войну мы не выиграем. – Да, да, я понял, но… – Тогда вперёд. – Гарри… – опять попытался возразить Невилл, но времени на споры у них не было. – Ради всех нас, – попросил Гарри. Наверняка где-то здесь таилась западня. Неужели Снейп не рассказал своему хозяину о проходе, ведущем от ивы в Хижину? Не захотел говорить по каким-то собственным причинам, забыл рассказать – или Волдеморт всё-таки прекрасно осведомлён о вероятном нападении? Будь на месте Гарри слизеринец – Малфой, чем не пример, – он бы явно не стал полагаться на слепую удачу; вот только гриффиндорцы в минуту опасности не отступают ни перед чем. И – слава, о, слава Мерлину! – не задают лишних вопросов. Невилл не принялся его отговаривать, не назвал идиотом, просто вытащил палочку и приготовился ползти вслед за Гарри. Хотя Авада в спину – сомнительный повод для гордости, сейчас благородные дуэли могли катиться куда подальше. Пусть не было никакой уверенности, что всё выйдет как надо, другого плана Гарри так и так не заготовил, а размышлять было уже некогда. Поэтому он наставил кончик палочки туда, где, по его подсчётам, сидел Волдеморт. Невилл до боли сдавил ему плечо, взмахивая своей палочкой, и Гарри выкрикнул в открывшееся пространство: – Avada Kedavra! Так просто, без фанфар и молний, и куда легче, чем он думал – достаточно только захотеть этого, по-настоящему. Без ненависти и жажды крови, а с кристально твёрдой уверенностью, что осечки не будет. И это сработало. Волдеморт не мог быть глупцом настолько, чтобы остаться здесь одному, без охранников, расставленных ловушек и защитных барьеров, да ещё и с последним хоркруксом под рукой. Не верилось, что он на такое способен, но никакого подвоха Гарри пока не замечал. В последний миг перед тем, как заклятие коснулось Волдеморта, тот выкинул в сторону руку и наверняка отразил бы вспышку, но ничего не вышло. Обладателя Старшей палочки победить на дуэли невозможно, не вовремя вспомнилась Гарри сказка, и прямо на его глазах невозможное случилось. Остолбенев и не дыша, он следил за тем, как Волдеморт валится на пол вместе с перевернувшимся стулом и палочка катится по земляному полу из разжавшихся белых пальцев. Завороженный, Гарри смотрел бы на это и дольше, но Невилл резко пихнул его в бок. – Змея, Гарри! Нагайна с мерзким стуком шлёпнулась на пол и сейчас выбирала момент для броска. Не успел Гарри решить, какое на неё потратить заклятье, как Невилл недрогнувшим голосом сказал: – Decollo ensum! В воздухе будто пронёсся необыкновенно острый осколок стекла, и Нагайне одним ударом снесло голову. Кровь брызнула на вытянутую руку Гарри: – Что… – Луна рассказала. – Невилл замигал, уставившись на конвульсивно сворачивавшееся змеиное тело. – Нашла где-то в отцовских книгах о Святой инквизиции. Мы ещё над ней посмеялись, говорили, не сработает… – Хорошо, что ошиблись, да? Гарри не мог разобраться, что чувствует в эту самую минуту. Война кончилась, ведь так? Всё, вот теперь – всё. – Эй, ты чего? Гарри, не вздумай упасть в обморок, слышишь? Гарри! У него вправду немного закружилась голова. – Я… в норме. Сейчас… Не ожидал, что будет так просто. – Не ожидал – это точно. Тебе невероятно везёт, ты в курсе? – Невилл похлопал его по спине дрожавшей после схлынувшего напряжения рукой. – Один шанс на миллиард. Чёрт, Гарри, мне не верится! Победа! Гарри глубоко вдохнул. Волдеморт был мёртв окончательно, но там, снаружи, продолжалась битва. Они должны вернуться. – Сожжём его прямо в Хижине, – решил Гарри. – И выходим отсюда. – Может, тело надо вытащить, показать его приспешникам? – Звучало разумно, но от одной мысли о том, чтобы тащить за собой труп, Гарри откровенно замутило. Он нервно сглотнул подкативший к горлу ком. – Нет. Они и так узнают. Уже должны знать, если я правильно понимаю, как работает Метка. – Ладно, – покладисто сказал Невилл. – Тогда Инсендио? Они задержались совсем ненадолго, ровно до того момента, как мантия Волдеморта занялась от облизывавших его языков пламени. Пора было убираться отсюда. На этот раз Невилл, освещая дорогу неярким огоньком Люмоса, полз впереди, и едва он показался среди корней, к нему подбежали Рон и Гермиона, сходившие с ума от волнения. – Что? – Рон помог ему выбраться. – Ну, что там было? – Гарри убил его. Гермиона охнула, зажав рот ладонью, а Рон смачно выругался и по пояс сунулся в лаз, будто хотел увидеть это собственными глазами. – Убил?.. Вы издеваетесь? – Всё кончилось, – подтвердил Гарри, с наслаждением вдыхая свежий воздух после путешествия в задымлённом подземном ходе. – Хижины, кстати, тоже больше нет. – Обалдеть можно, честно. Ты как? – Рон участливо приобнял его за плечо. – Я не знаю, что в таких случаях говорят, поздравляют, что ли… – Только не заранее, – попытался улыбнуться Гарри. – Мы должны вернуться в замок как можно быстрее. – Конечно! А этих – тоже берём с собой? – Да, наверно. Они под Петрификусом? – Ага, Гермиона накладывала, ещё часа три пролежат. – Нам хватит. – Гарри тронул Гермиону за плечо. – Ты с нами? – Прости, – она сдавленно всхлипнула и помотала головой. – Конечно, побежали. Сколько-то они продержались на бегу, потом перешли на быстрый шаг, восстанавливая дыхание. Когда до опустевшего двора перед замком оставалось всего ничего, Рон вдруг спросил: – А ты подобрал его палочку, Гарри? – Да, – он хлопнул себя по карману, в котором бузина лежала рядом с тёмным, чужим деревом. Обломки остролиста оставались в мешочке на шее, и Гарри, кажется, придумал, как с ними поступит. – Верну её законному владельцу. *** – Я всё равно ему не верю, – с вызовом повторил Гарри и плотнее скрестил руки на груди. – Мистер Поттер, вы не доверяете Веритасеруму и Омуту памяти? – ядовито поинтересовался Малфой. – Не доверяю вам. И Снейпу – особенно. – Профессору Снейпу, – буднично поправил со своего портрета Дамблдор. – Именно ему. – Как лестно, Поттер. – Снейп всё ещё растирал занемевшие от долгой неподвижности руки. – Гарри, тебе придётся поверить, – мягко сказал Дамблдор. – Профессор Снейп говорит правду. – Почему тогда он не сказал мне эту правду до начала битвы? Снейп сощурился и подался вперёд, проехавшись кончиками спутанных волос по столешнице, глядя на Гарри в упор. – Я пытался, Поттер… Пальцы Гарри инстинктивно сомкнулись на спрятанной в кармане палочке. – Подожди, Северус, – перебил его Дамблдор. Вот теперь бывший директор выглядел обеспокоенным, судя по складкам, залегшим у рта и между седыми бровями. – Ты не передал Гарри то, о чём я тебя просил. Сказанное не походило на вопрос, скорее на утверждение, и Снейп почему-то напрягся, на его желтоватых скулах гуляли желваки. – Нет, – произнёс он. Может, у Гарри просто разыгралось воображение, но ему показалось, что при этом глаза у Снейпа странно забегали. Дамблдор встал, облокотившись изнутри на раму. – Минерва, к сожалению, вам с мистером Уизли и мисс Грейнджер придётся покинуть кабинет. Это же относится и к мистеру Малфою. Нам с Гарри и Северусом необходимо побеседовать наедине. – Я не оставлю Гарри с этим психом! – взвился Рон. – Мистер Уизли! – прикрикнула на него МакГонагалл. – Проявите немного уважения. – Дамблдор ему доверял, и что с ним случилось? Да пустите меня! Гермиона что-то быстро шептала, оттаскивая Рона к двери и удерживая его веснушчатые кулаки в своих маленьких руках. Гарри, у которого от нехорошего предчувствия забегали по шее мурашки, успокаивающе кивнул другу: – Ничего не случится, Рон, у меня палочка, а он безоружен. Отведи Гермиону к своим родителям, я скоро к вам приду. Когда они вышли, Гарри сел так, чтобы видеть одновременно и Дамблдора, и Снейпа. Со стен вокруг разом зашелестело, шепоток портретов пронёсся по кабинету, а затем стих так же стремительно, как начался. Дамблдор обратился к Гарри: – Расскажи, как ты убил Волдеморта? Ничего не упускай, это крайне важно. При имени Тёмного лорда Снейп вздрогнул и машинально потёр левое предплечье, словно оно зудело. Рассказывая о событиях в Хижине, Гарри мстительно несколько раз повторил «Волдеморт», наблюдая, как Снейп всё сильнее стискивает зубы. Интересно, как долго его надо доводить, чтобы услышать скрежещущий звук? Дамблдору рассказ не нравился, он хмурил брови и качал головой, пока наконец не остановил его, взмахнув ладонью. – Достаточно. Теперь ты, Северус. Почему Гарри так и не узнал того, что ему нужно было знать? Я всецело полагался на тебя. Что это – жалость? – Нет… Я не в состоянии предвидеть всё, что может произойти. Не успел вовремя. Это полностью моя вина. – За него всё ещё говорил Веритасерум, иначе как объяснить исходившее от слов искреннее раскаянье? – Что я должен был узнать? – не вытерпел Гарри, порядком уставший от недомолвок и намёков. Дамблдор нарушил молчание не сразу, надеясь, как видно, что Снейп ответит первым, но тот угрюмо рассматривал вышитых львов, окаймлявших портьеры. – В ночь, когда умерли твои родители, Гарри, Смертельное заклятье отразилось от тебя и ударило в Волдеморта, отколов ещё одну часть его души. Он даже не понял, что создал последний, седьмой хоркрукс. Эта часть души – в тебе, Гарри. Поэтому ты можешь говорить со змеями, и та связь… – Между мной и Волдемортом, – закончил Гарри, – то, что я видел его глазами, делился мыслями, это… – Да. – Дамблдор на мгновение смежил веки. Отчего-то у Гарри не получалось нормально вдохнуть, он разомкнул губы, впуская воздух, и, когда лёгкие наполнились, судорожно выдохнул, понимая, что чем скорее примет это, тем скорее всё закончится. Он ничего не хотел так безумно, как завершения невообразимо затянувшегося кошмара. Пусть бы всё уже кончилось, хоть как-нибудь. – Кто ещё знает об этом? – спросил Гарри, осторожно выговаривая слова – боялся, что подведёт голос. – Только ты и профессор Снейп. И тут недостающие части встали на свои места, последние кусочки мозаики со щелчком соединились в цельное полотно. – Значит, остаётся только... – он не договорил. Снейп, до этого не двигавшийся и не издавший ни звука, сцепил руки перед собой и, не удостаивая Гарри взглядом, сказал портрету: – Вы утверждали, что это должен сделать сам Тёмный лорд. – Так должно было быть, но не случилось. Других возможных решений у нас нет. – Вам придётся меня убить, – сказал Гарри. Снейп застыл, костяшки на его сцепленных в замок пальцах сделались ещё белее. – А вам не кажется, что вы торопитесь, Поттер? Возможно, столь… крайние меры не понадобятся. – Вы же слышали профессора Дамблдора, – Гарри коротко взглянул на портрет, и бывший директор безрадостно кивнул с холста. – Боюсь, что так, мой мальчик. Хоркрукс должен быть уничтожен, и это единственный выход. Мне очень жаль, Гарри. Очень жаль. Возобновившийся шёпот портретов сливался в монотонный гул на пределе слышимости, Гарри напрасно силился разобрать, о чём они спорят. Его внимание привлекло нелепое сооружение на подставке у стены – серебряные скрученные одна с другой дуги, в гнезде которых прятались молоточки, издававшие нежный перестук, похожий на тиканье часов, только куда мелодичнее. Гарри засмотрелся на ходившие из стороны в сторону молоточки, отгородился ото всего, кроме ровного, баюкающего ритма… – Поттер, очнитесь. Поттер! Отвести глаза от тикающей штуковины стоило немалых усилий, но Гарри справился и, обернувшись, чуть не столкнулся с нависшим над ним Снейпом. – Что вы собираетесь делать, Поттер? – лицо Снейпа маячило в неприятной близости, и Гарри пришлось откинуть голову на спинку высокого кресла. – Не дави на мальчика, Северус, – тихо посоветовал Дамблдор. – Поттер, что вы намерены делать? Прекратите смотреть сквозь меня, идиот! – Убьёте меня здесь, – выдавил Гарри со смешком, – или нам пойти в коридор, к свидетелям? Не особо весело из-за меня попасть в Азкабан, правда, профессор? – У героев ведь не бывает истерики, Поттер, – выплюнул Снейп. – Возьмите себя в руки. – Даю вам слово, я прекрасно обойдусь без истерики. Обеими руками Гарри поправил очки, смахнув с глаз мешавшую чёлку и сел прямо, нос к носу со Снейпом. Сейчас это ничуть не пугало; Гарри вообще сомневался, что, появись в эту минуту рядом с ним боггарт, тот обрёл бы хоть какую-то форму. Авада – это, должно быть, совсем не больно, и не заметишь, как окажешься вместе с мамой и папой. Сириус потреплет по плечу, а Люпин улыбнётся, как раньше, и больше не надо будет ни о чём беспокоиться. – Поттер, да вы слабее, чем я думал, – презрительно заключил Снейп, который всё это время пристально его разглядывал. – Жаль вас разочаровывать. – Придите наконец в себя, и мы обсудим, как поступить дальше. – Предлагаете яд? Или всё-таки заклинание? – Предлагаю обсудить это не здесь. Рисованные директоры на стенах затаили дыхание, ожидая ответа Гарри, но он так устал, что мысль о походе куда бы то ни было отозвалась болью в одеревеневших ногах. Наверно, он основательно исчерпал запасы страха, потому что готов был умереть прямо здесь, в кресле, в эту же секунду, только бы перестал тянуться нескончаемый день. – Нет уж, давайте поскорее. Знаете, не хочу я никуда… – Поттер! – выкрикнул взбешённый Снейп. – Северус, будь с ним помягче, пожалуйста. Мальчик напуган, ты же видишь. Гарри не рассмеялся в лицо Дамблдору, как ему этого ни хотелось. «Напуган» явно было не тем словом. Тогда уж «опустошён» или, если точнее, «до смерти вымотан» и в таком ужасе, что разум отказывается сознавать. – Едва ли, директор, – ответил за него Снейп. – Обещаю быстро привести его в чувство. – Не нужно, – процедил Гарри. – Чего вы хотите? – Чтобы вы на пару минут умолкли. Снейп хлопнул в ладоши. Появившийся домовик завертел лопоухой головой, и его глаза-плошки наполнились благоговейным ужасом, когда он заметил Гарри. – Да, да, – махнул ему Снейп, – это Гарри Поттер. Немедленно собери мои вещи – все вещи, включая книги в тумбочке, – уменьши их, если будет нужно, и принеси сюда. – Барри всё сделает, господин директор, – пискнул домовик. Когда он исчез, Снейп снова переключился на Гарри: – Будете прощаться с друзьями? Не задумываясь, Гарри отрицательно покачал головой. Увидеть их, не имея возможности остаться, было слишком. Он вряд ли выдержал бы последнюю встречу и точно бы не смог заставить себя уйти. Снейп никак не прокомментировал его трусость. – Тогда поднимайтесь и принесите вон тот кувшин с отбитым горлышком. И верните мою палочку. Дайте сюда. И – за кувшином. Гарри проследил за его указательным пальцем и, оторвавшись от кресла, направился к полке, в то время как сам Снейп пошёл к двери. Когда Гарри вернулся с кувшином, в кабинет вошла МакГонагалл. Из-за её мантии виднелись головы уцелевших домовиков, которым она, похоже, отдавала распоряжения. Выслушав, те деловито раскланялись и исчезли с оглушительным треском. – Всё в порядке? – МакГонагалл недоверчиво всматривалась в завешенные чёрными прядями глаза Снейпа, снова и снова пытаясь перехватить его взгляд. – Нет. – Нет? – с подозрением переспросила она. – Северус, о чём вы беседовали с Альбусом? Это касается мистера Поттера? – Да. Нам придётся ненадолго уйти. Похоже, выражения их со Снейпом лиц сказали МакГонагалл гораздо больше, чем хотелось бы. – Как… Альбус дал вам задание? – Да, у нас особое задание, Минерва. Мистер Поттер отправится со мной. Война не окончена. Действие Веритасерума ослабевало, но Гарри чувствовал, как Снейп рвётся поскорее выбраться отсюда, чтобы избежать прямого вопроса. Хотя лучше было бы обо всём рассказать, иначе Снейпа обвинят во втором предумышленном убийстве. С другой стороны, если сказать МакГонагалл, то здесь разверзнется ад, а ведь после ей придётся сообщить и Гермионе, и всем Уизли – и Джинни… Нет, ни за что, Снейп абсолютно прав. Пусть ложь, лишь бы во спасение. О Снейпе тоже не стоило беспокоиться, он-то после выкрутится, ему не впервой: предъявит, как сегодня, воспоминание, и дело с концом. Поскорее, ну скорее же… – Мы правда должны идти, – Гарри пришёл на подмогу, отсекая россыпи возможных вопросов. – Честно, профессор, простите, я потом всё расскажу, нельзя сейчас терять время, понимаете? – Нет, не понимаю. О чём вы говорите, мистер Поттер? Потрудитесь объяснить. – Нам пора, – повторил Снейп, цепко обхватывая запястье Гарри, словно готовился защёлкнуть наручники. Гарри поёжился от прикосновения ледяных пальцев, но послушно сказал: – Пора. Раздался треск, и рядом с настенными гобеленами возник потёртый кожаный чемодан. Домовика нигде поблизости видно не было. Снейп легко подхватил чемодан за ручку и, не отпуская Гарри, подошёл вплотную к столу. МакГонагалл повернулась к портрету Дамблдора, ища у него поддержки. – Что здесь происходит, Альбус? – Они в самом деле должны идти, Минерва. Сожалею, но это касается только их двоих. – Скажите Рону и Гермионе, – горло слегка перехватило, Гарри выждал пару секунд и продолжил, – скажите, что я с ними попрощался. – Я обязательно им передам, – растерянно пообещала МакГонагалл. – И сколько вы будете отсутствовать, Северус? – Не знаю точно. Сколько потребуется. – Хорошо. – Она поджала губы. – Проводить вас до ворот? – Не стоит, мы воспользуемся портключом. Снейп подтянул Гарри ближе к ждущему на столе кувшину. – Нелегальным? Северус, как же… И опять Дамблдор вмешался: – Я ручаюсь, Минерва, он знает своё дело. Не будем их задерживать. Она перевела взгляд с портрета на Снейпа, нетерпеливо постукивавшего палочкой по глиняному боку кувшина. – Как скажете, господин директор. Что ж, удачи, мистер Поттер. – Спасибо, – сипло сказал Гарри, когда кувшин озарился дрожащим синеватым светом и погас. – Беритесь за ручку на счёт три, – скомандовал Снейп. – Раз, два… Три. 2. Кувшин грохнулся на булыжники и разлетелся, засыпав черепками ботинки еле устоявшего на ногах Гарри. – Где мы? – Сюда, Поттер. – Снейп, не снисходя до объяснений, потащил его за собой. Очевидно, эффект от Веритасерума сошёл на нет. Гарри не упирался, хоть и не понимал, отчего нельзя было заавадить его в директорском кабинете, а обязательно вести в какое-то захолустье. Что, здесь Снейп хранил скелеты своих жертв или отсюда легче бежать из страны после убийства национального героя? Да какая, по большому счёту, разница. Пустым взглядом Гарри пробежался по заколоченным домам, уродливыми наростами лепившимся к обочине. Брошенная деревня, причём магическая – тут и там хлопали на ветру вывески с изображениями дымящихся котлов, подброшенных игральных костей и с витиеватыми надписями «Огневиски». Здания выглядели хлипкими, похожими на заготовки к будущему строительству. – Что это за место? – Тихо, Поттер. Говорить будете, когда я разрешу. – Слушайте, да мне плевать, когда вы разрешите… – Молчать! – шёпотом рявкнул Снейп. – Почти пришли, имейте терпение. Хорошо, Гарри постарался успокоиться. Он успел затосковать по ушедшему безразличию. Снейп кого угодно выведет из себя, зря Дамблдор поручил дело именно ему. Можно было бы договориться с одним из выживших Пожирателей, доставить им напоследок несколько счастливых минут. От этих диких мыслей Гарри едва не захохотал, но вовремя вспомнил о Снейповом приказании и, фыркнув, сжал губы. – Поднимайтесь, – Снейп повернул к двери ближайшей хибары. Три ступеньки, ведущие на крыльцо, затрещали так, что Гарри проворно соскочил с них на порог, удивляясь, как изъеденное жуками и водой дерево выдержало их со Снейпом вес. – Толкайте дверь, здесь открыто. Прихожая пустовала. В отсыревших углах копошилось что-то когтистое, а на рогатой вешалке у двери пауки свили себе уютные коконы. Лучшего места для того, чтобы спрятать тело, и придумать нельзя. – Где мы? – повторил вопрос Гарри. – В Шотландии. – Похоже, ответ Снейп посчитал достаточным. – Идите за мной. Свернув направо, они очутились в древней и на удивление чистой кухне, составлявшей разительный контраст с остальным домом. На печи не было и следа копоти, низкие потолки не укрывал плотный ковёр паутины, как в коридоре. За выскобленным столом у окна сидела старуха. Её лицо было безжалостно иссечено морщинами и в полумраке казалось гротескной каменной маской. – Ты, – пробормотала она без всякого выражения. – Я займу комнату наверху, – сказал Снейп. – Ужин на двоих через полчаса. Заплачу вперёд. – Деньги, – медленно выговорила она. – Давай. – И протянула руку. Снейп выложил на бугристую иссушенную ладонь два галлеона. – На сколько берёшь комнату? – прошамкала старуха, пробуя монеты на зуб. – Пока на неделю. – Иди. Он с тобой? – она ткнула изогнутым пальцем в замершего у печи Гарри. – Да. Старуха то ли усмехнулась, то ли закашлялась и безразлично отвернулась к маленькому окну. – Вперёд, вперёд, Поттер, – поторапливал его Снейп, мимолётными толчками направляя в нужную сторону. Лестница, по которой они поднимались, не чинилась лет двадцать, а то и больше, и Гарри представил, как весело спускаться по ней в темноте. – Зачем вы притащили меня в это… сюда? – Наша комната справа от лестницы, впрочем, вы вряд ли промахнётесь. Она единственная незапертая на этаже. Ванная в дальнем конце коридора, налево. – Профессор, может, всё-таки расскажете? – попробовал воззвать к Снейповой совести Гарри, но ответа не получил. – Сначала зайдите, тогда и поговорим. Они вошли в убогую тёмную комнатушку со скошенным потолком – сразу над ней находился чердак, – где две кровати занимали чуть ли не всё свободное пространство. Их разделял небольшой стол. Слева, возле железных изголовий, Гарри померещилась узкая дверь. Он представил, как садится на одну из кроватей, Снейп – на другую и обыденным жестом выхватывает палочку, целясь Гарри в солнечное сплетение. Это не может быть правдой. Так не бывает. Никто не умирает в семнадцать лет в пропахшей мышами и погрязшей в пыли комнате, тем более от руки ненавистного учителя. Тем более когда ты пару часов назад избавил мир от монстра, и тысячи людей с благодарностью повторяют твоё имя. Если бы только он узнал о седьмом хоркруксе в разгар битвы, у него хватило бы сил прийти к Волдеморту и умереть достойно… «Это наказание», – вертелось в голове. – «Наказание за то, как принял смерть Волдеморт». Гриффиндорцы не жертвуют честью ради лёгкой победы? Бред, он спас сотни жизней, и поступил бы так снова. До чего же глупо, но всё казалось чудовищно несправедливым. И всё-таки он храбрился, потому что потерять самообладание перед Снейпом было недопустимо. – Мне помолиться? – Гарри почти упал на просевшую кровать. – А как же завещание? Между прочим, завещание и впрямь было проблемой. Он обязан был отдать деньги из сейфа и дом на Гриммо семье Уизли. – Поттер. – Снейп, как он и думал, сел напротив, едва ли не касаясь коленей Гарри. – Слушайте меня предельно внимательно. Я не собираюсь вас убивать. – Вы свихнулись? Зачем тогда вы меня сюда привели?! – Заткнитесь и слушайте! Вы не умрёте. Я. Не буду. Вас. Убивать. – Вы спятили. Снейп разжал и вновь сжал кулаки, успокаиваясь. Гарри, к слову, чувствовал себя не лучше. – Поттер, в третий раз говорю – вы будете жить. Можете хотя бы выслушать? Это место, где мы находимся, создано, чтобы скрываться от любого, кто захочет вас отыскать. Сов здесь не держат, защита деревни создаёт прочный барьер, поэтому магические птицы не смогут ни пролететь сюда, ни вылететь. – Значит, волшебники тоже не смогут войти. – И выйти. – Аппарация тоже считается? Как же тогда? Снейп, казалось, изумился такой тупости: – Портключи. Или вы не заметили, как здесь оказались? – Значит, через камины никак, – уточнил Гарри, переставший что-либо понимать. – Каминной сети нет ни в одном из домов. – Милое местечко… – Рядом, в горных пещерах, поселения жителей холмов. – Кого? Какие ещё горы? – если раньше Гарри сомневался в том, что Снейп приложился головой о землю сильнее, чем казалось, то теперь отпали все сомнения. – Грампианские горы, в центре Шотландии. У жителей холмов самые древние и обширные библиотеки на острове. – Самые… Просто объясните, ладно? Для чего вам их библиотеки? – так и быть, про самих жителей можно расспросить позже. Если Снейп не издевается. – Чтобы найти способ извлечь из вас часть души Тёмного Лорда. – Вы серьёзно? Гарри не отрываясь смотрел на него, словно впервые увидел. Во всяком случае, такого выражения лица он не замечал у Снейпа ни разу – полубезумные воспалённые глаза, плотно стиснутые зубы, отчего складки у рта выделялись намного резче. Снейп хотел, чтобы Гарри ему поверил – доверился ему. Только это было… непросто. – Я начал исследования недавно, но кое-что успел найти. В зашифрованных рунических манускриптах упоминается о сотворении вместилищ души. – Почему вы мне помогаете? – Гарри знал, что упустил нечто важное, пару кусочков головоломки. Мозаика всё же сложилась не полностью. – Пока я помогаю, вас не должны волновать причины. – Я так не могу, – справедливо возмутился Гарри и, сдвинув очки на кончик носа, потёр слипавшиеся глаза. Не хватало ещё вырубиться прямо перед Снейпом, но после того, как смерть оказалась отсрочена, тело стремительно размякло, словно внутри распустился тугой клубок. – Прекратите говорить загадками, просто расскажите мне всё. – Пришлось переступить через себя, но он продолжил: – Пожалуйста, сэр. – Выбраться из деревни у вас не получится, даже не пытайтесь. Убить себя вам не позволит хранящийся в вас осколок души. Остаётся только подчиняться. Никаких расспросов, никакой глупой болтовни, вы поняли? Я спасу вашу жизнь, Поттер, в последний раз. Усталость брала своё. Сил на размахивание палочкой и угрозы не было – да и ни на что другое тоже. Гарри косился на плоскую серую подушку, мечтая лечь и заснуть. Надеяться, что он утром всё окажется кошмарным сном, не приходилось, но веки тяжелели с каждой секундой. – Поужинаете позже, Поттер, – произнёс вдалеке Снейп. Подушка была гораздо, гораздо ближе. *** Снейп не собирался упрощать ему ни жизнь, ни смерть. Он настоял на том, что Гарри не должен сообщать друзьям, где скрывается, а тем более – о последнем неразрушенном хоркруксе. «Считаете, стоит причинять им боль гриффиндорской прямотой? Ваши честность и храбрость даже не граничат с глупостью, а простираются на ней целиком. Как вы станете себя чувствовать, Поттер, когда вернётесь к ним живым, а до этого день за днём они будут вас хоронить?» Что тут возразить? И всё же Гарри не покидало ощущение, что он трусливо бежал, поддался напрасным надеждам, хоть и не совсем по своей воле, но вины это не умаляло. Снейп позволил ему составить завещание – знать бы ещё, как оно составляется в действительности, – забрал у него пергамент с подписью и дал слово переправить бумагу Уизли, когда… Если. Если спасение отыскать не удастся. Свою сломанную палочку Гарри починил с помощью Старшей. Он забыл тогда вернуть её Дамблдору, а теперь об этом нечего было и думать. Снейп не сунулся бы в Хогвартс, хотя Гарри по его милости, между прочим, остался без сменной одежды. – Вы предлагаете мне вернуться, чтобы вручить вот это, – Снейп смерил палочку в его руке тяжёлым взглядом, – директору, а затем вызвать домовика и приказать собрать вам подходящий гардероб? – Не знаю. – Гарри убрал артефакт в задний карман джинсов. – Мне нужно во что-то переодеваться. Не могу же я, как вы, ходить постоянно в одном и том же. Даже за такое Снейп не наградил его парочкой проклятий. Вечером две полки в шкафу оказались заполнены, и Гарри ткнули туда носом: – Нижняя полка – ваша, Поттер. Будете носить мою одежду. И всю, конечно же, чёрную. Гарри безрадостно созерцал идентичные полки – одолжение совершенно в стиле Снейпа. Цвет можно было легко изменить, но к чему усложнять? Тут его никто не видел, а немаркая ткань отлично сочеталась с пропылённым запущенным домом. Правда, первый раз надевать рубашку Снейпа было странно, но не противно. Рукава оказались длинноваты, зато одежда была чистой и пахла хогвартскими прачечными, тем порошком, каким пользовались школьные эльфы. Спать Гарри ложился одетым, а грязные вещи полагалось оставлять в корзине для белья в ванной. Кто ими занимался, хозяйка или какие-то её невидимые помощники, он не знал, но на следующий день находил выстиранную и высушенную одежду на своей полке. Каждое утро после незамысловатого завтрака Снейп уходил, оставляя Гарри наедине с Черепахой (так он звал про себя старуху, не потрудившись спросить у Снейпа её настоящее имя), завываниями ветра на чердаке, к которым примешивались чьи-то жалобные стоны, напомнившие Гарри уизлевского упыря, и потрёпанными номерами «Пророка» и «Ведьминого еженедельника». Откуда Снейп их брал, Гарри мало интересовало. Статьи, посвящённые его исчезновению, вскоре до того намозолили глаза, что он стал пролистывать первые страницы с жирными кричащими заголовками. Спустя неделю ажиотаж спал, потоки предположений иссякли, и мало-помалу журналисты поутихли. Гарри маялся от приступов опостылевшей обречённости, беспричинных, если верить обещаниям Снейпа, однако развеять их ничто не помогало. Выходить из дома Снейп разрешил – можно подумать, Гарри требовалось его благословение, – но сразу предупредил: – Вам лучше ограничивать всякую магическую активность. Это может спровоцировать… рост хоркрукса. – Он так и сказал – «рост», и Гарри живо представил, как внутри него ширится раковая опухоль. Он вновь и вновь прислушивался к себе, старался различить первые перемены, отследить, как осколок души Волдеморта набирает силу и разносит в крови отраву. Ничего не происходило – пока. Не веря Снейпу на слово, Гарри прогулялся до магического барьера, окружавшего деревню. Людей на улицах он не застал. Возможно, они прятались в домах-наростах и выходили только по ночам. Лишь однажды у выщербленной стены мелькнула долговязая тень, но догнать человека, или кто он там был, Гарри не сумел. Сунулся в переулок и тут же отпрянул, спасаясь от гнилостного запаха. Насчёт барьера Снейп, как выяснилось, сказал чистую правду. Дорога привела Гарри к глубокому непроглядно-синему озерку, а за ним круто оборвалась. Пошарив руками в воздухе, он нащупал невидимую преграду, потрескивавшую от разбегавшихся по ней магических потоков. – Почему вокруг деревни заслон? – спросил он вечером у Черепахи, отогревавшейся возле печного бока. – Здесь хотели строить тюрьму. Давно, – со вздохом ответила старуха. – Жители холмов не позволили. – А кто такие жители холмов? – Подземные жители, – голос Черепахи задребезжал. – О них не говорят. Гарри понял, что от неё так же, как и от Снейпа, ничего не добьётся. Между прочим, Снейп спокойно ходил к этим жителям холмов. Утром активировал очередной портключ, накладывая Портус на какую-нибудь рухлядь, просиживал в этих своих библиотеках до позднего вечера и возвращался невредимый, хмурый и озлобленный, с кипами пергаментных выписок под мышкой. – Я хочу помочь, – непререкаемым тоном заявил Гарри на третий день их проживания в Черепашьей хибаре. – Помогу вам переписывать эти каракули. – Вы разбираетесь в древних рунах? – Снейп не отрывался от разбросанных по столу бумаг, очерчивая кругом срисованные непонятные символы. Перо соскользнуло, проткнув бумагу, и разорвав дугу. – Не разбираюсь, но… – Вот именно, Поттер. – На миг Снейп приподнял голову, взглянув на него, затем с той же стремительностью склонился к испорченному пергаменту. Они практически не разговаривали, хотя жили через стенку: кровать Гарри в первый же день Снейп отлевитировал в соседнюю комнатку – ту, слева, за обитой чёрной тканью дверью. Раньше комната служила чем-то вроде кладовки или просторного шкафа. В усмешке Снейпа ясно читалось: «Вам не привыкать, Поттер». Жаловаться было глупо. Однако если не знать наверняка, что в смежных комнатах живут два человека, догадаться было бы трудно. Все следы проживания Снейпа рядом, будь то выпитые чашки чая или раскрытые на середине книги, исчезали бесследно, престранным образом улетучиваясь. Одно время Гарри даже грешил на вроде как не живших здесь домовиков. Нет, эльфы точно были ни при чём. Просто Снейп не позволял себе расслабиться ни на минуту: ел, работал, спал так, словно в любую секунду ожидал удара. Вскакивал посреди ночи от малейшего шороха. – Поттер, какого дьявола вы забыли в моей комнате? – прошипел он, заставив пятки Гарри прирасти в к ледяному полу. В отличие от Гарри, он спал в ночной рубашке. Длиннющей, в пол, тёмно-серой – точной копии той, что Гарри видел на нём во время ночной вылазки на четвёртом курсе, перед вторым заданием Турнира. – Пить захотелось, – ответил шёпотом Гарри, надеясь, что Снейп не расслышит, как предательски громко колотится его сердце. – Вы сказали, магией нельзя… – За водой с пустыми руками? Стакан на полу возле вашей кровати, принесите сюда. – Гарри зашлёпал обратно и возвратился с гранёным стаканом. Если он может принять из рук Снейпа спасение, что говорить о паре-тройке глотков воды? – Aguamenti. И усните наконец. Кто-то, а Снейп был последним, кому Гарри признался бы, что умирает со скуки и больше не выдержит безделья. *** Страх живёт долго. Истирается, конечно, как и всё, но одной надеждой сыт не будешь. Что, если Снейпу не удастся? Гарри одёргивал себя, а через несколько минут мысли снова кружили назойливыми мухами там, где не нужно. Отвлечься он уходил на улицу. Майского зноя в горах не ощущалось, солнце дотягивалось сюда всего на пару утренних часов и затем съедалось тенью гор. Сумрачно, пыльно и пустынно. Скрипели барные вывески, трещали просевшие дырявые крыши. Изредка у заборов и колодцев мелькали чьи-то тени, но у Гарри не получалось подобраться к ним до того, как те испарятся. Два или три раза шарканье раздавалось у него за спиной – он прыжком оборачивался и видел пустую улицу, таращившуюся слепыми забитыми окнами. Гарри кропотливо отмечал истекшие дни, так же, как всегда делал у Дурслей. И всё-таки трудно было поверить, что прошёл целый месяц. Начался июнь, а всё оставалось по-прежнему. 3. Зеркало было мутным от старости и скрипело о чём-то своём, пока Гарри споласкивал лицо холодной водой из умывальника. Горячей в доме не водилось, и Снейп каждый вечер заклинаниями подогревал воду, наколдованную в чугунной ванне с разлапистыми ножками. Первый раз для Гарри, затем, испарив воду Эванеско, набирал уже для себя. В прежней, нормальной жизни Гарри помыслить не мог, что будет делить со Снейпом ванную. – Выглядишь отвратно, – пробрюзжало зеркало на манер Кричера. – Спасибо. – Впрочем, не согласиться было трудно. Сегодня ему снились незнакомые улицы, проплывавшие мимо вереницы машин, размытые городские фонари, к которым он бежал, спасаясь от преследовавшего человека. Как только пальцы Гарри коснулись фонарного столба, он увидел, что руки, его собственные руки, больше не принадлежали ему. Пальцы утончились, кончики их заострились и вытянулись, и кровь отхлынула, оставив мертвенно-белую кожу. Это не хоркркус, а измученное сознание, убеждал он себя. Гарри не мог представить ничего постыдней, чем заорать во сне и разбудить Снейпа. Поэтому перед тем, как улечься, он пытался очистить забитую мыслями голову. Безуспешно, как неустанно доказывали сны. Тайна раскрылась на девятую ночь знакомства с кошмарами, когда Гарри слетел с кровати и, поднимаясь, расшиб себе нос о настенный выступ, служивший когда-то держателем для подвесной полки. С кровати он слетал уже не раз, убегая от преследователя из снов, а вот выступ ему встретился на пути впервые. – Поттер, – раздалось из соседней комнаты, и вслед за неразборчивой руганью послышались торопливые шаги. – Всё нормально, – прогундосил Гарри, отирая солёное с губ. Снейп полез щупать его нос, и Гарри крутанулся на месте, заслоняя пострадавшую часть рукой. – Я не смогу остановить кровотечение заклинанием, – сердито напомнил Снейп. – Сядьте и уберите руку, голову наклоните вперёд. Гарри стерпел осторожные прикосновения чужих пальцев и платка со льдом, какой полагалось прижимать к переносице. – Не сломали, просто ушиб, – оповестил его Снейп. – Заживёт. – Я… Спасибо. – Что вы забыли на полу, Поттер? – Сон приснился. – Какой? Раньше подобные сны бывали? – насторожился Снейп. Он стоял, положив руку на решётчатую спинку кровати, прищуренно разглядывая распухавший нос Гарри. – Бывали. – Всё равно не отвертеться; пусть легилименция сейчас не поможет, но профессорскую дотошность никто не отменял. Гарри вкратце описал видения из снов, и, когда дошёл до рук Волдеморта, появившихся вместо своих, Снейп предсказуемо помрачнел. – Понятно. Можете убирать компресс, давайте его сюда, и ложитесь в постель. Командный тон и отрывистые фразы не раздражали, а, напротив, действовали чуть ли не обнадёживающе. Складывалось впечатление, что Снейп контролирует ситуацию, и Гарри был ему благодарен. Снейп ушёл, оставив свечу непогашенной. Гарри потянулся через кровать задуть пламя, но рука упёрлась в мокрое пятно на подушке. Чёрное, расплывшееся и запачкавшее указательный палец в рыжеватый цвет. Похоже, кровь начала литься совсем не от удара. Этой ночью Гарри так и не смог заснуть. *** – Это началось, – сказал он Снейпу, спустившись утром на кухню. – Что? – Хоркрукс. Черепаха, тащившая из печи сковородку, медленно повернула к нему голову, будто поняла значение надломленного слова. Снейп не дал продолжить: – Поговорим наверху. Ели они, как всегда, в тишине, но Снейп бросал в его сторону прожигающие взгляды. Гарри не знал, что тот пытался ими выразить. Допив чай, Гарри встал, и Снейп последовал за ним в комнату, запер дверь и приготовился слушать. – Сначала те сны, потом из носа у меня пошла кровь – не от удара, ещё раньше, я видел пятно на подушке. Сегодня болел шрам, целое утро жёг. – Это может означать всё что угодно, – в словах Снейпа не было и тени уверенности, и Гарри окончательно вышел из себя. – Вы прекрасно всё понимаете! Вы же знаете, что это значит! – Ты не умрёшь, – твёрдо сказал Снейп. – Это смешно. Вы хотели меня помучить, подарить несколько дней ложной надежды? Теперь я устал, хоркрукс растёт, поэтому давайте покончим со всем этим. – Вы не готовы умереть, Поттер. – Готов. – Глупец, – неожиданно спокойно произнёс Снейп. – Какой же вы ещё мальчишка. Это его «мальчишка» прозвучало обиднее, чем любое ухищрённое оскорбление. Гарри словно ошпарило, он весь подобрался и, наплевав на Снейповы предостережения, выхватил палочку. В самом деле, на что он надеялся – что Снейп начнёт воспринимать его всерьёз, станет успокаивать или сжалится и отпустит из тюрьмы, выполнив то, что давным-давно должен был сделать? – Вам нельзя использовать магию. – Снейп протянул руку, и Гарри угрожающе замахнулся палочкой. – Перестаньте вести себя, как ваш покойный крёстный. Зря Снейп вспомнил о Сириусе. Гарри охватила та же слепая, удушающая ненависть, с которой он гнался за бежавшим Принцем-Полукровкой. Пора было выбираться отсюда, иначе он сделает что-то такое, после чего собственная смерть покажется наилучшим выбором. – Поттер, – мягкие интонации в голосе Снейпа сбивали с толку. – Опустите палочку. А потом он потянулся ладонью к щеке Гарри, коснувшись холодными подушечками пальцев, задел мизинцем мочку и бережно провёл от скулы к подбородку. Гарри сглотнул, отшатнулся, уворачиваясь от его руки, выставил палочку перед собой, словно щит: – Не подходите. Снейп не изменился в лице, но ладонь убрал и отступил на полшага. Этим Гарри и воспользовался: – Хватит, Снейп, наигрались. Только посмей за мной пойти, крупно пожалеешь, понял? – Он пятился к запертой двери, не отводя нацеленной на Снейпа палочки. Щеколда поддалась не сразу, и за ту минуту, что Гарри провозился с дверью, Снейп не подумал двинуться с места. Стоял, смотрел с непроницаемым выражением, не делал попытки удержать. Это, конечно, навевало подозрения, но Гарри был совершенно уверен, что через десять минут окажется как можно дальше от гиблой деревни. Он беспрепятственно сбежал вниз по хрипевшим ступеням и пошёл вдоль безлюдных улиц к озеру. *** – Собираетесь заночевать на берегу? – произнесли за спиной. Гарри даже не подпрыгнул, лишь раздражённо повёл плечом. Четыре часа испытаний Портуса на валявшихся рядом камнях – озёрная линия словно нарочно была усеяна разноцветным гравием. Почему он раньше не выучил, как создаются портключи? Зато хватило времени поразмыслить о том, что сделал Снейп – и что ещё намеревался сделать. – Вы пытаетесь меня спасти не потому, что я смогу быть… полезным? Нужным. Нужным в этой войне. Она кончилась, и ничего не осталось, кроме этой дряни внутри меня. – Не поэтому, Поттер, – отрешённо и прохладно сказал Снейп. – И не из-за долга жизни моим родителям. Вы их ненавидели, тем более что долг отцу вы вернули, когда я был на первом курсе. – Поднимайтесь и идите в дом. Вас ждёт ужин. – Тогда что это – ваша прощальная месть? – продолжал Гарри, делая вид, что не расслышал его. – Вы отплатили мне за всё. Теперь можете с лёгким сердцем убить. Гарри поднял голову. Снейп изучал глубокую воду и заросли травы по ту сторону магической преграды. – Или отпустите меня, я найду другого, кто согласится. – Вам нельзя возвращаться, – не поворачиваясь к нему, отрезал Снейп. – Если вы вдруг объявитесь, Министерство вцепится в вас и разберёт на атомы. Я бы не стал полагаться на то, что ваш секрет так и остался секретом. Мисс Грейнджер отличается большой проницательностью, а портреты директоров не всегда молчат о том, что однажды услышали. Звучало складно, только Гарри больше не собирался поддаваться ни на какие уловки. – Почему Министерство в меня вцепится? – Живой хоркрукс? Возможность вернуть Тёмного лорда? Кто знает. – Вы меня не убедили. – По крайней мере, поднимитесь с камней. – Снейп протянул ему руку, и Гарри невольно подался назад, наткнулся бедром на острый булыжник и вскочил. – Не трогайте меня. Снейп поднял обе ладони в примиряющем жесте: – Хорошо, мистер Поттер. Ужин на столе. Он пошёл к дому первым. Гарри, выждав минуту, двинулся за ним. К ночи похолодало, в подворотнях мелькали неуютные тени, и Гарри начал резвее перебирать ногами, сокращая расстояние между собой и Снейпом. Как и обещал Снейп, на душной кухне ожидал дымящийся чай с тостами. Снейп есть не стал, сразу поднялся в спальню, предварительно захватив пару новых свечей из шкафа. Покончив с едой, Гарри заскочил в ванную, а после крадучись пробрался мимо зарывшегося в бумаги Снейпа в свой чулан. Он уже почти улёгся, как дверь бесцеремонно распахнулась. – Обычно перед тем, как войти, стучат, – безразлично бросил Гарри, расправляя одеяло. Ощетинившись, Снейп выставил перед собой железную кружку, от которой за милю несло чабрецом и чем-то смутным, название чего Гарри вряд ли захотел бы узнать. – Я не буду пить. – Гарри покачал головой. – Зачем? – Ну и черт с вами, не пейте, Поттер. Раз уж вам так и так недолго осталось, что для вас простуда, – не на шутку завёлся Снейп. Гарри думал, что зелье отправится ему за шиворот, но Снейп просто шваркнул кружкой по табуретке, исполнявшей роль прикроватного столика, и вышел. Гарри выпил отвар до дна. 4. С того дня хоркрукс никак себя не проявлял. Гарри задерживал дыхание, прислушиваясь к тому, что должно разрушать его изнутри, и не улавливал ничего, как в первые дни. Совсем ничего, словно это, внутри, затихло и выжидало лучшего момента. Но оно было там, Гарри не сомневался, хотя и сны, и жжение в шраме пропали бесследно. Когда наступил июль, Снейп, вместо того чтобы ходить в библиотеки, с утра до вечера просиживал над рукописями, временами бормотал латинские фразы и беспокойно чиркал пером, шепча себе под нос редкие английские слова – в основном названия трав, которые Гарри всё равно не помнил. Помочь в работе он не мог, да и не слишком-то горел желанием. Всё опостылело, в комнате без окон хотелось выть, а выйти к Снейпу было ещё хуже. В конце концов он, как ни странно, выбрал злейшее из зол. – Одно слово, и отправитесь на кухню, – предупредил поморщившийся от его вида Снейп. – Мне нечего делать, – нехотя сознался Гарри. – Вы не захватили с собой книг? Он рад был бы любому делу, способному отвлечь от бегущих по замкнутому кругу мыслей, тоже пойманных в магическую петлю. Жаль, телевизоров и волшебного радио в деревне не водилось. – Эти книги вас не заинтересуют, – Снейп махнул пером в сторону двух разбухших от закладок томов, «Высшие яды и противоядия» Грэхема и второго, на переплёте которого значилось «О путешествиях душ» (имени автора, если оно и было указано, Гарри не рассмотрел). – Эти – нет, – согласно скривился Гарри. – Тогда сидите молча. Ещё чего. Гарри вернулся в свою комнату, полежал немного, надеясь заснуть, а потом, признав поражение, накинул джинсовку и вышел из дома. Хождение по угрюмым улицам удовольствия не приносило. Вокруг словно тянулся один нескончаемый Лютный переулок, с теми же поросшими грязью окнами и забитыми крест-накрест дверями лавок. Дом Черепахи, похоже, был единственным обжитым среди заколоченных развалюх. Впрочем, сунуться внутрь какой-нибудь из них Гарри не рискнул. Это место было ещё более неживым, чем особняк на Гриммо, воспрянувший за последний год с помощью Кричера. Здесь обитали только сквозняки, полупрозрачные паучьи стаи, несколько блуждающих теней – и они со Снейпом и старухой, причём считать последнюю живым существом можно было лишь с большой натяжкой. О друзьях, оставшихся далеко-далеко, на другой планете, где не было Волдеморта, Снейпа и смерти, Гарри старался не думать. Он знал, что не вернётся, чувствовал сжимавшимся от безысходности сердцем. Где-то там, возле перекачивавшего кровь насоса, свернулась клубком чужая разъедающая его душа. Отчего-то она замерла на время, но пройдёт несколько дней или недель, и тогда… Нет, это не друзья были на другой планете, это сам Гарри оказался запертым в истлевшем выдохшемся зазеркалье, по-ту-сторону. Ничего ещё не кончилось, и ничего уже не осталось. Мрачные горы, застилавшие небо, серое шотландское лето в призрачной деревне. Из картины общей потусторонности выбивался только Снейп. Гарри запрещал себе вспоминать, что тот сделал, и против воли начал за ним следить, присматривался, ища зацепку, которая прояснила бы его мотивы. На кой чёрт ему сдался Гарри? Предположим, не хотел убивать – пусть даже Поттера, – но почему притащил за собой сюда, и потом ещё тот… жест, или как это назвать? Не думать, не вспоминать, гнать любые мысли и эмоции – в попытке вернуть ту, прежнюю, апатию. В провальной попытке, если уж быть честным. Иногда страх сгущался настолько, что становился почти осязаемым. Особенно если лежишь в запертой глухой тьме: кажется, вытяни руку, и тут же упрёшься в деревянную стенку. Снова и снова, выныривая из сновидений, Гарри доказывал самому себе, что ещё жив – отводил в сторону кулак и облегчённо выдыхал, так и не наткнувшись на препятствие. От бессилия хорошо спасала гордость. Утром Гарри поднимался, шёл в ванную, спускался на кухню завтракать. Он не желал доставлять Снейпу удовольствие насильно выволакивать его из чуланных недр. – Найдите себе занятие, – холодно посоветовал Снейп на третий день, который Гарри проводил, сидя на его кровати рядом со столом. Вот тут, надо признать, гордость спасовала. – Какое? Развалины я уже изучил. Озеро тоже. Снейп молча выводил на пергаменте таинственные закорючки. – Какое? – повторил Гарри, намеренно испытывая его терпение. Не то чтобы он ждал ответа. Однако перед обедом Снейп исчез, а к ночи вернулся с завёрнутой в мятую газету книгой. – Возьмите, Поттер. Сказал он это так, что Гарри сразу представил под обёрткой «Чудовищную книгу о чудовищах» в дополненном издании. Он с опаской взял свёрток и сорвал газету. Внутри оказалась изрядно потрёпанная «Антология квиддича», на кожаной обложке которой внизу отпечатался след мелких острых зубов. – Где вы её достали? – Гарри покрутил книгу, выискивая ещё что-нибудь, указывавшее на прежнего – зубастого? – владельца. – Купил, – кратко ответил Снейп. Гарри унёс книгу к себе, забрал со стола подсвечник и до утра не вылезал из описаний команд и вошедших в историю матчей. Чем больше он читал, тем сильнее разрасталась в нём зависть к тем, кто сможет вписать новые страницы в эту «Антологию», сделать то, чего он, Гарри Поттер, никогда уже не сделает. Что-то прорывало в нём плотину, надрывно нашёптывая «всё бесполезно». Он не верил, что Снейп найдёт средство, как избавиться от хоркрукса. Надеялся, да, но не верил. И эта книга заколдованным водоворотом вытягивала последние крохи надежды. Гарри дождался, пока догорят свечи, положил «Антологию» под подушку и уснул, слыша, как скрипит перо в соседней комнате. *** Зеркало Еиналеж казалось огромным, вдвое больше Гарри, и пустым. Он не видел даже своего отражения. Мантии-невидимки на нём не было, по крайней мере, он её не чувствовал. Для проверки поднёс ладонь к щеке и сдавленно замычал. Длиннопалая кисть отдёрнулась, и в серой полутьме зеркала мелькнуло что-то уродливо-белое. Там, клубясь, вырисовывались очертания… Гарри шагнул вперёд и заглянул себе в лицо. – Просыпайтесь, Поттер, хватит. – Его подняли и усадили, а к носу плотно прижали бумажную салфетку. – Это сон. – Снова началось, – выговорил Гарри, слизывая с губ солоноватые потёки. – Опять… – Не запрокидывайте голову, – перебил Снейп, орудуя салфеткой. – Отвяжитесь от меня! – не вытерпел Гарри. – Вы должны это прекратить, понимаете? Я даже могу сказать «Пожалуйста, Снейп». Пожалуйста, забудьте про эти ваши библиотечные выписки. Я сам себя отравлю, хотите? Чтобы снять с вас ответственность. Вы же этого боитесь? Дайте мне ингредиенты, я сам всё сварю и выпью, это ведь мне хоркрукс не запретит? Салфетка в руке Снейпа зашелестела и разорвалась. – Что я могу для вас сделать, Поттер? – спросил он, не сводя глаз с кровавых пятен на бумаге. – Мне что, всё это повторить? – Кроме этого. Чего вам хочется больше всего? – Типа последнего желания? – Гарри уставился на него, забыв подхватить языком бегущую струйку крови. Вернуть бы салфетку, но Снейп крепко сжимал кулак. – Нет, – казалось, Снейп сильно сдерживается, чтобы не прибавить «идиот». – Чего вам недоставало в последнее время? Если это была какая-то нелепая проверка, то Гарри не улавливал её смысла. Допустим, Снейп не хотел над ним посмеяться. Он хотел услышать правду? Хорошо, отлично… Гарри опёрся рукой на «Антологию квиддича» под подушкой. – Тогда найдите мне метлу. Я хочу ещё раз полетать, – сказал он, ничуть не покривив душой. Полёты и жизнь сплавились за ночь в одно. – Я не смогу. – Снейп покачал головой. – Хотя… Уже светает, так что поднимайтесь и идите умойтесь. – Мы что, куда-то пойдём? – Да. Хочу кое-что вам показать. Гарри смыл с лица остатки крови, почистил зубы трансфигурированной из спички щёткой и вернулся к Снейпу, ждавшему его у лестницы. – Возьмите другой конец платка. – Снейп подал ему край застиранной тряпки, которой смахивал пыль со стола и масляной лампы. – На счёт три. И держитесь за меня другой рукой, ткань может разорваться. Гарри выполнил всё, как он просил, и спустя несколько мгновений они уже стояли на вершине горы. В воздухе прядями собирался туман, а под ногами перекатывались гранитные осколки. – Зачем? – непонимающе огляделся Гарри, отпустив платок и Снейпа. – Посмотрите вниз, – предложил Снейп. Ну не столкнуть же он его сюда привёл? Гарри сжал губы и подошёл к краю ровной площадки, на которую они переместились. А если бы Снейп ошибся хоть на полметра, задавая пункт назначения, падение было бы – он глянул вниз – да, падение было бы долгим. Но прекрасным. Туманная дымка золотилась в рассветных лучах и растворялась, обнажая противоположный склон, где среди исполинских валунов пряталась игрушечная деревушка. Тропинки от неё тянулись к роще неподалёку и к разлому в одной из скал. – Сердце Грампианских гор. Видите пещеру? – голос Снейпа раздался совсем близко, и Гарри от неожиданности покачнулся, но быстро вернул равновесие. – Это вход в библиотеки. А из этой деревни к нам доставляют продукты, два раза в неделю создаётся местный портал. Чуть ниже, за деревьями, есть озеро, возле которого пасутся водяные лошади. Некоторых здесь приручают. От вида расцвеченного солнцем склона захватывало дух. Гарри поморщился, оборачиваясь к Снейпу: – И что это – новое издевательство? Зачем мне смотреть на всё это? – Это, Поттер, попытка выторговать время на ваше спасение. Вы ничего не видели и ничего толком не узнали за свою жизнь, а так легко с ней расстаётесь. – С чего вы взяли, что легко? – Гарри задыхался, сжимая кулаки и наступая на Снейпа. – Это подло… – Вы хотели полетать, – напомнил Снейп, словно не замечая его перекошенного лица. – Если всё ещё хотите, можете дать мне руку. Метлу я не обещал, но она вам и не понадобится. Гарри приподнял очки и вытер заслезившиеся от ветра глаза, затем одарил Снейпа злобным взглядом и сунул кулаки в карманы наброшенной джинсовки. – Либо рехнулись вы, либо я. – Руку. Или вы боитесь? Больше не раздумывая, Гарри вытащил правую руку из кармана и протянул ему. – Мне же нечего терять, – фыркнул Гарри. – Вот именно. – Снейп медленно переплёл их пальцы, как если бы Гарри был чем-то вроде нестабильной смеси и любое неосторожное движение вело к взрыву. – А теперь не двигайтесь, я наложу на вас заклинание левитации. – И спихнёте с горы? Знаете, я вряд ли отращу крылья в полёте. И вы же сами говорили, что ко мне нельзя применять магию. – Предположим, сейчас запрет не действует. Да стойте же смирно, Поттер! Это вы можете? Levo onum. Ноги Гарри оторвались от земли, но Снейп крепко держал его за руку. А потом он сделал невероятное: шагнул к самому краю пропасти и прыгнул вниз, не расцепляя с ним рук. Когда падение стало полётом, Гарри сообразить не успел, но явно раньше, чем его сердце вознамерилось выскочить через горло. Не заорал он только потому, что поток встречного воздуха перебивал дыхание и заглушал беспомощные всхлипы. А дальше всё потеряло значение, и бьющий в лицо ледяной ветер, и до синяков впившиеся пальцы Снейпа – всё, кроме того, что он летел и видел сверху переливчатую чашу озера и пасущихся у рощи келпи. Мантия Снейпа делала его похожим на диковинную птицу с траурным оперением, несущую в когтях добычу. Точно так же он убегал в ночь убийства Дамблдора, и даже от этой мысли восторга у Гарри не поубавилось. Только под пальцами-когтями Снейпа рука быстро немела, и Гарри рискнул пошевелить кистью, восстанавливая кровоток. – Что, Поттер, нагулялись? – Нет, – он постарался вложить в ответ как можно меньше радости. – Жаль, потому что мы уже приземляемся. Упрашивать его Гарри был не намерен, хорошего понемножку. Снейп опустил их недалеко от деревни, снял заклинание левитации, однако руку отпускать не торопился. В качестве тонкого намёка Гарри потянул ладонь к себе, и пальцы сжались тисками. – Куда-то спешите? – без выражения произнёс Снейп. Гарри рванулся. – Нет, Поттер. Отпущу, когда выслушаете. Сейчас вы наденете свою мантию-невидимку, и мы дойдём до вот того зелёного дома, в котором находится портал. Всё поняли? Не вздумайте пытаться убежать. – И не собирался. А почему нельзя, чтобы меня видели местные? – Очень удивлюсь, если за сведения о вас не назначили вознаграждение. Снейп тоже накинул капюшон, запахнув мантию плотнее, и вместе они двинулись к добротному дому, стоявшему на самой окраине. У ворот на привязи сидели два чумазых волкодава. Проходя мимо них, Гарри услышал низкое рычание, но кинуться ни один из псов не успел. – Petrificus Totalus! – Заклинание у Снейпа вышло настолько мощным, что волкодавов отбросило на добрую пару ярдов. На двор вышел хозяин, высокий и худющий, наводивший на мысли о Филче в его лучшие годы. Гнилозубый оскал уж точно был как у пресловутого завхоза. Снейп знаком указал на себя, потом на дом. Хозяин, разглядев за их спинами валявшихся оглушённых волкодавов, покривился на манер горгульи, но дверь распахнул и придерживал, пока Гарри, а за ним Снейп, не зашли внутрь. Здесь пахло соломой и молоком, и Гарри с упоением втягивал носом воздух, хорошо помня, куда они сейчас вернутся и какие запахи водятся там. Хозяин провёл их в комнату с круглыми стенами и будто выгоревшим пятном на полу. Когда они встали у самой кромки этого пятна, хозяин развернулся и вышел, захлопнув за собой дверь и, судя по звуку, задвинув щеколду. – Это не ловушка, Поттер, – быстро сказал Снейп, как только Гарри сбросил мантию. – Он глухонемой, весьма ценное качество для хранителя портала. Становитесь ближе, чтобы ноги касались границы круга. Единственное, что успел заметить Гарри – полыхнувшую желтоватую вспышку. Определённо, путешествовать порталом было несравнимо легче, чем аппарировать или следовать за портключом, – никаких вывертов желудка наизнанку и сужения пространства. Только что ты в горной деревушке, а в следующую секунду стоишь на знакомой уродливой улице. *** – Спасибо за сегодняшний полёт. – После бесплодных беззвучных попыток Гарри наконец удалось это произнести. Снейп чуть заметно наклонил голову, принимая благодарность. – Хоркрукс… Он вас как-нибудь беспокоит? – Не знаю. Если только головная боль считается. – Вы позволите? Гарри сначала не сообразил, чего тот хочет, но рука Снейпа уже легла на его лоб: – Жара нет. Почему-то на ум пришло: «Рукой температуру не пробуют», как авторитетно заявляла миссис Уизли и прикасалась ко лбу губами. Гарри закрыл глаза. Всё изменилось ровно в тот момент, когда он вдруг осознал, что не ёжится от прикосновений Снейпа, а, напротив, расслабляется, и напряжение, державшееся весь день, уходит. Прикосновения другого – живого – человека несли тепло и напоминали о том, ради чего он торчит в этой дыре. Только Снейпу знать об этом было вовсе необязательно. – Я устал, – честно сказал Гарри. – Ужинать не буду, так что пойду спать. И сразу двинулся к своему чулану, пока у Снейпа не сложилось впечатление, что Гарри перед ним отчитывается – ничего подобного, просто ставит в известность. Когда он уже доплёлся до двери, Снейп спросил: – Суицидальное настроение прошло? Гарри неопределённо мотнул головой и зевнул. – Спокойной ночи. Снейп промолчал. Через полчаса Гарри извивался на кровати, впившись зубами в запястье и ногтями царапая полыхавший на лбу шрам. Это были не просто вспышки боли, как когда-то – под кожу словно вшили раскалённый железный лист. Чтобы унять занимавшийся огонь, Гарри готов был на что угодно. Даже позвать Снейпа, но делать этого не пришлось. – Мальчик, ты слышишь? Трескучий старушечий голос был последним, что он хотел услышать. – Да, – прохрипел он. – Выпей, и боль уйдёт под горы. Гарри убрал ото лба руку и привстал. От боли дыхание вырывалось короткими толчками. Он поискал глазами Снейпа – тот стоял, прислонившись к стене, с одной-единственной свечой в руках. Колебавшееся пламя делало его лицо жутким, искажённым глубокими тенями. – Я рядом, Поттер, – зачем-то сказал он. Будь он проклят. От этих слов пожар кинулся под веки Гарри, и слёзы тут же хлынули его тушить. – Пей. – Черепаха ткнула ему в губы край глиняной миски. То, что в ней плескалось, пахло тошнотворно, мёдом и чесноком, и глотать вязкую жижу было непросто – она тут же просилась обратно. Но горьковатая смесь топила пламя и взамен наполняла давно позабытым спокойствием. Голова прояснялась, нервная дрожь покидала тело, и Гарри, выпив миску целиком, благодарно улыбнулся. – Спасибо. Но Черепаха уже потеряла к нему всякий интерес и буравила Снейпа мутноватыми глазками. – Делай, что должен, – произнесла она глухо. – Не дай ему мучиться. Гарри знал, о чём она просит, и впервые, думая об этом, он не чувствовал смёрзшегося комка в животе. – Хорошо. – Снейп встал вплотную к кровати и сидящему на ней Гарри. – Уйди, я всё сделаю. Шаркая и вздыхая, она вышла из комнаты, и, пока не перестали скрипеть ступени, Снейп не двигался. Плечом Гарри упирался в его безвольно повисшую руку. Свечной огарок, который Снейп пристроил на стуле, плодил вереницу теней. Пляшущая по стенам чернота отчего-то больше не нагоняла ноющие под ложечкой страхи. – Поттер. Это прозвучало настолько тихо и не по-снейповски, что Гарри недоумённо поднял голову. – Что? – Вы же понимаете, что я… – Он не договорил, присел на корточки и встретился взглядом с Гарри. – Что это ваш долг? Понимаю, – заверил его Гарри. – Вы не боитесь? – Черепаха… Она что-то мне дала, правда, чтобы я не боялся? Оно действует, если вы об этом. – Да. Нет… Слушайте, дело не в наркотиках, а в том, что так не должно быть. Всё неправильно. Гарри смотрел на него во все глаза, и ему чудилось, что он вот-вот поймёт, к чему клонит Снейп, но тут кровать качнулась вправо, и Гарри повело за ней. Такое необычно смешное ощущение, как будто спонтанное заклинание Левитации – не чувствуешь веса, и тысячи мелких крыльев, затрепетав, проходятся по коже. Из-под него выдернули подушку, и Гарри слабо запротестовал. Протесты стихли, когда он понял, что Снейп уселся на кровать с ногами и, опёршись на поставленную к изголовью подушку, без предупреждения притянул Гарри, уложив к себе на грудь. Надо было оттолкнуть его, и Гарри почти что так и поступил, но затем передумал и остался лежать, убаюканный глубоким частым дыханием Снейпа. – Что мне с тобой делать, а? – говорил Снейп и невесомо дотрагивался губами до его виска. Он говорил и ещё, другое, а Гарри, привалившийся к костлявому плечу, сонно хмыкал и не желал продираться сквозь наркотические волны, чтобы добраться до смысла слов. 5. Утром Снейп вёл себя так, будто Гарри смертельно заразен, и дело тут было вовсе не в хоркруксе. Проснувшись в компании одной только головной боли, Гарри готов был списать произошедшее на галлюцинации, но то, как Снейп всеми силами избегал его, доказывало обратное. Наверно, Гарри полагалось быть шокированным, оскорблённым или что-то вроде, а он испытывал несуразное облегчение оттого, что тайна раскрылась, и ещё… Глупости, бред, конечно, но когда жить тебе осталось несколько дней, а ты проводишь всё время с одним человеком, в этом есть что-то ненормальное. Цепляешься за него, по-настоящему живого, и пытаешься вытопить расползшийся внутри тебя холод. «Да признайся уже, Гарри. В этом есть что-то от любви». Самая малость. Ничтожная, пугающая, абсурдная малость. Поэтому ночью, когда Снейп погасил лампу, Гарри пришёл к нему и, убедившись, что он не спит, сел рядом. Минут пять они провели неподвижно. – Что вам нужно, Поттер? – Нет, не так. Что нужно вам? – спросил Гарри. – Чтобы вы вернулись в свою постель. – Это правда? Снейп отвернулся, улёгшись на бок. Затем, помолчав, сказал: – Нет. Приняв это как одобрение, Гарри лёг к нему под бок. Снейп повернулся к нему, погладил по волосам, опустил ладонь на плечо и оставил там. – Вы же из-за этого хотели меня спасти? – Гарри зажмурился. – Я хочу тебя спасти. Что значит – из-за этого? – Вы хотите меня, – он не к месту засмеялся, сухо и колко. – Хочу, чтобы ты был жив. И заснул, пока не заработал себе и мне головную боль на завтра. – Это так и будет, да? – от усталости язык ворочался по собственному почину и выбалтывал то, что Гарри не осмеливался сказать сам себе. – Приступы станут частыми, вы будете давать мне наркотики, чтобы уменьшить боль, и сидеть потом со мной, потому что не можете меня убить. – Вот чёрт, Поттер… – Снейп прижал его к себе, погладил по затылку и шее, прошёлся ладонью по лопаткам. – Просто молчи и спи. *** Гарри нигде не мог его найти. Излазил за утро дом, заглядывал в подвал и выходил на туманную улицу, крича «Снейп», а потом «Северус», и всё без толку. – Он ушёл, – в третий раз оповестила его Черепаха. – Куда? – Не сказал. При виде Гарри она цокала языком и кряхтела, досадуя, что Снейп не исполнил свой долг. Гарри её понимал. Наступил вечер, но Снейп и не думал возвращаться. Гарри разворошил бумаги на его столе и заметил, что некоторые намозолившие глаз пергаменты пропали. Значит, он ушёл в библиотеки этих жителей холмов, кем бы они ни были. Обычно ещё до наступления ночи Снейп приходил, а в этот раз не появился и к утру. Ближе к рассвету шрам начал гореть, всё сильнее и сильнее, и Гарри, не дожидаясь худшего, спустился на кухню. Старуха полуночничала у печи. – Вы не могли бы дать мне то питьё? Голова болит. – Маковое семя не пьют так часто. Подойди, я дам мазь. В левой части буфета обнаружились бесчисленные горшочки и банки, горлышки которых были обвязаны плотной бумагой. – Бери, – заскорузлая ладонь впихнула ему плоскую стеклянную банку. – Вы тоже варите зелья? – Я знаю травы, – ответила она и, переваливаясь, побрела к излюбленному месту возле окна. Днём Гарри не смог заставить себя поесть: кусок не лез в горло, и огненная пульсация в шраме не добавляла настроения. Он прилёг на кровать Снейпа, вжавшись лицом в подушку, но стало только хуже. Тогда он уселся, завернулся в одеяло и попробовал вспомнить названия созвездий Южного неба, годы восстаний гоблинов – любую чушь, которая могла бы усыпить. Попытки задремать никуда не привели, зато во рту чудовищно пересохло, и он пошёл на кухню за крепким чаем. Ещё на лестнице Гарри уловил голоса двух человек. Перемахнув последние ступени, он добежал до освещённой нагретой кухни и еле затормозил на пороге. Это был не Снейп – тот, кто разговаривал со старухой. За столом сидел одноногий калека, с головой обмотанный плесневелыми тряпками, утробно смеющийся и вгрызавшийся в кусок сырого мяса. Гарри и без того мутило. Он отступил на шаг и выдохнул, усмиряя желудок. – Это кто? – повёл носом чужак. – Мальчишка, свежий… – Нет, Билах, – одёрнула его Черепаха. – Он – то же, что слуа. Неживой. Калека разочарованно зарычал, но потом вернулся к своему мясу. – За грибы с ведьминых колец ты должна мне побольше, чем мясо келпи, а? – Ешь. Скоро вернётся его хозяин. Мальчишку не получишь. Выкинув из головы мысли о чае и о еде, Гарри на ватных ногах добрался до комнаты. Пока у него была палочка, волноваться было не о чем, но сам вид существа вызывал омерзение. Черепаха назвала Снейпа его хозяином. Гарри усмехнулся, представив, что тот наговорил старухе. Даже не было обидно, пусть называет как хочет, только бы он вернулся поскорее. Заснуть одному в этом доме было, похоже, непосильной задачей. Чтобы поминутно не лазить в банку с мазью, Гарри наляпал содержимое на свою условно чистую наволочку и примотал к голове. Вид у него, наверно, был дурацкий, но боли скоро отпустили. А утром, когда Гарри покачивался, сидя на кровати, мучаясь от бессонницы и смутного голода, злорадно затрещали ступени на крыльце, и вслед за ними взвизгнула лестница в доме. – Снейп, это вы? – прокричал Гарри, путаясь в одеяле и сползшей со лба наволочке. – А вы ещё кого-то ждёте, Поттер? – спросили из коридора. Колени подламывались от недосыпа и позорной слабости. Снейп хотел что-то съязвить, видно было по лицу, но потом подошёл и обнял Гарри, коснувшись щекой его макушки. – Двое суток без сна, – пробормотал Гарри. – Я сейчас упаду. «Сползу на пол и умру». – Я держу тебя. Можно было не спрашивать, где и как Снейп провёл эти два дня – у него были такие же обведённые чёрным воспалённые глаза, какие Гарри видел у себя в зеркале. Значит, сидел безвылазно в библиотеке, выискивая в манускриптах то, что так и не нашлось. Позже, усадив Гарри рядом, Снейп неторопливо рассказал, каким образом надеялся уничтожить хоркрукс. – …Души тянутся друг к другу и постепенно сливаются. Если бы удалось разделить сущности, то можно было бы убить только одну. Некоторые яды способны воздействовать на плод, не причиняя вреда матери. Сравнение Гарри не порадовало. Он сморщил нос и перешёл к главному вопросу: – Но разделить их… нас нельзя? – Я пытался найти способ. – Снейп покачал головой. Он потянулся к Гарри, провёл указательным пальцем от ключицы до мочки его уха. – Ты же веришь, что я пытался? Гарри кивнул, ёжась от лёгкой щекотки. *** Поцелуи Снейпа, как раньше его подначки и уколы, помогали чувствовать себя живым – насколько это было возможно. Сухие тонкие губы, подрагивая, касались щёк и скул Гарри, приближались к краешку рта, замирая. – Тебе нужно поесть, – сказал Снейп, согревая его кожу неровными выдохами. Боявшийся шевельнуться Гарри заморгал, сбрасывая морок, и с помощью Снейпа поднялся. На кухне их ждали сырные блинчики и переперчённое месиво из яиц с тёртой ветчиной. Во время еды они не говорили, только перекидывались случайными взглядами и сразу прятали глаза – до того всё было неловко. После второго задушенного зевка Гарри отставил тарелку. – Если не поднимусь сейчас в спальню, отключусь прямо здесь, – сообщил он Снейпу. – Пойдём. На Снейповой кровати вдвоём было просторнее, чем в одиночестве на Гарриной. Покрутившись и выбрав удобное положение, Гарри просунул сложенные руки к груди Снейпа – отогревать. – Ты неправильно сделал, – сказал Гарри в полусне, – что не убил меня сразу. Могло бы получиться, если сразу. А теперь – точно нет… Лежавший рядом Снейп превратился в камень. – Если каждый раз перед сном ты будешь выдавать что-то подобное, Поттер, отправишься в свою комнату. – Но это правда. – Заткнись. И спи. 6. Он отвык просыпаться от солнечного света. Было мирно и тепло, только мешала неловко зажатая между их телами рука. Гарри высвободил её и покрутил кистью, чтобы прошло онемение. – Ещё рано. – Глаза Снейп предусмотрительно не открывал. – Что за возня? – Надоело спать, – признался Гарри. Изучать очутившегося непозволительно близко Снейпа было забавно. Его нос с этого ракурса выглядел ещё длиннее, а слегка приоткрытые губы казались влажноватыми, хотя Гарри помнил, что они сухие, как осенние листья, что хранят между страницами. – Тогда вставайте, мистер Поттер, – Снейп двинул плечом, словно сбрасывая с себя его взгляд. – Не хочу. – Тогда встану я. – И он сдержал слово. Когда они, умывшись и переодевшись, сидели на кухне, Гарри краем глаза уловил какое-то копошение в углу. – Это что ещё за… Меховой комок сердито сверкнул глазами-бусинами и прошёл через стенку печи. – Броллахан – их так называют шотландцы. Похожи на обычных домовых эльфов, но злее и хитрее. Если однажды не найдут на полу блюдца с молоком, замучают скот или испортят питьевую воду. За печкой цокали мелкие когти, и от звука Гарри передёрнуло. Кстати, имя мехового паршивца кое о чём ему напомнило. – Ладно. А кто такой Билах? – Бист вилах? Это мифология, Поттер. Детские страшилки. Разубеждать его Гарри не стал. Спрашивать про «слуа» – тоже. Он очень сомневался, что ответ ему понравится. – Шрам не болит? – спросил Снейп, сгружая тарелки в медную раковину. – Со вчерашнего утра – ни разу. – Превосходно. Собирайтесь на прогулку, свожу вас к озеру. Оказалось, что не к озерцу возле границы барьера, а к тому, на горном склоне, у деревенской окраины. Водяные лошади паслись чуть поодаль, прядали острыми ушами, завидев людей, и шли к берегу, где было безопасней. Пена на их гривах золотилась и таяла. – В Шотландии они не келпи, а ногглы. – Учительство из Снейпа было не вышибить ничем. – Кроме вот тех, невысоких серых. – А с ними что не так? – сколько Гарри ни присматривался, различий он не замечал. – Это шупилти. Вот, идите сюда, посмотрите на следы. У них передние копыта повёрнуты задом наперёд. На размокшей глине отпечатались небольшие подковы, такие, как и сказал Снейп. – То есть они прирученные, – заключил Гарри, присматриваясь внимательнее к оробевшим лошадям. Он начал подбираться к одной, плавно переступая и не двигая сложенными на животе руками. – Я не полезу доставать вас из озера, – предостерёг Снейп. – И не нужно… Тихо, тихо, я просто тебя поглажу, хорошо? Гарри коснулся лоснящейся морды, и лошадь заржала истошно и жалобно, а её товарки откликнулись сочувственными криками. Снявшись с места, табун помчался к воде. – Да чтоб вас… Что я не так сделал? Гарри ждал, что Снейп хоть что-то ответит, но он просто взял его за рукав и повёл прочь от берега. – Они почувствовали, да? – ему не хотелось по-детски допытываться у Снейпа правды, и всё же он ничего не мог с собой поделать. – А вы, профессор, как, чувствуете? Гарри порывисто схватил его за левое предплечье, там, где под тканью рубашки чернела уродливая метка. Эффекта не последовало – Снейп не зашипел, не вырвал руку, не оттолкнул его. Стоял и хмуро смотрел на тяжело дышащего Гарри. – Успокойтесь. Водяные лошади пугливые и глупые, они не переносят чужаков. – Ну конечно. Прежде чем Снейп сделал портключ из старой варежки с распустившимся большим пальцем, Гарри успел изучить рощу, которая заслоняла их от деревенских полей, и скалистые площадки на соседнем склоне, прямо у них над головами. На ум вдруг пришло: – В какой стороне отсюда Хогвартс? – Я не знаю, – отозвался Снейп с неохотой. В неприютных горах особенно ясно представлялось, что Гарри затерялся – или потерялся? – нет, отслужил своё и был выброшен на обочину, а Снейп подобрал его. Гарри не спрашивал «Зачем?», только догадывался, и этого было довольно. В любом случае, Снейп вряд ли бы ответил. *** Ночью Гарри не мог уснуть из-за чересчур настойчивой мысли, трепыхавшейся и не дававшей покоя. Перед сном Снейп с Черепахой задержались у кухонного стола с травами. Снейп провёл рукой по раскиданным на газетах желтым цветам с кремовыми глазками и растёр один между пальцами: – Вербена… Старуха сжала подрагивавшие губы: – Хороша. В каком же зелье использовалась вербена? Плавало ведь на кромке сознания, и никак не ухватить. Глупость полнейшая – он прекрасно жил, не помня свойств вербены, а сейчас она казалась чем-то жизненно важным, и он обязан был узнать. Не будя Снейпа, он соскользнул с кровати и послал Инсендио в масляную лампу. Конечно, Снейп немедленно проснулся. – По какому поводу благое рвение? – он, сощурившись, оглядел сидевшего за его столом Гарри с «Высшими ядами» в руках. – Где используется вербена? – Что? – Не могу её найти. – Стоило дожить… – Снейп замолк, но Гарри с лёгкостью мог договорить за него – «до того дня, когда Гарри Поттер накинется на книги по зельеварению». – Почему вербена? – Вы назвали её, а я не смог вспомнить, в каких зельях… – В ядах её точно не будет. Вербену используют в приворотных и зельях вроде Фелицис. С чего вдруг интерес? Поттер, оторвись от книги. Гарри вернул энциклопедию на место и, сняв очки, уселся на кроватный островок у самого бедра Снейпа. – Так смешно – я почему-то думал, что если сейчас не узнаю, в какие долбаные зелья её кладут, то уже… Издав глухой рычащий вздох, Снейп потёр наморщившийся лоб. – Теперь я ещё и с ума схожу, так? – Гарри со смешком закинул ноги на кровать, потеснив Снейпа. – Ты не сходишь с ума. – Нет? – Нет. – Широкая ладонь огладила плечо Гарри. – Ты не сходишь с ума, – повторял Снейп, бережно и отрывисто целуя его виски и лоб. – Ты должен верить мне, Поттер. Ты же мне веришь? – Сегодня у меня день рождения, – неизвестно зачем признался Гарри. Счёт дням он не терял – это было бы роскошью. – Я всегда праздную ночью, в двенадцать. – Мне поздравить? – кажется, Снейп посмотрел на него озадаченно. На пробу Гарри перехватил его губы своими. Снейп впустил его, раскрываясь и подталкивая, направляя рукой, лежавшей на шее Гарри. Эти поцелуи не были мокрыми и вымученно робкими, как оставшиеся в памяти со школьных лет. Эти – обжигали и залечивали, иссушали и наполняли подрагивавшим теплом. – Когда делаешь вдох, не забывай сделать и выдох, – заметил Снейп, дав ему шанс глотнуть воздуха. Гарри рассмеялся и уже через секунду всхлипывал; копившиеся слёзы лились, как в детстве, неостановимым потоком. А Снейп держал его так, словно для него кроме Гарри ничего не осталось. Потом Гарри сопел ему в шею и вжимался коленками в худой живот, сгребая в кулаки Снейпову ночную рубашку. – Разденься, – хрипло попросил Снейп, и Гарри избавился от помятой чёрной рубашки и джинсов, а когда очередь дошла до трусов, позволил проделать это Снейпу. Ночная рубашка пала последней. Глаза Гарри ниже пояса не опускал. Когда он придвинулся близко-близко, в бедро ему толкнулся вставший член Снейпа. – Просто позволь мне… Вот так, иди сюда, поближе, – бормотал Снейп, укладывая Гарри, чтобы тот оказался на нём сверху. – Всё хорошо, Поттер, хорошо. – Да… – Гарри, пару раз скользнув вдоль его члена, прижатого к животу, наконец нашёл правильный ритм и угол. Снейп под ним выгибал спину и закусывал губы, придерживая Гарри за плечи, когда тот затрясся и выплеснулся с гортанным криком. Как только Гарри пришёл в себя, то чуть приподнялся и нащупал зажатый между ними истекавший член Снейпа. Обхватил его взмокшей ладонью и почувствовал, как в такт движению руки выталкивалось тягучими нитями семя. Снейп очистил их заклинанием, устроил Гарри поудобнее, просунув ему под голову свою руку, и целовал его пальцы, лаская языком, спускаясь по внутренней стороне ладони – по линиям судьбы – к запястью. Плавил дыханием линию жизни, словно надеялся стереть её и начертить заново, провести длинной, до самого конца. 7. Когда у тебя есть только настоящее, можно многое себе позволить. Например, не задавать вопросов вслух, а объясняться на языке тела, изучая его прямо в этот же момент. Можно было лежать голышом на развороченной постели и судорожно направлять голову Снейпа, который вылизывал и прикусывал его соски, ниже, и ещё ниже… Пока кончик языка не пройдётся по синей венке – под бедренной косточкой, возле паховой складки, – и не перейдёт туда, где он нужнее всего. А проворная рука уже нащупывала палочку, и Гарри стонал от покалывавшего заклятья и скользких проникавших в него пальцев. Он не чувствовал себя грязным, как боялся вначале, только необыкновенно полным жизни и заброшенным в мир, где всё обернулось вверх дном. Первый раз было стыдно и больно. Гарри сдавленно мычал, извиваясь в крепко обхвативших его руках, а Снейп замирал и подолгу его успокаивал обрывками бессмысленных слов и жадными, взахлёб, поцелуями. Теперь Гарри сам раскидывал ноги, облегчая доступ, и принимал Снейпа, входившего без прежней осторожности. Они старались быть как можно ближе друг к другу, срастались, вцепляясь ногтями и прихватывая зубами вспотевшую кожу. – Быстрее, чёрт, ну же… да! – заплетавшимся языком торопил Гарри, подставляя лицо сухим твёрдым губам. Губы Снейпа всегда оставались пересохшими – сколько бы Гарри их не вылизывал и не кусал: будто паливший жар испарял влагу в мгновение ока. Выматывающе медленные толчки внутри доводили Гарри до безумия. Он вскидывал бёдра, нарушая размеренные движения, ломая выдержку Снейпа, и тот вбивался, забыв о нежности. Как раз то, что было нужно. Когда Гарри кончал, Снейп не разрешал ему отворачиваться или отводить взгляд. После закравшихся как-то и озвученных Гарри подозрений, Снейп криво ухмыльнулся: – Вы слишком хорошего мнения обо мне, если считаете, что можно заниматься любовью и одновременно применять легилименцию. От беглого «заниматься любовью» у Гарри защипало глаза. Слова, которых до того было в избытке, иссякали, делаясь лживыми. Гарри хотел произнести одно, а получалось совсем другое, немыслимое, и Снейп цепенел, опять влезая в личину сволочного учителя. Тишина подтапливала броню, и всё начиналось заново. Казалось, Снейп был заворожен его руками. Поначалу это отталкивало из-за воспоминаний о кошмарах, но потом до Гарри дошло – это скорее напоминало о том, что он – всё ещё он, и ничуть не изменился. Восстанавливая сбившееся дыхание, Снейп так осторожно сплетал с ним руки, как будто боялся навредить, и Гарри ронял голову на их переплетённые пальцы, утыкаясь лбом в подставленную ладонь. Можно было всё. И даже доказать, что, раз можешь испытывать близость, ничего пока не потеряно. *** Приступы возвращали в реальность быстрее некуда. – Мне надо сесть, – успел сказать Гарри до того, как кухня вокруг почернела и закачалась. – Сюда, на лавку. Живей, Поттер, – подхватил его Снейп. – Не могу живей, я еле двигаюсь. – Назло болезненным спазмам он пытался вымучить улыбку, когда Снейп опускал его на низкую шершавую лавку. Наплывы дурноты становились чаще, и Гарри приготовился к огненным вспышкам в шраме, но внезапно всё прошло. – Нормально, – сказал он, упираясь ладонями в грудь Снейпа. – Сможешь подняться? Тебе нужно прилечь. – Я же сказал, всё нормально. – И в доказательство Гарри взбежал по крутым ступеням до их комнаты. Снейп всё-таки заставил его улечься, и Гарри пришлось провести сколько-то нудных минут с закрытыми глазами, пока он вправду не заснул. На середине подводного (и потому сумбурного) разговора с русалками о покупке жеребёнка-келпи его растормошил Снейп. – М-м-м… Чего? Объяснять, зачем потребовалось будить Гарри, Снейп не стал. Вид у него был неприступный, «не лезь с глупыми вопросами, Поттер», и в то же время он казался встревоженным. – Я просто сплю, – спросонок невнятно проговорил Гарри и понял, что попал в точку. Может, он во сне задержал дыхание или побледнел, да мало ли что… А Снейп всегда рассчитывал на худшее. Усилием воли прогнав остатки сна, Гарри безнаказанно разглядывал Снейпа, раскинувшись навзничь на кровати. На шее Снейпа, у самого подбородка, багровел внушительный засос – высоко, никакими воротниками не скроешь. Это приносило горькое удовлетворение. – Поттер, пусти. Ты сломаешь мне руки. Только тогда Гарри понял, что намертво вцепился ему в запястья, но не смог, не захотел разжать пальцы. Он упрямо помотал головой, и на глаза ему упала отросшая прядь. Так как руки Снейпа были заняты, он подул на неё, убирая с его лица. А вечером, когда Гарри лежал в ванне, приступ повторился. Только теперь в довесок к кипящей боли скакал пульс, и временами чудилось, что в рёберной клетке в унисон бьются два сердца. Это испугало настолько, что Гарри громко позвал Снейпа. Тот явился необычайно быстро, так, будто стоял за дверью, а не шёл с другого конца коридора. – Что случилось? – Вот, – он приложил руку Снейпа к своей груди, – послушай. – Пульс учащённый. Что бы тебе ни показалось… – Мне не кажется! – Брызги от удара кулаком о воду метнулись во все стороны, окатив Снейпа. – Знаешь, рано или поздно всё равно придётся... И ты прекрасно это знаешь. Снейп тяжело присел на бортик, не убирая руку с его груди. – Поттер, окончательное… перерождение может занять много времени. В книгах не говорится о создании хоркруксов из людей, но, судя по тому, что я узнал, у тебя в запасе ещё несколько месяцев. Или даже год. От ужаса Гарри не смел вздохнуть. – Только не год, – в конце концов просипел он, сбросив руку Снейпа. – Мы выберем день. – Какой? – Сегодня? – и, говоря, он уже знал, что так скоро уйти не удастся. – Первого августа, – помедлив, сказал Снейп, как если бы зачитывал судебный приговор. То есть ещё четыре дня. – Я согласен. Договорились? Подвинься, я хочу вылезти. Снейп вытащил его сам, до красноты растёр большущим полотенцем и повёл в спальню. Засыпать тесно прижатым к сложенному из углов и жил телу было трудновато. Стараясь поменьше ворочаться, Гарри думал выскользнуть из ослабевшей хватки, но Снейп не позволил: – Я никуда тебя не отпускал. Он вернул Гарри на место, развернув к себе спиной и обняв поверх жёсткого одеяла. 8. После того, как день был определён, наступило затишье. Полный штиль, никаких приступов и ночных кошмаров. Может, хоркрукс почуял, что они намерены сделать, и затаился – давал повод передумать и перенести окончательную дату. Шли спокойные, уворованные у жизни – или у смерти – дни. Время, когда люди пытаются восполнить то, что недобрали, о чём раньше и не думалось: наверное, так обычно поступали. Гарри не знал, его не предупредили о законах и традициях. За границы барьера теперь хода не было. Двадцать восьмого на рассвете Снейп высмотрел над крышами кружащих сов. – Ты вроде говорил, нас нельзя выследить. – Гарри всё утро наблюдал за двумя упорными птицами. Против солнца особо было не рассмотреть, но, когда те поворачивали ближе к горам, оперение маленькой совы казалось очень знакомым. Если зрение его не подводило, и он правда узнал Сычика, значит, Рон сейчас вполне мог сидеть в той живописной деревушке и допрашивать местных жителей. – Сюда они не сунутся, – произнёс Снейп с обычной твёрдокаменной уверенностью. – Порталом управляет только один человек, и договориться с ним достаточно сложно. Об этом месте никто не должен узнать, и даже последний деревенский идиот прекрасно это помнит. – Что такого важного в этих развалинах? За три месяца я здесь не видел никого, кроме нас и Черепахи. Билаха Гарри в расчёт не брал, как и смутных теней. – Ты успел заглянуть во все дома, Поттер? – Нет, но… – Если бы заглянул, нашёл бы много интересного. – Предлагаешь заглянуть? Снейп насмешливо поднял бровь. – Нет уж, Поттер. С тебя станется разбудить мировое зло в каком-нибудь подвале. *** – Ты врал! – прокричал Гарри, высунувшись из окна, выходившего на чахлый задний дворик. – О чём? – Вон у тех сараев граница барьера, так? Я только что видел, как сквозь неё прошла зелёная собака. А ты говорил, что никакие магические существа сюда не проникнут. Снейп стремительно ощупал его лоб. – Странно, жара не чувствуется. – Я умею различать галлюцинации и то, что действительно видел! Как и отличать призраков от инфери, знаешь ли. Уголки губ Снейпа недовольно поползли вниз, что случалось каждый раз, когда Гарри напоминал об их стычках в школе. – Хорошо, Поттер. Что именно ты видел? – Зелёная собака, морда как будто заросла травой. Или водорослями. – Чушь… Хотя стой – я помню предание о ку ши. – Она настоящая? – Если верить сказкам столетней давности. – Придётся поверить. Смотри! Снейп вскользь прошёлся взглядом вдоль перекошенных сараев, куда указывал Гарри. – Тебе всё же стоит отдохнуть, – вынес Снейп вердикт, оттесняя его от подоконника и подталкивая к столу. – Эй, погоди! Я не придумываю. Значит, есть какое-то объяснение тому, что ты не можешь её видеть. Эта ку ши – правильно? – она что-то вроде бэньши? – Полагаю, ты имеешь в виду грима, или, как его здесь называют, бодаха. И – нет, Поттер, ничего подобного. Миловидный сказочный персонаж. – Может, тут как с фестралами. Я же видел её. А ты – нет. Сказать, почему? – Помолчи. – Похоже, Снейпу плевать было и на ку ши, и на трещавший под весом Гарри стол. – И сними наконец эти чёртовы очки. *** – Сплошная мифология, куда ни плюнь, – сонно пожаловался Гарри, ткнувшись носом в удачно подвернувшийся Снейпов локоть. – Поверю вам на слово, мистер Поттер. – Я ненавижу, когда ты меня так называешь. – Хорошо, – сказал Снейп после недолгой паузы. – Как мне тебя называть? – Сойдёмся на Поттере? А то мало ли куда тебя заведёт фантазия. – Гляжу, ты осмелел. – Снейп лизнул его ключицу, снимая капельку пота. – Если перестать думать, то с тобой не так уж невыносимо. – Надо же, как лестно… И, что немаловажно, весьма легко выполнимое условие. Гарри бросился на него, удерживая его руки на подушке и коварно впиваясь в шею, отчего Снейп захлебнулся воздухом и, шумно выдохнув через нос, повернул голову, открывая больший доступ к обнажённой коже. Снейп и сам был мифическим созданием, знания о котором колебались от случая к случаю. Гарри никак не удавалось его толком рассмотреть, а мало-мальски человеческие проявления и сейчас ещё вызывали недоверие. Карта с подводными рифами и морскими чудищами ежечасно полнилась белыми пятнами. Жаль, разгадать её Гарри уже не успевал. 9. В постели Гарри случайно коснулся Метки, и Снейп со змеиной быстротой отдёрнул руку. Такое произошло впервые. – Снейп, что… Было больно? – обмерев, выговорил Гарри. – Не было. – Тогда что? – Поттер, угомонись, – измученно попросил Снейп. Оглушённый неприятным открытием, Гарри сел за стол, подальше от кровати. Спрятал лицо в ладонях и посидел с минуту, выравнивая дыхание. Паниковать было бы попросту смешно. Украдкой он глянул на Снейпа. Тот лежал, прикрыв глаза тыльной стороной ладони, и было непонятно, почему плечи у него подёргивались. Проклиная всё на свете, Гарри подошёл и попытался отвести его руку в сторону. – Не смей, – начал Гарри, но Снейп сам убрал ладонь. Он беззвучно смеялся, закусив нижнюю губу и утирая бегущие слёзы. – Сволочь, – облегчённо ухмыльнулся Гарри. – Что смешного? – Всё, – ответил Снейп. – Не находишь? Он находил. Господи, как они допустили, чтобы всё зашло так далеко? *** – Поттер, я хочу, чтобы ты кое-куда со мной сходил, – сказал Снейп тридцать первого июля за обедом. – И как мы сходим, если нельзя показываться за пределами деревни? – С помощью портключа, Министерство отслеживает только аппарационные перемещения. Гарри в который раз решил ему поверить, и вскоре они стояли в тесном городском проулке. Из окна напротив лилась бодрящая мелодия, и кот, важно свернувшийся на балконе, снисходительно постукивал хвостом ей в такт. Гарри машинально оправил мантию-невидимку – очень уж внимательно кот смотрел в его сторону. Они вышли на просторную улицу. После тусклого горного однообразия это ощущалось так, словно кто-то отладил неисправный телевизор и картинка из чёрно-белой вновь стала цветной. Наладилась яркость, резкость, вернулся нормальный звук. – Что это за город? – спросил Гарри, когда, спускаясь с пригорка, увидел за приземистыми домами морской берег. – Истборн, – просветил его Снейп и направился куда-то влево. С моря ветер приносил запах солёной тины, а из гриль-бара, к которому они приближались, тянуло прожаренным мясом и специями. Снейп толкнул стеклянную дверь, и Гарри прошмыгнул следом, сутулясь и пробираясь за ним к стойке. Благо, посетителей было совсем мало. Они взяли здоровенный пакет копчёных крылышек и две бутылки тёмного пива. Вернее, брал Снейп, а Гарри жадно осматривал занятые в тёмных углах столики, расставленное возле кассы меню и вертлявую белозубую девчонку, достающую из холодильника запотевшие бутылки и отсчитывающую сдачу. – На вынос, – оборвал его раздумья голос Снейпа. – Только не говори, – громко зашептал Гарри, едва они вышли на улицу, – что мы будем жариться на берегу и восхищаться закатом. – Перспектива мрачной вовсе не была, но, Мерлин помилуй, Снейп и пляжные зонтики в лучах уходящего солнца – это слишком. То же, что Гарри и экзамен по истории магии, совершенно несовместимые вещи. – Ну что ты, Поттер. – Снейп недобро сощурился. – Я бы не стал рисковать, чтобы вести тебя сюда ради пустяков. Сейчас мы найдём место поукромней, и я нас аппарирую. – А, то есть это была подготовка к чему-то ещё? – Гарри мотнул головой на позвякивавший пакет, забыв, что Снейп не видит его гримасы и жесты. – Да, начинается самое интересное, – зазвучали ноты, приберегавшиеся для проведения особенно гадких контрольных по зельям. – Куда мы аппарируем? – Гарри начал говорить одновременно со Снейпом, спросившим: «Готов?» – Недалеко. – Он предложил Гарри руку, но тот обнял его за пояс и тесно прижался, слыша убыстрившееся биенье сердца. Аппарация прошла не так плохо, как опасался Гарри – хотя его ожидаемо замутило, Снейп поддержал под локти, давая время перевести дух. – Ого, – выдавил Гарри, подняв голову с его плеча. – Маяк! Самый настоящий, в красно-белую полоску, точно сливочный десерт у Фортескью. Маяк торчал на хлипком каменистом острове посреди моря, и, обернувшись, Гарри заметил далёкие белые скалы. До берега плыть было прилично. На внушительных размеров двери красовалась табличка «Не входить!». – Он заброшен. – Снейп отпёр лязгнувший замок Алохоморой. – Уже шестьдесят лет здесь не живёт смотритель. – Но ты бывал тут раньше. Внутри повсюду раскинулись паучьи сети, у стены стояла пузатая чугунная печка, заслонка которой была слегка приоткрыта. Витая лестница с покорёженными перилами уводила вверх. – Бывал, – хмыкнул Снейп. Когда он осматривался, в его глазах к любопытству примешивалось что-то ещё, тянувшееся из прошлого. – С кем? – невинно поинтересовался Гарри. Не отвечая, Снейп поманил его за собой на лестницу. Спустя четыре витка гудевших ступеней они попали в комнату с помутневшими от грязи окнами и с прожектором в центре. Ребристые потрескавшиеся линзы давно вышли из строя. – Бывал – с кем? – не отставал заинтригованный Гарри. – С другом. – И снова лицо Снейпа приобрело нечитаемое выражение. – О, – протянул Гарри. Истинная природа этой «дружбы» была предельно ясна. Тем временем Снейп обошёл старый прожектор и распахнул прятавшуюся за ним дверь. Она скрывала узкий навесной балкон. – Иди сюда, Поттер. С балкона он не видел скалистый берег, зато простиравшееся за горизонт море, мягко подсвеченное вечерним солнцем, было как на ладони. – Так кто этот друг? – Лили Эванс, – расслышал Гарри в порыве налетевшего ветра и мигом обернулся. – Ты бредишь, да? Вы ненавидели друг друга, так же, как и с моим отцом! – Ну разумеется, Поттер, – в надтреснутом голосе Снейпа воскресла прежняя язвительность, – вы всегда знаете о других больше, чем они сами. – Не может быть, так не бывает… – Гарри сделал шаг назад и продолжил бы отступать, если бы в спину не ткнулись перила. Всему есть причина. Если приложить достаточно усилий, её можно отыскать. Предположить, что Снейп не лжёт… – Вот оно что. Это всё из-за неё. – Гарри кивнул, подтверждая собственные слова, и поправил соскользнувшие на нос очки. – Подожди, ничего не говори… Дай угадаю. Ты донёс Волдеморту, её убили, а ты теперь платишь долг её сыну. И всё это, – он повёл вокруг руками, – потому что мне тоже скоро умирать. Какая-то попытка дать мне то, чего я никогда не знал и не узнаю. – Поттер… Гарри хохотал, зажав ладонью рот. Отсмеявшись, он сказал: – Вы ни в чём не виноваты, сэр, забудьте. Чёрт, как всё просто, я-то думал… Короче, вы мне ничего не должны. Ну, кроме одного, так что делайте и, серьёзно, забудьте. – Ты идиот, – обречённо вздохнул Снейп, опуская пакет со съестным в угол. – Нет, не смей, слушай меня… Он удерживал Гарри перед собой, подтащив так близко, как только смог. – Не из-за неё. Из-за тебя. Ты мне не веришь? – А должен? Вы всегда говорили мне правду? – Снейп отпустил его, но Гарри не отодвинулся. – Понятно. А мой отец – он… – Нет, – резко оборвал его Снейп, – не будем о нём. – Но я же его точная копия, – процитировал Гарри одного желчного профессора. Реакцию Снейпа было не предугадать. Он вцепился в Гарри уже по второму кругу и заставил его вскинуть подбородок. – Посмотри на меня. Нет, ты не копия. – Мне должно стать легче? – Я не знаю, – и это прозвучало достаточно искренне, чтобы Гарри проникся. – Ладно, тогда другой вопрос. Почему ты пытался меня спасти? – Мне казалось, это очевидно. В его умении уходить от ответов Гарри ни минуты не сомневался. – Я хочу услышать. – Об этом спрашивают до того, как что-либо начинается. Сделать, а потом задавать вопросы? Как это умно. – Отвечай – почему? – Твой рационализм пугает, – заявил Снейп и поцеловал его, что, конечно, намекало на причину всех безумств, но не утешило Гарри. – Пусти! В запале он пытался вывернуться из объятий. – Зачем? – в загустевшем охрипшем голосе Снейпа было столько всего, что у Гарри позорно подогнулись колени. Он позволил вжать себя в ненадёжные балконные перила. В снимании его джинсов с оттянутыми карманами у Снейпа уже имелся немалый опыт. – Мы не свалимся? – уточнил Гарри, расстёгивая на Снейпе брюки. – Вряд ли, но если свалимся, то взлетим, – успокоил тот, покусывая Гарри за ухом. Хорошо, что перила оказались на деле не только прочными, но и достаточно высокими – Гарри как раз ухватился за них, и Снейп просунул ладони ему под бёдра, разводя ноги. Пробормотал заклинание и насадил Гарри на себя, протяжно застонав. – Боже… – вырвалось у Гарри после грубого толчка. – Всё хорошо? – смог выговорить Снейп в перерыве между укусами. – Да! – Гарри, сжав его талию ногами, попробовал сам приподняться и опуститься. В ушах шумел ветер, перебиваемый гулом накатывавших волн и пронзительными криками чаек. Когда терпение отказало и Гарри, и Снейпу, а покачивания превратились в удары, Гарри почувствовал, что вот-вот сорвётся. Руки не держали, и он, зарычав, стиснул колени что было сил. Снейп отозвался вскриком, вошёл неимоверно глубоко, дёрнулся и затих. Потом он помог Гарри опустить ноги на согретый солнцем каменный пол. Всё тело яростно протестовало, но через минуту Гарри забыл про сведённые мышцы, глядя, как его член погружается в рот стоящего на коленях Снейпа. Выдержку Гарри выработать не успел, поэтому кончил слишком быстро и шумно, хватаясь за Снейповы плечи, как за спасительный буй. Из пакета, выданного в баре, вышел отличный трансфигурированный матрас, на котором они с комфортом разместились. Снейп лениво прихлёбывал пиво, Гарри же лихо прикончил свою бутылку и теперь расправлялся с крылышками. Когда желудок основательно наполнился, Гарри облизывал блестевшие от жира пальцы, и вдруг его осенило: – Патронус в форме лани был твой? Я придурок, честное слово. Только что понял. – Мой, – насторожился Снейп. – Значит, если бы Рон не появился, ты бы кинулся вытаскивать меня из-подо льда? – Вероятно. – Круто. Гарри не мог поверить, что Снейп приберёг такое напоследок. Просто в голове не укладывалось: Снейп знал маму, дружил с ней, они вместе сидели на этом же самом балконе, они… И всё это время он молчал. Сколько ещё таких историй было у него в запасе? И, важнее всего, хотел ли Гарри их послушать? Время играло против, но для пары-тройки объяснений его должно хватить. Что ж, если начистоту, Гарри был не прочь узнать кое-что от Снейпа. – Ответишь на один вопрос? – Смотря на какой. – Что, откажешь мне в последнем желании? Снейп подсел к нему и обнял, зарываясь носом ему в волосы. Не давая себя отвлечь, Гарри сосредоточился на главном: – Не думал, что это правда бывает, ну, оборотная сторона ненависти… Звучит по-дурацки. Как это назвать? – Не трудись, – пришёл на помощь Снейп. – Это и был вопрос? – Нет. Когда ты перестал меня ненавидеть? Снейп, казалось, опешил – словно один лишь Гарри был виновен в многолетних издевательствах над самим собой. – Вряд ли я смогу ответить, – пробормотал он наконец. – Значит, не переставал? – Не скажу, что скрасил тебе эти дни, Поттер, но кое-какие выводы ты всё же мог бы сделать. – Я и сделал. – Подражая ему, Гарри изогнул край губ в ухмылке. – Рад слышать. Сумерки принесли с собой похолодавший бриз, и Гарри влез в предусмотрительно прихваченную джинсовку. Рукав завернулся, пришлось его вытрясать, и тут из кармана неожиданно выпал завязанный мешочек. – Деньги? – Снейп, подняв, взвесил его на ладони. – Сокровища. – Гарри взял у него мешочек и собирался запихнуть обратно, как вдруг ему в голову пришла одна дельная мысль. Он вспомнил о подарке Дамблдора. «Откроюсь я в конце». В конце… Сверкнувший в закатных отблесках снитч изрядно удивил Снейпа. – Боевые трофеи всегда под рукой? – Вроде того. Ну что, проверим? – сказал он снитчу, поднося его к губам. – Я скоро умру. Треснув, золотистый шар распался. Внутри был спрятан чёрный камень с разломом, идущим посередине. – Все Дары Смерти в сборе, – объявил Гарри с язвительной торжественностью. – Это… Камень Воскрешения? – Снейп нахмурился. – Неужели ты, как и Лорд, веришь старым байкам? И тем не менее он смотрел на камень такими глазами, что Гарри задумался, не бросить ли эту дрянь в воду, от греха подальше. – Им нельзя воскресить. Дары не приносят ничего, кроме несчастий. Но, знаешь, – Гарри невесело усмехнулся, опуская камень в мешочек, – было бы неплохо, если бы мантия работала так же, как в сказке. Поиграть со смертью в прятки, как тебе идея? Прежде чем Снейп успел что-то сказать, Гарри хлопнул себя по коленям и встал. – Нам не пора возвращаться? Его не тянуло в бесцветную деревню, но не сидеть же на маяке всю ночь. Предстояло вернуться туда – в последний раз. Прощаясь, Гарри взглянул на море, на котором до этого не бывал, и постарался задержать перед собой картинку как можно дольше. *** – Преломи с ним хлеб, – приказала Черепаха. – Завтра Ламмас, праздник урожая, у шотландцев – Лугнасад, – бесцельно пояснил Снейп, отламывая кусок лепёшки для Гарри. – Это обычай… – Ешь, – подгоняла его старуха. – Богов нельзя гневить, иначе кто заступится за тебя на звёздной дороге? Гарри прожевал клейкое тесто, и Черепаха поднесла знакомую миску с дурно пахнувшим месивом. – Так будет лучше, – сказал Снейп. Отказываться было бесполезно и жестоко. Так и впрямь будет лучше если не для него самого, то для Снейпа. 10. На подтащенном к кровати стуле Снейп разложил всё, что принадлежало Гарри. Свёрнутую мантию-невидимку, палочку из остролиста в ряд со Старшей, очки и камень, на котором матово загорались блики от свечей. Варево старухи работало на славу. В один миг зелень глаз помутнела, и взгляд откровенно поплыл, а сам Гарри заёрзал на простынях, выбирая лучшее положение. Снейп мог бы ему помочь, но решил не искушать себя. Выпрямив спину, он встал в нескольких футах от кровати и занёс палочку. – Поттер, – позвал он. Гарри улыбнулся голосу и счастливо запрокинул голову, обнажив кадык. – Avada Kedavra, – сказал Снейп – отчётливо и ровно, как вечность назад, в другом мире, на башне Астрономии. Тело Гарри, застыв, безвольно опустилось, голова описала мягкий полукруг на подушке и замерла. Снейп увидел его лицо – веки были полуопущены, будто он на минуту прилёг отдохнуть. Снейп не знал, что должно за этим следовать. В уме он прокручивал действия ровно до этого момента, потому что дальше всё обрывалось. Терялся смысл, убогий искусственно созданный мирок трещал по швам и разлезался карикатурными нитями. Веки Гарри дрогнули. Путаясь в полах мантии, Снейп рванулся к нему и остановился, закрыв глаза. Не мог смотреть, потому что от одной-единственной мысли заходилось сердце. Ведь может быть – вполне может быть, да так оно и есть, – ему только показалось. Но тут снизу донёсся слабый вздох и шёпот: – Северус… И тогда Снейп открыл глаза.