Коварство в аренду

Как ни странно перелёт прошёл более менее сносно, ну не смотря на многодетную орущую семью, хотя от этого помогли наушники. Попивая лимонное пиво, я четко поняла три вещи: 1) Кол считает, что я так ничего и не помню, что мне на руку, то есть тупо сделаем вид, что мы такие доверчивые и вот ничегошеньки не помним. Вот вообще! Ведь как только я покажу ему, что всё помню, то он будет меня доводить своей лживой симпатией ко мне, что перетекает в следующий пункт. 2) Он тупо поиздевался надо мной, за что лишится своей драгоценной печати, а качественную подделку я сделала за две минуты, пока вампир отходил покупать мне горячего чая, после заклятия, ведь стучала я зубами, как голодная волчица. Поэтому теперь оригинал у меня. Так что утрись, Кол Майклсон! 3) Терпеть не могу детей! Серьёзно? И кто-то этих сопливых капризулек считает милыми ангелочками и цветами жизни? По мне так настоящие крикливые гоблины, которым всё мало и мало. С Колом я рассталась в аэропорту. И сердце так счастливо пело, когда вампир довольно лыбясь уходил, сжимая в кулаке печать… Поддельную печать, в которой махонько было магии, чтобы обман так сразу не раскрылся. Хи-хи… Радостно улыбаясь всему свету я открыла новенькие кованые ворота, заходя в восстановленный сад. Осталось засеять грядки, купить гномиков и дать им имена, и всё! Кра-со-та. Завезя мотоцикл в сарай и скинув рюкзак, я легла в гамак на секунду прикрывая глаза. Сумерки опустились, а в тишине, возле прудика слышалось кваканье лягушки. Вроде говорят, что это к дождю, наверное. Улыбнувшись, я встала с гамака и взяв рюкзак, зашла в дом. Единственное, что мне сейчас хотелось, так это плотно поесть и заснуть в горячей ванной, но перед этим выпив шотландского скотча. Но мечтам моим не суждено было сбыться, так как открыв холодильник, я узрела — кукиш. М-дэ… Неужели мне сегодня придется тащить свой огромный зад куда-то ещё, а? Блин… А мне так не хочется. Переодевшись в свежие джинсы и черную толстовку, я решила пройтись пешочком до магазина. Не, ну, а что? Погода приятная, дом более-менее восстановлен, с Джереми поговорила насчёт завтрашнего вечера и извинилась, а некоторые кровососущие не сразу почуют подмену. А жизнь-то определенно налаживается! — Там-тири-тири-пам Я эту песенку пою. Там-тири-тири-пам Упыри мне ни почем, ибо я, мать вашу, Корделия Розмари Фэйн! — напевала я, закидывая в тележку пачку чипсов со вкусом креветок. Одну? Не, две! Я так бездумно увлеклась, катаясь на тележке, что невольно задела взъерошенного белобрысого одиннадцатилетнего мальчика. Тот упав что-то прошипел себе под нос, вроде даже заматерился. А детям положено ругаться в таком возрасте? — Эй, пацан, ты как? — останавливаясь, спросила я. Но заметила, что у того выпало из серой толстовки пачка сарделек. Парнишка зло зыркнул на меня черными глазищами, и быстро отфутболил ногой сардельки под стеллаж. — Смотрите, куда прёте, — прошипел мальчик, быстро идя от меня, перехватывая большой коричневый потрепанный рюкзак. Ну ничего себе, милый ребенок! Не знаю почему, но продолжая набирать в тележку еду, я всё время думала о грубоватом мальчишке. Расплатившись на кассе, я перехватив пакеты вышла на улице. Мой недавний знакомый сидел недалеко на скамейке и что-то писал в тетрадке. Я невольно заметила, какой мальчик худенький, а темные круги залегли на бледном лице, под глазами. А одет он был даже хуже меня. То есть мой стиль был — бомж на выходе, а у него просто — бомж выживающий. Темно-серая толстовка явно была не для его возраста и висела бесформенным мешком, темные, в грязевых разводах джинсы, местами были порваны, а одной из джинсовых кед отлипла подошва и причудливо торчала. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я точно об этом ещё пожалею! — Дай угадаю, ты талантливый художник, в бегах? — ехидно спросила я, заваливаясь рядом. Мальчик смерил меня едким взглядом, и ядовито ответил: — Дай угадаю, вы хотите мне прочитать лекцию о том, что нельзя воровать, прежде, чем не отправили меня на тот свет, да? Кажется теперь я представляю как выглядит дитё агрессивного гуся и гиены. — Я что похожа на фанатичного психанутого священника? — возмутилась я. — Да вы просто похожи на психанутую, — парировал пацан, убирая тетрадь в рюкзак и собираясь уйти. — Тоже самое могу сказать и о тебе, раз ты собираешься ночевать на улице, — усмехнулась я. Мальчик сердито насупился. — Где живут твои родители? — А они меня кинули ещё при рождении, решив, что молодость у них ещё не прошла, чтобы подтирать за мной, а наплодить личинок у них ещё будет время, — грубо сказал мальчик. Лексикон у него конечно отпадный… ну то есть упасть можно. — Везунчик, — улыбнулась я, поняв, что мальчик безумно независимый. — Меня тоже наконец все кинули. Так, где ты живёшь? — У меня здесь тетя живёт, — важно ответил мальчик. — Так пойдём, я отведу тебя к ней, — предложила я. На секунду на хмуром детском личике появилась грусть. — Я не знаю, где она живёт. — В смысле? — Пара, которая меня усыновила шесть лет назад, погибла в авиакатастрофе полгода назад, меня снова хотели сдать в детдом, но за месяц до гибели моих приёмных родителей, я нашёл документ об усыновлении, где сказано, что в случае чего меня должны передать моему следующему опекуну, которого указала моя биологическая мать… — То есть твоей тёте? — уточнила я, стараясь не запутаться. — Ага. — И ты полгода снуешься, ища свою тётю? И как тебя не поймали ещё? — У меня есть парочка приёмов, — хихикнул мальчик, слегка ежась, когда подул прохладный ветерок. — Пойдём, я не позволю тебе ночевать на улице, — сказала я, хватая пакеты. — А никуда я не пойду с тобой, ибо ты сдашь меня службе опеки! — заявил мальчик, сложив руки на груди. — И вообще, не надо меня жалеть и без одолжений обойдусь. — Мальчик, если я скажу, что здесь бродят упыри, которые высосут из тебя всю кровь, то не думаю, что ты будешь так категоричен, — мрачно сказала я. — И моё предложение единичное, ибо я не чёртова Мать Тереза. — Развернувшись, я пошла от скамейки, но через минуту услышала громкий топот и слегка тяжеловатое дыхание. — Киран, — выдохнул мальчик. — Что? — не много не поняла я. — Не тупи, а? Меня зовут Киран, а не «мальчик», — съязвил пацан. А характер у мальца-то убойный… в смысле будет получать ещё, когда подрастёт. — Окей. А фамилия, Киран, у тебя есть? — Эта информация — не для твоих ушлых ушей, психанутая, — заявил мальчик. — Корделия, а не «психанутая», — зло прошипела я. — Вообще-то я понял, я же не ты, — гаденько хихикнул Киран. — Тебя уже можно вернуть обратно на скамейку? — невинно осведомилась я. — Не, я уже решил, что помучаю тебя, ведь ты чуть не убила меня сегодня, — тут же не преминул напомнить эта белобрысая зараза. — Но не убила же, — мило улыбнулась я, открывая ворота и пропуская мальчика. Тот удивленно рассматривал мой дом, а потом с каким-то восторгом подошёл к моему фонтанчику. — Ого, а ты богата! — воскликнул мальчик. Но как только мы вошли в дом, то… — Здесь, что живёт толпа орков? — ехидно спросил мальчик, глядя на три мусорных мешка, возле двери и отвалившуюся полку, которую не взял скотч. — Для бездомного, ты чересчур привередлив, — усмехнулась я, кладя пакеты на стол на кухне. — Но на улице-то почище будет, чем здесь, — гаденько улыбнулся Киран. — Ну, вообще, я только сегодня приехала с Техаса. — А до твоего прибытия тут жили еноты? — хихикнул мальчик, натягивая на себя мою черно-серую меховую зимнюю шапку. — А почему именно еноты? — не смогла сдержать смеха я, расставляя мясные нарезки и консервные банки в холодильник. — Не знаю. Они такие милые и пушистые, но воры. Хочу енота, — признался в сокровенном Киран. — Я здесь буду спать, да? — указал он на кресло, в котором не так давно почивала я. — Нет, но если не помоешься, то я даже на кресло не пущу тебя спать, — усмехнулась я. — Не тебе осуждать мои вкусовые предпочтения, — тут же заявил Киран. — А зачем ты мне помогаешь? Ведь взрослые не хотят разбираться и со своими проблемами-то, не то чтобы даже навязать себе другие, так зачем? — проницательно спросил мальчик. Черные глаза серьезно смотрели на меня. Я, вздохнув, поставила греться кастрюлю с водой на плиту. — Если честно, я терпеть не могу детей… — Замочить меня решила? — тут же подозрительно сузил черные глаза Киран. — Ты близок к этому, — прорычала я. — Просто ты можешь пожить у меня, пока не найдешь свою тётю, ну или новую семью. Будем считать, что я завела себе кратковременного питомца, — ехидно хихикнула я. — Тогда я буду ленивым удавом, — расхохотался мальчик, открывая пачку чипсов. Через час, когда мы поели приготовленные мною спагетти, и я отправила Кирана в ванную дав большое банное полотенце и одну из своих черных, со скелетами футболок, я не много прибрала кухню. Мальчик не много поворчал, что пережил второй раз покушение на его жизнь (моя еда — для сильных желудком… и духом) и что ему приходится носить «бабские» вещи, то быстро уснул в гостевой комнате. Я тщательно закрыла дверь на замок и проверила окна. Выключив свет, я уютно устроившись на кровати и обняв соседнюю подушку, провалилась в сладкий сон, где мне наконец приснились горячие обнаженные красавчики на мотоциклах. Дождалась! Но вот через каких-то три часа мне было суждено проснуться. — Корделия! — Ум-м-м, нет, я не ем рыбу, милый, — промычала я, когда невероятной красоты парень протягивал мне сушеную рыбку. — Корделия, проснись! — кто-то очень настойчиво теребил меня за плечо. И всё! Мой прекрасный радужный сон лопнул как пузырь, когда я открыла глаза. — Киран, тебе чего? — зевая сказала я, заодно поправляя белую футболку с черной надписью «Веган», на которой красовались пятна от соуса для курицы гриль. — Там кто-то есть, — прошептал Киран, показывая на окно. Я стянув резинку с волос, взяла телефон с тумбочки и посветила на окно. — Нет там никого! Иди спать, — проворчала я, заваливаясь обратно на мягкие подушки. — Нет, есть! — упрямо сказал Киран. — Если там кто-то есть, то я пойду и сожру свою шапк… — Корделия, твою мать, выходи! — крик словно раненного кабан… ну то есть Кола, способен был сносить стены. — А я что говорил! — торжественно заявил Киран. — Я бы на твоём месте так не радовалась, ведь там реальный вампир стоит, — уныло сказала я, откидывая одеяло. — Чокнутая, это нечестно! Мы договаривались! — зло заорал Кол. «Нечестно»?! Это он сейчас узнает, что нечестно! Психанув, я как была в тапках выскочила навстречу злющему, как сто разозленных гадюк, вампиру, стоявшему за воротами. — А) Мы ни о чём не договаривались! Б) Нечестно, это, когда я посчитала тебя союзником, когда ты на самом деле решил поиздеваться надо мной! В) Хочешь это? — Я стащила со своей шеи прицепленную печать. — Так обломись! — гневно крикнула я, кидая печать в окно. Раздался треск разбитого стекла, а из дома выбежал Киран. — Господи, ненормальная, это всего лишь была шутка, кончай принимать всё близко к сердцу, — обаятельно усмехнулся вампир, но темные глаза наливались еле сдерживаемым бешенством. — Так и это была шутка, сволочь, ты, перебитая, — ехидно выдохнула я. — А ничё, что я ребёнок, а вы тут при мне ругаетесь? — тоже решил вставить свои пять копеек Киран. — А это ещё кто, ненормальная? — с легким любопытством спросил Кол. — Киран, заходи в дом, — даже не глядя на мальчика, сказала я и не отрывая настороженного взгляда от Кола. Никто не знал на что был способен Кол Майклсон в гневе. А я его довела… — Как скажешь, — безропотно согласился Киран, заходя в дом. — Что решила открыть ночлежку? — едко спросил Кол, обходя меня по кругу. — Ага, тебя только забыла спросить, — парировала я, чувствуя как вены налились силой, готовой сорваться с пальцев. Вот только её хватит только на одно отражение, ведь заклятие «Ледяной руки» выжало из меня всё. — Верни печать, Корделия, — зло прошипел Кол. — А ты попробуй и возьми, — ехидно сказала я, нагло глядя, в налившиеся бешенством темные глаза. — Ты напросилась, чертова заноза в одном месте! — прорычал Кол, надвигаясь на меня. Я тут же смела его силовой волной, выпуская магию. Не теряя ни секунды я, теряя тапки, побежала к дому, но похоже, что Кол был подготовлен лучше меня в физическом плане (вампир же всё же как-никак, когда меня и спортивные программы утомляют по телеку), так как мою несчастную тушку с размаху прижали к холодной жесткой стене. Блин, а ведь сегодня действительно холодно! — У тебя больше нет сил, ненормальная, — победно осклабился Кол. Врезать бы ему по его наглой моське, да вот только руки сжали, ничего я и ядом могу поплеваться: — Давай торжествуй, злодеюка клыкастая, да толь… — Действительно. Ты же у нас отвечаешь за то, чтобы поздравлять победителей, — иронично сказал вампир. Я даже как-то не обратила внимания, что его лицо в подозрительной близости от моего. — Ах, ты, скот… Вот почему-то договорить я не смогла. Почему? Да потому что одна хитрая клыкастая гадина закрыла мне рот своими заразными губами, на которых бактерий наверняка просто не видано! Я просто в этом уверена! Вы бы же не стали целовать червяка из-под земли, которому-то всего месяцок. А этому тысячу лет и в гробу провел немало, что тут же напрашивает кое-какие выводы! — Господи, Корделия, такое ощущение, что ты словно и девственность-то никогда и не теряла, — прошипел вампир, когда я начала отплевываться и тереть остервенело губы. — Заткнись, ты, инфузорная туфелька и носитель СПИДа, — мне тоже было на что злиться. — Ненормальная, СПИД не передаётся при поцелуе, — терпеливо сказал Кол. — А я откуда знаю, что у вас упырей передаётся, а что нет, — ответила я, всё ещё теря губы. — Вот зачем ты это сделал, а? — Не знаю, — честно сказал Кол. — Просто мне понравилось тебя целовать ещё тогда в Далласе. Теперь я посмотрела на него как на психа. — Сам не в восторге, — прошипел вампир, на мой потрясенный взгляд. — Попадос, — описала я всю ситуацию в целом. — Так, ты это… держись от меня подальше, а? — сказала я, потихоньку отходя к дому, что тут же не укрылось от не бдящего вампира. — Корделия, мы с тобой не договорили, — угрожающе протянул Кол, идя прямо на меня, но через секунду его вдруг скрючило, а сам он упал, словно подкошенный. Я в шоке смотрела на скрюченного Кола. Как такое возможно? Ведь это не я! — Не советую трогать мою тётю, первородный, — знакомый детский язвительный голосок, заставил меня в изумление повернуться и посмотреть на Кирана, у которого от руки исходили фиолетовые волны вуду-магии. — Тётю?! — это мы с Колом как-то вместе в удивление рявкнули… Я — тётя?! Ужас…