Нас ждет с тобой вечность

В последнее время Йошида Юки постоянно опаздывал. Вот и сейчас он буквально вылетел из школы и, испуганно посмотрев на часы, понял, что задержался больше, чем на двадцать минут. Причиной послужила его неожиданная встреча с Хиираги Кашимой, который сразу завел разговор о предстоящей репетиции и покупке нового музыкального оборудования. Юки планировал перекинуться буквально парой слов, но не заметил, как разговор затянулся, и, будучи поглощённым беседой о музыке, совсем забыл о времени. Музыка – недавнее, но страстное увлечение – все сильнее и сильнее затягивала его. Юки часто ловил себя на мысли, что, не прекращая, думает о предстоящих репетициях, постоянно оставляет заметки в своем блокноте насчет будущих песен и часами слушает японские или западные рок-группы. Ему хотелось быть таким же как талантливым гитаристом, как Кит Ричардс или Стив Вай, купить себе хорошую гитару, покорять сцены и жить в этом быстром музыкальном потоке из гитарных риффов, барабанных ритмов и пронзительного вокала. Это было настолько его, что при мысли о профессиональной карьере у него захватывало дух и буквально начинали дрожать колени. Он понимал, что ему требуется много трудиться, и в том числе дабы обеспечить себя материально, ведь хорошие инструменты так дорого стоят. Но Юки этого хотел и был готов к трудностям. Ведь музыка – это действительно его дело, которому он хотел посвятить всего себя. Но было в его жизни и еще кое-что важное. Точнее, кое-кто. Тот, к кому он сейчас бежал со всех ног и не обращал внимания на холодный ветер, который больно хлестал по лицу, или свое сбитое дыхание. В текущее мгновение для него не было ничего важнее, чем прийти как можно раньше и не заставлять ждать его ни минуты более. И как я снова умудрился?! Дурак! Они договорились встретиться ровно в три часа у остановки, сразу после дополнительных занятий Юки, чтобы потом поехать домой и провести время вместе. Они делали это часто, просто чтобы дорога домой была интереснее, чтобы можно было поболтать, зайти в магазин, где можно купить вкусности, а если время позволяло, то, может быть, сгонять куда-нибудь погулять в центр города. Это было их время. Только их. Осеннее солнце уже совсем не грело и создавало лишь видимость хорошей погоды, поэтому Сато Мафую то и дело разминал замерзшие пальцы. Юки заметил его еще издалека – рыжие волосы, черная куртка, что так контрастировала с белой кофтой и хорошо сочеталась с небрежно обмотанным вокруг шеи шарфом. Он стоял один на остановке, тоскливо тапая по телефону и временами дрожа от холода. От этого зрелища Юки почувствовал себя еще паршивее и, чтобы хоть как-то загладить свою вину, налетел со спины и крепко обнял. – Прости, я задержался, – прошептал Юки тому на ухо. – Встретился с Кашимой и пошло-поехало. Не уследил за временем. Мафую помедлил, будто обдумывая, что сказать. На минуту Юки показалось, что тот разозлился и сейчас он услышит ворчание в свой адрес, но вместо этого до него донеслись полные спокойствия и понимания слова. – Ничего, я сам немного задержался. На душе сразу стало спокойнее. Еще раз крепко стиснув Мафую в объятиях, Юки вместе с ним пошел по направлению к только что подъехавшему автобусу, который должен был довезти их до дома. Дорога была не особо долгой, и не было ничего спокойнее, чем ехать вместе, прислонившись к друг другу, и о чем-то разговаривать, периодически поглядывая на экран смартфона, читая новости или показывая какое-нибудь глупое, но забавное видео. Иногда Юки включал одну из восхитивших его за последнее время песен и протягивал второй наушник Мафую, чтобы тот заценил и поделился своим мнением. Для Юки в этом было что-то интимное, потому что любимая музыка была чем-то настолько личным, что ему хотелось запереть ее и никому никогда не показывать. Она была его вдохновением, толчком вперед, и увидеть, понять ее позволялось только самому близкому. Через десять минут автобус затормозил на нужной остановке. Выйдя, они пошли по уже знакомой с детства дороге, которая пролегала между невысокими домиками, что, казалось, стояли чересчур близко к друг другу. На протяжении всего пути Юки ласково поглядывал на Мафую. Ему хотелось взять его за руку. Очень хотелось. Поэтому, стоило им завернуть за угол, туда, где центральная улица сменялась узкой и безлюдной, Юки вынул руку из кармана и, дотронувшись пальцами до ладони Мафую, крепко сжал ее. Сразу стало теплее и словно правильнее. Да, так и должно быть. – Уже жду не дождусь, когда мы доберемся до дома, – мечтательно протянул Юки. – Хочу выпить самую большую кружку горячего чая, съесть что-нибудь вкусное и оставшийся день валяться, слушать музыку… – А уроки? – спросил Мафую. – Потом об этом подумаю, – отмахнулся тот, а потом еще крепче сжал его ладонь в своей. – Сейчас я больше всего хочу согреться, а знаешь, какой самый лучший способ это сделать? Я знаю. Он даже эффективнее чая и котацу. Щеки Мафую тут же покраснели. – Не представляю, – ответил он, оглядываясь. – А мне кажется, представляешь, и не удивлюсь, если в самых ярких деталях, – и Юки игриво толкнул Мафую в бок. Тот не остался в стороне и сделал в ответ тоже самое, только сильнее, тем самым почти столкнув Юки с дороги на траву. Следом между ними завязалась шуточная возня, где каждый норовил толкнуть боком другого, чтобы выбить его с пешеходной части, и это продолжалось до тех пор, пока они не выдохлись и дружно не засмеялись. – Думал меня победить, Сато-кун, а вот нет, – усмехнулся Юки, а потом, снова взяв Мафую за руку, повел его следом за собой. – Давай уже пойдем. Я очень замерз и устал. Дома, как он и предполагал, никого не было. Мать Юки большую часть времени проводила на работе, поэтому в свободное время они без проблем могли находиться здесь без боязни кого-то побеспокоить. Скинув обувь и куртки, они прошли по узкому коридору на кухню, где сразу же включили обогреватель, чтобы прогреть помещение. – Что-нибудь приготовим? – спросил Мафую, закатывая рукава. – Да, давай, – с готовностью отозвался Юки. – В холодильнике есть рыба, курица… и даже фрукты. Можно что-нибудь сообразить. Они провозились на кухне около часа, готовя, разговаривая и смеясь. В такие моменты Юки особенно четко представлял их совместное будущее, когда они станут старше, начнут снимать собственное жилье и будут вот также возиться, на своей маленькой кухне. Юки не видел свое будущее без Мафую, он был неотделимой от него частью, которая будет всегда рядом с ним, даже через десятки лет. Они будут вместе ездить в отпуск, готовить, убираться, подолгу разговаривать, а еще сочинять музыку. Юки знал, что у Мафую есть задатки, и он очень надеялся, что однажды у них получится написать что-нибудь вместе, что-нибудь очень личное и важное для них двоих. Больше всего на свете хочу, чтобы он спел для меня. Только для меня. Но все это было впереди. Он не собирался его торопить. Когда еда была готова, они погрузили ее на подносы и понесли в комнату Юки, где расположили все на маленьком столике. Здесь было их личное убежище, где, вдалеке от чужих глаз, они могли быть предоставлены только сами себе и друг другу. Могли быть по-настоящему собой. Юки до сих пор помнил их первый поцелуй, когда они сидели на деревянном полу и собирали паззлы, совместную ночь на разных спальных местах, а потом одном, где они прижимались к друг другу, нежась в согревающих объятиях, и затем первую близость. От подобных мыслей по коже будто прошел электрический разряд, а внизу живота сладостно затянуло. Он любил Мафую. До невозможности. И больше всего он любил дарить эту любовь ему. Этот мир был создан для нас, а мы были созданы друг для друга. Маленькая комната, где были задернуты шторы, а на кофейном столике стояли две чашки с остывающим чаем, полупустыми тарелками, и не было никого, кроме них двоих. Они сидели на кровати друг напротив друга, Юки настойчиво целовал Мафую, крепко обнимая за талию и проводя руками по его телу, которое так трепетно откликалось на ласки. Где-то было слышно, как проезжает машина, щебечет птица или как кто-то выходит из соседнего дома, но все эти звуки будто из другого мира, того мира, которому они сейчас не принадлежат. Их дыхание слилось в унисон, и им обоим казалось, что еще немного, и они исчезнут отсюда навсегда, чтобы стать чем-то единым целым, недосягаемым. Юки легонько толкнул Мафую в грудь, заставляя того лечь на кровать, а сам разместился сверху, вжимаясь в него, чувствуя его возбуждение и свое собственное, которое пробирает до мурашек и застилает глаза. – Ты сказал, что твоя мама придет сегодня раньше, – выдохнул ему прямо в губы Мафую, стараясь аккуратно отстраниться. – Мы не можем сейчас… – Почему не можем? – и Юки лишь сильнее сжал его в объятиях, утыкаясь носом в районе шеи, где сильнее всего чувствовался родной запах. – У нас еще много времени, дурачок. Они снова поцеловались, и на этот раз Мафую не отстранился, а наоборот, начал неспешно стягивать с Юки рубашку, который в тот момент сам уже мечтал от нее избавиться. Одежда сейчас была лишней и ненужной. Хотелось оказаться ближе, до невозможности ближе, чтобы чувствовать жар чужой кожи. Юки мягко провел рукой по груди, животу Мафую и спустился ниже, касаясь его промежности и срывая с его губ тихий стон. Улыбнувшись, Юки расстегнул чужой ремень, после чего снова склонился над Мафую и шепнул ему на ухо: – Мафую, я хочу тебя. Очень хочу. Время стало замедляться, и все потонуло в потоке ярких чувств, что сотрясали и уносили сознание куда-то далеко. Это было невозможно передать словами, это можно было только почувствовать, и Юки чувствовал, каждый раз, когда оказывался с Мафую наедине. В такие моменты его буквально разрывало на части и хотелось лишь беззвучно кричать от счастья. Мы вместе, и мы любим. Разве может быть что-то лучше, важнее? Они лежали на кровати без одежды, расслабленно закинув друг на друга ноги и смотря куда-то поверх всего. Свободной рукой Юки перебирал рыжие волосы Мафую, слушая, как в голове рождается музыка – громкая, экспрессивная, яркая. Его песни всегда звучали на грани отчаянья, к ним всегда придумывались наиболее пронзительные слова. А сейчас больше всего ему хотелось, чтобы его песню исполнил Мафую. Он пел всего раз перед ним, совсем тихо, и Юки, услышав, понял, насколько он талантлив. Он не собирается его торопить, давить, он даст ему время и, если он в итоге захочет, они обязательно запишут что-то вместе. Ведь они еще так молоды, и впереди, казалось, простиралась целая вечность. Глянув на настенные часы и увидев, что они пробили уже почти семь часов, Мафую резко поднялся. – А вот теперь точно нужно собираться. Не удивлюсь, если она уже на пути домой. Юки смотрел, как тот начал поспешно одеваться – натягивал на себя нижнее белье, кофту, штаны, и с трудом верил, что еще пару минут назад сжимал его в своих объятиях и был ближе, как никто и никогда с ним не был. И никогда не будет. – Зачем ты это сделал, – проворчал Мафую, разглядывая свою шею в зеркале. На ней виднеются несколько назревающих пятнышек. – Мне же теперь придется пару дней ходить в шарфе. – У меня случайно вышло, – ответил Юки и поднявшись с кровати, подошел ближе. – Я не виноват. – В жизни не поверю. Юки снова заключил его в объятия, мазнул губами по щеке, после чего расслабленно положил голову на родное плечо. Ему нравилось стоять вот так и чувствовать тепло его тела, которое снова было до естественной правильности рядом. – Я уже скучаю. – Но ведь я еще не ушел, – удивленно ответил Мафую и сам, словно кот, прижался щекой к щеке Юки. – Уже вечер. Осталось совсем немного. Когда они вместе, время летело незаметно. И так было каждый раз, и не важно, сколько прошло с их знакомства. Так было в детстве и продолжалось до сих пор. – Если хочешь, то могу остаться на ночь, – неожиданно сказал Мафую. От услышанного глаза Юки засияли, и он был бы не удивлен, если его в этот момент сравнили бы со счастливым щенком. – Конечно! Что за вопросы? – Твоя мама не против? – Смеешься? Ты же знаешь, она всегда рада тебя видеть. Юки подался вперед и притянул к себе Мафую, после чего поцеловал – долго, нежно, стараясь выразить всю свою радость и счастье, а потом, немного отстранившись, прошептал: – Я люблю тебя. Щеки Мафую залились краской. Он постоянно краснел в такие моменты, а потом смущенно отводил глаза. За все время, что они вместе, Юки запомнил это максимально хорошо и каждый ждал с каким-то упоенным желанием. Выждав несколько мгновений, Мафую поднял на него взгляд и тепло улыбнулся: – И я тебя люблю, Юки. Больше всего на свете.