Как прежде

Билл отчаянно бьет стекло, разделяющее его с маленьким мальчиком. В слепой ярости колошматит кулаками и ногами по твердой, гладкой поверхности, прилагая все усилия, чтобы добраться до кудрявой макушки прежде чем это сделает дьявол. Он злится, кричит, но в какой-то момент горько усмехается своей беспомощности. Вот же блять влип! Мальчик прикладывает ладошку к стеклу и тоже старается бить, плачет, просит Билла ускориться и обогнать чудовище в схватке за собственную жизнь. Маленькие плечи дрожат. Коленки подгибаются и мальчик падает на пол. Все внимание теперь приковано к сумасшедшему клоуну, что без устали долбит головой о стекло, по которому стремительно тянутся надломленные линии. Тонкие пальцы в белых перчатках плотно прилегают к стеклу, Билл смотрит на них и старается вспомнить, где видел их, кроме коллектора и поединка, не смотря на немногочисленные видения. Рыжие волосы подпрыгивают при сильных толчках, также слышится звон бубенчиков, а непонятно откуда взявшийся запах попкорна и сладкой ваты дает по черепной коробке, разом обостряя все рецепторы. Билл рассматривает глаза. Горящие лимонного оттенка зрачки, обрамленные красной каемкой по краю глазного яблока ярко загораются и гаснут. Снова загораются. - Билли, тебе разве не говорили, что прогуливаться по канализационной системе в одиночку опасно для жизни? - слышится противный голос Пеннивайза. Мальчик, что из снаряжения прихватил только дубинку на мгновение теряется, а после все так же настойчиво продолжает идти по сточным водам, которые уже достаточно сильно измочили стройные ноги. - И это при том, что ты не только можешь потеряться, подхватить инфекцию или стать жертвой крысиного нашествия... - А т-тебе не гово-о-орили, еб-бучий сукин сын, что жрать ког-го попало тоже опасно для жизни? М-мерзкий ублюдок, вот т-только доберусь до тебя! - сырые ладошки покрепче сжимают отполированное дерево, но шаги уже не кажутся такими твердыми. - И что тогда, Билли, детка? Что ты сделаешь мне? - на стене в конце коридора мелькает тень. - Укусишь меня? Вырвешь сердце? Поколотишь этой наимилейшей дубинкой? - клоун расходится в приступе удушающего хохота. - А теперь представь... Что с тобой могу сделать я! - Прекрати! - кричит Билл, в надежде, что Клоун его услышит. Ладони упираются в холодное стекло, потом перед глазами снова вспыхивает ярость и в ход идут удары ногами. По стеклу Денбро теперь так же протянулись трещины. Он слепо бьет по барьеру между ними, в надежде. В маленькой и очень-очень слабой надежде. - Забери меня, вот он я, пришел! Забери меня! - кричит, но его не слышат. Тук. Тук. Тук. Треск. Костяшки превращаются в месиво, алая кровь теперь не только на коже, но и на стекле. Билл морщится от мерзкого ощущения, которое вспышками мелькает перед глазами. Разбегается и врезается в стенку боком, но получает новую вспышку боли, вместо продвижения процесса. - Боже, Денбро, ты такой милый, когда не можешь ничего сделать со своим страхом и он как феромоны летает тут. Мы все тут летаем, и ты сам полетишь, как твой страх! - Билл был зажат в угол тенью, очертания которой слишком смутно было видно в коротком наплыве воспоминаний. Это был не клоун. Стену рядом с его рыжеватой шевелюрой подпирала человеческая рука. - От-твали, придурок, не буду я с тобой л-л-летать! - пихает мальчик в грудь незнакомца, кем явно являлся Пеннивайз, скрывшийся за своей очередной маской. - И В-в-вообще, отп-пусти меня, а? Не б-будь с-скотиной хотя бы раз, - Билл видит его. Это лицо, что мелькает перед мальчишеским лицом и снова скрывается в тени. Голову пронзает боль и Билл падает на колени. И звуки вокруг перестают существовать. Кажется, что нет тут никакого мальчика, которого нужно немедленно спасать, нет той жуткой твари, что грозится этого самого мальчика сожрать, зато есть боль и воспоминания, которые порождают янтарно медовые глаза напротив. - Эй, малыш, ты еще не уснул? - Денбро лежит в кровати, подперев голову рукой. - Не спится без тебя, - скучающим голосом протягивает мальчик и места на кровати становится меньше, а пространство рядом с худощавым тельцем проминается под тяжестью тела не менее худощавого, но более рослого и крепкого. Голубоглазый монстр придвигает тельце подростка ближе к себе и наклонившись над самим лицом убирает за ухо прядь выбившихся волос пепельного оттенка. Билл бесстыдно склоняется к его губам и запечатляет на них влажный, грязный поцелуй. Потом карабкается на грудь лежащего мужчины, чье появление явно взбудоражило бурное подростковое созревание. А после все размывается. В трансе и непонимании Билл вновь пинает стекло и оно с жалобным треском хрустит под натиском, теперь желание спасти жизнь ребенку подпитывалось желанием узнать от Пеннивайза хоть что-то связанное с наплывшими воспоминаниями. И потихоньку приходя в сознание, Денбро вспоминает имя, что трепеталось на языке долгое лето 1958, когда ему не нужно было заморачиваться о том, что их кто-то мог увидеть, по крайней мере Пенни об этом всегда заботился, например, когда однажды прилюдно начал раздевать Билла, страстно целуя сперва в губы, а потом вылизывая шею и грудь. Бабушки, мамы с колясками, дети... Все кто был в тот день в парке слышали как стонал мальчик под обворожительным молодым человеком с янтарными глазами, как ужас охватил их и так же быстро отступил. Отсох, как болячка. Зато довольно урчащий монстр взял мальчика за ручку и повел в сторону коллектора, унося за собой их пятиминутный ужас. Роберт. Роберт Грей.... - Роберт! - отчаянно завопил Билл и треснул по стеклу что было силы. И убийственные звуки с противоположной стороны прекратились. И вот он тот момент, когда безумные огни встречаются с испуганными голубыми напротив, наполненными отчаянием и тоской, - Я вспомнил, - шепчет он, прикладываясь вспотевшим лбом к стеклу и две мокрые дорожки очерчивают бледные, втянутые щеки. Мальчик исчезает, оказавшись всего-навсего уловкой, заманившей Билла в зеркальный лабиринт. Стекла с обеих сторон мгновенно рассыпаются, оседая на пол звенящими горками, отчего Денбро поспешно пятится. В нескольких метрах от него стоит человек. Все тот же, что влюбил глупое человеческое сердце в себя, только на пару лет старше, чем был тем летом. Билл постоянно упрекал его за это, называя педофилом, но когда этот самый педофил начинал ласково целовать шею, мурлыкать, уткнувшись в нежную кожу и осторожно перебирать локоны, пребывая в самом диком экстазе от человеческой оболочки, что сейчас трепетала в его умелых руках. Он шумно выдыхает и движется по осколкам, которыми усыпан пол. - Я и не знал, что ты так скоро вспомнишь... - хрипит Оно, и Билл кончиками пальцев разрывает телесный барьер, касаясь теплой, совсем нечеловеческой щеки, ощущая всю прелесть их контакта. - Зачем ты заставил меня забыть? - спрашивает Денбро и трепещет, когда мужчина склоняется к его лицу и проводит кончиком носа по его щеке. - Я ведь даже соскучиться не успел, потому что не помнил, - уже более тихо, более интимно, потому что все что между ними было давно переплюнуло отметку дозволенного. Слышится детский смех в разных частях лабиринта и Билла охватывает желание поскорее убраться отсюда, потому что застав среди зеркал два силуэта, детишек может охватить любопытство. - Не я распоряжаюсь такими вещами, Билли. В тот день, что ты покинул Дерри все что было связанно со мной и городом в целом исчезло из твоей памяти. Ты не представляешь, как я скучал, - после этих слов в груди теплеет и Денбро хватается руками за острые плечи, становясь еще ближе к монстру, обличие которого он придумал для Билли, чтобы тому было комфортнее рядом с ним. - Билли - Билли, ты все так же уступаешь мне в росте, хотя тогда тебе и было всего лишь шестнадцать, - нежная юность молодого, вытянутого, как струна и самого тощего среди "Неудачников" Билла Денбро проходила не только среди друзей, как про то думали окружающие. Но лишь стоило им побывать хотя бы день рядом с ними, в качестве наблюдателя... Все те же костлявые пальцы не веря тычут в грудь Роберта и слышится тихий смешок, более походящий на выдох. - Я бы хотел всегда о тебе помнить, - признается Денбро. Его темные волосы блестят в свете мигающих лампочек, которыми оснащен ярмарочный аттракцион. Они отражаются в сотнях зеркал. Они. Мальчик и монстр, что сейчас возьмутся за руки и пропадут в темноте отражающих реальность ходов, как и тогда, в далеком, потерянном памятью лете. - Пора летать, - шепчет монстр на ушко мальчика, который ежится от холода, внезапно прошедшегося по его теплым лопаткам. Веет слабый поток ветра, Билл смотрит на свои ладони, потом ощущает, что воздух вокруг них пропитался жареным арахисом и сладкой ватой, липкой газировкой и медовым попкорном. Запах его детства. Волосы треплет свежий порыв и мальчик мотает головой, соглашаясь на предложение мужчины, что ярко сверкает довольной улыбкой и голубыми глазами, которые в момент насытились янтарем. - Ид-дем уже, - шепчет Билли и берет большую теплую ладонь в свою маленькую ладошку, сразу становясь полностью защищенным. Билл понимает, что больше не вернется в реальный мир, так и его рассудок этого не требует. Потянув мужчину за рукав он тянется к его щеке, самозабвенно касаясь мягкой кожи лица, а после его вовлекают в поцелуй покрепче и пооткровеннее. Однозначно ему не хватало такого расклада. И все же... Они исчезают в ходах лабиринта в тот день. Но никто больше не помнит Уильяма Денбро и не приходит на следующий день в коллектор.