Ирина
Многое изменилось в моей жизни, и сейчас оглядываясь назад, мне сложно было сказать хорошо это или плохо. В последнее время эти понятия размывались, и, казалось бы, безвыходное положение приобретает в моих глазах разные оттенки. Словно на черном листке собрались капли росы, переливающиеся под лучами утреннего солнца. Раньше я никогда не задумывалась о другой стороне ситуаций, в которые моя задница непременно вляпывалась. Гараж, где мы находились все эти три недели, походил на большую будку, где обитали покинутые всеми побитые псы. Мы не могли рассчитывать на чудо, поэтому старались создать его своими силами, помогая друг другу на каждом шагу. Это помещение было не только будкой, но и шалашом, где открывались за разговорами совершенно разные два человека. Я как самый здоровый, выходила ночью за продуктами, иногда в круглосуточную аптеку. Вылазки за продуктами вскоре стали реже, старалась за один раз набрать целую тележку, которой хватало на несколько дней. -Оставь, утром сделаешь, - села рядом с Виктором, который в очередной раз менял номера на Мерседесе, будто у него был маленький вагончик запасных номеров. -Тебе никогда не учили делать всё сразу? - Он улыбнулся, продолжая одной рукой снимать старый номер. – Завтра на это не будет времени. Выдохнула, опять включил старого занудного дедка. Был в его характере один существенный минус, который иногда мог перекрыть все плюсы. Эти недостатком было упрямство, его мнения и решения были единственно верными, и слова были правдой в последней инстанции. Приходилось скрипя зубами проглатывать его выходки. -Расскажи про человека, ради которого пошла на всё это? – неожиданно спросил мужчина, закручивая новые номера. -Не знаю, что и рассказать, - пожала плечами, - она протянула руку помощи, которая мне была необходима, и ни разу за это меня не упрекнула. -То есть, как я? – Виктор убедился, что номера крепко прикреплены и убрал инструменты. -Нет, - тут же отрезала, - она не подставляла мне к спине пистолет и не просила раздеться. Мужчина лукаво улыбнулся, и плюхнулся на кровать. Моя голова опустилась на его руку, и тело утонуло в мягком матрасе. -Заметь, я не просил, - поправил, да он тогда скомандовал, однако хронологию это не меняло. Сытный ужин отдавался тяжестью тела, а веки начинали закрываться как две ширмочки. -Ты много, - замялась, слова вылетели сами собой, и затолкать их обратно я уже не смогла, пришлось продолжать, - убил людей? -Четырнадцать, - не знаю, что меня испугало больше, количество, или с каким хладнокровием он назвал эту цифру. -Ведешь статистику? – по идее я должна была быть пятнадцатой, прискорбно, никогда не любила это число. -Такие моменты запоминаются, в частности лица людей, - Виктор приподнялся, и внимательно посмотрел на меня. – Ты уверена, что я тебе ещё нужен? Его вопрос остался без ответа, да и за последние дни отвечать на него порядком подустала. Сейчас он не верил мне, да и подтверждать свои слова только новыми было глупо. Виктор до сих пор думал, что при возможности я убегу, однако в корне в этом ошибался. Возможно, после смерти Веры, он не видел в себе человека, которого можно полюбить, и был очень удивлён моему признанию. -За что ты их убил? -По разному, думаю, тебе это знать не обязательно, - Виктор решил отмахнуться, но наткнувшись на мой любопытный взгляд, требующий ответов – сдался. – Первым был парень, Егор. Он умудрился задолжать деньги Леониду, проиграв в карты абсолютно всё. За месяц парень почти рассчитался, не хватало только пару тысяч долларов. В тот день он притащил свою жену за шкирку, и хотел покрыть оставшийся долг ей. Виктор задумался, словно в его памяти воочию вспыхнул этот момент, и он смотрел его как обрывок кинофильма. Его лицо скривилось. -Леонид был в отъезде, решение оставалось за мной. Поскольку она была не виновата, то в качестве оплаты долга я забрал его жизнь. С одной стороны это даже сыграло на руку, поскольку другие должники уяснили, что с ними может стать. Виктор продолжил вспоминать других, и мне стало не по себе. Герой по локоть в крови, такое бывает? Жизнь как сборник анекдотов, никогда не знаешь, что у тебя случиться за поворотом родного дома, словно она сама подкидывает тебе под ноги проблемы, ради новой записи в огромной книге. До чего странно сидеть с человеком, который тебя оберегает, но при этом убивает других на твоём месте. Выступает в роли убийцы и спасителя, для разных людей. Как две грани монеты. Только вот люди не имеют граней, они как шар, где все углы сглаживаются, и приобретается форма плавных линий. И каждая черта характера становится гармоничной, в своих поступках, мыслях, действиях. Разница только в том, что гармония у всех разная, и порой найти её другому человеку очень сложно. Получилось ли это у меня? Или я хватаюсь за ветки, уже мертвого дерева? -Вставай, - над ухом пронесся требовательный голос. -Да, да, я слушаю, - разлепила глаза, пытаясь вспомнить, на чём мужчина остановился. Приподнялась на кровати и с досадой поняла, что вчера нагло уснула. Кажется, последнее, что я могла вспомнить, это была цифра пять. Я находила в апатии, но старалась себя расшевелить, чтобы умыться и перекусить. Виктор вновь породил во мне противоречивые чувства. Он мне был необходим, но стоило ему вчера открыть рот и сказать про четырнадцать убийств, как теплота чувств к его персоне начинала холодеть, под легким снежком. Надо взять перерыв и разобраться в себе. Усмехнулась. Виктор в очередной раз был прав, когда говорил про мой молодой возраст и дальнейшую жизнь. Рассуждения в голове добралась до семьи и детей. Если бы это всё сейчас было, не упрекала бы я себя, за то что связала свою жизнь с таким человеком? -О чём думаешь? – Виктор выгнал машину и сел за руль. Помотала головой из стороны в сторону. Как чувствует, что в голове я перекручиваю его как филе через мясорубку. Гаражный кооператив скрылся за домом, и машина поехала по безлюдной улице. Пулевое ранение понемногу зарастало, но о полнейшем выздоровлении говорить не стоило. Антибиотики спасали мужчину от озноба и высокой температуры, а вот боль не проходила, судя по тому, как Виктор бережно накидывал на плечо толстовку, а после скинул её на сидение автомобиля. На минуту мне захотелось вернуться обратно в детство, где родители создавали видимость счастливой семьи, а я не портила их маленький обман. Да, конечно же, я всё понимала, но ощущать себя центральным членом семьи, ради которого родители старались делать всё, было довольно приятно. Только спустя время тебя кидают во взрослую жизнь, как в прорубь, без всякой подготовки. Что ж, все дети в какой-то степени эгоисты, это понимаешь со временем и с синяками на собственном теле. Из размышлений меня вывел резкий поворот машины, от чего голова ударилась о боковое стекло. -Прости, - Виктор мимолетно посмотрел на меня, убеждаясь, что со мной всё в порядке. – Мы засветились. Напряглась, схватившись рукой за ручку дверцы, чтобы избежать следующего столкновения своего лица и стекла, второй сжала ремень на груди. Виктор казалось, был готов к такому течению обстоятельств, но я очевидно нет. Ждала, когда мужчина остановит машину, высадит меня, и я опять буду его ждать, надеясь, что в этот раз новых ранений не будет. Машину кидало из стороны в сторону, Виктор заворачивал в один двор, а потом следом в другой, не выезжая на дорогу. В зеркале заднего вида маячила серая машина, выписывая за нами кульбиты, иногда её заносило, и мы выигрывали несколько секунд времени. -Можно кинуть машину, так шансов будет больше, - Виктор свернул за угол дома, и серая выпала из поля зрения. -У нас нет времени, - мужчина говорил спокойно, будто сейчас за нами гонится стая милых кроликов, - через двадцать минут мы должны быть на переправе. Творилась полная суматоха и когда серая показалась из-за угла, мы уже свернули за другой. Мне вспомнилась игра в кошки мышки, только вот кот в нашем случае, был довольно неопытен, учитывая тот факт, что Виктор обходил его на шаг, а то и два. Заворачивая за очередной угол дома, мужчина остановил машину. Впереди была узкая протоптанная дорожка, не предназначенная для машин. Дом стоял на возвышенности, рядом были разрушенные деревянные дома, которые ещё не успели убрать, от чего с правой стороны образовался овраг из различных досок и обломков. Облизнула пересохшие губы, и, ошалевши, повернулась к Виктору. Он что передумал и решил так просто сдаться, когда мы почти скрылись? За углом послышался звук – скользящих шин по асфальту, и вот серая машина свернула к нам. Виктор ударил по тормозам, и Мерседес поехал назад, буквально сбрасывая погоню по горки вниз. Серая машина въехала в деревянную стену старого дома, от чего прогнившие доски крыши заскрипели, и рухнули вниз. -Прямо как в боевиках, - действие не осталось без моего комментария. Виктор приглушенно засмеялся. Клуб пыли и грязи поднялся вверх, от чего хотелось прокашляться, даже находясь в закрытом салоне. Сквозь эту пелену, поблескивали мигающие фары машины. Когда машина уезжала, я долго всматривалась в окно заднего вида, боялась что серая машина, как ни в чем не бывало, вылезет из завала и понесётся за нами. -Теперь же можно ехать медленней? – Мерседес несся с такой скоростью, что подбрасывал опавшие листки с деревьев в сторону. -Леонид послал бы за мной всех своих людей, а не только двоих. Дальнейший путь мы продолжали проезжая через дворы, пока машина не свернула на широкую дорогу, где через лобовое стекло открывался вид на синюю полоску воды, уходящую в небо. Первый раз, когда мне довелось увидеть море своими глазами. Виктор повел машину вдоль береговой полоски, минуя порт, а после загнал машину вниз, по песчаному берегу. -Пора, - мужчина взглянул на часы. Ветер раздул распущенные волосы, намереваясь своей силой попытаться их с меня сдуть, как с одуванчика. Подождала, пока Виктор вытащит из багажника спортивную сумку. Мои вещи остались в машине, когда мы пошли по берегу. Вдалеке виднелся судоходный корабль, по-видимому, ожидавший нас, и катер, стоявший близ берега, из которого выпрыгнул смуглый мужчина. Как бы Виктор не смеялся над моей идеей перебраться за границу, всё же ей и последовал. Мужчины поприветствовали друг друга, смуглый принял сумку из рук Виктора, и забрался в катер. Отчего-то создавалось ощущение нереальности происходящего, словно это был сон. -Пошли, - взяла Виктора за руку, и потянула за собой. Он не двинулся с места. – Ну же, давай. С силой потянула его за собой, но он не шевельнулся, только глаза сверкали в лучах солнца зеленью, на застывшем лице. Меня выворачивало наизнанку, от того, как жестоко он поступал. Решил всё по-своему, захотел дальше играть в героя, будто его жертва что-то изменит. -Не пойду без тебя, - встала напротив, сжимая в ладони кисть его руки. -Я должен отвлечь внимание. – Виктор старался сохранить обладание, даже когда на глазах проступила влага, делая белки зеркальными. – В сумки деньги, тебе должно хватить на обустройство в новой стране. Понимала, что за нами идёт слежка, и в любой момент придут другие, что нас так просто не отпустят. Однако, надеялась, что Виктор не будет пушечным мясом, отвлекая преследователей на себя. Пусть знают, пусть ищут нас в другой стране! Но смириться с тем, что человек добровольно идёт на казнь я не могла. Такую жизнь он для себя хотел?! На глазах появились слезы, которые падали горячим градом по щекам и подбородку. Надоело, мне так надоело приобретать и терять, радоваться мимолетным моментам и рыдать взахлеб. Почему чаша весов находится в дисбалансе, где счастье не может перевесить всё это дерьмо? -Ты ничего не должен, - мой голос дрожал, и некоторые слова выскакивали громче обычного. – Ты хотел вернуть свою девушку, вот она я. Получите, распишитесь. Не… Виктор пододвинул меня к себе рукой, и прислонился к губам. У этого поцелуя был горький привкус, с примесью соленых слез. В безысходности я прижалась к нему, словно хотела соединить наши тела навечно. Когда меня грубо схватили за талию, я не сразу поняла, что произошло. Виктор оторвал мою руку от себя, развернулся и пошел к машине. Смуглый мужчина тащил меня к катеру, вопреки моему сопротивлению. -Стой! – крик был на грани безумства, от переполняющих чувств хотелось упасть без сил.Виктор
Машина прорывалась через темноту ночь, освещая себе путь светом фар. В салоне было душно, воздух стал тяжелым, и я открыл окно, в надежде отогнать от себя это наваждение. Легкие заполнялись холодным воздухом, но он был в точности таким же – густым, с примесью металлической стружки, от которой легкие неприятно жгло. Ко всему добавлялась ноющая боль в плече, словно на рану то давили пальцем, то отпускали, чтобы на минуту можно было передохнуть. Лицо Ирины проскальзывало в памяти, отпечатавшись на моих глазах, и мне не удавалось откинуть эту картину хотя бы на время. Так должно было случиться, другого выхода не было. Или я как последний трус не попытался его найти. Почему всё сложилось именно так? Возможно, от того что спасти её одну было намного проще чем нас двоих, или не хотел спасать себя. Образы Веры и Ирины смешивались, и мне сложно было различить их, словно они всегда были одним целым. Будто Вера не умирала, а поменяла имя внезапно, помолодев. Глупо. Я загнал себя в точку невозврата, и не хотел тащить за собой Ирину. Если бы только она появилась в моей жизни раньше, или не умирала вовсе. Опять, мозг отказывался рассуждать здраво, и я остановился, не доезжая пару километров до очередного городка. Я не смог бы быть наблюдателем в её жизни, но и не смог бы разрушить её жизнь собой. За свои годы я уже повидал многое, и казалось, что ничего в жизни меня уже удивить не может. Однако, её обещание сбылось, она всегда умела держать слово. Чертово судьба, бросает тебя из стороны в сторону, вынуждая на минуту глотнуть свежего воздуха, и опять опускает на самое дно. Рядом притормозила машина. Я уже думал, что ждать их придется, целую вечность. Отложил от себя пистолет с одним патроном в магазине, будто даже он издевался надо мной, давая мне прозрачный намёк. Царила полная тишина, пока из машины не вышли двое мужчин, и не разрушили её шарканьем подошвы. Один старательно прятал оружие под легкой накидкой, другой вдохнул полной грудью, и медленно приближался ко мне. Что ж, ребятки, сегодня у вас будет праздник, можете смело открывать шампанское. Вышел из салона, подняв одну руку вверх. Можно было и с другой поступить так же, однако рана заныла, предупреждая, что либо рука остается висеть веревкой, либо разразится новая буря тупой боли. Мальчишки, как два бурундука, оглянулись, раздувая щеки. Один нерешительно подошёл вплотную, и дальше должен был последовать удар рукояти пистолета о мою челюсть. Секунда, слишком очевидно. В чувство меня привела холодная вода, вылитая из кружки на голову. Руки связаны за спинкой стула, от чего плечо заныло, и я откинулся назад. Ноги были привязаны к деревянным ножкам, и порядок затекли в таком положении. -Оставьте нас, - сиплый голос отдавал приказы с высокомерием, присуще в моем окружении только одному человеку – Леониду. Топот, и звук, закрывающейся двери. Комната была светлой, несмотря на завешанные шторами окна. Босс решил лично удостоить меня своим вниманием. -Сбавляете обороты, - отозвался я, - признаться, ожидал целую армию, а не пару зашуганных ребят. Леонид присел на кресло, и находился от меня на достаточном расстоянии, чтобы вовремя поднять пистолет со стола и сделать один точный выстрел, прямо промеж моих глаз. Хоть старость брала своё, уверен, навыки, приобретенные за долгие годы, он не растерял. -Стоит ли мне спрашивать, где девка, ожидая, что услышу ответ, - он отставил трость в сторону. -Нет. Смех, такой хриплый, будто Леонида исподтишка заставляют выдавить его из себя. Зато глаза говорили о многом, например, о злобе, которая рвалась наружу, было ещё что-то. Это чувство мельком прослеживалось в нём, когда речь заходила о самом сокровенном. -Ты меня предал, - с грустью произнес босс, будто на нем свет клином сошелся. -Я лишь забрал своё, - попытался вывернуть кисть, так чтобы немного облегчить себе просиживание на деревяшке. Стул издал скрип, и хоть он и был предметом роскоши, судя по всему в дорогом отеле, по-прежнему оставался антикварным барахлом. Можно было приложиться, и высвободиться, не успев досчитать до десяти, только положение бы это не спасло. -Ты подавал такие надежды, Виктор, - Леонид плеснул в стакан виски и осушил его одним взмахом, - я вложил в тебя последние силы. Нотации? Он отправил всех за дверь, только чтобы прочитать нотации? Не было на него похожим, может в его голове в очередной раз произошли сдвиги по фазе. -Ваши надежды меня не касаются, - грубо, но честно. Не в моем положении было выкобениваться, однако если знаешь, каким будет итог, можно позволить себе намного больше обычного. Леонид затих, плеснул себе ещё виски. Рука, занесенная за стаканом, опустилась, его взгляд проследовал за ней. Что-то в нём было не так, но я пока не мог понять что именно. -Из этой комнаты должен выйти только один человек, - он кивнул в сторону пистолета на столе, потом посмотрел на меня. – Тебе решать, кто это будет. Не мог поверить своим ушам. Босс, который стремился продлить себе жизнь разными способами, вдруг просил о смерти. Возможно, это была проверка, однако по его лицу это сказать было сложно. Леонид действительно не чаял во мне своей души, я был как отдушина, появившаяся после смерти сына. Неужели моё предательство так сильно его подкосило? Тогда зачем было отправлять архаровцев с намерением меня убить? -Однажды, я совершил большую ошибку, - Леонид продолжил, - и, находясь одной ногой в могиле, не хочу совершить новую. Надеюсь, там мне это засчитается. С каких пор он стал таким религиозным? У него были иконы, но стоили они огромные деньги и весели исключительно как предметы богатства не более. -С таким резюме, как у вас, даже спасение тонущих священников с младенцами не очистит всё остальное, - усмехнулся, обо мне можно было сказать точно так же. Леонид засмеялся со скрипом, как несмазанные петли на старой двери. Он прошёлся по комнате, достал из тумбочки стопку бумаг и вернулся обратно на кресло. Отдышался, шаги давались ему с трудом, он действительно был одной ногой в могилу, а сейчас так и вторая потихоньку опускалась туда же. Пусть он и рехнулся, но доля правды была в его словах. Оставлять с таким трудом нажитое наследство было некому, а единственным человеком, который был с ним рядом последние годы, сидел сейчас на стуле, связанный по рукам и ногам. Грусть в его глазах можно было оправдать этим. Только окончательно обезумевший Леонид, мог оставить своё богатство, предателю, по его меркам. -Виктор, мой сын, был младше тебя, когда его голову запудрила дочь Крупского, - Леонид кинул бумаги на стол, чуть дальше оружия, - он выдавал ей всю информацию обо мне, вплоть до имен любовниц. Я все прощал, только единственный сын мог похвастаться таким. В ту ночь он попытался меня убить… Инстинкт самосохранения был выше отцовского, в конце концов, я разглядел его лицо только когда пуля вошла в голову, и он замертво упал на пол. Тайна, которую он так долго хранил в себе, всплыла наружу. Он так тщательно хранил её, что казалось, он продал душу собственного сына или на худой конец, продал его в рабство. Истина была не такой пугающей, но видимо в его голове она представлялась именно так. Учить собственного сына, когда ты ещё не отошел ото сна. Возможно, это ударило бы и по мне, будь я на его месте. Однако детей у меня не было, и представить это было крайне сложно, учитывая, как Леонид относился к людям. -За оставшуюся мне жизнь, так и не смог отомстить за него, - босс вытянул перед собой ноги, и потер лицо. – Радует только, что эту шваль выдали, пузатого банкира, от вида которого хочется повеситься на собственных кишках. Лицо Леонида скривилось, и напоминало горсть черносливов. Он действительно думает, что если я его убью, то он очиститься от той крови, что была не то, что по локоть, скорее, по самые уши. Даже после его рассказа, не могу поверить его словам. Он мог это рассказать, отвести душу, зная, что я без пяти минут покойник. -Так вот, о чём это я,- Леонид задумался, - после того как ты сделаешь свой выбор, я хотел тебя попросить о последней услуге. Выбирая между его жизнью и своей, он не сомневался, что мой выбор падет на прекращение его. Несуразица, стоило тогда отправлять своих людей за моей головой? Да и к чему было ставить меня перед таким выбором, будто жизнь ему по щелчку стала не мила. Даже с больными ногами, и с перенесенным инсультом, он стремился к жизни. Было бы лекарство, обещающее вечную молодость, он бы опустился за ним до самого ада. -Какой? -Отомсти Крупскому за моего сына, - босс окинул меня взглядом, и улыбнулся. – Этот червяк так разросся, что даже я не могу его достать. А вот у тебя это получится. Веревка упала на пол, руки высвободились. Медленно потер запястья, ожидая подвоха, но его не последовало. Леонид не пытался схватить пистолет, его руки покоились на подлокотниках, и ни один палец не шевельнулся. Освободил ноги, после чего стряхнул с них онемение. -Почему я? – поднялся, и прошёл к столу. Холодный металл приятно обжог кожу, и обойма села в ладонь, как влитая. -Ты хочешь казаться лучше меня, и в чем-то это действительно так, - Леонид откинулся назад, поправляя седые волосы, - но ты не видишь ту часть себя, которая скрывается за каменным лицом. Превосходство, возвышенность, презрение – как и у меня. Дуло было направлено точно в голову, не хватало только несколько сантиметров. Чтобы он почувствовал его кожей. -Ошибаешься, - указательный палец подушечкой лег на курок, - тебе хочется это видеть, так же как и всё остальное. Твою просьбу я выполню. Выстрел немного оглушил, и тело Леонида замертво скатилось по спинке кресла вниз. Возможно, он был прав, но последние дни во мне многое поменяли, и возвращаться в старого себя я не планировал. Дверь открылась, и внутрь зашел Роман. Если меня можно было назвать правой рукой Леонида Анатольевича, то Рома был непременно левой. Не знаю, что босс разглядел во мне такого, что не было у этого человека. Более того, он никогда его не предавал, и был верным псом, хоть Леонид старательного этого не замечал, будто сложившееся отношение было само собой разумеющимся. -Виктор, - его взгляд упал на тело Леонида, а после поднялся на меня, - могу я убрать труп? -Конечно.