***
Маринетт достала телефон и в который раз проверила входящие. Пусто. Пусто. Пусто, как в ее чертовой душеньке, которая никак не может перебороть все свое смущение. Она была так близка к этому признанию, так близка, но… Лука, ее чудесный друг и такой хороший человек, один взгляд брошенный на него заставил ее передумать. Дюпен-Чен прекрасно понимает, что за всей его отзывчивостью скрываются и другие, более интересные чувства. Не зря же Алья постоянно так предвкушающе прикрывает глаза и закусывает нижнюю губу, будто их отношения строятся на чистом сахаре и фарсе, который приведет лишь к одному исходу. Девушка вновь прошлась взглядом по всем собравшимся на палубе. Она обожала дни, когда они собирались вместе, доставали инструменты и выкладывались на полную. Эти ребята были ее вдохновением, ее зримыми музами. В какой-то момент девушка просто улеглась на спину, продолжая болтать свешенными с импровизированной сцены ногами, и раскинула руки. Мягкое солнце даже не думало ей бить в глаза. Это был самый мирный день из всех на этой неделе, пусть и ей пришлось час назад повидаться с Бражником и его прихвостнем. Перед ее взором пролетела крошечная божья коровка и приземлилась ей на кончик носа. Девушка скосила глаза и заулыбалась, полностью обнажая свои белоснежные зубы. Такой наглости она еще не видела. Ее лицо было так расслабленно. Ничего не предвещало злого поворота судьбы, кроме внезапно возникшей из ниоткуда тени девушки, которая стала стремительно материализовываться. Маринетт подняла раскрытую ладонь вверх, так прощаясь с насекомым, что решило оставить ее, и очень громко взвизгнула от неожиданности, когда ее запястье перехватила рука в черной перчатке и резко дернула вверх. Взволнованный крик Альи, которая находилась в двух шагах от нее, привел ее в чувство, и она с неконтролируемой силой, которая у нее только могла быть без костюма героини, оттолкнула неизвестную. — Неплохо, Маринетт, неплохо, — вдруг засмеялась девушка с переливающимися всеми цветами фиолетовых оттенков глазами. Она достала из-за пояса небольшой блокнот с нарисованными на обложками пчелами и кривыми нотами, не переставая смеяться и что-то ища в этих страницах. Дюпен-Чен мгновенно осенило, кого она видит перед собой, и она решила задуматься когда-нибудь над тем, когда нужно доверять людям с плохим настроением, а когда нет. Все-таки Хлоя ей соврала тогда, когда сказала, что все в порядке. — Это Хлоя? До слуха Королевы донеслись и эти слова, пусть и произнесенные испуганным шепотом. Она обернулась на них, не переставая улыбаться, и оценивающе смерила взглядом двух подруг, Роуз и Джулекку. — Мое имя — Аэлла. Я ваша королева и вы все должны подчиняться мне, — этот голос не был похож на предыдущие попытки акумы сделать из Буржуа настоящую королеву. Это не было похоже на те истеричные нотки, которые были частью человека, который стал Королевой Пчел. Это был настоящий приказ, который не терпел возражений, пробирал до костей. Маринетт сделала шаг назад, пытаясь сообразить, что ей понадобилось на корабле, но внезапный ураган из темных крашенных волос заставил ее вновь потерять контроль над ситуацией. — Это блокнот Луки, — выкрикнула испуганная Джулекка, подбегая вплотную к девушке в черном костюме и серебристыми вставками. В ее волосы были вплетены такие же серебряные нити и они холодно переливались на солнечном свету. — Где мой брат? Девушка смело схватила акуматизированную за грудки, когда она вдруг откинула голову назад и заливисто засмеялась. Дюпен-Чен в спешке заозиралась, понимая, что гитарист действительно до сих пор не вернулся. Краска сошла с лица, ведь он никогда не позволял себе куда-либо опаздывать. — Милая, не стоит так обращаться со своей Королевой, — выпрямилась Аэлла, продолжая посмеиваться. Она была почти на голову выше брюнетки в этом образе и от нее исходило превосходство, которое заставляло коленки дрожать. — Давай посмотрим, — она распахнула блокнот в руках с каким-то непонятным для Маринетт трепетом и заглянула в него с неподдельным блеском в глазах, будто открыла сейчас семейный альбом, надеясь, потешиться от своих старых фотографий. Пораженная такой реакцией и своей, и злодейки, Джулекка сделала несколько шагов назад, опустив руки. — Так-так-так, забавно. О тебе ничего здесь нет. Только фотографии с нарисованными усиками и рожками, — Буржуа вновь откинула голову назад и приложила ладонь к груди, смеясь, — нет, ты для меня никто, но что-то все-таки значишь для него, моя сладкая Джу. — О чем ты?.. — Куффен, прижимая руки к себе, будто защищаясь, непонимающе и запуганно уставилась на Хлою, пока та продолжала немного подрагивать от раздирающего ее всю смеха. От этой картины у любого перехватит дух. Безумная Королева, от которой неизвестно, чего можно ожидать, цокнула одним каблучком о другой и забавно скуксила носик, когда от ее вытянутых рук полилось синеватое свечение. Дюпен-Чен в шоке наблюдала за тем, как этот туман подплывал к бедной Джулекке и обволакивал своим устрашающим туманом. Одно мгновение, а на месте живой девушки уже застывает безжизненная статуя. Маринетт не в силах пошевелиться поднимает глаза на Хлою, которая, не обращая внимания на испуганных окружающих, осторожными движениями наносила бальзам на свои ядовитые губы, смотря в карманное зеркальце. Оцепенение сходит постепенно и она уже видит подбежавшую к статуе Роуз, в любую секунду готовую наброситься на Аэллу. — Я готова, — радостно вдруг пропевает Буржуа и неожиданно бодро хлопает в ладоши. — Мы можем идти, Дюпен-Чен, — ее фамилия была произнесена с таким презрением, что Мари чуть было не наплевала на всю конспирацию и не набросилась на нее. С лица Королевы полностью спали радужные краски. Губы вытянулись в тонкую полоску, глаза наполнились решительностью. Она схватила Мари за руку без лишних слов и тут же начала исчезать из поля зрения всех на корабле вместе со своей пленницей. К горлу героини подступила тошнота и ей пришлось закрыть глаза. Рука болела от того, что острые когти акуматизированной вонзились прямо в ее нежную кожу. Дюпен-Чен думала, что ей нужно подождать с перевоплощением. Шестое чувство подсказывало, что то место, куда приведет ее Буржуа, может быть важным. Однако, когда девушка открыла глаза, ничего, кроме застывших от чего-то людей не было видно. Она вновь огляделась, убеждаясь в том, что улица зависла. Мир будто поставили на паузу. Даже когда Хлоя с безразличием оттолкнула рядом стоящего с ней человека, тот и не подумал пошевелиться, а лишь упал лицом в пол. — И чего это мы встали, — не поворачиваясь к девушке, проговорила Буржуа и выпрямила спину, как модель прошествующая по подиуму. — Вас’с никто ждать не намерен. — Тогда зачем притащила с собой? — осмелела Маринетт и чуть самой себе не откусила язык, когда столкнулась с ледяным злым взглядом Буржуа. — Ваше Величество, — вдруг послышался голос справа от нее. Брюнетка отскочила с писком от человека в темном костюме и прижала к себе руки. Тот даже не обратил на нее внимания, лишь чуть склонил голову в почтительном поклоне перед Аэллой и прижал ладонь в черной перчатке к груди, — я сделал все, как Вы велели, но пока не обнаружил никого с Талисманами. Боюсь, мы зря потеряли время… — Это подождет, — отмахнулась она, медленно подходя к неизвестному. Маринетт, продолжая находиться вне зоны их внимания, пыталась внимательно рассмотреть каждую детальку их костюмов. Что из всего этого может быть тем предметом, где прячется акума? — Потому что сейчас меня больше волнуешь ты, — она подошла вплотную к нему, что уже заставило Мари насторожиться, — милый. Звон, который мог бы разлететься по округе, если бы челюсть брюнетки действительно поравнялся с землей, наверняка запомнили бы многие. Дюпен-Чен приоткрыла рот, силясь выдавить из себя хоть слова, но решила остановиться на раздумках, кто бы это мог быть. «Арлекино» нахмурился, смотря на Хлою: — Я чувствую себя прекрасно, моя Королева, — недоуменно произнес он и вдруг поднес ее ладонь к губам, поцеловав тыльную часть. — И готов пойти на все ради Вас. — Даже уничтожить все, что есть в этом альбоме? — впервые за это время в нотках Королевы были слышны капризные нотки. Парень в удивлении взглянул сначала на нее, а затем и на то, что она держала в руках. Озарение до Дюпен-Чен дошло далеко не сразу, что преклоняющим колено перед Хлоей был никто иной как владелец этого самого альбома, Лука. Брюнетка сделала несколько шагов назад, чувствуя, что медлить больше было нельзя, и тем самым привлекла внимание обоих злодеев к себе. Лука чуть наклонил голову вправо, будто пытаясь рассмотреть пленницу, а затем с вопросом вновь уставился на Аэллу: — Ты для этого привела ее сюда? — Ну разумеется! — тут же заулыбалась девушка и взяла его ладони к себе в руки. Он ненадолго задержал взгляд на их сплетенных пальцах и вновь с вопросом заглянул ей в глаза. — Что может лучше доказать нашу друг к другу любовь, как избавление от старых привычек? — по телу Мари прошла волна мурашек. — Я храню вещь, которая полностью принадлежит тебе, ты — избавляешься от той, которая так долго мозолила мне глаза одним своим присутствием, — будто кошка, она начала ластиться к его руке, пока Лука застыл в нерешительности. Не понимающая, что происходит ЛедиБаг в непонимании смотрела на эту парочку, не смея больше сделать и шага. От раскрывшейся перед ней сцены ей становилось не по себе. Что она не знала о Луке, раз он превратился в того, к кому так неравнодушно относится «ее высочество». Лазурные глаза Куффена смерили на сей раз ее неоднозначным взглядом. Дюпен-Чен поняла, что именно в этот момент решалась ее судьба, как в ту злосчастную секунду с Джулеккой. Она в панике прикрыла глаза, когда рядом с рукой Куффена закрутился рой черных мотыльков, и с облегчением выдохнула, стоило знакомым рукам Нуара перехватить ее чуть выше талии и притянуть к себе. — Прошу мурщения, сладкая парочка, но я вынужден скрыться вместе с моей принцессой, — он выставил два пальца перед ними, дразня, и вытянул шест. — Ждите! И в эту самую секунду, когда сердце Мари разрывалось от благодарности к ее Котику, Куффен отправил в их сторону несколько бабочек, которые, сталкиваясь с замершими мирными, превращали их в придворных Королевы. Кот Нуар пробежал не так много перед тем, как оставить Маринетт в «надежном» месте, и вернуться обратно на поле боя. И ЛедиБаг через считанные секунды уже вновь на своей чудо-леске рассекала воздух, отбиваясь от злых бабочек. Она больше не тянула, яростно отбивалась от каждого нового удара Аэллы, которая вернулась к истеричным обвинениям в сторону всех героев этого города.***
Хлоя была все ближе и ближе к земле. И вот, когда она уже чувствовала, что объятия тьмы подкрались слишком близко, кто-то подхватил ее на руки. Девушка в шоке распахнула свои голубые озерца и с раскрытыми ртом начала хватать взором каждую деталь лица человека в костюме Вайпериона. Его чуть заостренные скулы, которые так чудно смотрелись в этой маске, его нахмуренные брови… Буржуа в ужасе начала вспоминать все то, что стряслось с ней до того, как она «поймала» акуму. Неужели она была таким досаждающим злодеем, что сам Вайперион выбрался из своей норки? В память врезалось самое позднее событие, и она почувствовала, что к ее щекам начала приливать краска, потому она быстро поднесла к ним ладони, пряча. Вайперион остановился. Его грудь тяжело вздымалась и Хлоя это чувствовала. Она еле сглотнула комок в горле, который так и остался после той минутной истерики перед Лукой… Лука… Она, не дожидаясь указов героя, спрыгнула с его рук и тут же начала оглядываться по сторонам, ища друга. Но, к ее ужасу, никого кроме трех героев и роя божьих коровок, которые пронеслись по городу, больше на площади не оказалось. Девушка поймала на себе изучающий взгляд Вайпериона и от чего-то скривилась. Ей неожиданно стало противно от того, с каким она интересом только что рассматривала черты его лица, что она спустилась до такого… качка, прежде чем поинтересоваться, где музыкант. Поцелуй «Арлекина» пылал на лбу. Ей срочно нужен был Лука. — Где Лука? — пошла сразу в наступление Буржуа. Хранитель камня Змея вопрошающе поднял одну из своих бровей. — Кстати, об этом, — рядом тут же оказалась заметно уставшая ЛедиБаг. В ее глазах было чистое сожаление. Она опустила руку себе на затылок и затянула свою старую супергеройскую шарманку, смотря на Вайпа и не обращая никакого внимания на Хлою. Это еще больше разозлило блондинку, но последующие слова заставили ее остановить поток язвительных высказываний. — Мне до ужаса жалко, что все так произошло. Но, к сожалению, ты больше не сможешь быть Вайперионом. Бражник знает, кто ты, и… — Не стоит, ЛедиБаг, — вдруг тепло улыбнулся герой и потянул руку к своему запястью, открепляя замочек. Тут же по его фигуре прошлось лазурное свечение. — Это все понятно. — Н-но все равно, — прикусила себе губу Дюпен-Чен, пытаясь убедить больше саму себя, что другого пути не было, — ты был хорошим напарником. — Я польщен, — Лука кивнул и пожал плечами, подмигнув Коту, который недовольно скуксил морду. Герои мгновенно скрылись из виду, оставив двух людей одних на этой тихой до недолгого времени улице, пустой и давящей на бедную психику Хлои. Лука развернулся и усмехнулся, смотря на шокированную девушку: — Что? Буржуа еле сдержала в себе всю ту нецензурщину, которая в ней скопилась, и просто подошла к парню, отвесив ему сильный подзатыльник. Потом, возможно, она и будет об этом жалеть, но сейчас это казалось единственным нормальным вариантом.***
Хлоя душила своего гостя подушкой и истерично смеялась, пока тот уже задыхался под ней от собственного смеха. День медленно перетек в вечер и сегодняшний концерт группы Луки прошел просто превосходно, потому оставил лишь яркие и позитивные эмоции на душах обоих. Блондинка даже представить не могла, как сильно может артист со сцены быть таким собранным в жизни. Куффен никогда не отличался взрывным характером. Он был тихим и сдержанным, понимающим и молчаливым. Но на сцене он походил на бушующий ураган, и это так втягивало в его собственную музыку, что Хлоя просто не смогла не полюбить рок. Тот день закончился тупым сверлением монотонной стены отеля. Мысли Буржуа то и дело возвращались к Луке, который оказался Вайперионом. Почему именно он? Почему не какой-нибудь там Ким, или даже Нино. Нет, именно тот, кто не раз был в ее комнате и видел самого себя… Ох черт. Девушка подскочила с кровати и быстро зашагала к постеру героя, безжалостно его затем срывая со стены. Черт-черт-черт. Выходит, все это время она общалась с ним. Блондинка хваталась за собственные волосы и тянула их вверх, не зная, куда еще вылить свое негодование на саму себя и его. Разумеется, он не мог сказать ей, что он — это он, потому ему и приходилось иной раз слушать ее оды, восхваляющие… потрясную задницу в облегающем костюме. Хлоя была уверена, что это полный провал. А если еще учитывать то, что она вообще не помнила, что произошло в тот день и как они с Лукой поменялись акумами… Это был точно провал. Из-за нее ведь он больше не сможет надеть костюм героя, из-за ее истерик он вообще на нее больше не посмотрит… Хлоя была подавлена весь следующий день и во всю срывалась на дворецком и Сабрине. Лишь под вечер она закуталась в одеяле, отодвигая молчащий телефон в сторону. Она была уверена, что это провал, потому что это еще и был первый день, когда они не отправили друг другу ни единого сообщения. Воспаленное сознание еще и подкидывала ей воспоминания, где холодные губы Луки целуют ее в лоб. Жаль только сам Куффен этого, наверняка, не помнил, ведь был тогда под влиянием Бражника. Как же она была счастлива открыть глаза и увидеть сообщение от него. Хлоя дрожащими пальцами набирала тогда ответное сообщение на приветствие и довольно улыбалась, как полная дура, когда он пригласил ее на концерт группы. Идиотские смайлики были сигналом для бабочек в груди Хлои. Пора переставать ныть. Лука внезапно перестал шевелиться под подушкой. Хлоя сразу раскусила его игру и потому ехидно заулыбалась, когда увидела закрытые глаза Куффенв. — Я веду счет, Куффен, — гордо вытянула носик Буржуа и победно усмехнулась. — Я убит? — все еще не открывал глаза парень. — Сражен. Куффен усмехнулся и тут же поднялся на локтях, смотря по сторонам. Лазурные глаза, криво подведенные Джулеккой для сцены, точно сбили бы ее с ног, если бы она уже не сидела на кровати. Буржуа облизнула губы. Она была действительно счастлива, что он на нее не злился. — Смотрю, кое-кто снял Вайпериона со стены, — с прищуром поинтересовался вдруг Лука, чуть наклоняя голову. Обескураженная от такого вопроса Буржуа чуть приоткрыла рот, смотря на пустую стену. Она ведь повесила его в шкаф, чтобы он более не привлекал внимания ни ее, ни Куффена, но, черт, она не ожидала, что он это заметит, причем так быстро. Гитарист с тихим восторгом смотрел на то, как медленно ее щеки начинают покрываться розовой краской. Сегодня на ее лице почти не было косметики и это выглядело до ужаса мило. В секунду она привела себя в порядок и вновь вскинула свой аккуратный носик вверх. — Ой знаешь не вижу смысла лицезреть тебя на своей чудной стенке. — Хочешь сказать, разочаровалась в кумире? — поднял одну бровь вверх Куффен и отметил, как глаза Хлои стали цепляться за каждую вещь в этом помещении, ища путь ко спасению. — Н-нет, кнечно, — выдавила из себя Буржуа и еще больше покраснела. Саму себя в ловушку и загнала. — П-просто… — Забей, — внезапно прервал ее он и полностью спиной улегся на кровать, подложив голову под собственные сложенные руки. — Однажды ты уже сказала, что у меня потрясная задница. Мне этого хватило. Лука открыто заулыбался, когда Хлоя зафырчала, думая, что на это ответить. — Не надо этим гордиться, Куффен, — буркнула все-таки она и отвернулась, поджав под себя ноги. — Я хотела у тебя спросить, — она услышала мычание, которое означало, что тот готов слушать. — Как так получилось, что ты стал Вайперионом тогда? Имею ввиду, что ты уже акуматизировался до… вместе со мной. — ЛедиБаг увидела на твоей руке желтую резинку и понадеялась, что именно там спряталась акума, — не медля ответил парень и поднялся, чтобы сесть рядом с ней. Хлоя чуть отвернулась, чувствуя, что румянец еще не совсем сошел с ее щек. — Кто же знал, что у нас были абсолютно разные бабочки, а у тебя в руках хранилась именно моя акума. — Ого, — через несколько секунд молчания произнесла девушка, думая, что он просто ожидает ее реакции. — Ну что еще? — почесал затылок Лука, подбирая слова. — Кот Нуар, помню, жутко удивился. ЛедиБаг вручила уже лежащий у нее в руках Талисман и мне пришлось перевоплотиться прямо перед Аэллой, чтобы дать ей время покормить квами. — А Кот-то чего удивился, — Хлоя поникла, вспоминая, что это произошло из-за нее. — Будто даже герои не могут расстраиваться. Он же знал, что Вайперион — это ты, да? — Наверное, — пожал плечами Куффен и чуть улыбнулся. — Помню в тот день, когда я впервые получил Камень Змея, он за несколько часов до этого закрыл меня в шкафчике, сказав, что я самая нормальная жертва из тех, кого он когда-либо встречал. — Это был комплимент? — усмехнулась Буржуа и в шутливой форме прокомментировала. — За вами приударил герой в черном трико, Куффен, остерегайтесь темных улиц. Лука засмеялся и поджал нижнюю губу. — Это был первый раз, когда ты акуманитизировался? — тихо произнесла девушка. Он почувствовал перемену в ее настроении и понял, что девушка боится услышать, что да. Что она облажалась дальше больше, чем думала сначала. — Нет, — протянул Лука, наблюдая за ее реакцией. Из-за того, что она ни разу еще не пересеклась с ним взглядом, было сложно определить все ли в порядке. — Первый раз я акуманитизировался из-за того, что один идиот поравнял мою музыку и костюмы Маринетт с грязью, когда решил забрать нашу идею себе. В голове Хлои промелькнула эгоистичная мысль, что он опять думает только о этой брюнетке. Конечно, ведь Дюпен-Чен нравится всем. Она такая классная, такая добрая и талантливая, ага. Она всегда жертва и ее всегда нужно пожалеть. Из-за нее нормально стать приманкой для акум Бражника… — Забавно, — вдруг продолжил Куффен и улегся обратно, закрывая глаза. — Оба раза я акуматизировался из-за девушек, которые мне нравятся. — глаза Хлои мгновенно расширились, а голова закружилась, когда она слишком быстро повернулась к усмехающемуся парню. — У меня определенно паршивый вкус.