Решение

      В свои неполные восемь юный наследник ордена Лань Лин Цзинь Цзинь Лин чётко знал несколько вещей:       Во-первых, у него нет отца. Нет, разумеется когда-то он был, но совсем не долго. Мама рассказывала, что папа А-Лина умер на седьмой день его жизни. Его убили плохие люди. Цзинь Лин так и говорит адептам ордена Цзинь, которые повадились дразнить мальчика. Адептам столько же лет, сколько и самому мальчику, может только чуть больше или чуть меньше, но они уже считают себя взрослыми и умными, важными. Цзинь Лин злиться, отбивается вначале словами, а когда их не хватает – кулаками. Разумеется, драка привлекает внимание старших и их разнимают, разводят по разным углам. А-Лина приводят в большой зал, где за столиком для игры в го сидят его дядя и мама.       У Цзинь Лина нет отца и это правда, но такая же правда и то, что у него есть потрясающий дядя. Даже два дяди, и это вторая вещь, что точно знает мальчик. Оба дяди у него замечательные, хотя и очень разные. Пожалуй, единственное, что у них есть общего – это вечная занятость, ведь они оба являются главами своих орденов, и любовь к самому Цзинь Лину.       Цзинь Гуан Яо, дядя со стороны отца, очень мягкий и добрый, он всегда улыбается Цзинь Лину, даже когда мальчик умудряется что-то натворить. Вот и тогда, когда А-Лин впервые подрался с другими адептами ордена, дядя Яо не ругался и не повышал голос. Цзинь Лин вообще не разу не слышал, чтобы дядя Яо кричал на кого-то. Цзинь Лин смутно помнит, что предыдущий глава ордена Цзинь, его дед Цзинь Гуан Шань часто повышал голос и много ругался. А-Лину всегда становилось страшно при появлении деда, поэтому он стремился как можно скорее спрятаться за юбки матери или за одежды дяди. Они оба никогда не вызывали у ребёнка страха, только улыбку. Поэтому, когда Цзинь Лина приводят после драки к дяде, он старательно подбирает слова в своё оправдание. И мама, и дядя не будут ругаться и наказывать А-Лина если он сможет убедить их в своей правоте. Слова – это тоже оружие, просто Цзинь Лин пока плохо им владеет.       Второй же дядя Цзинь Лина совершенно другой. Цзян Чэн, глава ордена Юнь Мэн Цзян наоборот часто повышает голос и выходит из себя. Мама как-то сказала А-Лину, что это только маска, но мальчик так до конца и не понял о чём хотела ему сказать Янь Ли. Дядя Чэн появляется в Башне Золотого Карпа спустя несколько дней после той памятной драки. Цзинь Лин уверен, что он примчался сразу же как только узнал. Вокруг мужчины поблёскивают невидимые молнии и А-Лину кажется, что воздух в помещении становится гуще – настолько велика духовная сила мужчины. Он вихрем проносится от дверей и первым делом принимается бесцеремонно осматривать мальчика, когда же убеждается что на нём нет ничего страшнее нескольких синяков, да и те почти зажили, Цзян Чэн разражается длинной, прочувственной тирадой на тему поведения. Правда не забывая заменять бранные слова на многозначительное молчание. Присутствующая в комнате Янь Ли в эти моменты отворачивается, пряча улыбку, уж она-то знает, как именно может выражаться брат, когда действительно в бешенстве.       В итоге Цзинь Лина всё же наказывают, как выразился дядя Яо – за неумение выиграть спор словами и стремление перевести всё в физическую плоскость. Дядя Чэн тоже не отстаёт и после всех возмущений и препирательств забирает А-Лина в Пристань Лотоса, где самолично принимается обучать его некоторым приёмам «не принятым, но очень полезным» как с использованием силы, так и без неё. На робкие вопросы Цзинь Лина откуда он сам знает такие приёмы, Цзян Чэн тихо бурчит, что с настойчивостью его брата проще было выучить приёмы, чем заставить его отвязаться. И хоть мужчина бурчит и ворчит, отчего-то Цзинь Лин точно уверен, что его дядя любит своего брата.       О том, что у Цзинь Лина на самом деле не два дяди, а три ему впервые рассказывает мама. Женщина, одетая в простое домашнее платье, сидит у постели А-Лина и гладя болеющего ребёнка по голове тихо рассказывает историю о мальчике, жившем на улице и сражавшимся за еду с собаками, которого нашёл и взял к себе прошлый глава ордена Цзян, Цзян Фэн Мянь погибший дедушка Цзинь Лина. Её нежный, мягкий голос отвлекает А-Лина от боли в горле и ломоты во всём теле, а интересная история погружает в наполненую разными курьёзными случаями жизнь мальчика, потом юноши, потом мужчины. Цзинь Лин не запоминает всего, голос матери иногда пропадает, часть истории теряется, когда мальчик засыпает или проваливается в полудрёму, но ему всё равно интересно. Поэтому, когда через несколько дней мама приходит к нему снова А-Лин просит повторить историю. Янь Ли улыбается и начинает рассказывать заново припоминая всё новые и новые весёлые случаи и подробности. Уже гораздо позже Цзинь Лин понимает, что это не просто выдуманные истории, а воспоминания матери о её названном брате.       Мама очень любит А-Сяня, как она его называет и верит, что он жив. И это становится их общей тайной, его, мамы и дяди Чэна. Цзинь Лин горд что ему доверили такую тайну и не рассказывает о ней никому-никому, даже дяде Яо.       О том, что загадочный мамин А-Сянь это Вэй У Сянь, Старейшина И Лин заклинатель, пошедший по тёмному пути и убитый в итоге своими же собственными мертвецами, Цзинь Лин понимает уже гораздо позже.       Но, пожалуй, самое главное, что знает Цзинь Лин это то, что у него замечательная, невероятная мама. А-Лин как и много раз до этого понимает это не сразу. По началу ему кажется, что мама самая обычная женщина, не особо сильная заклинательница, но добрая и любящая мать, которая любит передавать ему то, что говорят слухи. Но потом он понял, что Цзян Янь Ли не просто пересказывает, но выдаёт ему анализ вместе со своими выводами и предположениями. И вот странность – эти предположения почти всегда оправдываются, а выводы оказываются точны. Когда Цзинь Лин это понимает, то приходит к матери и просит её научить и его так же анализировать информацию.       И только начав у неё учиться, А-Лин понимает, какая его мама невероятная. Она ежедневно собирает большое количество информации, которую потом анализирует. Она невероятно умна и начитанна, прекрасно разбирается в медицине и теоретической стороне заклинательства. Да, она не так талантлива, как дядя Чэн, но мама и не рвётся быть выдающейся, в место этого она обратила внимание на технику и взаимосвязь разных техник и приёмов. Вот когда мать с сыном добрались в своём обучении до приёмов и техник Цзинь Лин понял, насколько был умным и насколько нестандартно мыслил его дядя У Сянь. Таких простых и в тоже время действенных методов и приёмов, которые изобрёл и с успехом применял Старейшина И Лин, А-Лин больше не находил нигде. В какой момент до Цзинь Лина доходит, что Вэй Ин, которого знают мама и дядя Чэн, разительно отличается от того Вэй У Сяня, Старейшины И Лин, которого знают остальные, мальчик потом не может вспомнить, он просто старается усердно учится, чтобы не разочаровать родных. И даже себе старается не признаваться, что безумно хочет, чтобы его похвалил его дядя Вэй Ин.

***

      Лань Ван Цзы идёт по еле виденной тропинке легко, кажется будто сама трава и деревья расступаются перед ним. Конечно это не так, но выработанная за долгие годы тренировок пластика позволяет ему передвигаться очень плавно. Ван Цзы насторожен, все его чувства обшаривают пространство вокруг в поисках затаившейся нежити, которая терроризирует деревеньку у подножья горы вот уже несколько недель. Солнце уже давно поднялось из-за горизонта и теперь припекает. Лань Ван Цзы уже почти готов признать, что охота не удалась и твари удалось ускользнуть. Он решает пройти ещё несколько метров, чтобы посмотреть, что там за деревьями и если ничего не обнаружиться, то повернуть и вернуться в деревню. Охоту можно продолжить и ночью, когда найти тварь значительно легче.       Мужчина делает последние шаги и выходит из-за деревьев, оглядывая раскинувшуюся перед ним деревню. Она совсем небольшая, всего дворов десять, зато на вид добротные. Решив, что вечера можно дождаться и в этой деревне, Лань Ван Цзы вышел из-за деревьев и спустившись с небольшого пригорка вошёл в деревню. Уточнив, можно ли здесь дождаться вечера у первой встреченной селянки, мужчина пересёк поселение и остановился у самой крайней постройки. Рядом со входом в неё за столом сидел ребёнок и что-то сосредоточенно толок. Но вот он заметил заклинателя и поднял на него взгляд тёмных глаз.       Лань Чжань замер внимательно разглядывая мальчика и пытаясь понять, почему он кажется ему знакомым. Быть может… Догадка затеплилась в сознании, но поверить в неё было сложно. Как не убеждай себя, как не уговаривай, но на одних косвенных признаках нельзя построить достаточно прочную теорию. Ведь в сущности, что у него было: отсутствие на горе Луань Цзан детских вещей, да не откликающиеся на зов души ушедших с Вэй У Сянем адептов клана Вень. Ну ещё подозрительно спокойное поведение брата и сестры Цзян. Ван Цзы помнил каким с горы ушёл глава ордена Цзян и каким он был уже через пару дней, когда они случайно пересеклись в Башне Золотого Карпа. Растерянность и опустошение первых часов против спокойной сосредоточенности после. И всё же…       ‒ Достопочтимый заклинатель, вы что-то хотели? – пока Ван Цзи предаётся воспоминаниям мальчик оторвался от своего занятия и теперь смотрел на мужчину большими карими глазами.       ‒ Мне сказали, что у вас можно отдохнуть до вечера, – отозвался Лань Чжань, внимательно разглядывая мальчика. Худой, достаточно высокий, одежда хоть и простая, но добротная и аккуратная, а взгляд карих глаз внимателен и спокоен.       ‒ Да, проходите пожалуйста, – приветливо улыбнулся ребёнок, чуть посторонившись, пропуская мужчину во двор.       В доме оказалось чисто и опрятно, хоть и не богато.       ‒ А-Юань, кто там? – голос раздавшейся из-за занавески, когда они вошли хриплый и почти тут же закашливается. Мальчик бросает на мужчину извиняющейся взгляд и махнув в сторону лавки уходит за занавеску. О чём они говорят, Лань Чжань не слышит, но спустя несколько минут из комнаты показывается женщина глубоко в возрасте. Одной рукой она опирается на узловатую палку, а за другую её поддерживает мальчик. Они устраиваются за столом на против заклинателя, после чего в комнате устанавливается тишина. Женщина пристально рассматривает Лань Ван Цзи, а мужчина их двоих.       ‒ Мы всё же встретились, второй господин Лань, – нарушает молчание женщина, чему-то усмехаясь. – Наверное это действительно судьба, – еле слышно бурчит она себе под нос, и отрицательно качает головой на вопросительный взгляд заклинателя.       ‒ Госпожа, – чувствуя, как начинает быстрее стучать сердце, но всё так же ровно произносит Лань Чжань – ваша фамилия же…       Он не успевает закончить, когда неожиданно сильный голос старой женщины прерывает его:       ‒ Да, – она резко кивает и закашливается. А-Юань тут же подскакивает, подаёт ей воды и с решительным видом уходит из комнаты. – Вы правильно поняли.       ‒ Вэй Ин…       ‒ Был слишком ответственным молодым человеком, чтобы позволить умереть тем, кто пошёл за ним, – она снова закашливается, отпивает воды и продолжает гораздо тише. – Мы разделились тогда, разошлись по разным деревням и сёлам. Мы все были слишком слабыми заклинателями, да и в сущности никому не нужными и не интересными. Когда мы уходили молодой господин Вэй и Вэнь Цин с Вэнь Нином оставались на горе, но зная этого молодого человека он скорей всего смог ускользнуть, оставив всех этих именитых заклинателей с носом.       Установившуюся тишину, нарушаемую только тихим стуком с улицы, нарушила опять же госпожа Вэнь:       ‒ Молодой господин Лань, прошу заберите с собой А-Юаня. Мне уже немного осталось, а мальчик при должном обучении может стать сильным заклинателем. Пожалуйста, молодой господин Лань, я знаю - вы сможете его защитить, если правда о его происхождении станет известна.       Следующим утром затерянную среди деревьев небольшую деревеньку покидал заклинатель именитого ордена, рядом с которым шагал ребёнок с умными карими глазами.