Смех и кексы

Очередная вечеринка прошла на «ура», маленький жеребенок-именинник Мисти Найт благодарила меня раз сто, не меньше. Малышка сказала, что это был самый веселый, чудесный и грандиозный день рождения в ее жизни. Слова такой маленькой счастливой кобылки грели мое сердце, я не мог грустить в тот момент. Напротив, моя улыбка была шире самой широкой реки во всей Эквестрии! Я сказал, что очень рад устраивать вечеринки и видеть, как они делают всех пони счастливыми; Мисти ответила звонким детским смехом, поднявшим мне настроение еще больше. «Вот такой настрой мне и нужен!» - усмехнулся я, посадил на спину Мягкотелого II и, помахав копытом на прощание, отправился дальше. Люблю делать пони счастливыми. Пускай порой бывают проблемы и огорчения, но разве смех – не одно из лучших лекарств? Будь я доктором, прописывал бы пони больше проводить времени с друзьями и смеяться как минимум шесть раз в день! А нет, семь! Хотя нет: сидеть одному в тесном душном кабинете, из-за которого может развиться клаустрофобия, - ужасно! Мне бы больше места и улыбок, когда я смешу народ. Вечеринка Мисти была последней сегодня, и именно она подняла мне настроение до завтра. Какое б было у меня настроение, не устрой я этот праздник? Тоскливо было бы. А так маленькая кобылка своим звонким смехом расширила мою улыбку до привычной к тому моменту боли в щеках. Ночь обещает быть спокойной, раз моей колыбельной был смех маленькой пони. Солнце уходило за горизонт, а я иду и рассуждаю о смехе, повествуя мои мысли Мягкотелому II, спокойно сидевшему у меня на спине. Люблю наблюдать закат, он имеет некую романтику и красоту. Да и вид приятный на глаз, успокаивающий и усыпляющий. Организовывать вечеринки по всей стране, конечно, - потрясающее занятие, но силы отнимает. Даже эта вечеринка заставила болеть мышцы. Но ноющие суставы оправдали себя, ибо я видел смех. Я отличный организатор вечеринок! Молоток, Чиз! Ах, Чиз, не будь глупым хвастуном: уж кому и быть самым-самым лучшим организатором вечеринок, так это Пинки Пай. Произношу ее имя с неким…облегчением, что ли. И, наверное, с благодарностью. Посудите сами: я бы не узнал, что должен веселить остальных, если бы она не провела ту вечеринку. Я ведь, будучи маленьким жеребчиком, не умел никого смешить и вообще был очень стеснительным. А Пай устроила грандиозную вечеринку. И Пинки научила меня смеяться, и вот тогда я стал тем, кем являюсь и по сей день. Благодарен я ей за это. Она сделала чудесный подарок мне, на тот момент совсем маленькому жеребчику. Я всегда помню это. Спустя годы мы встретились, организовывая праздник по случаю дня рождения ее подруги Рейнбоу Дэш. Мы имели разногласия по поводу праздника, но они не помешали нам устроить самый лучший день рождения радужной пони. Мне было неприятно ругаться с Пинки, поэтому я был рад помириться с ней. После той встречи мы стали друзьями, частенько переписывались. Она занимается выпечкой в Понивилле, а я брожу по стране, устраивая вечеринки. Она мне рассказывала о своих приключениях, своих подругах и вечеринках, устроенных ей. Я же рассказывал о своих вечеринках и похождениях. Я много ей рассказывал в письмах. Но ни разу не мог взять перо и написать кое-какие другие мысли. Все время хотел признаться, но…боялся. (Теперь помимо боли в щеках от широкой улыбки я чувствую, как щеки горят. Я поглядел в маленькое зеркало: да уж, краска, а не морда.) Не хотел рушить дружбу, но беда в том, что … это не просто дружба, наверное. Я долго мучился этим вопросом и не мог найти ответа. Я говорил себе, что Пинки Пай – просто моя лучшая подруга и самая веселая пони во всей Эквестрии. Но в глубине сердца щемило при произношении фразы «просто подруга». Я не понимал этого: почему при этой мысли, что мы друзья, становится обидно и грустно? Разве это плохо? Это же хорошо, что мы друзья. Но в глубине души я понимал, что испытываю к ней нечто совсем иное. Как бы описать? Это чувство, дающее земным пони крылья, как у пегаса. Чувство, делающее тебя легким, будто перышки совы… Брр, что за ерунда? Опять ко мне в голову лезут всякие ненужные мысли, лишь бы дорога не показалась одинокой! Хотя, кто знает, может, и не совсем не нужные… А куда я, кстати, направлялся? Ах да, в Понивилль, в Сахарный Дворец. Только что я прошел знак «Понивилль. Два километра». Превосходно, я скоро буду там! В конце концом, я и Пинки долго не виделись, поэтому, когда у нас обоих появился свободный вечер, мы решили устроить небольшую вечеринку. Только я и она. Ура! Я был в предвкушении еще по той причине, что розовая пони пообещала испечь новые супер-кексики, которые еще до меня никто не пробовал. Хотя что уж говорить: сто пудов ее кексы понравятся моему животику, ибо в выпечке Пинки нет равных, как впрочем и в остальном! Эти два километра оказались одним жалким метром или еще меньше (я не математик, а организатор вечеринок, в конце концов), и поэтому уже скоро я пересек городскую черту. По пути в Сахарный Дворец я повстречал принцессу Твайлайт Спаркл, объяснив ей о моем направлении. - Пинки очень долго ждала твоего приезда, Чиз. Да и она целый день из пекарни не выходила, очень уж хотела, чтобы те кексы тебе понравились. - Надо было ей сказать, что у нее всегда кексы на «ура»! Нельзя много волноваться, напротив, надо больше смеяться! – я посмеялся, принцесса подхватила. - Да уж, извини, не сообразила. А ты тоже рад увидеть Пинки? - Конечно же, принцесса, очень! - Я вижу, - Твайлайт усмехнулась, я не совсем понял почему, - хорошего времяпровождения! - Благодарю, принцесса. И вам того же! – сказал я и пошел дальше, так до сих пор и не поняв, отчего Твайлайт усмехнулась. Неужели я опять покраснел при упоминании вопроса «А ты тоже рад увидеть Пинки?»? Вроде бы нет. Впрочем, это не важно, вот и Сахарный Дворец! Только я собрался постучать, как ноздри уловили едкий запах чего-то горелого. Принюхавшись, я понял, что запах исходит из Сахарного Дворца! - Пинки, ты слышишь меня? Открой! - начал я лихорадочно стучать в дверь, надеясь, что она услышит. - Одну малюсенькую секундочку! – пропищала Пинки и прокашляла, не выходя оттуда. - Выходи, там дышать нечем. Дым аж досюда добрался! – теперь прокашлялся я, ибо слишком много дыма попало в мою носовую полость. - Эх… - наконец она вышла и быстро закрыла дверь, хоть и много дыма успело вырваться наружу. Кхе, кхе, невозможно дышать! Мы быстро отошли оттуда. - Привет, Чиз. Я очень рада тебя видеть, - прошептала Пинки радостно-подавленным голосом. - Пинки, что случилось? Почему у тебя на кухне дым шел? - Я… - набрав побольше воздуха в легкие, розовая пони быстро протараторила, - хотела приготовить супер-кексики, чтобы тебя порадовать и сдержать обещание, но Гамми вдруг резко стало плохо, поэтому я отвела его к доктору Фауне, а кексы остались без присмотра и простояли слишком много времени в духовке, и поэтому они СГОРЕЛИ! ВСЕ-ВСЕ СГОРЕЛИ! – она быстро отвела от меня мордочку, как будто Пинки в чем-то виновата. - Я пообещала, что к твоему приезду они будут готовы и мы вместе их покушаем. А в итоге ни выпечки, ни сдержанного обещания. Как я могла забыть выключить духовку?! Мне так жаль, Чиз. Прости, что подвела тебя! О милостивая Селестия, нет, нет, что угодно, но только не плач Пинки! Я не могу этого выдержать, мое сердце разрывается на миллион кусочков. Хочу, чтобы она смеялась, а не плакала. Хочу, чтобы она чувствовала себя счастливой, а не грустной. Надо что-то сделать. Только что? - Эй, иди-ка сюда, - неожиданно для себя я притянул розовую пони и заключил в объятия. Стоп, что я сделал? – Пинки, все хорошо. Не плачь, ты вовсе не подвела меня, я ни капельки не расстроен. Самое главное, что дым уже рассеялся и ты в порядке. - А ведь я прав: пока мы постояли на улице, дым рассеялся. - Я ведь когда увидел дым, жутко испугался. А насчет кексиков: давай вместе новые приготовим? Они будут даже лучше тех, ибо мы испечем их вместе. Будет весело! Что скажешь? – успокоил ее я. Стал бы я так нежно и заботливо успокаивать кого-то другого? Не могу сказать, знаю лишь одно: видеть, как она плачет и чувствует себя одиноко, я не мог и не смогу. - Хнык, ты, правда, так думаешь? - Я так не думаю, я это знаю! - Спасибо за поддержку, Чиз. – Она крепче обняла меня, ее шерстка такая пушистая и пахнет сладкой ватой, и я невольно посмеялся над собственными мыслями. - Всегда рад помочь. - В таком случае кто последний на кухне, тот испорченный маффин! – засмеялась розовая пони и мигом поскакала в Сахарный Дворец, вынудив меня догнать ее. Поскольку она сжульничала, испорченным маффином оказался я. Но это меня не огорчило: напротив, я был рад, ибо успокоил ее. Кексы, сделанные нами, оказались потрясающими, мы целую тарелку за секунду слопали за болтавней о всяком. Мимо Сахарного Дворца пролетала Флаттершай, тоже оценившая кексы и забравшая несколько с собой, чтобы угостить своих зверюшек. Желтая пегаска хотела провести время с нами, но ее кролик Энджел поторопил ее, чтобы рынок, куда они направлялись, не закрылся; по этой причине Флаттершай не осталась с нами. Однако и момент выпечки кексов прошел не совсем обычно. Я ставил кексы в печь и собирался пойти к столу сделать новые, но и Пинки тоже сделала свою партию, поэтому она хотела поставить свои кексы в печь. Я отходил от печи, она же подходила к ней. И когда я повернулся, чтобы отойти, Пинки уже подошла к духовке; в результате мой нос случайно коснулся ее. - Оу, извини, я не специально! – покраснел я. - Не извиняйся, это даже забавно! - Пинки улыбнулась и хихикнула, после чего подошла к печи, а я отошел к столу. Чуть не попался, а ведь было так близко! Благо, она не рассердилась, ибо я уже приготовился к вспышке гнева. Весь вечер мы пекли, кушали и разговаривали о своих приключениях и вечеринках, смеясь. Но время шло. Приближалась ночь, принцесса Луна собиралась приступать к своей работе. Разложив раскладушку, я лег на нее, повернулся на правый бок. Я упоминал, что остаюсь у нее с ночевкой? Нет? Ну, значит, вы поймете еще одну причину, почему я очень ждал этой встречи с Пинки. - Потрясающие кексики получились, а, Чиз?– спросила Пинки, укладывая Гамми спать. - А то, просто обалденные! - Это потому что мы пекли их вместе, ты отличный пекарь! - Есть у кого учиться, - подмигнул я. Она была такой милой, доброй и веселой. Дарить смех другим пони и делать всех счастливыми – это смысл ее жизни. Я такой же, тоже не могу видеть кого-то грустным. А когда розовая пони кого-то не по своей воле подводит, она чувствует большой груз вины и очень расстраивается. И в этом мы похожи. В ее компании я чувствовал себя одновременно свободно и скромно, одновременно неловко и хорошо. Благодаря ней на моем боку появилась кьютимарка, а вместе с ней и мое предназначение в жизни. Что со мной творится? Не могу сказать, но мне это…нравится, что ли. Или же нет: мне нравится… - Слушай, Пинки, я тут хотел тебе кое-что сказать. Вообще давно хотел, но никак не мог заставить себя сказать это… Это может показаться странно, прости, если что. - Что такое, Чиз? Все в порядке? – она слегка смутилась. - Как бы сказать… я… эм … ты … - не тяни резину, Чиз, ты должен это сказать! Скажи, скажи, она должна знать правду! – Пинки, ты мне нравишься, вот! – проговорил я, чувствуя краску на щеках. Наступило неловкое молчание. Она смотрела на меня с удивлением, на ее мордочке тоже появился румянец. - Эх, я знал, что это все глупо. Прости за… - Пинки прикрыла копытцем мой рот, не дав мне закончить. Она хихикнула, улыбнувшись. - Хи-хи, я знаю, глупыш. Ты мне тоже нравишься, - сказала она и поцеловала в мордочку.