***
Яркое солнце уже давно возвышалось над горизонтом, освещая крохотную полянку, расположившуюся перед густой полосой многочисленных лиственниц. Лёгкий ветерок, с едва заметным шумом, проносился вдоль веток, касаясь каждого листка, и уходил дальше в темноту леса. Небо было ясное; ни единого облачка. Одним словом — спокойствие. — Рита, перестань! — неожиданно громко кто-то завизжал. — Лили! Рыжеволосая девочка лет одиннадцати с россыпью веснушек на бледном лице бежала, громко смеясь, вдоль полянки, волоча за собой ещё одну девочку, похожую на неё, как две капли воды. Их почти идентичные платья в крохотный цветочек развивались по ветру, как и распущенные яркие локоны, которые издалека напоминали резвящиеся огоньки. — Прекратите! — повторно вскрикнула третья девочка. — Сейчас же! Она выглядела старше на пару лет и была совершенно непохожа на двух бегущих впереди близняшек. Девочка с прямыми тёмными волосами и перекошенным от гнева лицом, отчего на лбу у неё появились складки, перешла на быстрый шаг, заглатывая в себя носом свежий воздух. Когда рыжеволосые, наконец, остановились возле ромашек, та медленно двинулась к ним, разрываясь между гневом и любопытством. Девочки мило улыбнулись, подождав, пока старшая подойдёт поближе, чтобы увидеть картину во всех красках, и раскрыли дрожащие ладони. Цветки лежали на них, в свете солнца меняя окраску, открывая и закрывая хрупкие лепестки. — Вы опять начинаете? — губы темноволосой задрожали. — Это же так красиво, Тунья! Ничего ведь не случилось, — рассмеялась в ответ одна из близняшек. — Так нельзя, Рита, — прошипела Петунья и выхватила цветки из рук девочек, бросая их на землю. Как только лепестки коснулись земли, то съежились и сразу же закрылись. — Как вы это делаете? — Мы... я... — начала вторая близняшка. — Вы обе уродки! — перебила Петунья, показывая на Лили и Риту пальцем и медленно отдаляясь. — Я расскажу всё маме! Из-за кустов показался худощавый мальчик. Его черные соломенные волосы были давно не стрижены, а одежда подобрана будто не по размеру: тёмно-коричневые брюки были очень длинными, закрывая лакированные чёрные ботинки едва ли не полностью, широченный чёрный пиджак, застегнутый на одну пуговицу, сгодился бы его дедушке, белоснежная рубашка под ним была довольно старомодная и выглядела не менее чудно. Гигантские чёрные глаза бегали от одной девочки к другой, и мальчик осторожно стал приближаться к близняшкам. Петунья взвизгнула и побежала в сторону домов. — Я знаю, кто вы. — Мы сестры Эванс, чудной мальчик, — Рита сложила руки на груди и гордо подняла миниатюрный носик. — А если и нет, то кто мы тогда? Морские чудища? Незнакомец закатил глаза, спрятав слегка дрожащие от волнения ладони в карманы пиджака. — Вы колдуньи, — прошептал он. Девочки возмущенно уставились на него. — Это шутка такая? Не смешно, — Лили обиженно надула губки, развернулась, хватая за локоть свою сестру, и пошла с ней прочь. — Нет же, послушайте! — крикнул незнакомец им вслед. На его бледных щеках появился румянец, а сам он, чертыхнувшись себе под нос, пошлепал за удаляющимися девочками. Догнав их, мальчик небрежно положил крупную ладонь на плечо Лили и встретился с зелёными глазами Эванс, в которых читалось открытое неодобрение. — Вы правда колдуньи, — сказал он. — Я давно наблюдаю за вами. И скажу так: в этом нет ничего плохого. Моя мама тоже колдунья, а сам я — волшебник. За их спинами послышался громкий смех. Петунья стояла позади ребят, схватившись руками за живот. От смеха её лицо раскраснелось сильнее, а из глаз потекли слёзы. Смахнув их, старшая Эванс одарила мальчика насмешливым взглядом и подошла к детям поближе. — Волшебник! — заявила она, тыча пальцем прямо перед крючковатым носом незнакомца. — Точно, ты же сынок этих странных Снеггов, которые живут в блошином гнезде. Зачем ты за нами шпионил? — Я вовсе не шпионил! — выкрикнул он, отмахиваясь от руки, покраснев ещё гуще. — Уж за тобой-то точно... Ты — магл! Петунья совершенно не поняла, что обозначает это слово и придавать ему большого значения она не желала. Однако презрительный тон мальчика говорил всё сам за себя. — Пошлите, мы уходим, — резко объявила она. Лили с Ритой виновато опустили голову и, напоследок, одарили нового знакомого пристальным взглядом. Несчастный мальчик стоял на том же самом месте, пока девочки уходили прочь от злосчастной крохотной полянки, и смотрел им вслед. Он со злостью пнул близлежащий к нему камень. Разговор, к которому Снегг готовился всё это время, вышел совсем не тем, каким планировался изначально, и это морально добивало мальчика. Простояв ещё немного под солнцепёком, Снегг медленным шагом направился к дому у реки, погруженный в свои мысли. Он пинал ногами мягкую траву, противно шаркая ботинками по земле. Краснота с щёк так и не стремилась проходить. Северус обещал самому себе, что обязательно продолжит этот разговор, но чуть позже. Когда сами сёстры Эванс будут готовы.***
В маленькой роще было тихо. Кругом царило умиротворение, такое свойственное этому месту, скрытому от людских глаз в глуши леса. Только ручей с шумом, поблескивающий в свете солнца, извивался между толстыми кронами деревьев. Трое детей растянулись рядышком на мягкой траве сочно-зелёного цвета и смотрели на ясное небо. — Совсем скоро мы получим по письму и отправимся учиться в самую лучшую школу волшебства, — гордо заявил Снегг. На его бледном лице появилась тень улыбки. — Правда? — прошептала Лили, посмотрев на нового друга. — Да, — коротко ответил он. — Мы же из семьи маглов, — неожиданно произнесла Рита. — Это важно? Северус на мгновение замолчал. Было видно, что мальчик колебался и не торопился отвечать. Его черные глаза, точно два уголька, скользнули по побледневшим лицам сестёр, и он тяжело вздохнул. — Нет, — сказал Северус, отворачиваясь от девочек. — Не важно. — Это здорово, — с явным облегчением сказала Лили, положив хрупкую ладошку на плечо сестры. — Нам будут там рады. — Конечно, будут, — возмутился Снегг. — В вас есть нечто особенное, чего нет у других людей... волшебство... Его голос внезапно прервался. Девочки совершенно не слушали его, растянувшись на траве. Лили следила за танцующими в лёгком ветерке листьями и внимательно слушала их шуршание. Северус же поглядывал на неё так же завороженно, как и на той поляне, когда впервые заговорил с сёстрами Эванс. Он поджал губы и перевёл взгляд на Риту. Девочка смотрела на него с явным пониманием и одобряюще улыбнулась. — Сев, — Лили привстала, опираясь на локти, и посмотрела на друга. — Если мы будем заниматься волшебством вне школы... — Нет! — внезапно вскрикнул он. — Никто не заключит нас за это в Азкабан. Это тюрьма для самых опасных преступников, и нам совершенно не за чем туда попадать... Мальчик покраснел и вновь замолчал. Сорвав пару листочков, он осторожно дунул на них, и те, легонько касаясь друг друга, полетели наверх, кружась в танце. Лили засмеялась и протянула руку к небу. Мальчику показалось, что это тот момент, которого он так долго ждал. Ребята тут же поднялись с травы, и мимо них пролетело множество опавших листьев. Они кружились в воздухе, а дети заливисто смеялись и завороженно наблюдали за сложившейся картиной. — Как красиво... — прошептала Рита. — В Хогвартсе вас и не такому научат, — усмехнулся Северус. — Мы... За его спиной раздался хруст. Мальчик резко обернулся. Перед его глазами возникла Петунья, крепко державшаяся за кору дерева. Старшая Эванс неловко опустила голову вниз и вышла из тени. — Тунья? — удивлённо воскликнула Лили. — Что ты здесь делаешь? — Ну и кто здесь из нас шпионит, а? — прошипел Снегг, скрещивая руки на груди. Девочка от страха не смогла произнести ни слова и ошеломленно смотрела на сестёр и их нового друга. В ту же секунду её лицо побагровело от злости, и Тунья резким шагом направилась к троице. — Интересно, ты хоть когда-нибудь причёсываешься, а? — спросила она, тыча указательным пальцем на засаленные волосы Северуса. — Или твоя семья настолько бедная, что вы не можете позволить купить себе расчёску? Откуда-то сверху послышался неприятный треск, заставивший Риту невольно нахмуриться и сделать шаг в сторону. Лили вскрикнула: толстый сучок отвалился и ударил их старшую сестру по плечу, сорвав с лёгкого платья рукав. Девочка качнулась назад, перевела взгляд на руку, по которой уже стекала алая струйка, и зарыдала. — Тунья! — Лили первая отмерла от шока и подскочила к сестре. Она перевела взгляд на Снегга. — Что ты наделал? Мальчик потерял дар речи. Вид у него был напуганный. Он взъерошил волосы и вытянул вперёд руки, словно извиняясь. — Нет! Не я... — Ты лжёшь! — рыжеволосая залилась слезами. — Уходи, Сев! Я не хочу тебя больше видеть... Она бросила на него полный ненависти взгляд и махнула Рите рукой, чтобы та следовала за ней. Девочка положила ладонь на плечо Снегга и, кивнув на прощание, побежала за сёстрами. А мальчик остался стоять в одиночестве с несчастным лицом...***
Первое сентября... Родители вместе со своими детьми бродили по лондонскому вокзалу, торопясь посадить их на поезд и отправить в совершенно незнакомую жизнь. На платформе девять и три четверти с каждой минутой становилось всё теснее — совсем скоро хогвартский экспресс повезёт ребят в школу. Кто-то стоял с родителями, крепко прижимая их к себе, кто-то общался с друзьями и обсуждал предстоящие экзамены, а другие — поспешно заходили в вагоны, чтобы успеть занять самые лучшие места. Семья из пяти человек стояла на платформе. Три девочки стояли чуть поодаль от родителей и о чём-то спорили. Самая старшая из них отмахивалась и пыталась перекричать младших сестёр, но выходило у неё это с трудом. — Тунья, прекрати себя так вести, пожалуйста! Послушай... — Лили взяла сестру за руку, но Петунья отчаянно пыталась вырваться. — Я обещаю! Послушай... нет, я поговорю с профессором Дамблдором и уговорю его... Тунья! — Да брось, Лили, — шепнула ей Рита. — Это невозможно. — Я не хочу туда! — вскрикнула Петунья, сделав вид, будто ничего не слышала, и вырвала руку. — Думаешь, я хочу учиться в школе для уродов? Вы вдвоём... самые настоящие уродки! Её взгляд скользнул по платформе. Вокруг Петуньи Эванс стояли дети разных возрастов: кто-то был чуть старше, кто-то чуть помладше — но все они были для неё одинаковы. Все казались для неё уродцами. Она смотрела на различных животных в клетках, людей, уже надевших школьную форму, грузившим свои чемоданы в ярко-красные вагоны экспресса и приветствующим своих давних друзей, с которыми они не виделись всё лето, с долей зависти. Глаза Лили наполнились слезами. — Мы не уродки, — прошипела Рита, подходя вплотную к старшей сестре. — Извинись перед Лили, если имеешь хоть каплю совести... — А зачем? — спросила Петунья, явно наслаждаясь ситуацией. — Вы же едете в специальную школу для уродов. Я счастлива, что вас будут держать подальше от нормальных людей. Это всё для нашей безопасности. Девочки взглянули на родителей. Они внимательно оглядывали платформу, крепко держа друг друга за руку и явно наслаждаясь атмосферой, царящей вокруг. Мисс Эванс обернулась и помахала дочерям. На её лице появилась самая счастливая улыбка. Она гордилась своими юными волшебницами. — Правда? А когда ты писала письмо для Дамблдора, то тоже думала, что это школа для уродов? — поинтересовалась Лили, смахивая с лица слёзы. — Ч-чч... что? — произнесла Петунья дрожащим голосом. — Откуда... — Не поверишь, я даже видела его ответ — очень забавный. — Ах вы... уродки! — старшая сестра залилась краской и метнулась к родителям, оставив девочек в одиночестве. Лили перевела взгляд от родителей чуть дальше, вглубь платформы, и увидела Северуса. Он стоял рядом с худощавой женщиной, кислое выражение лица которой, по всей вероятности, передалось мальчику по наследству. Бросив полный непонимания взгляд на рыжеволосых сестёр, Снегг что-то шепнул матери и медленным шагом направился к ним. — Как думаешь, Тунья к рождеству придумает новое для нас прозвище или ограничит свой словарный запас только одним? — поинтересовалась Рита у Лили. — Не знаю, — девочка пожала плечами. К ним уже подошёл старый знакомый; она подняла краешек губы. — Привет, Сев. — Привет, — мальчик тепло улыбнулся. — Что-то случилось? — Нет, всё как всегда. — Ладно, — Снегг нахмурил брови и, ахнув, посмотрел на часы. — Поезд скоро отбывает, нам нужно заходить. — Да, подожди секунду, — сказала Лили. Девочки обернулись и посмотрели на улыбающихся им родителей и хмурую Петунью. Они подошли ближе и крепко обняли своих родных, стараясь не заплакать. Тунья отделалась быстрым рукопожатием и сразу же отвернулась, скрестив руки на груди. — Обещайте, что будете нам писать! — дрожащим голосом произнесла мисс Эванс, когда сестры уже зашли в вагон. — Обещаем! — радостно крикнули девочки и последовали за Снеггом вглубь поезда. Экспресс двинулся с места. По вокзалу пронеслись всхлипы и радостные крики, кто-то бросил вверх шляпы. Поезд удалялся от вокзала, а вместе с ним уходили все самые плохие воспоминания... Не прошло и пары минут, а «Хогвартс-экспресс» мчался сквозь сельский ландшафт. Снегг шёл торопливым шагом по коридору, ведя за собой двух рыжеволосых девочек. Остановившись перед первым попавшимся купе, мальчик услышал, как живой разговор за его дверью резко стих. Он торопливо постучал. Механизм с шумом отворился, и перед глазами детей возникла просторная комната с двумя длинными сиденьями во всю стену, расположенными друг напротив друга, а между ними небольшой столик. Там уже сидели два мальчика. — К вам можно? — грубо спросил Снегг, пытаясь протиснуться внутрь. Мальчик с тёмными волнистыми волосами резко вытянул вперед ногу, отчего Сев едва ли не рухнул вниз, но успел удержаться за дверь. — Не так быстро, дорогуша, — вяло произнес он, окидывая серыми глазами компанию Северуса, и вопросительно поднял бровь. — А где волшебное слово? — Да я... — Можно мы войдём... пожалуйста? — громко спросила Лили, выглядывая из-за спины своего друга. — Так бы сразу... — усмехнулся мальчик, убирая ногу с прохода. Он окинул презрительным взглядом своего нового соседа по купе. — А тебе я бы посоветовал научиться у подруги манерам. Северус промолчал и уставился на окно. Другой из мальчиков, сидевший рядом с сероглазым, до сих пор не обращал на новоприбывших никакого внимания. Он был чуть худее своего товарища. Его чёрные волосы были аккуратно уложены, а голубые глаза уставились на пейзаж, быстро проносящийся за окном экспресса. Было видно, что о мальчике по-настоящему заботятся, чего не скажешь о том же Снегге, у которого сальные волосы торчали чуть ли не во все стороны. Прошло немало времени. Постепенно день сходил на нет, уступая вечеру. «Хогвартс-экспресс» гнал на всех парах по полю, сплошь окруженному туману. Лили и Рита пересели ближе к окну, завороженно наблюдая за необычным явлением природы. — Так, что произошло с вами на платформе? — тихо спросил у девочек Северус, чтобы соседи не услышали его. — Лица у вас были хмурее, чем у моей матери. — Тунья взъелась из-за того, что её не приняли в Хогвартс, — равнодушно произнесла Рита, не отрывая взгляда от окна. — Бедняжка... — Но мы ведь едем! Мы едем в Хогвартс! — радостно вскрикнул он. — Нужно радоваться! Лили оторвалась от окна и повернулась к другу, тепло улыбнувшись. — Вам лучше поступать в Слизерин, — гордо произнес Снегг, слегка покраснев. — Мне послышалось или я услышал ужасное слово, начинающееся на букву «С»? Один из мальчиков с чёрными волосами был явно возмущен. Он буравил своего соседа по купе непонятным взглядом и тут же откинулся на спинку сиденья. — Кто это тут грезит мечтами о Слизерине? Да я бы сразу из школы ушёл, а ты, старина? — поинтересовался Джеймс у своего товарища. Тот усмехнулся. — Джеймс, — начал он. — Вся моя семья училась в Слизерине. — Мерлиновы панталоны! — воскликнул мальчик и отсел от него чуть ближе к окну, поднося правую ладонь к сердцу. — А ты мне ведь показался таким приличным человеком! — Поверь мне, я буду первым, кто нарушит эту семейную традицию. А ты куда собираешься? Джеймс поднялся с сиденья и посмотрел куда-то вверх: — Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Северус презрительно фыркнул и опустил голову вниз. Джеймс обернулся на него: — Тебе что-то не нравится? — Да нет, всё в порядке, — Снегг пожал плечами. — Если тебе предпочтительнее быть храбрецом, чем умником... — Ну надо же! — вмешался Сириус и наигранно поднес ладонь ко лбу, прикрыв глаза. — Но если ты ни то, ни другое, то куда пойдёшь? Джеймс расхохотался и рухнул на сиденье, одобрительно похлопав товарища по плечу. Девочки сидели прямо, не желая втягиваться в разгорающийся скандал. Лили слегка покраснела и переводила неприязненный взгляд с Джеймса на Сириуса. — Северус, идём поищем другое купе... — Ооо... вы типа парочка? — поинтересовался Джеймс и взглянул на товарища. Тот усмехнулся и проводил идущего к двери Снегга насмешливым взглядом. — До скорого... Нюниус! Лили встала в дверях и обернулась, глазея на сидящую сестру, словно не замечая оставшихся в купе мальчиков. — Рита? Девочка невольно вздохнула, медленно вставая с сиденья. Бросив на Сириуса презрительный взгляд, рыжеволосая вышла из купе, громко хлопнув дверью.***
Хогвартс издалека казался совсем крохотным. Замок с множеством башенок расположился на противоположной стороне гигантского черного озера, на вершине высокой скалы. Его огромные окна отражались на тёмной водяной глади тысячью огнями. — По четыре человека в каждую лодку, быстрее! — скомандовал великан, указывая на пару десятков маленьких лодочек, беспокойно качающихся у берега. Сестры Эванс оказались в одной лодке с Северусом и неизвестным мальчиком, который за всю дорогу ни проронил ни слова. Их волнению не было предела. Эванс постоянно переглядывались и ошеломленно вздыхали каждый раз, когда видели что-то необычное. Флотилия резко пришла в движение, лодки плавно скользнули по озёру. Все молчали. Не было слышно даже дыхания — все будущие студенты были заворожены огромным замком. Если вдали он казался крохотным, словно игрушечным, то чем ближе они подплывали к скалам, тем больше он возвышался над ними. — Пригнитесь! — впереди послышался голос Хагрида. Все наклонили головы, и лодки оказались в тёмной пещере. Заросли плюща находились в паре сантиметров от учеников. Миновав их, они попали в другой туннель, который не спешил заканчиваться. Когда лодка стукнулась о каменный берег, многие ученики запищали от восторга. Когда все спустились на причал, Хагрид повел первокурсников прямиком вверх по каменной лестнице, от которой веяло сыростью и холодом. Вскоре все оказались снаружи у подножия замка. Миновав ещё один лестничный проём, ученики дугой расположились возле дубовой двери. — Все на месте? Никто не потерялся? — поинтересовался Хагрид. Когда лесничий убедился, что всё в порядке, то поднял кулак громадный кулак и трижды постучал в дверь. Она сразу же распахнулась. За ней стояла высокая женщина в тёмно-изумрудной бархатной мантии. Её бледное лицо было строгим и скрывалось за огромной шляпой того же цвета, что и одеяние. Поправив крохотные очки, волшебница кашлянула в кулак. — Профессор МакГонагалл, все первокурсники на месте, — сообщил ей Хагрид. — Благодарю, — женщина кивнула. — Тогда я их забираю. Она развернулась и пошла вперёд, жестом приказав детям следовать за ней. Через пару поворотов они оказались в огромном зале. На каменных стенах расположились факелы, которые светили так ярко, что Рите пришлось нахмуриться с непривычки. Потолок замка терялся где-то наверху, а громадная мраморная лестница вела на верхние этажи. Через пару мгновений первокурсники и профессор остановились у закрытой двери, за которой был слышен шум сотен голосов — там уже собралась вся школа. Но профессор МакГонагалл не торопилась запускать ребят внутрь. Волшебница развернулась к ним лицом и поднесла указательный палец к губам, призывая к молчанию. Когда голоса стихли, она начала: — Добро пожаловать в Хогвартс! — поприветствовала их профессор. — Совсем скоро начнётся банкет по случаю празднования начала учебного года, но прежде вас распределят на факультеты. Это очень серьёзная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до самого конца обучения ваш факультет станет для вас второй семьёй. Вы будете вместе учиться, жить в одной комнате и проводить время в одной гостиной, специально отведённой для вашего факультета. И надеюсь, вы найдёте друг с другом общий язык. Рита с восторгом посмотрела на профессора. — Факультетов в нашей школе всего четыре — Гриффиндор, Слизерин, Пуффендуй и Когтевран, — продолжила она. — За каждым из них тянется своя древнейшая история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете обучаться здесь ваши успехи будут приносить вашему факультету дополнительные очки, а за каждое нарушение — они будут вычитаться. В конце года побеждает тот, кто набрал наивысшее количество очков. Поверьте мне, это огромная честь. И я, опять же, надеюсь, каждый из вас станет достойным членом своей семьи. Советую вам собраться с мыслями, пока церемония отбора не началась. Рита ощутила, как бешено колотилось её сердце. Переведя взгляд на сестру, та увидела, что Лили тоже волнуется, а её руки дрожат от страха. Скрестив пальцы, сестры почувствовали прилив сил и впервые за эти полчаса смогли по-настоящему улыбнуться. — Выстройтесь в шеренгу и следуйте за мной! — внезапно скомандовала профессор МакГонагалл, обращаясь к первокурсникам. Было ощущение, что земля тотчас провалиться у Риты из-под ног — ещё никогда она так не нервничала. Что их ждёт на отборе? Они будут колдовать? Или пройдут кучу сложных испытаний? Она встала за тем молчаливым мальчиком, который плыл с ней в одной лодке, за ней же встала Лили, потом Северус, светящийся от радости. Выйдя из маленького коридора, первокурсники тут же зажмурились. Рита и представить себе не могла, что на свете существует такое невероятное место. Зал освещался тысячами свечами, парящими в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми уже сидели ученики. На них стояли золотые приборы, искрящиеся на свету. На другом конце зала расположился ещё один стол. За ним сидели преподаватели, наблюдавшие за новыми учениками с нескрываемым удовольствием. Первокурсники зашагали вдоль столов под несмолкаемые крики и пожелания удачи. Сердце сестер окончательно ушло в пятки, но улыбка с их лиц не сползала. Они действительно были счастливы. Дети резко остановились и встали у подножия длинного стола, на котором уже стояла табуретка с потрепанной Шляпой. Она была ужасно старой и грязной, вся в лохмотьях. В семье маглов её бы уже давно выкинули на помойку. Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, а чуть повыше глаза. Она запела: Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждёт Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой. Как только песня закончилась, весь зал зааплодировал. Шляпа поклонилась. Рот и глаза её исчезли также внезапно, как и появились, а сама она замерла. Профессор МакГонагалл тут же шагнула вперёд. В руках она держала длинный свиток пергамента. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — громко произнесла она. — Хорошо, начнём. Блэк, Сириус! Кучерявый мальчик, который ехал с Эванс и Снеггом поначалу в одном купе, не сразу вышел вперёд. Он медленным шагом под подбадривающие слова Джеймса подошёл к волшебнице и рухнул на табурет, не поднимая голову. Профессор покачала головой и накинула на Сириуса Шляпу, закрыв не только его лоб, но и глаза. И затем... — ГРИФФИНДОР! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за ближайшим столом, разразились аплодисментами. Блэк же встал с табурета уже в приподнятом настроении и, отбив ладонь Джеймсу, уселся на свободное место, помахав ладонью сёстрам Эванс. Фыркнув, Рита отвернулась от него. Она начала чувствовать себя плохо. Ноги подкашивались от волнения, а страх распространялся по всему телу с необычайной скоростью. Девочка не могла отнести себя ни к одному факультету. Рита Эванс не была умной, дружелюбной. Храбрости у неё тоже было немного, а про какие-либо амбиции и думать не стоило — ей ничего не подходило. На смену страху пришла ужасная паника, и как только Лили отправилась за стол Гриффиндора, в зале повисло молчание. — Эванс, Маргарет! Она не поняла, как дошла до табурета и села на него. Последнее, что Рита увидела, прежде чем Шляпа упала ей на глаза, был стол, за которым сидела Лили и искренне улыбалась. Стало страшно. — Гм-м, — задумчиво произнес тихий голос прямо у самого уха, точно в голове. — Очень много смелости и ум весьма неплох. Любопытно... Рита крепко вцепилась обеими руками в табурет и тяжело задышала. Она думала о сестре, и только о ней. Вспоминала все годы, которые они провели вместе, как познакомились с Северусом и узнали о том, что они не просто обычные девочки, а самые настоящие... нет, не уродки, как их называла Тунья, нет. Они волшебницы. — Хорошо... — согласился голос. — Что ж, тогда... ГРИФФИНДОР! Маргарите показалось, что Шляпа крикнула ей это в самое ухо. Она сняла её и, ощущая заметную дрожь в ногах, направилась к столу, за которым уже ждала её сестра. Эванс испытывала такое облегчение, что не заметила, как Сириус уступил ей место, и плюхнулась, зарывшись в рыжих волосах. Осознание последующих событий пришло не сразу. Лили сидела напротив сестры и грустно улыбалась, изредка поглядывая на стол слизеринцев. Северуса Снегга отправили в Слизерин. Прочь от сестёр Эванс. Туда, где староста с серебряными, словно луна, волосами приветствовал его, усаживая рядом с собой. Туда, где его примут. Туда, где никто не скажет ему, что он отвратителен. Туда, где его будут уважать.