Письма в Средиземье

      Грохот не прекращался. Ужасные звуки, отдаленно напоминающие звуки раненного животного, а также звуки скрашивающейся стали то и дело касались слуха девушки. Запах гари и железа уже просачивался в комнату Саурона. Тот уже отсутствовал приличное время. И, несмотря на то что она была только рада его отсутствию, девушка понимала, что ожидание ей нравилось куда меньше. Она боялась, что спустя некоторое время в комнату зайдет Майрон, но позже начала понимать, что ее пугает, если это будет кто-то другой.       Мужчина обещал вернуться, прежде чем испариться, однако, девушка уже знала, чего стоят его обещания; ждать она либо его, либо кого бы то ни было, точно не собиралась.       Комната Саурона оказалась большой: она это поняла не с первого раза, так как вход в спальную зону был сокрыт. Она сползла с кровати, морщась от боли, и поковыляла к противоположной стене, через которую вышла в другую часть комнаты, больше походившую на кабинет и гостиную зону. Девушка невольно начала замечать мелочи, для разглядывания которых вовсе не было времени, но она никак не могла пройти мимо них: это были вещи из ее мира. Вещи настолько искусно сделанные, что не было никакого сомнения — они сотворены магией. Обычные вещи, которые были нормой для мира Наньи, здесь заиграли совершенно другими красками. Фонарик, мобильный телефон, ноутбук. Безусловно, они были всего лишь муляжами и особой ценностью не обладали, но для Наньи они стали проводником в мир ее воспоминаний, в то время, когда жить у себя дома еще не было в напряг. Когда не случилось всего того, что случилось с ней, когда родители относились к ней не как к умалишенной, а к нормальной девочке, когда между ними с братом не было никаких секретов.       Куда все это подевалось?       Нанья утерла слезы. Майрон лишил ее не только дома, но и семьи. Это из-за него она стала такой. Она не должна проявлять хоть каплю слабости, ни, тем более, жалости по отношению к тому, что извратил не только ее ум, но и тело. Нужно было запрятать подальше свои чувства, после вчерашнего, как ей показалось, это не составит труда.       О чем она может думать, как не о проигрыше Майрона? Он ведь зло! И если она по какой-то случайности или же удаче останется рядом с ним, то здесь, в этом мире, у них не будет счастья. Каждый год будет находиться герой, который решит пойти праведной войной на темного властителя, каждый год будет происходить какое-нибудь стечение обстоятельств, встанут звезды, планеты, миры в ряд только лишь для того, чтобы исполнить какое-то пророчество, которое обязательно коснется Майрона. Да и о каком счастье с мужчиной можно говорить, когда он тебя унизил и еще держал в плену?!       Нанья оглянулась в поисках подходящей одежды, потому что ее пришла в непригодность, но в этой комнате ничего не оказалось. Она продолжила искать, пока на фоне слышался грохот, пока звуки битвы звенели, не давая ей и повода расслабиться, не давая возможности забыть где именно она находилась.       В следующей комнате оказалось что-то наподобие ванной, очень похожую на земную ванну. Странно. Она вообще не думала о такой простой вещи, как личная гигиена, думая, что, раз Майрон — волшебник, неважно, что и злой, то ему мирские вещи несвойственны. Она представила на мгновение как мужчина лежит в ванной, прикрыв глаза и откинувшись назад. Его волосы были бы убраны в небрежный пучок, а лицо его было бы расслаблено. К горлу подкатил неприятный комок. Ей снова захотелось плакать.       Отыскать комнату, в которой мужчина хранил свои немногочисленные наряды, теперь удалось быстрей. Среди мантий и другой вычурной одежды ей удалось найти более-менее нормальные тунику и плащ. Девушка замерла с плащом в руках. Алый плащ! Он должен быть здесь, тот плащ, который она не раз видела в своих видениях и не раз следовала за ним. Но как бы она не пыталась найти, здесь не было никакого алого плаща.       «Может он его просто потерял?».       Верить в то, что это видение было ложным — она отказывалась. После того, как она обследовала гардеробную, смирилась с фактом, что не найдет плаща, она все же понимала, что упускала что-то важное.       Но чтобы вспомнить, ей пришлось бы снова окунуться в неприятные воспоминания. Она этого не желала, по крайней мере сейчас, когда находилась в комнате насильника. Быстро накинув на себя одежду и убрав волосы в хвост, она вознамерилась выйти. Она не собиралась ринуться в эпицентр битвы, не собиралась сталкиваться ни с эльфами, ни с орками, ни, тем более с Майроном.       Ей нужно было выйти из этих владений. Она знала, что она не сможет осилить долгий путь, девушка не лелеяла никаких надежд, что ей вдруг улыбнется удача и появится волшебный конь или что-нибудь в этом роде, который отнесет ее далеко за пределы этого затхлого места. Нет. Сказки, если они и имели место быть, то уже в достаточной мере проявили себя. Все, что ее окружает — разве это не часть сказки, вот только она оказалась не такой сильной, чтобы и дальше даровать ей такие моменты, которые бы в реальной жизни не имели место быть. И даже в сказках — ведь просто так ничего не дается. Нанья хотела верить, что она не заплатила всем «удачам» тем, что с ней вчера случилось.       Она снова насильно запихнула воспоминания подальше и открыла дверь, благо, она быстро нашлась и за ней не оказалась еще одна дверь или охранник. Почему-то Майрон был уверен, что она останется здесь и не попытается найти путь на свободу. Хотя должен был думать иначе, прекрасно зная, что девушка заодно с теми, кто вломились в его владения. Нанья не хотела верить, что весть о том, что на него напали, могла бы лишить его подозрительности и он бы в одночасье превратился в беспечного человека, которого занимали лишь мысли о том эльфе.       Что-то явно не сходилось. Противная мысль отчаянно пробивалась через небрежно созданные стены, что Майрон хотел, чтобы она вышла. В башне не было ни одного орка, ни человека, словно башня была опустошена, вымерла, и девушка так бы и думала, если бы не прекращающиеся звуки битвы. Их не могли поглотить даже толстые башенные стены.       Пахло огнем и паленой кожей или же мясом, девушка решила не думать об этом, она поморщилась, прикрываясь плащом мужчины и шагнула на свободу. В этой части его владений ничего не происходило, и она начала думать, что ей могли и привидеться звуки битвы. Или его владения настолько обширные, что битва происходит далеко. Не успела она обдумать появившуюся мысль, как над ее головой пролетело нечто.       — Вот и драконы пожаловали, — проговорила она, еле борясь с накатившей на нее приступом страха, потому что если это и есть драконы, то от них хочется бежать, а не испытывать благоговейный трепет.       Она осмотрелась, и решила двинуться к месту, откуда вылетело это подобие дракона, ведь наверняка оно летело на битву. Земля под ногами была жесткой, острые камни впивались в ноги девушки, непривыкшей к таким условиям, но грех было жаловаться. Другого выбора просто не оставалось, нужно было идти. Она и раньше спускалась вниз, видела Мордор, но здесь было намного хуже. Не пройдя и ста шагов, горло разодрало от сухого и жаркого воздуха, пот катился по ней градом, девушка только и могла, что стирать его со лба, когда застилало взор. Приближение отряда орков заметила поздно, но не настолько, чтобы не скользнуть в ближайшее убежище. Она свернулась калачиком рядом с небольшим холмом, отсюда ее прекрасно было видно, но девушка уверовала в то, что если ты не видишь врага, то он тебя тоже не видит; поэтому она просто закрыла глаза, ожидая, когда они пройдут. Орки ее заметили, но не сочли нужным обращать на нее внимания. У них были куда большие заботы, чем возиться с непонятной девчушкой, тем более знали кто она.       Когда топот шагов больше не касался слуха девушки, она открыла глаза, уставившись в одну точку. И куда она идет? Ей было так трудно вставать, что она решила просто сидеть тут. В тени этого холма, где не было так жарко, где непонятное солнце не могло ее коснуться, хотя рыскало, словно бы в ее поисках. Она не ощутила на себе действие этого солнца, но была уверена, что ей бы это не понравилось. Девушка вспомнила слова Ройна, который говорил про Око, про то самое солнце.       «Его больше нет в живых», — подумала про себя Нанья, усмехнувшись, а потом и вовсе — захныкала.       Не мог Майрон его просто так отпустить, Ройн сам говорил о зверствах своего повелителя, он бы точно не простил своему подчиненному подобную вольность.       «Ну почему, почему ты оказался злом? Почему, Майрон?!»       Истерика прошла на удивление быстро.       Неуверенно поднявшись с колен, она придержалась за выступ, чтобы прийти в себя. Голова кружилась, пить хотелось. Задвинув подальше жалость к себе, которая никогда не приводила ее к хорошему, Нанья продолжила путь. Дорога звала ее, казалось, что среди израненной и прорезанной земли вдруг вырисовывается тонкая дорожка, призывающая пройти по ней. Противиться девушка не стала, решила отдать свою судьбу на волю иллюзии, видения. Теперь идти становилось легче, да и дышать, хоть и не совсем легко, но уже достаточно терпимо. Скрываться от орков или же людей она не стала, почему-то уверенная в том, что они не смогут не только ей навредить, но и остановить ее.       Вот только сейчас, как и ранее, как и несколько дней и месяцев назад, она просчиталась, доверившись кому угодно, только не себе и не собственным силам. Как рыба, плывущая по течению, которая не прилагает абсолютно никаких усилий, чтобы самой плыть. Стоило поднять свой взор, как она поняла, насколько опять ошиблась.       Тропинка привела ее прямо в эпицентр битвы. Зря она игнорировала, что орков становилось больше. Мысль двинулась в задворках сознания, оправдывая, что это был морок и противиться ей нельзя было. Но Нанья грустно усмехнулась своим же мыслям, конечно, можно было противиться, вот только она не захотела.       — Нанья? — окрикнули ее, девушка отказывалась поворачиваться на голос, прекрасно зная кому принадлежит. — Нанья!       — Что?! — крикнула девушка, еле сдерживая бессильную злость.       — Уходи сейчас же! Что ты здесь делаешь?       — Мой милый Глорфиндель, это я ее позвал, прекрасно же я выдрессировал эту собаку, да? — голос Майрона слышался отовсюду, но самого его нигде не было.       — Уходи, — эльф быстро приближался к ней.       — Ай, ай, не так быстро, милый! Подойдешь еще ближе, я ее убью.       — Зачем она тебе.       — Пусть побудет приманкой, — в ответ засмеялся Майрон.       — Я проклинаю тебя, змей! — пригрозил эльф, на что опять послышался злобный смех Майрона, девушка понимала, что лучше бы она всей душой жаждала проигрыша этого мужчину, потому что, судя по развернувшейся картине, эльфы проигрывали. Она все же подняла взор на Глорфинделя, тот, отбиваясь от орков, почувствовал ее взгляд и посмотрел на нее. — Беги же, глупая девица.       — Не могу пошевелиться, — прохрипела девушка.       Как же она хотела отмотать время, чтобы тем самым оттянуть эту битву, либо попытаться сделать хоть что-то полезное. Потому что вид эльфа разбивал ей сердце. Ему пристало попивать вино, наблюдая за закатом, либо читать стихи о возвышенном чувстве, либо этими красивыми пальцами перебирать струны арфы, но не рубить орков. И хоть в своей силе он был ярым, девушка, увидев, как его лицо орошается черной кровью орков, почувствовала, что божество было осквернено. И даже факт того, что она не может сдвинуться со своего места, не имел значения. Она думала лишь об одном — этот эльф не выберется отсюда живым. И все ради чего? Ради кого? Что она сделала? Ничего. Жалкая, никчемная, глупая. Разве такие должны быть вовлечены в легендарные сражения, в героические эпопеи, в безумную сказку? Нет! Конечно же нет. В ней нет ни смелости, ни силы, в ней ничего нет. Разве только ее непонятная способность, которая черт пойми как работает и работает ли вообще. Может Майрон ей все наврал про силу, использовал ее, вдруг просто хотел принести в жертву, а получилось иначе и его устроил результат. Но тогда с ней не общался бы Келембримбор, не говорил бы с ней до ночи, не относился к ней так…       — А где Келебримбор? — тревога пробралась под кожу девушки. — Где он? Где Келебримбор?       Паника нарастала, дышать становилось трудней, особенно после того, как увидела лицо Глорфинделя, который не ответил ей, просто посмотрел и все.       «Нет. Нет. Он не может умереть. Нет».       — Он пошел к Ородруину, уничтожить кольцо, вот только до сих пор не вернулся, — все же проговорил эльф.       — Чья я приманка? — четко проговорила Нанья, понимая, что она опять упускает что-то важное.       Эльф не ответил. Если не для эльфа, то для кого и для чего? Девушка думала, но ничего на ум ей не приходило. Разве что, ее непонятная способность. Но она не могла сейчас перенести кого-нибудь в другой мир или же из другого мира перенести сюда. Наверное.       — Есть ли кто-то сильней Майрона? — проговорила девушка.       — Их достаточно, — Глорфиндель отразил еще одну атаку, но не продвигался вперед, оставаясь с девушкой, понимая, что здесь будет сосредоточено основное действо.       — Ладно, тогда так. Есть ли кто-то злей, чем он? — Глорфиндель повернулся к ней, не веря, что она могла такое спросить. Эльф забыл на короткое время, что находится на поле битвы, такое выражение у него было, да и орки вроде как решили не лезть на рожон.       — Почему… — неуверенно, что было не очень свойственно для эльфа, спросил он. — Почему ты об этом спрашиваешь?       — Мне кажется, что Майрон пытается призвать кого-то. Я не знаю как, но догадываюсь, что могу быть к этом причастна.       — Кто ты?       — Я из другого мира, и, наверное, это из-за меня Майрон вернулся сюда.       — Как это произошло? Расскажи мне.       — Глорфиндель! Мы тут говорить будем? Я не знаю как это работает!       — Если я не буду знать, то не смогу предотвратить.       Майрон появился прямо перед девушкой, магией отбросив эльфа, но тот смог удержаться на ногах, хоть и немного отлетел. Его появление было стремительным, никто этого не ждал. Тот лишь гаденько ухмыльнулся.       — Думаешь, я призову сюда Мелькора, моего господина? — Майрон засмеялся, прижимаясь к девушке. — Я же сказал, что она приманка. Вот и наживка.       Майрон с деланной осторожностью повернул голову девушки к возвышающейся горе.       — Смотри. Видишь? Вот твой герой пытается бросить мое кольцо в жерло вулкана, даже не догадываясь, что его там ждет. Хей! Мой милый Тельпе! Смотри, что у меня есть для тебя.       Нанья поразилась тому, что эльф услышал слова Майрона, хотя тот вовсе и не кричал.       — Я ее сейчас убью, и те знания, которые ты мог бы у нее получить, исчезнут.       Глорфиндель ринулся в атаку, разрубив тело майа, но тело было всего лишь иллюзией, рядом с девушкой появилась еще одна иллюзия. Девушка не смотрела на Майрона, она смотрела на Келебримбора, и каким-то чудом смогла прочитать по его губам «прости». Эльф скрылся в горе. Двойник Майрона вынул кинжал и нанес девушке удар, несмотря на то что Глорфиндель оттолкнул Нанью, кинжал все же нашел свою цель. Нанья была ранена, а Майрон исчез.       — Нет, Келебримбор! Вернись, он там!       Но эльф уже скрылся. Глорфиндель попытался помочь Нанье, чтобы кровотечение остановилось, но орки ринулись на него с утроенной силой и злобой. Они оттеснили его от девушки. Удар пришелся в плечо, но рана оказалась глубокой и девушке показалось, что удар задел важную артерию, потому что так кровь хлестать не может. Она еле прижала рану дрожащей рукой и уставилась на небо; темное, грязное небо не дарило и каплю надежды. Боль не позволяла ей закрыть глаза, она продолжала лежать и плакать от бессилия.       — Глупо! Глупо.       — Что ты там бормочешь! Смертная! Не смей засыпать.       — Глупо! Он просто меня чиркнул ножом, наживка не сработала, но это ведь не было важным. Он просто разыграл непонятный спектакль.       — О чем ты? — Глорфиндель пока не смог подобраться к ней.       Девушка поднялась, правда, не с первого раза, но ей это удалось. Она проследила, что кровь с нее, стекая, вовсе не капает на землю, как это полагается, а стекает в определенное место. Так все-таки это кровь является проводником!       — Глорфиндель! Глорфиндель!!! — заревела девушка.       — Что???       — Кажется, он все же пытается кого-то призвать. Помоги! Помоги!!!       Вдруг она почувствовала, как ее живот скрутило и девушку отбросило, словно ее ударили. Она больно приземлилась, оставалось только лишь пытаться вдохнуть воздух, но девушка задыхалась, ей было больно! Еще один удар, но на сей раз по лицу, кровь заструилась из носа, а ухо оглохло.       — Он привязал тебя магией к себе, любой урон, нанесенный им, отражается и на тебе, — очень спокойно проговорил эльф, которому все же удалось пробиться к ней, он осторожно придержал ее. Ему было неприятно видеть ее состояние, однако, это давало повод думать, что все же девушка оказалась неправа и Саурон вовсе не пытается никого призвать. Вот только как остановить действие магии, Глорфиндель не знал. Он раньше не сталкивался с магией крови.       Где-то послышались воинственные крики, шум, девушка дрогнула.       — Гондор явился. Рохан явился. Люди пришли. — крики со всех сторон, которые вдохновили эльфов, а орков заставили немного ослабить позиции.       Глорфиндель осмотрелся. Он сам напросился в небольшую армию нолдо, потому что Элронд отказывался участвовать в этой авантюре — на верную смерть, да и Лихолесье и Лотлориэн не поддержали поход Келебримбора. Ему удалось собрать своих соратников и все они понимали, что не уйдут живыми из Мордора. Нолдо удалось вложить в сердце каждого надежду, вот оно — наследие Феанора. Глорфиндель пошел по собственной воле и, хотя Элронд был против, приказывать ему он не смел. И сейчас, увидев людей, эльф подумал, что, какой бы глупой не была идея наследника Феанора, она не только объединила народы, но и помогла поверить в лучший исход. И даже если их перебьют, и тела навеки останутся в черных землях, они останутся в песнях. Эльф грустно улыбнулся. Для многих это уже огромное достижение, вот только на руках у него медленно умирал человек, ради которого один гордый нолдо решил пойти войной.       Сколько бы Тельпе не противился, что вовсе не заинтересован в ней, эльфа это не убедило. Теперь, узнав правду, он подпитал свои догадки реальными фактам. Тельпе точно не отпустит такого человека, который способен проходить сквозь миры. А в то, что она является путешественницей по мирам, он поверил сразу, вспомнил, как девушка обвиняла его в том, что эльфы — зло.       — Нанья, все будет хорошо.       — Знаешь, — прошептала девушка, отхаркивая кровь. — После того, как эти слова говорят, как правило, тот, кому это говорят, умирает.       — Тогда почему я все еще тут?       — Ты эльф, — улыбнулась девушка.       На сей раз удар пришелся куда-то в область спины, ее подбросило так, что даже эльф не смог удержать, раздался хруст, но боли не последовало. Последовало ужасающее ощущение, что у нее сломался позвоночник и теперь она ничего не чувствует. С этим ударом произошло несколько вещей. Люди ворвались в Мордор, сметая все на своем пути, небо прорезало молниями и вдали послышались раскаты грома.       — Я ошибся, Саурон привязал тебя вовсе не к себе, — некоторые уставились на гору, и даже орки, казалось, забыли зачем находились на поле брани.       На входе в гору лежал Келембримбор и Саурон, склоняясь над ним, торжественно надел кольцо на свой палец и его улыбка стала еще гаже. Нанья, которая хорошенько приложилась к камню, успела рассмотреть их прежде, чем закрыла глаза.       «Они проиграли… Мы проиграли».       Но долго пробыть без сознания, сколько бы она этого не хотела, ей не дали. Девушке показалось, что не прошло и минуты, на самом деле прошло куда больше времени и, хотя изменений было не так уж и много, но они были. Появившиеся орлы устремились на Саурона, отгоняя его от бездыханного тела Келебримбора.       — Вставай, — прошептал эльф, склоняясь над девушкой.       — Я не могу. У меня спина сломана.       — Ничего у тебя не сломано.       — Тогда почему я не могу чувствовать и двигаться? Мы умерли?       — Глупая. Сейчас не время об этом думать! Мы должны помочь Тельпе.       — Тогда почему ты здесь, помогаешь мне, а не ему.       — Какая ты разговорчивая, раньше бы так, — по-доброму улыбнулся мужчина, неловко обнимая девушку. — Я не могу пройти сквозь их магию.       — Я грязная.       — Я тоже.       — Что нам делать?       — Я думаю.       Но долго думать на поле брани было безрассудным делом, нужно было действовать. Нанья понимала, что должна что-то сделать, и на ум ее приходило только одно — если она смогла перенести Майрона сюда, разве не в силах перенести его куда-нибудь еще?       — Кто сильней Майрона?       — Почему ты опять спрашиваешь об этом?       — Ответь, дай мне направление.       — Ты хочешь… ты ведь не думаешь?       — Я хочу перенести его к ним.       — Как?       — Не знаю.       — Это глупо, ты погибнешь.       — А что ты предлагаешь? Я и так погибаю!       — Валар… — после недолго молчания проговорил эльф.       — Что?       Эльф объяснил ей кто это такие и как их можно найти, последнее было размытым, девушке не за что было ухватиться. Но, в конце концов, она прибыла сюда, даже не зная о таком месте.       — Ты-то встать сможешь?       — Нет. Помоги.       Эльф улыбнулся, но просьбу выполнил. Он помог ей немного пройти, пока она, наконец, не начала чувствовать свои ноги, было больно, но девушка понимала, хотя бы это она должна точно сделать.       — Оставайся тут.       — Ты не дойдешь.       — Оставайся. Ты нужен здесь. Спасибо большое.       — Я поделюсь с тобой своей силой, чтобы смогла идти быстро. Боль убрать полностью я не смогу. И, удачи тебе, смертная, — нехотя эльф все же отпустил ее руку, он бы и сам дальше не прошел. Потратив большие силы на битву и на девушку, он уже не смог пробиться сквозь завесу, поставленную Майроном, но Нанья смогла.       Нанья не хотела, чтобы он ее оставил, но нужно же было промолвить что-то из арсенала фраз крутого героя из дешевого боевика. Превозмогая боль, прекрасно понимая, что ее не хватит надолго, она направилась к горе. По логике, гора должна была отдаляться, вселяя в сердце девушки опасения, что ей не удастся добраться, но случилось с точностью до наоборот. Словно ее подстрекала чья-то невидимая рука, которая тоже жаждала, чтобы Майрон пал. Не прошло и нескольких минут, и она уже стояла рядом с ними, как раз тогда он успел избавиться от орлов и, увидев ее, не сразу справился со своим удивлением.       — Нанья, дорогая моя. Как ты сюда добралась?       — Вставай, эльф! — но мужчина продолжил лежать. — Ах!       — Ты к нему пришла. Но поздно. Я почти вытащил из него душу.       — Я тебя ненавижу.       — Придумай что-то новое, — отмахнулся от нее мужчина. — Устал слышать одно и то же.       Саурон все же оказался немного беспечен по отношению к ней. Будь девушка вооружена, она бы все равно ничего ему не сделала. Что может она, когда даже эльф ничего не смог предпринять против него. Но мужчина удивился, когда девушка ухватилась за него, сомкнув руки на его талии и уткнувшись лицом в его грудь.       — О, дорогая Нанья, — засмеялся Саурон. — Ты просто по мне скучала? Даже одежду мою надела, ну, что за прелесть.       — Пожалуйста, пожалуйста…       — Что такое? Говори быстрей, мне ведь еще битву выигрывать, — но девушка вовсе не его пришла слушать.       — Пожалуйста, — начала плакать она. — Пусть мы перенесемся в Валинор, в Валмар!       — Что ты делаешь?! Дура! — Саурон попытался вырваться из ее хватки, но его сил вдруг не оказалось достаточно. Он начал пугаться. — Отпусти.       — Валмар! Хочу в Валмар! Перенесите нас кто-нибудь, — девушка зарыдала, потому что поняла, что ее слова звучат смешно и ничего не выйдет. Никто не слушал ее с той стороны. Наконец, и до Саурона начало это доходить. Он засмеялся.       — Нанья, я разочарован, — он ухватился за ее шею, сжимая, руки девушки сразу же безвольно опустились. Вот и все. Она попыталась, ничего не вышло. Саурон повернулся, желая бросить девушку в жерло вулкана. Напоследок мужчина прижал ее к себе, видя, что та больше не сопротивлялась. — Мы бы могли быть вместе, не будь ты такой глупой.       — Хватит заливать. Ты никогда не хотел быть со мной, — прохрипела девушка. — Даже там, на земле, ты просто меня использовал.       — Может быть, а может у меня и были какие-то чувства к тебе, да? Но теперь мы этого никогда не узнаем… прощай, — Саурон замахнулся, чтобы бросить девушку, но резко остановился.       — Что, передумал? — усмехнулась девушка, пока не увидела стоящего за ним Келебримбора.       Нанья увидела, как улыбнулся Майрон; с уголка его губы скатилась кровь. Хватка на шее девушки ослабевала, пока он окончательно не разжал руки. Девушка рухнула кулем, хватая воздух, но не это сейчас было главным, что случилось? Нанья увидела, что там, где должно быть сердце Майрона, зияет пустота. Келебримбор проломил ему грудь.       — Ты не сдох, Тельпе?       — Только после тебя, — эльф хотел еще раз замахнуться, но их ослепил свет.       — Нет, нет, — кричал в неистовстве Саурон, девушка так и не поняла, что случилось и что могло напугать Майрона сильней, чем дыра в его груди.       «Может это валмарская мафия», — подумала Нанья, желая все же провалиться в глубокий сон. И вовсе не по той причине, что смертельно устала. Видеть такого Майрона, который кричал и молился, оказалось больно. Девушка прикрыла глаза, стараясь сдержать слезы. Каким бы подонком не оказался Майрон, он все же ей нравился.       Кто-то опустил ладонь на ее глаза и притянул к себе, укрывая от яркого света и от воплей. Она приняла помощь, хотя так было сложней не заплакать.