Существовать

— Тетсу-чан, представь, что мы не встретились. На календаре первыми числами разгорается осень, которая ещё не успела набрать оборотов и замучить бабьим летом, но и августовским теплом это назвать было уже нельзя. Редко по вечерам срываются с небес мелкие капли, которые на следующий день высыхали к восходу солнца; ветер беззвучно покачивает берёзы под окнами, стучится в окна небольшой постройки общежития, закрадывается в проёмы деревянной конструкции со стёклами и без разрешения прогуливается по письменному столу, сметая всё на пол. На ветках заливистые мелодии вытягивают ласточки, мечущиеся туда-сюда и собирающие припасы и веточки для гнезда; на улице ещё никого не было видно, и лишь редкие прохожие возвращались с ночных смен в квартиры, спеша в кровать. За столом сидело двое, и Ойкава тепло улыбался, сжимая в пальцах кружку какао. Он периодически приподнимал кружку, подносил к губам и делал глоток, после чего вновь опускал её на стол, поворачивая ручкой в другую сторону. Куроо же грандиозно завтракал, ведь у него сегодня четыре пары, внештатное дежурство и пятичасовая репетиция в концертном зале, где их группа будет давать выступление на этих выходных. Стол пестрил разноцветными джемами, которые впоследствии намазывались на тосты, двумя пустыми тарелками и практически допитым эспрессо, которое, к слову, ни одному парню не нравилось. Но ведь Куроо бэд бой, гитарист, он должен поддерживать имидж. — Ну? Зачем? — наспех впихнутый хлеб был залит последними глотками противного кофе, после чего брюнет отодвинул тарелки и поднялся из-за стола, потягиваясь. Он широко зевнул и бросил взор в сторону настенных часов, которые вещали половину седьмого. Рановато они сегодня оба подскочили. — Кстати, сегодня твоя очередь мыть посуду, — буднично пропел Тоору, наслаждаясь своим напитком и не думая больше ни о чём, что могло бы забить желудок. — Чего? — Куроо сморщился, как только услышал про незапланированный наряд по кухне и усмехнулся уголком губ. — Э, не, моя очередь по нечётным. Сегодня ведь вторник? — Сегодня вторник, — преспокойно промолвил шатен, подпирая подбородок кулаком. Он устремил взгляд вперёд и пальцем коснулся одной из тарелок, слегка отодвинув её от себя и создав при этом противное шкрябанье. — Просто ты опять обокрал наш холодильник, а всё это мыть я не собираюсь. — Простите, но не все питаются солнечной энергией, — Тетсуро прыснул в кулак и хрустнул шеей. — Ну эй, Тетсу-чан! — Ойкава мгновенно почувствовал, как его утренняя идиллия медленно рушится, поэтому был вынужден метнуть недовольный взгляд на сожителя. Куроо взгляда не увёл, лишь оскалился, обнажая ряд ровных зубов, и насел на боком на дверной косяк, в ответ пялясь. И так бы продолжалось долго, но спустя минуту податливое зрение Тоору не выдержало, и он отвернулся, растирая красные глаза. Тетсуро лишь хмыкнул, выдал что-то «я опять победил» и подошёл к обеденному столу, собирая все тарелки в стопку и перенося их к раковине. Там он нацепил цветастый фартук, чтобы не заляпать джинсы, и открыл кран, вовлекаясь в мытьё. — Знаешь, почему я не могу это представить? — брюнет хоть заниматься домашними делами и ненавидел, но ненавидеть Тоору не мог, поэтому сейчас со спокойным выражением лица избавлялся от остатков завтрака. Ойкава, перестав терзать глаза, обиженно глянул в сторону парня и поджал губы, но картина, как Куроо моет посуду, стоя в этом глупом фартуке и обтягивающих джинсах, которые боялся заляпать, не могла не порадовать, поэтому он смиренно вздохнул и продолжил наслаждаться своим напитком, смотря в окно. — И почему же? — шатен склонил голову к плечу и пару раз моргнул, чтобы смочить глаза. — Ну это как ты. В смысле, как твои дурацкие документалки в час ночи. Ты без них не ты, — Тетсуро беззлобно усмехнулся. Ойкава подавился. — Что? Подожди... То есть дурацкие?? — он вновь был вынужден покинуть мир своих грёз и сердито уставится в спину собеседника, недовольно пыхтя и стягивая полотенце с крючка. — Эм, ладно, я немного не то хотел сказать, или не немного, я-.... — Куроо обернулся, чтобы обезвредить Тоору своей изумительной улыбкой, но не успел, так как мгновенно был обезврежен полотенцем по лицу. В помещении повисла тишина, в которой Ойкава недовольно щурился на темноволосого, а тот в свою очередь лишь без единого движения стоял напротив. Секунда. — Ой! — Тоору на шаг отдалился от парня, прикрываясь своим орудием словно щитом. Куроо лишь вздохнул. — Вызов принят, — он криво усмехнулся на покрасневшую щёку и скрутил влажное полотенце в жгут, приближаясь. — Тетсу-чан, давай решим всё мирным путём, насилие — не выход! — шатен тут же метнулся в другой угол кухни, где и получил ответку, прилетевшую недо_оружием по ягодице. — 1:1, у нас ничья, — оскалился Тетсуро, откидывая полотенце в сторону и продолжая приближаться. — Ну эй, это нечестно, я же сухим! — Ойкава скривился, будто лимон съел, и потёр ладонью пострадавшую часть тела, но более ничего сказать не успел, так как был пойман в ловушку из сильных рук. — 2:1, ты проигрываешь, солнечный мальчик, — Куроо с хрипотцой хехекнул и опустил ладони на бывшее место атаки, требовательно сжимая и вытягивая из парня полузадушенный писк. — Грубиян! — А ты будто против? Тетсуро не может представить, что они с Ойкавой никогда бы не встретились, ведь это сопоставимо с тем же Ойкавой и его дурацкими документалками, без которых он существовать не может. Также и Тетсуро. Он существовать не может без Ойкавы.