The Rise of Infinite

Моё имя — Зэро. Сегодня пред тобой, великий вождь народа Солнца, я даю воинскую клятву. Клянусь оберегать своих ближних от врагов Порядка. Клянусь, что священное Солнце над этой пустыней будет восходить вечно. Да будет нашей кровью бесконечность. Да будет царить Порядок в нашем мире.

      Бескрайняя пустыня сегодня выглядела ещё более безжизненной и ненастоящей, чем раньше. Солнце палило сильнее, воздух был горячее… Сегодня всё вокруг было против Зэро, даже он сам, хоть и где-то в самой глубине души.       Небо было насыщенно броским синим цветом, облака медленно тянулись по его глади. Они были похожи на неведомых белоснежных зверей, что ползли куда-то вдаль, не зная зачем. Среди песчаных просторов — казалось, что они тянутся во все стороны мира — можно было заметить силуэты.       Зэро шагал по пустыне вместе со всем своим отрядом. Их было пятеро. Все эти шакалы были отважными воинами, которые сделают всё, чтобы священное солнце восходило над их пустыней вечно, несмотря ни на что: ни на опасных роботов, ни на вторгшихся мобианцев. Так гласила их древняя клятва. Они шли вперёд, гордо подняв головы, с оружием наперевес, в лёгких доспехах и чёрных бинтах. Следуя традициям, у каждого шакала была повязана красная ткань — главный символ народа Солнца, дневных шакалов. Кто-то повязал её, как пояс, кто-то вплёл в волосы, кто-то использовал как плащ или накидку. Важно было само наличие броского красного цвета, объединяющее тебя с твоей семьёй навеки. Видимо, чтобы не забыть, кем ты являешься. Зэро никогда не придавал значения этой традиции, но всё равно тоже носил потрёпанную в битвах ткань на шее: только по совсем другой причине…       Каждый чертов день он вместе с отрядом обходил этот пустырь. Неизвестно, когда именно этот сумасшедший человек — доктор Роботник, — отправит к ним очередную пачку своих ботов. Нужно всегда быть начеку, обходить Песчаный Дом вдоль и поперёк, чтобы ни в коем случае не подпустить роботов близко к их деревне. Это была первостепенная задача воинов Солнца, с который они всегда справлялись: вся пустыня была загромождена останками когда-то рабочих железных творений безумного учёного. Не это ли является лучшим доказательством?       Остальные шакалы шли впереди и тихо о чём-то разговаривали… Один Зэро, как всегда, шёл за ними в самом хвосте. Вместе с ними внимательно осматривал окрестности, готовый в любую минуту ринуться в бой… Всё внутреннее «я» Зэро, надрывая свой слабый голос, кричало. Что с ним? Почему ему так неспокойно? Возможно это жгучее чувство было вызвано не только притаившейся среди песков опасностью, но и чем-то… другим?       Зэро перевёл взгляд с песчаного простора вокруг на идущих спереди шакалов, на свой отряд. Его жёлтые солнечные глаза предательски выдавали его эмоции.       Неужели они так ему ничего и не скажут?       Сегодня был важный день для Зэро.       Сегодня «дорогой» вождь должен был окончательно решить его судьбу. Весь его отряд был там, в огромном зале — они помогали, чёрт возьми, принимать решение. Самого Зэро туда не пустили... И теперь вот они — идут перед ним и делают вид, что ничего не было. Что они ничего не знают. Зэро приходилось с силой стискивать клыки, чтобы подавить свою злость и обиду. Не выходило. Становилось только хуже.       Самым первым, возглавляя отряд, шёл их командир в яркой красной накидке, что развевалась на слабом ветру. Его имя — Сэнд, он был ровесником Зэро, как и ещё один воин — Лайт, бодро шедший следом за своим командиром. Именно вместе с этими двумя и вырос Зэро, вместе с ними он обучался, вместе с ними стал воином почти в один день. По ощущениям, они всегда были вместе… Только вот Зэро всё равно не был уверен, как именно они проголосовали — за него? Или против него? Зэро резко сжал кулаки.       Может когда-то давно они и шли втроём той же дорогой, ещё будучи совсем маленькими оруженосцами; может когда-то они и смеялись, толкали друг дружку в песок; может когда-то они и восторженно оглядывались, ведь это была их самая первая вылазка за пределы деревни… Может когда-то всё это действительно было. Но теперь… всё стало иначе.       …Вынуждаете меня заговорить первым? Зэро недобро щурился, продолжая плестись за своими. Он уже не мог думать ни о чём другом, высматривать что-то… Всё, что было в его голове: белый шум из подобных, пронизанных гневом, мыслей. Дурнело. Надо держать себя в руках. Помни об этом.       Были в отряде ещё два воина — в отличие от Сэнда, Лайта и Зэро, они были далеко не молодыми, а матёрыми защитниками Песчаного Дома. Их звали Клауд и Рейн. Когда троица закончила своё обучение, вождь переформировал все отряды. Зэро очень хотел попасть к старшим: он понимал, что поначалу и был бы лишним колесом ввиду отсутствия опыта, но ему не хотелось продолжать постоянно быть с Лайтом и Сэндом…       Но нет, вождь, явно насмехаясь над ним, распорядился иначе: наоборот, выдернул двух старших из двух других отрядов к ним. И при этом командиром назначил не кого-то из них, а своего любимого ученика — Сэнда. Это удивило не только Зэро, однако спорить с решением вождя, конечно же, никто не стал… Однако сами опытные воины не были против — Клауд и Рейн были родными братьями и были рады оказаться в одном отряде, независимо от условий. Им было важно приглядывать друг за другом. Кому как не своему брату можно доверить свою жизнь?       Они не оборачивались в сторону Зэро. И правда делали вид, что пятого в их команде никогда не было, нет и не будет. Скоро они дойдут до конца их ежедневного маршрута и повернут назад… Он мог бы подождать, когда они вернутся в деревню и, может быть, Зэро наконец официально просветили бы во все детали…       Но он не стал ждать.       — Скажите его решение, — резче, чем планировал, выпалил Зэро в и без того раскалённый воздух.       Отряд разом обернулся, наконец подарив измучившемуся шакалу своё внимание. Они не были удивлены, нет. Просто… Видимо, всеми способами хотели избежать этого разговора. Что ж, простите! Но я хочу, чёрт возьми, знать! Или вы думаете, что я не заслуживаю этого?       — …Вождь сам тебе всё скажет. Мы только- — наконец проговорил Рейн, стоявший ближе всех, голос его был успокаивающим, как прохладная дождевая вода. Но Зэро это только больше разозлило.       — Да в чём ваша проблема?! — уже не сдерживаясь, рыча и скалясь, рявкнул Зэро, — Я не хочу слышать это от него! Вы же были там! Просто скажите: да или нет?!       В ответ звучала лишь унылая тишина, нарушаемая только забредшими в Песчаный дом мобианскими ветрами. Отряд переглядывался между собой, словно переговариваясь телепатически: настолько, видать, было сложно выдавить из себя несколько букв. «Да» или «нет». Что в этом такого сложного? Зэро громко выдохнул, унимая и придавливая собственную злость, как неожиданно вспыхнувшее пламя. Не хотелось случайно начать внутри себя пожар, оставляющий после себя лишь смерть и пепел. Затушить-затушить-затушить…       — Нет. У тебя не будет ученика, — вдруг поставил точку Сэнд, твёрдо посмотрев Зэро в глаза.       Тот лишь моргнул.       Нет… Ну конечно. Он с ними ровесник, но всё равно: когда как Лайт и Сэнд уже давно приступили к обучению своих учеников, как достойные воины Солнца, Зэро так и остался-       Казалось бы, Зэро снова вспылит и что-то злобно забормочет, но он вместо этого лишь бледно усмехнулся:       — Ну и? Разве так было сложно сказать сразу? Спасибо тебе большое, Сэнд.       — Он запретил пока говорить тебе, — зачем-то добавил командир отряда, прищурившись.       — Да ты что? Ты ещё и ради меня вождя ослушался? Какая честь! — Зэро как с цепи сорвался, словно только и ждал этого момента, чтобы высказать командиру всё, что о нём думает, — Может ты ещё и-       — Прекрати. Сейчас же.       — А что ты мне сделаешь, если не прекращу? Что?       — Зэро, хватит. Разбирайся с вождём, а не с нами, — вмешался в перепалку Лайт, подойдя к двум воинам поближе.       — Я бы с радостью, вот только решение ведь он принимал исходя из ваших голосов. Поправь меня, если я не прав... — сухо проговорил Зэро, смотря всё это время на командира, но потом резко повернулся к встрявшему куда не просили Лайту, — Ну?!       Лайт молча уронил взгляд, как Зэро и ожидал.       — От нас ты сейчас что ждёшь? Извинений? Жалости? Что? — Сэнд подошёл ближе, всё с таким же прищуром и взглядом, в котором мешались холод и раздражение.       — От тебя – ничего.       — Ты всегда говорил, что тебе плевать на всё это. Особенно на мнение вождя. Что же изменилось, а, Зэро?       Плевать? Ему никогда не было плевать. Это вождю было плевать на него. Это Сэнду было плевать. А он всю жизнь пытался изменить их мнение и получить свой заветный шанс.       Зэро замолчал. Казалось, что всё закончилось — Сэнд резко развернулся, приказал остальным идти за ним и продолжать патрулирование. Приказ был исполнен почти всем отрядом: только Зэро остался стоять на месте.       — …Почему нет?! В чём причина?! — вдруг раздался в пустыне громкий гневный крик.       Сэнд остановился, как и весь отряд. Зэро вновь также громко окликнул его. Только после этого командир всё-таки направился к своему подчинённому — быстро, целеустремлённо, готовый заставить того выполнять приказ, а не задавать свои глупые вопросы. Зэро стиснул зубы: посмотрим, как у Сэнда это получится.       — Ребят… — протянул добродушный здоровяк Клауд.       — Сэнд- — предостерегающе пролепетал Лайт, смерив командира внимательным взглядом, предчувствуя надвигающееся лавину.       — Не надо, — поддержал высокий лучник Рейн, неосознанно выставив руку между скандалистами, словно это их остановит. Он также посмотрел на брата, намекая, чтобы тот тоже вмешался.       Сэнд же, несмотря на многоголосые предупреждения своего отряда, холодно отчеканил:       — О, ты прекрасно знаешь причину! Думаешь я когда-нибудь забуду, ты, чёртова п-       Зэро дёрнулся, словно его подстрелили шальной пулей — в следующую секунду в глаза Сэнда уже полетела целая горсть песка. Командир тут же заорал целую кучу проклятий в адрес своего воина, закрыв зудящие глаза руками и неосознанно попятившись куда-то. Глаза Зэро горели самым сильным пламенем. Их зрачки хищно сузились в маленькие щёлки. Пусть только попробует ещё раз такое сказать. Пусть только, Хаос, попробует!       Остальные лишь с удивлённой досадой что-то там говорили им обоим, нотации читали: вот только ни Сэнд, ни Зэро их не слушали. Лайт обеспокоенно спрашивал, в порядке ли командир, Клауд грузным нависшим облаком молча наблюдал за ними, а Рейн мягко, но настойчиво отвёл Зэро подальше от всё ещё ругающегося пострадавшего. Зэро даже не удостоил лучника взглядом, он смотрел только на мучавшегося Сэнда, словно ничего больше не существовало в этом мире. Рейн, кажется, был раздосадован больше всего: ожидал ведь, что сейчас что-то будет, но всё равно не успел среагировать и остановить Зэро.       — Доволен? — устало вздохнул Рейн, смерив Зэро разочарованным взглядом.       — Более чем, — уже более спокойно хмыкнул в ответ Зэро, скрестив руки на груди.       Сэнд тем временем молча тёр глаза собственной красной накидкой. Его хвост метался туда-сюда, выдавая, что тот всё ещё в ярости. Наконец, он оторвал лицо от ткани и стал часто-часто моргать. Стоило только Сэнду различить где кто стоял, (очевидно, чтобы не врезать случайно не тому, кому он хотел) как тот ринулся мстить взбунтовавшемуся против него воину.       Зэро тут же встрепенулся и окрысился, уже готовый встретить Сэнда кулаками и когтями, как вдруг на его пути возникли Клауд и Рейн, неприступными стенами огораживая скандалистов друг от друга. Огромный Клауд легко в одиночку удерживал брыкавшегося Сэнда, пока Рейн и Лайт держали под руки Зэро, хоть тот особо вырваться и не пытался.       — Какие же вы придурки, — подвёл итог Лайт, — Причём оба.       — Согласен, — фыркнул Рейн, отвесив Зэро несильный, но отрезвляющий подзатыльник, на что тот протестующе заворчал.       У Клауда и Сэнда, по другую сторону баррикад, царила совсем иная атмосфера:       — Клауд, отпусти ты меня! Я с него шкуру-       Вдруг раздался громкий металлический скрежет.       Сэнд замолчал. Все приняли свои боевые позиции, сделав круг и забыв обо всех разногласиях мгновенно. Только Зэро и Сэнд, как первый и замыкающий, в кругу оказались рядом, плечом к плечу. Они лишь многозначительно посмотрели друг на друга, без слов обещая продолжение разборки. Командир всё ещё щурился и покрасневшие глаза его слезились, отчего Зэро слегка кольнула вина —ржавой иголкой, куда-то в сердце.       Отряд переглядывался и у каждого шакала в ярко-жёлтых глазах ютился вопрос: «что это было?». Увы, пока они не могли ответить, они могли лишь беспомощно выставлять перед собой оружие и озираться на бескрайнюю пустыню. И вокруг было тихо, будто ничего и не произошло. Может… показалось?       Зэро сосредоточенно прислушивался, когда понял, что прямо под их ногами нарастал какой-то непонятный шум. Там явно что-то было, но что? Как такое возможно? Неужели Роботник-       Неожиданно прямо перед отрядом из песка вырылась огромная металлическая клешня. Все тут же бросились врассыпную. И очень вовремя: на том месте, где они только что находились, уже вырывалось тело огромного робота. Зэро продолжал отбегать от врага, не переставая ошеломлённо наблюдать за происходящим. Хаос, Роботник теперь и такое создаёт?!       Пока бот-исполин вырывался из своего песчаного склепа, шакалы смогли оторваться на приличную дистанцию и вновь собраться вместе. Перед ними предстал механический скорпион, покрытый блестящими чёрными пластинами, с огромными смертоносными клешнями и длинным складным хвостом, на кончике которого Зэро сразу разглядел острое жало. Получишь хоть один удар — ты труп. На голове скорпиона красными огоньками выделялись камеры — это были глаза бота, а может даже соответственно и глаза самого Роботника. Песок, поблёскивая на солнце, всё сыпался с поверхности исполина, словно лишняя мишура из подарочной коробки. Заметил ли их робот? Увидел ли своими множественными глазками-камерами? Никто не знал.       Пока что скорпион лишь топтался на месте: толстые механические ножки, каждая по очерёдности, разгибалась и сгибалась снова, словно кто-то у руля… испытывал их? Проверял? Зэро прищурился. Скорпион был похож на живое существо, наконец очнувшееся от долгого сна и наконец вышедшего на свет.       Драгоценное время, пока отряд воинов не был замечен, Сэнд поспешил использовать:       — Вот что мы сделаем, — громко сказал он, чтобы все обратили на него внимание, — Клауд! Ты будешь отвлекать его. Займи клешни, чтобы мы смогли подойти. По моему сигналу попробуй ударить ногу.       — Сделаю.       — Рейн! Поддерживай Клауда из далека. Целься в камеры.       — Есть.       — Лайт, Зэро! Вы пойдёте со мной. Лайт, приготовь бомбу и прицепи её на спину скорпиона, где-нибудь между пластинами, если получится. Зэро, помоги ему.       Зэро резко кивнул и перевёл взгляд с горящих решительных (но всё ещё слезящихся от песка) глаз Сэнда на скорпиона — вы посмотрите, робот уже во всю разворачивался в их сторону... Лайт, увешанный поясами и карманами, достал мобианскую бомбу и что-то там настроил, Зэро не разбирался в этой магии. Мгновение — и они уже втроём бегут к механическому врагу: впереди Сэнд со своей идиотской, развевающейся от его бега, накидкой; за ним Зэро с выставленными клинками, а Лайт позади с мигающей бомбой в руках.       Клауд тоже ринулся в бой, так быстро, насколько ему позволяла его внушительная масса. Один только Рейн остался стоять на месте в слегка беспокойных чувствах о товарищах. Но времени на тревогу не было: старший воин Солнца схватил из потрёпанного колчана стрелу, тоже заботливо снабжённую взрывчаткой. Вскоре лучник поспешными шагами уже двигался вперёд, натягивая тетиву и выжидая, когда скорпион развернётся к нему полностью. Вот-вот и покажутся заветные огоньки с мутными линзами камер — точно тир с самыми дорогими по очкам целями. Попасть в них, конечно, с такого расстояния вряд ли удастся даже опытному Рейну… Да этого и не требовалось. Главное, чтобы радиуса взрыва стрелы хватило и задело камеру, лишая механического скорпиона зрения.       Клауд был огромным шакалом — весь обмундированный в тяжелейшие доспехи; за спиной носящий огромный двуручный меч, который никто больше из отряда даже поднять не мог. Теперь воин должен был всем этим воспользоваться. Он твёрдо приближался к своей цели без тени страха или сомнения. Скорпион уже развернулся и, кажется, приметил новую добычу. Клешни защёлкали в предвкушении. Если сначала дневные думали, что Клауд получил своё имя за белый и пушистый характер, то в бою они понимали: на самом деле Клауд носит такое имя, потому что облака весят по восемьсот тонн. Воин Солнца опустил на своё лицо нелепую сварочную маску и взял в руки свой верный двуручный меч.       И очень вовремя: металлическая клешня быстро, как разряд молнии, понеслась на Клауда, но со звоном была отбита. Клешню даже слегка отшвырнуло в сторону, такой силы был удар двуручного меча. Скорпион от такой наглости будто взбесился и засыпал воина ударами обеих клешней, наступая на него. Клауд был осторожен — где нужно он ловко уходил в сторону от клешни, где-то применял свой меч, но главное, занимал внимание робота и вёл его ближе к родному брату-лучнику.       Прогремели первые выстрелы — это Рейн уже лишил скорпиона одного глаза-камеры, оставив уродливую дыру.       Тем временем троица молодых воинов Солнца уже подобралась совсем близко к скорпиону — Зэро мог при желании вытянуть руку и коснуться стыков и шурупов на чёрном глянцевом металле. Сосредоточься. Ну же, нужно как можно быстрее найти… Зэро бежал, во все глаза высматривая какой-нибудь способ легко забраться на спину монстра, но всё безрезультатно. Сэнд мчался впереди.       Вдруг скорпион качнулся от очередного взрыва снаряда Рейна, попятился в сторону, прямо на бегущих шакалов, заставив их срочно уходить в сторону. Это было очень близко — ещё немного и одна из ножек бота точно размазала бы их по песку, но они вовремя отскочили и продолжили бежать. Зэро следовал за своим командиром, продолжая попытки найти хоть какой-нибудь удобный уступ, за которой можно ухватиться и-       Сэнд впереди вмиг погрузился в чёрную тень, словно он перешёл черту чужого мира ؅— над его головой вознеслась злополучная механическая ножка скорпиона.       Сердце Зэро упало.       — СЭНД, ПРИДУРОК! — не помня себя заорал Зэро, срывая голос, и вцепился в край той самой нелепой красной накидки.       Воин рванул ткань на себя, а потом вцепился уже в самого Сэнда, продолжая тащить его за собой куда-нибудь в сторону, лишь бы уйти из смертоносной тени. Лишь бы не- Секунда — и совсем рядом металлическая ножка врылась в песок, поднимая слепящее облако из острых песчинок. За всё это время, что они сражались с роботом, Зэро и близко не чувствовал подобного ужаса. Ему даже пришлось приходить в себя… Ну же, нельзя стоять на месте, нужно двигаться. Всё в порядке. Сэнд почти сразу стремглав помчался дальше, только лишь переглянувшись со своим спасителем. Уф-ф… Чёртов Сэнд… Неужели нельзя быть повнимательнее?! Мотнув головой, Зэро тоже продолжил бежать, стараясь догнать Лайта и Сэнда как можно быстрее.       Он не успел.       Похоже, Сэнд уже подал сигнал, и Клауд своим двуручным мечом нанёс удар не по клешням, а по ближайшей ножке: скорпион словно споткнулся, неуклюже поджав переднюю ножку и приблизившись к земле — то, что им и было нужно. Сейчас. Надо залезать сейчас. На ходу шакал убрал в ножны свои клинки. Он сжал зубы и что есть сил ускорился, с разбегу запрыгнув на среднюю ножку. Натянутая струна внутри Зэро оборвалась — ему не удалось схватиться за гладкую металлическую поверхность, и он полетел вниз, но в последний момент заветный стык всё же попался под руку. Да! У него получилось! Лайт! Где Лайт?! Только воин осмотрелся, заприметив неуклюже карабкающегося Лайта, как вдруг скорпион поднял именно ту ножку, на которую залез Зэро. Лайт, оставив тонкие царапины на чёрном металле, упал на песок.       Откуда-то снизу, из другого мира, слышались обеспокоенные крики Сэнда. Зэро, сориентировавшись, воспользовался ситуацией: подтянулся, залез на ножку скорпиона и спрыгнул ему на спину, сверкающую пластинами. Неужели? Неужели забрался? Не успел воин даже обрадоваться, как ему пришлось бороться за своё место на вершине: скорпион брыкался и мотался так, что шакал только чудом не полетел вниз. Пластины были гладкими, изогнутыми, Зэро даже не мог стоять на ногах, приходилось припадать к чёрному металлу, наблюдая, как в глазах дико мельтешит смазанными пятнами мир вокруг. Лайт… Нужно… Нужно затащить сюда Лайта. Но как?!       В таких обстоятельствах думалось, откровенно говоря, скверно. Зэро всё болтало-болтало-болтало, швыряло и кидало, а он только и успевал, что держать себя. Ни на что другое отвлечься не получалось. Но ему нужно. Бомба ведь у Лайта, у него нет других вариантов... Вот же- Собравшись с остатками сил, Зэро, всё ещё припадая к спине членистоногого, медленно достал клинок из ножен. Он стал коситься в сторону, высматривая из хаотично метущихся пятен щуплую фигуру Лайта. Заприметив его, Зэро аккуратно начал двигаться в его сторону. В очередной раз брыкнувшись, скорпион наконец скинул с себя противного шакала и тот полетел вниз. Однако Зэро даже напугаться не успел — он вонзил клинок в щель между пластинами. Зэро так и повис на клинке, опершись о скорпиона одной ногой, не понимая, как у него получилось такое провернуть.       Лайт тем временем уже умудрился ухватиться за ножку скорпиона — вот только дальше ему залезть пока не удавалось. Он шарил рукой по пластине над головой, когда его взгляд наткнулся на соратника, нелепо повисшего на боку механического творения Роботника.       — ДАЙ РУКУ! — изо всех сил завопил Зэро, пытаясь перекричать стоящий оглушительный грохот вокруг.       Возможно Лайт действительно услышал. Возможно, додумался сам — в следующее мгновение тот уже вовсю подбирался к Зэро поближе… Но самого Зэро неожиданно одолели сомнения: Хаос, а может это идиотская идея? Он вообще сможет двоих выдержать? Клинок не-       Думать было поздно: Лайт уже прыгнул Зэро навстречу.       Зэро вцепился в его руку так крепко, как только мог. Поймал! Лишь бы удержать. Лишь бы не полететь вниз под ноги этого металлического чудовища. Лишь бы не быть раздавленными.       Тяжесть, внезапно обрушившаяся на Зэро, оказалась неожиданно огромной — нужно было как можно скорее взобраться, пока у воина были силы. Он постарался поднять Лайта, но рука ужасно сильно дрожала от напряжения: ну же, чёрт, ещё немного! Зэро был несказанно благодарен, что Лайт дальше действовал сам — как-то сам извернулся, зацепился и залез наверх. Зэро был не такой ловкий: второй раз подняться без помощи членистоногого для него оказалось в стократ труднее, хоть воин и висел буквально на боку монстра, а не бегал где-то по земле среди бродящих смертоносных ножек. Наконец Зэро нашёл заветный выпирающий стык пластин и вновь забрался на спину.       Лайт уже подобрался к голове скорпиона и вовсю шаманил свои взрывчатые дела. Зэро пока концентрировался лишь на том, чтобы удержаться. Хоть бы Лайт быстро расправился с этим. Хоть бы- Хаос, а он-то зачем здесь нужен был? Зачем он снова сюда залез? — сокрушённо подумал Зэро, пока его снова крутило на смертоносном чёртовом аттракционе. Секунды ощущались часами. Чтоб тебя, да этого скорпиона можно было использовать в качестве орудия пыток…       Зэро смотрел на Лайта, который, кажется, вот-вот закончит, как вдруг опять — чёрная тень прожорливо накрыла всего щуплого Лайта, проглотила его, украла прямо на глазах! Зэро испуганно встрепенулся и поднялся на четвереньки, готовый в любую секунду вскочить.       Он обернулся — огромное металлическое жало сверкнуло на солнце завораживающим блеском.       Лайта вот-вот проткнут насквозь!       Зэро зарычал и, не взирая на продолжающуюся тряску, вскочил на ноги и встретил смертоносное жало клинками, отбивая его. От столь мощного удара Зэро не устоял и упал на бок, только чудом не полетев вниз.       — ЛАЙТ! НАДО УХОДИТЬ! — крикнул он, поднимаясь, но в следующую секунду на него снова летело острое жало.       Зэро, забыв, как дышать, резко перекатился в сторону. Жало ударило в одну из пластин на спине скорпиона, оставив чёрную уродливую пробоину. Завиднелись провода — точно торчащие вены или кровеносные сосуды. Засыпали кровавые искры. Зэро схватился за край дыры, ощущая, как рванный метал больно впивается в ладонь. Он вновь крикнул Лайту, не отводя взгляда от хвоста робота-исполина:       — Если тебе нужно место для бомбы, то я тебе его сделал!       Лайт тут же обернулся. Сжимая в зубах то ли отвёртку, то ли что, он направился к Зэро с мигающей и пищащей коробочкой, также припадая к металлу. Наконец-то! Сейчас Лайт-       Не успел Зэро додумать собственную мысль, как его тело само вскочило и клинком отбило неожиданно налетевшую на Лайта клешню. Быстро. Быстрее собственных мыслей. Соратник был спасён, но… В этот раз Зэро не смог устоять — он полетел вниз, без какого-либо шанса ухватиться. От глухого удара о песок из лёгких выбило воздух, в ушах зазвенело… Но Зэро, несмотря ни на что, силился тут же подняться и убежать, пока проклятый скорпион его не-       Поздно.       Смертоносное жало уже летело на него. Зэро успел только схватиться за рукоять клинка — и больше ничего.       Он зажмурился, ожидая, что острие пронзит его насквозь — уже даже, кажется, ощущал стекающую по груди горячую кровь… Но вместо оглушающей смертельной боли, Зэро ошеломил громкий удар металла о металл. Зэро медленно открыл глаза: словно солнце его озарил напуганный взгляд золотистых глаз — это Сэнд, тяжело дыша, навис над ним. Он крепко схватил Зэро за предплечья и рывком поднял. Зэро сначала пришлось опираться на своего командира, иначе он всё неминуемо отставал и отставал… Но вскоре Зэро оклемался и побежал сам, своими силами. Хаос, он был только что на волоске от смерти, да?       Зэро обернулся: за ними бежали Клауд и Рейн — лучник всё продолжал отстреливаться, сбивая скорпиона с толку. Лишь бы робот не пустился в погоню, лишь бы… Самым последним бежал Лайт, но за него никто не волновался — это же Лайт, самый быстрый и проворный из них. Сейчас ещё всех перегонит. Думая об этом, Зэро начинал медленно успокаиваться. Осталось всего ничего и победа будет за ними. Нужно только укрыться в безопасном месте, чтобы никто не-       Сэнд привёл отряд к останкам другого робота-исполина, а точнее к оставшемуся от него длинному громоздкому позвоночнику, в котором каждый позвонок высился над воинами огромной глыбой. Идеальное укрытие. Сэнд ловко проскочил между отделившимися в бою металлическими позвонками и прильнул к холодной поверхности, полностью теряясь из виду. Зэро залетел следом и занял самый крайнее место, чтобы проследить за остальными: Лайт уже вот-вот должен был добежать, а вот Клауд… Здоровяку было тяжело — казалось, что вся пустыня сотрясалась не от топота скорпиона, а от хилого бега Клауда. Рейн уже перегнал брата и подгонял его, явно переживая за их судьбы. Если скорпион сейчас ринется в погоню… Нет, лучше не думать об этом.       Лайт тем временем уже влетел в прорезь позвонков, запнувшись и едва кубарем не покатившись вперёд с злосчастной красной кнопкой в руках. Сэнд и Зэро, наблюдая за этой сценой в первых рядах, аж подпрыгнули на месте с вздыбившейся от страха шерстью.       — Хаос, аккуратнее! — прошипел Сэнд где-то за спиной. Зэро тут же грубым рывком притянул растерявшегося Лайта к себе, скрывая его с вражеских глаз-камер, — Да где же они?!       — Бегут, — отозвался Зэро, аккуратно подглядывая за происходящим через провода-сосуды мёртвого монстра.       — Лайт, готовься. Лайт? Слышишь меня?!       — Да. Я готов.       Зэро посторонился, освобождая дорогу запыхавшемуся Рейну — но тот пока и не думал присоединяться к остальным в прохладную тень среди обломков какой-то древней механической твари. Вместо этого он во все глаза смотрел на отставшего, подгоняя его всеми возможными способами:       — КЛАУД! Давай же! Быстрее! Клау-у-уд!       — Тише ты! Ты привлекаешь внимание! — рявкнул Сэнд страшным полушёпотом, хватая старшего воина за ножны и насильно утаскивая его за собой, не взирая на все брыкания, — ЛАЙТ! Как только Клауд будет здесь, сразу нажимай!       Зэро снова аккуратно выглянул из укрытия, высматривая Клауда — как вдруг огромный шакал смертельным смерчем влетел к ним, едва устояв на ногах.       Зэро обомлел.       Скорпион. Он во всю мчался к ним — оглушительно гремели его запчасти, быстро перебирались ножки, клацали острые клешни, угрожающе нависало жало, ревел мощный двигатель, точно заменяя звериный свирепый рык. О Хаос-       — НАЖИМАЙ! — в один голос страшно закричали Клауд, Зэро и Сэнд, тут же скрываясь за металлическими исполинскими позвонками, чтобы спастись.       Мощный взрыв сотряс всю пустыню.       Зэро помнил, как все воины Солнца сбились в одну кучу, в последний момент прикрываемые Клаудом — он навис над остальным отрядом, стараясь закрыть собой каждого: кого-то собственным телом, кого-то своим огромным щитом. Затрясло так страшно, что Зэро истерично прижался к остальным, неосознанно вжался в ребристую металлическую деталь до боли во всём теле. Он закрывал уши, прижав их к голове. Он со всей силы сжал зубы. Он закрыл глаза, и веки его дрожали. Он пытался унять своё дыхание и неугомонное сердце. Особенно страшно стало после того, как в их укрытие — прямо в огромный позвоночник, отлетела какая-то огромная деталь от взрыва со страшным лязгом.       Перед ними упала полуцелая клешня, осыпая всё вокруг себя шальными искрами. С неба падали провода и пластины, всякие обломки, злополучные камеры… Клауд с готовностью уберёг остальных от падающих обломков своим щитом, точно мобианское божество-хранитель.       Всё это продолжалось чертовски долго. Каждая секунда ощущалась вечностью, которую живым существам никак не пережить…       Но наконец всё вокруг затихло — точно время наконец остановилось, точно перестали падать песчинки в священных песочных часах… Они снова справились. Роботник проиграл.       Воины Солнца начали медленно приходить в себя — первым делом все с опаской открывали глаза и пытались разглядеть в поднявшейся песчаной завесе хоть что-то. Клауд ещё какое-то время продолжал держать щит, но вскоре тяжело выдохнул и позволил себе осесть на песок, точно на его плечи мгновенно навалились все подавленные чувства разом. Кажется, пока что никакой опасности больше не было. Ничто не норовило их убить. Зэро вставать не торопился — в его ушах так сильно звенело, что он подумал, что лишился слуха. Вот только на какой-либо испуг сил уже не было. Он отрешённо наблюдал за остальными — как медленно Сэнд вставал на ноги, как Лайт мотал головой, как Рейн выглядывал брата и как Клауд наконец снимал маску.       Отряд посидел ещё так какое-то время: каждый справлялся с пережитым по-своему, отдельно от друг друга. Вскоре сердце поутихло вместе со страшным звоном в ушах и Зэро позволил себе наконец встать. Сэнд, который стоял чуть поодаль, напряжённо думая о своём, тут же навострил уши и смерил Зэро неопределённым взглядом. Зэро поравнялся с ним и едва обернулся — золотистые глаза Сэнда и солнечные глаза Зэро встретились. Кажется, в воздухе висела куча слов, которые никто из них так и не произнёс вслух. Только мысленно. Исподтишка.       В гордом молчании Зэро отвернулся и побрёл прочь, не дожидаясь остальных. Опять Сэнд начнёт потом крутить свою шарманку про то, что Зэро ему всем обязан и всем должен. Командир ведь спас его. Зэро никогда не откупится, никогда ему уже не избавиться от бесконечного чувства вины…       Может лучше бы Сэнд его не спасал вовсе?

***

      Монотонные речи вождя висели в воздухе, наполняя сознание всего народа Солнца — сначала он всё с торжеством говорил-говорил о том, что воины встретили сегодня в пустыне, какая отважная битва предстала перед чистым небосводом и священным светилом. Именно, наши воины справились. Роботник вновь потерпел поражение от отважных учеников вождя. Так было всегда и так будет вечно…       Правда, вождь? Правда так будет продолжаться вечно? Неужели ты не видишь, чёртов старик? Весь Песчаный Дом уже переполнен трупами с блестящими металлическими телами — крохотными, огромными, только их частями, жестоко оторванными взрывом или клинками. Разорванные клочья проводов, огромные пластины, болты и гайки… Уже нельзя ни шагу сделать, чтобы не наступить в останки творений врага Мобиуса и Песчаного Дома. Роботов становится всё больше и больше, как же ты не понимаешь?       Как бы они не старались… как бы не росли над собой, учась одолевать всё новых и новых ботов… Когда-нибудь это закончится. Роботник их изничтожит, а на месте их деревни он установит очередную фабрику или оружейный амбар. Зэро явно представлял, как голодное пламя покрывает дом за домом, оставляя после себя лишь пепел — смерть с металлическим телом незримо нависала над народом Солнца, а те лишь продолжали доверительно слушать своего предводителя, который просто не мог повести их неверной дорогой… Слушайте! Он говорит своим старческим глубоким голосом. Он говорит, что священное Солнце над этой пустыней будет восходить вечно. Как же вы ему верите? Вон там, совсем рядом с пьедесталом, на другой стороне площади… Стоит доказательство, что они в опасности. Факел, на вершине которого мерцал огонь. Но сейчас всем было не до него. Всё своё уже выплакали.       Зэро стоял поодаль своего вождя, продолжая мысленно придаваться сомнениям и вопросам. Почему не вслух? Это ни к чему не приведёт. Разве что воин снова получит по заслугам и будет вынужден мириться с укором и позором, которые вождь старательно вложит в свой голос — да и не только в голос, но в слова и глаза остальных жителей, словно шакалы были одним единым организмом…       Вождь с горделивым видом размахивал своим узорчатым посохом, попутно ведя свою складную речь — ни к чему не придраться. Он стоял на главной площади, возвышаясь над всеми — специально для этого шакалы построили этот пьедестал, просевший от стремительно пролетевших лет. Зэро стоял прямо перед ним, когда как все остальные шакалы наблюдали чуть дальше, в огромном полукруге. Это всё приказ Сэнда и вождя соответственно — стой здесь и жди, когда очередь дойдёт до тебя. И она дошла.       Унизительно.       Унизительно это слушать.       Унизительно стоять у всех на виду и смотреть куда-то в сторону ослепшими глазами. Он чувствовал на себе их взгляды. Хаос, почему же он продолжал его наказывать? Зэро невыносимо хотелось исчезнуть из этого мира — плевать, какой ценой. Лишь бы не чувствовать то, что насело на его сердце в те мгновения. Но с виду так и не скажешь. Воин Солнца старательно сохранял безразличие на своём лице — точно он заставил себя окаменеть и лишиться каких-либо эмоций. Вождь с глухим стуком ударил посохом о пьедестал и Зэро вышел вперёд, уронив взгляд в песок под ногами. Как же всё это…       — Ты всё решил сам, великий народ Солнца, — громогласно подводил вождь свою речь к завершению, — Этот воин не достоин обучать наших детей. Он не сможет передать знания и умения, не сможет сделать это так, как подобает истинному войну. Зэро! Сегодня, пред своим народом… Поклянись, что очистишь своё сердце. Поклянись, что вложенные в тебя народом силы и слова окупятся. Поклянись оправдать мои надежды.       Зэро с такой силой сжал зубы, что челюсти заныли.       Он продолжал смотреть под ноги, не в силах поднять глаз. Он бы увидел, как смотрят на него его отряд, кузнец и врач, притихшие ученики и старики… Он не хотел видеть их лиц. Не хотел знать, как они на него смотрят. Вместо этого, Зэро покосился на вождя — статного, с длинной бородой, завёрнутого в священные красные ткани. Его золотистые глаза говорили точно то же, что говорили и глаза Зэро. Они смотрели друг на друга, как два врага, которые никогда уже не примирятся. Вождь просто издевался, верно? Просто издевался… Заставлял Зэро давать клятвы, которые он никогда не-       Воин Солнца закрыл глаза и снова развернулся к своему народу, что затих и ждал одно единственное слово:       — …Клянусь.       — Да будет так, — вождь кивнул и вновь ударил посохом по пьедесталу в знак того, что церемония подошла к концу.       Все начали разбредаться, то и дело перешёптываясь — не каждый день кого-то лишают права учить. Возможно Зэро вообще стал первым за всю историю существования этой дрянной пустыни. Он не знал. Да и не хотел знать. Опозоренный воин Солнца стоял поодаль пустеющего пьедестала, терпеливо дожидаясь, когда же он останется один на всей площади и сможет спокойно уйти. Но не тут-то было… Командир его отряда решительно направился к нему, заставляя Зэро поднять голову. Сэнд выглядел не таким гордым, как вождь — в его глазах нашло место даже некое чувство жалости. Мерзкое. Блеклое, теряющееся среди едкой желтизны всеобщего злорадства.       — Зэро, ты же и сам знаешь, что-       — Отвали от меня, — фыркнул вполголоса Зэро, одарив своего командира лишь быстрым колким взглядом. Воин пошёл прочь.       Не о чем им говорить. Всё уже было сотни раз сказано, сколько можно? Сэнд уже давно сделал свой выбор, зачем и для чего он живёт и трудится под присмотром священного Солнца. А Зэро больше не был нужной частью этой слаженно работающей машины. Он не был частью их идеального песчаного мира.       Командир остался стоять один в тени пьедестала — остался стоять и смотреть в спину своего воина, решительно и разбито уходящего прочь. Сэнд прищурился. С досадой рассмотрел свою разорванную в недавней битве накидку, а потом покосился на факел, стоящий неподалёку — большой, необычный, явно стоявший на главной площади на самом видном месте далеко не только для того, чтобы освещать это место в сгустившихся сумерках…       Чьё-то оружие и разорванная ткань лежали поодаль чаши факела. Чьи-то вещи, которые потеряли своего хозяина.       Сэнд поник окончательно, вновь задумчиво рассматривая уже собственную священную ткань — главный символ родства со своим народом. Разорвана. Напрочь. Теперь больше походила на кухонные тряпки с секущимися краями, чем на одеяние честного и доблестного воина — тем более будущего вождя. Сегодня эта ткань тоже чуть не потеряла хозяина. Может быть, будь его отряд менее удачливым… на площади прибавился бы ещё один факел.       Зэро с тяжёлым вздохом распластался на поверхности крыши, позволяя себе раскинуть руки и расслабиться, взглядом утопая в небе, которое стремительно покрывалось красками заката. Он чувствовал, как данные им клятвы тяжёлыми гремучими цепями повисли на его руках и ногах. Тяжесть была невыносимой, неприятной. Но её уже никак не скинуть… Вождь этого и добивался. Хотел таким образом наконец выбить из никчёмного воина всю дурь и заставить его склонить голову… Сколько можно? Когда вождь уже будет доволен и удовлетворён его страданиями сполна? Что он хочет от него? Что Зэро должен сделать, чтобы наконец этот проклятый старик заткнулся?!       Окрылённый злобой, Зэро не смог спокойно лежать и вскочил, тяжело вздымая бока. Он всё прокручивал услышанные слова, проговорённые с таким надменным пафосом…       Поклянись, Зэро. Поклянись.       Как же я тебя ненавижу.       Что бы воин ни делал… Этого никогда недостаточно, чтобы убедить вождя в своей преданности. Сколько бы роботов Зэро ни сразил, сколько бы раз ни спас своих товарищей, сколько бы раз ни одолел ночных… Этого всегда мало. Всегда мало! Всегда! Так может уже хватит пытаться?! От этих бесконечных попыток было только больнее…       Зэро резко помотал головой и провёл рукой по лицу — будто пытаясь снять с себя прилипший оскал. Чтобы хоть немного отвлечься от вновь нахлынувших гнетущих мыслей, он устремил взгляд вниз. Вид с самого большого здания в деревне открывался обширный, можно было разглядеть практически всё, чем воин охотно пользовался. Он часто сбегал и поднимался на ту крышу, когда хотел побыть один. Тишина и спокойствие наполняли пространство гораздо охотнее, чем там, внизу, среди остальных дневных шакалов. Другого подобного безопасного места у Зэро просто не было.       Воин Солнца вскинул угрюмые глаза и посмотрел на пустой горизонт Песчаного Дома. Та самая линия, за которой лежит другая часть мира, никогда шакалами не виданная.       Мобиус. Великий и обширный, наполненный чудесами… Зэро никогда не говорил об этом вслух, но с самого детства он хотел побывать где-то за пределами родной пустыни. Ему отчаянно хотелось чего-то нового, неизведанного и далёкого. Что лежит там, по ту сторону? Там, куда всем дневным шакалам запрещено соваться? О таком было запрещено даже думать, не то что… Зэро не понимал: неужели остальным дневным было наплевать на остальную часть их огромного мира? Как им может быть не любопытно хотя бы раз посмотреть на диковинный недосягаемый Мобиус? То, как описывали шакалам свой мир торговцы-странники, было похоже на невозможный сон: зелёные луга, тянущиеся во все стороны бесконечной лоснящейся травой… Какая она на ощупь? Белые снежные горы, чьи вершины скребли небо и облака… Глубокие моря, огромные города, древние джунгли…       Зэро чувствовал себя запертым в песочных часах. Время сыпалось ему на голову бесконечными песчинками, всё стараясь убить заложника. И не выбраться — не разбить стекло, не вылезть наружу, не освободиться. Руки скованны данными народу клятвами — пускай не его собственным голосом, а старческим голосом вождя… Всё равно это клятвы. Всё равно он сказал заветное «клянусь». Снова поддался и склонил голову…       Зато он в безопасности. Мобиус — это не только запретные по прихоти вождя красоты… Мобиус — это доктор Айво Роботник. Именно оттуда, за той самой полосой горизонта, приходят эти бесконечные оравы ботов-убийц, так отчаянно пытающихся убить народ Солнца. Может наоборот следует бережно охранять свои хрупкие песочные часы? Да, время вот-вот избавится от него, засыпав песком… Все рано или поздно умирают — и Зэро в том числе. Так может он и должен выстоять всё отведённое время и передать эстафету? Может это всё, на что он способен… Может это его предназначение. Что ещё можно было сделать, против всесильного Роботника? Если даже мобианцы бессильны, если роботы всё опаснее и опаснее… Песочные часы народа Солнца уже давно покрылись ветвистыми трещинами от ударов металлических кулаков и клешней — а шакалы предпочитают оставаться слепыми и надеяться на лучшее будущее. Словно одними надеждами можно одолеть это опасное существо…       Зэро хмыкнул своим мыслям и уронил взгляд вниз — на место, где он вырос и прожил всю свою жизнь. Его родная деревня. Замкнутая толстой стеной от враждебного внешнего мира, полного роботами. Зэро наблюдал, как шакалы проживали свой бесконечный день — ведь изо дня в день они делали одно и то же, следуя строгому расписанию. Сейчас как раз настало время вечерним приготовлениям к завтрашнему дню. В каждом из маленьких деревянных домов кипела жизнь. Все убежища шакалов расположились в строгой шеренге на выверенном расстоянии друг от друга, чтобы сохранять идеальный порядок. Дома даже были похожи друг на друга, как две капли воды — зачастую они отличались лишь своими жителями и только. Торговцы, которые впервые заходили в деревню Солнца, ошарашенно осматривались и обязательно вопрошали, как же шакалы сами не путаются. Так ведь заблудиться можно…       Но дневные не путались — тут каждый друг друга знал в лицо, каждый друг другу был братом или сестрой. Это не мобианский город, совсем нет. Теперь шакалы живут совсем иначе — они не мобианцы, они — гордый народ Солнца, призванный защищать эту пустыню. Зэро смотрел, как жизнь этого народа бурлила там, внизу… Как они готовили ужин на всех жителей разом; как подметали веранды от песка, который принесла недавняя буря; как оруженосцы, только пришедшие после тренировки, подобно смерчу сметали всё на своём пути, сопровождаемые ворчанием взрослых… Наставники, должно быть, наконец отпустили детвору отдыхать после тяжёлого дня на радость их родителям.       Всё шло своим чередом — Зэро мог каждый вечер наблюдать эту картину на этой самой крыше. Вот только… Вся эта безмятежная жизнь была под угрозой. Стоило только как следует задуматься, как нутро само вырисовывало кровожадного доктора Роботника, возвышающегося над ними исполином, сошедшим со страниц сказок для непослушных детей. Великан мог их легко раздавить. Вопрос давно был только в его желании это сделать. Желание врага — это всё, что удерживало хрупкий песчаный мирок от краха и смерти… как же вы не видите? Почему вы слушаете его…?       Зэро тяжело вздохнул, закрывая лицо рукой. Надо бы тоже идти отдыхать. Он был тем самым неприлежным воином, который всё время сбивал своё расписание — а как не сбивать? Как не сбивать, если его постоянно грызёт чувство вины и долга? Чувство страха перед будущим, перед их непобедимым врагом? Зэро только и остаётся, что постоянно скрываться на самой высокой крыше, чтобы побыть в тишине и успокоиться… Ладно. Хватит.       Воин Солнца поднялся на ноги и потянулся, поправляя собственную красную ткань, змееподобно огибающую его шею. Её порванный край колыхался на ветру… Опять надо зашивать. Зэро уже давно сбился со счёта, сколько раз он заштопывал дыру за дырой — но эту ткань так ни разу и не сменил на другую… Так и не хватило духа и-       Вдруг раздался тихий шорох. Что? Это ещё кто?       Зэро огляделся: ничего. Крыша была абсолютно пустой — по ней гулял лишь ветер и ходил сам воин.       Но вдруг нечто выскочило из-за его спины, заставив Зэро вздрогнуть:       — Тот скорпион правда был настолько огромным?! — задыхаясь от восторга пролепетала взявшаяся из ниоткуда маленькая Стик.       Она встала на цыпочки и потянулась, словно стараясь действительно продемонстрировать размер робота, которого она даже не видела. Она улыбалась, она светилась — точно последний лучик догорающего солнца решил остаться в пустыне, не взирая на позднее время, не взирая ни на что. Зэро вздохнул и слегка улыбнулся в ответ, хоть сил никаких и не было.       — Правда. Я бы даже сказал… Ещё выше, — тихо усмехнулся Зэро и поднял руку вверх. Стик сразу же смекнула, зачем воин это сделал: она попыталась допрыгнуть до новой высоты, но ничего не вышло.       — Да ну? — Стик удивлённо округлила глаза, прекратив попытки дотянуться, — Я думала, что Сэнд врёт!       — Сэнд рассказывает оруженосцам о роботах? Опять? — Зэро хмыкнул, посмотрев какое-то время в невидимую точку, — Что ещё он сказал?       — Что он спас тебя! Ты такой застыл, как статуя! — Стик тут же вошла в кураж и тоже застыла с испуганным выражением лица, указывая на воображаемого монстра пальцем, — А он такой крутой, как отпихнул тебя! И как спас тебя! А потом Рейн такой, пау-пау стрелами! Бум! И Клауд как… — она представляла всё так ярко, что уже во всю размахивала воображаемыми клинками и отпрыгивала от несуществующих ударов, мечась по крыше как по собственной сцене. Зэро лишь тихо наблюдал с доброй усмешкой, что виднелась в его тусклых глазах.       Когда представление закончилось, воин даже пару раз похлопал ей — а Стик с готовностью раскланялась. Её коса забавно болталась из стороны в сторону вместе с пушистым хвостом. Она была довольная-довольная, глаза её сияли золотистыми крупинками в последних лучах солнца.       — Здорово. Теперь рассказывай про настоящую драку, — вдруг хмыкнул Зэро, застав маленькую оторву врасплох, — В чём дело?       Стик натянуто усмехнулась, прикрывая пострадавшую щёку. Она неловко посмеялась, но продолжала упёрто молчать. Никакой вины в её глазах даже близко не было обнаружено. Что произошло на этот раз?       — Ты думала я не замечу свежих синяков?       — Ну… Это так. Ничего такого, — Стик пыталась отмахнуться, как только могла, пряча свои потемневшие глаза, — Они сами виноваты.       Зэро прищурился, уперев руки в бока и смерив Стик вопросительным взглядом. Та лишь пожала плечами, бурча что-то там себе под нос… Этот ребёнок постоянно влипал в неприятности: то перевернёт котёл, то сбежит с уроков собственной матери, то встрянет в драку с оруженосцами. Так уж получилось, что Стик была единственной девочкой среди ровесников — ей просто было одиноко. Она постоянно лезла к мальчишкам, чтобы провести с ними время… Они не понимали этого и постоянно прогоняли её. Иногда тумаками. А Стик, воспитанная весьма острой на язык матерью, вскоре стала давать сдачи. И вот — теперь регулярно (тоже по расписанию?) Стик покрывалась свежими ссадинами и синяками. Когда Зэро замечал их, он чувствовал такую боль, словно это на его теле образовались новые раны, а не на её.       Сколько Зэро с Сэндом не пытались это пресечь — бесполезно. Ни Сэнд не мог повлиять на будущих воинов, ни Зэро на бойкую Стик, которая чуть заслышав издевательства в свой адрес уже неслась с кулаками и когтями на обидчиков. Если совсем быть честным… Зэро и не хотел на неё никак влиять. С чего ради она должна терпеть издевательства? Да, может она и была по умолчанию вечно проигравшей против такой оравы оруженосцев… Это не значит, что она не должна продолжать бороться. Сэнд мнение своего воина не разделил. Так проблема этих нелепых драк и осталась подвешенной в воздухе.       — Что случилось?       — Да они… Они не хотели меня пускать к твоему отряду. Ну… не хотели, чтобы я тоже слушала про скорпиона… Вот я и-       — Надеюсь, ты оторвала кому-нибудь из них уши.       Стик сразу глупо заулыбалась, всё ещё рассматривая крышу под ногами:       — Да-а-а, ещё как…       — Жаль я не слышал их жалобных криков.       — Они были очень громкими!       — Дневная Стик, награда за поимку: десять тысяч золотых колец. Особые приметы: сначала изобьёт, потом сама же залечит ваши раны. Звучит знакомо?       — Ха-ха! Зэро!       Воин не собирался её учить жизни — он всегда хотел быть для маленькой Стик безопасным островком, где она всегда сможет найти поддержку и сможет быть услышанной. Наорать на неё и вождь, и Сэнд, и Хоуп всегда успеют в случае чего… пусть это так и останется их воспитательной обязанностью. Зэро, в свою очередь, обойдётся без всяких упрёков. Им обоим этого и так хватает в жизни, верно же?       Да и если быть честным с самим собой… У него сердце разрывалось, когда он смотрел на маленькую врачевательницу, которая наконец улыбалась, как и раньше — так, что всё вокруг само собой заливалось светом... Спустя сколько? Две недели? Сколько слёз она пролила… Зэро до сих пор становилось не по себе, стоило ему припомнить события минувших дней: как он тихо подходил к ней и гладил по голове, пока Стик, не в силах сдерживаться, рыдала во весь голос перед факелом на главной площади. Зэро и у самого раз за разом намокали глаза, но… Что ещё он мог сделать? Он только и мог, что быть рядом, как и все остальные жители деревни Солнца. Закаты, к сожалению… не минуемы. Смерть в Песчаном Доме была таким же частым гостем, как те же небесные светила — никуда от их взора и света не деться.       — Как ты, Стик? В порядке? — тихо сказал Зэро, положив руку на спутанные белые волосы.       Она ответила не сразу. Неуютно поёжилась, точно вновь окунаясь в до сих пор не пережитое горе. Может быть воину стоило промолчать и не спрашивать — ей ведь уже полегчало и всё улеглось, но… Зэро всё ещё чувствовал, что всё было не в порядке. Всё ещё больно... Да, Стик?       — …Да. Я в порядке, — наконец ответила она с грустной улыбкой, поднимая глаза, — А ты, Зэро?       Он? Воин не ожидал подобного вопроса в ответ. Сначала он не понял, с чего это Стик спрашивает его, но… Церемония вождя, отгремевшая совсем недавно на главной площади, аккурат рядом с чёртовым факелом. Конечно же. Конечно же Стик тоже заметила, насколько Зэро было неприятно быть лишённым звания настоящего воина у всех на глазах. Ведь он не будет наставником — а только воины Солнца, обучившие себе замену, считаются таковыми. Доблестными и отважными… Преданными.       — Тоже. Как и всегда, — бледно усмехнулся Зэро, выдавливая из себя улыбку и так и не убрав руку с макушки Стик.       — А когда вы взорвали скорпиона… насколько большим был взрыв? — вдруг спросила она заговорщицким шёпотом, отстранившись и во все глаза смотря на шакала.       — Огромным.       — Настолько? — Стик вытянула руки в обе стороны, мило усмехаясь.       — Настолько, — Зэро сделал зеркально то же самое, получив расстояние побольше в силу своего роста, что вызвало у них обоих улыбку.       — Вот бы я там была… — маленькая врачевательница задумчиво вздохнула, тоже покосившись на лежавший за толстой защитной стеной горизонт, стремительно темнеющий…       — Взрывать можно и не только роботов. Это я так, к слову, — фыркнул Зэро вполголоса, прекрасно зная, что последует за этими словами:       — Да! Давай что-нибудь взорвём! — Стик радостно запрыгала вокруг воина, уже во всю раскидываясь воображаемыми мобианскими бомбами. Зэро, конечно же, просто так шутил, и они оба это прекрасно понимали.       Зэро понаблюдал за ней немного, а затем покосился на тёмное небо — вот и ночь почти наступила… Теперь точно пора идти отдыхать, иначе воин завтра будет валиться с ног. Зэро двинулся к краю, чтобы спуститься, а Стик вдруг резко затихла — замерла, будто вновь изображая статую, застывшую в ужасе посреди битвы. Стик сначала только смотрела на уходящего воина с каким-то непонятным блеском в солнечных глазах, но потом она всё же сбивчиво пролепетала:       — Зэро? Ты уже уходишь?       — Ну да. И тебе тоже бы пора, — проговорил воин устало, не оборачиваясь.       Когда Зэро уже вот-вот готов был спрыгнуть на соседнюю крышу, за спиной он услышал громкое:       — П-подожди!       Воин резко остановился, тут же оборачиваясь с горящим вопросом в глазах: в чём дело? Что случилось? Ему не понравилось, сколько чувств ютилось в этом коротком слове, точно врачевательница всё это время только и ждала, чтобы высказаться. Зэро склонил голову набок, весь обратившись в слух.       — Я… Слушай, я… — очень тихо проговорила Стик, было видно, как она через силу выдавливала из себя слово за словом, — Ну… Я не знаю, как это сказать…       — Знаешь ли, читать мысли я пока не научился. Стик, ты меня пугаешь. Что случилось?       — Я… Я хочу кое о чём попросить, — она взволнованно переступала с ноги на ногу, не находя себе места.       Попросить? Чего это она? Чего она такого хочет попросить, что…       — Так проси. Чего ты так боишься? — Зэро прищурился и скрестил руки на груди, нутром чувствуя, как Стик судорожно подбирает слова. Медленно, кропотливо, точно репетировала, но всё равно всё разом позабыла.       — Ну это… Понимаешь… Я знаю, что у нас так не принято! — наконец громко выдала Стик с придыханием, точно отбросив все попытки подобрать идеальные слова, — И что у тебя и так много проблем! И…       Что? Не принято? Она же не-       — Я хочу, чтобы ты стал моим наставником!       Так вот оно что… Зэро лишь медленно отвёл взгляд и тяжело вздохнул. Это не было каким-то откровением. Не было это никаким шоком. Он уже давно догадался, что неспроста Стик провожала уходящих в патруль воинов Солнца тоскливым взглядом; неспроста расспрашивала о боях и приёмах, прося не говорить об этом чрезмерном интересе маме; неспроста, стоило только воинам скрыться за главными воротами, понурив голову уходила домой слушать лекции о повязках и лекарствах... Только в какой момент простое детское любопытство переросло в мольбу, больше схожую на крик о помощи? Почему?       — Я тоже хочу сражаться! Я тоже хочу помогать вам! Как все остальные! Хочу ходить в патрули, быть полезной… Хочу быть готовой, если роботы нагрянут сюда, в деревню! Чтобы всех спасти! Тебе не дали ученика и… Может-       — Стик… — сокрушённо проронил Зэро, от чего она сразу же умолкла, во все глаза смотря на воина, который стал её последней надеждой.       Стик ведь даже не понимала, о чём именно она просила. Ему настрого запрещено иметь ученика. Буквально несколько часов назад все шакалы слушали вердикт, проговорённый вождём с ядовитым торжеством. Неужели она забыла? Мало того — девочки не могли быть воинами. У них так не принято. Это запрещено! Стик не понимала, что для Зэро согласиться на такое — это всё равно, что родиться заново: он всю свою жизнь пытался добиться идеальной репутации, чтобы наконец вождь признал его… Чтобы вождь наконец сказал заветные слова. Чтобы доказать всем и самому себе, что Зэро достоин жить среди них и что…       — Ты не бесполезна. Быть врачом это тоже очень важно. К кому я пойду, когда меня ранят? Кто меня спасёт, Стик?       — Я… — маленькая врачевательница окончательно поникла, уронив уши, уронив взгляд, уронив тяжёлый вздох. Ей понадобилось время, чтобы наконец сказать: — Я не могу.       Стик старалась изо всех сил держаться, но губы её предательски дрожали. Зэро лишь отстранённо смотрел на неё и молчал — он думал. Думал тяжело и кропотливо. Стик бы не стала просить такое просто исходя из мимолётного каприза или желания, которое забудется уже при завтрашних густых сумерках. Нет, всё было иначе, верно? Этот ребёнок мучился на протяжении… двух недель. Мучился и наконец пришёл к решению, которое превратит все угрозы в песок и развеет их на ветру… точно некое заклинание. Вот только в жизни так не работает. Ничего это не решит. И почему Стик решилась…       О нет.       Зэро прикрыл потемневшие глаза и тихо сказал:       — Это всё из-за Флейма, да?       Стоило только этому имени прогреметь в воздухе, как у обоих дневных шакалов в душе послышался доносящийся эхом из минувших дней горестный плач. Стик отвернулась, обнимая себя руками, словно помогая себе устоять. Флейм был славным воином Солнца. Воином, которого так безжалостно разрезали металлические когти, не оставив ни шанса выжить. Однако молодой шакал всё равно усердно цеплялся за жизнь, хватаясь за протянутые руки Стик и её матери — потомственных лекарей, которые спасли уже столько жизней… Но именно эта жизнь ускользнула из их цепких нежных рук. Теперь эта жизнь сверкала угасающим огоньком там — на главной площади, среди пьедесталов и столбов, среди продолжающих свою обыденную жизнь шакалов.       Вождь громогласно прокричал небесам, что они отомстят человеку. Вот только так было сказано про десятки уже догоревших факелов. Руки… опускались.       — Мы… Мы не смогли. Ни я, ни мама. Он так мучился, — Стик говорила медленно, обеспокоенно, но вскоре все чувства вырвались из неё разом огромной удушающей волной, и она зажмурилась изо всех сил, — А мы ничего не смогли сделать и он- он-       — Тише.       — Это я виновата. Это я-       — В его смерти виноват только Роботник. Больше никто, слышишь меня?       — Может от меня так будет больше толку… Роботов всё больше… Может так будет лучше, может так меньше-       — Стик, посмотри на меня, — проговорил Зэро так, что Стик сразу же умолкла, поднимая блестящие намокшие глаза к нему.       Что? Что он мог сказать? Чтобы сказанное было правильным, чтобы оно избавило Стик от боли, чтобы Стик всё поняла? Зэро и самому было страшно — он знал Флейма с самых малых лет, они росли бок о бок. Может они и не были очень близки, но от осознания, что этого воина больше нет… Что Флейм никогда не выйдет навстречу, не помашет рукой, не проведёт тренировку со своим любимым непоседой-учеником… Не будет стоять вот так, под боком, слушая их вождя. Больше никогда не будет. Зэро становилось так страшно, так…       Да как он вообще мог об этом думать? Если кто и ощутил этот необъятный страх в полной мере — так это Стик, которая столько раз была невольным свидетелем смерти. На ней висел тяжёлый груз, что копился и копился с каждым годом — и вот уход добродушного Флейма окончательно сломал её. Сломал настолько, что Стик возжелала стать кем-нибудь другим — тем, кто не является последней надеждой на спасение… Разве Зэро не понимал её? Понимал. Конечно же, он понимал. Но… Почему тогда… Он не мог найти никаких подходящих слов? Почему стоял и как полный идиот молчал? Нужно… хоть что-то-       — …Я знаю, как тебе больно, что вы не смогли спасти его. Но эта боль не должна… вымещать всё остальное. Лучше вспомни, сколько раз ты спасала меня, Лайта, Сэнда… Сколько раз мы приходили к тебе с самыми разными ранами. Ты справилась с каждой. Что мы бы делали без тебя? Ну что?       — Я и не отказываюсь! Я продолжу лечить! Только… — Стик закрыла глаза, точно представляя новое будущее, — Хочу быть рядом в нужный момент. Мама сказала, что… если бы Флейм попал к нам чуть раньше… Хоть на немного. Может мы и смогли бы его спасти... Зэро, мне просто нужно было быть там и всё! Он бы был жив!       — Это опасно, Стик-       — Я знаю! И что с того?! Вы рискуете собой каждый день! А роботов становится только больше!       — И что ты от меня хочешь услышать? Ты и сама понимаешь, что-       — Пожалуйста, Зэро! Я просто… хочу… хоть что-то поменять.       Поменять.       Руки опустились не только у Стик, но и у самого воина — он больше не видел священное солнце своего народа, не видел и затерялся во тьме без его света. У него больше не было никакого путеводного пламенного светила, не было больше никакой цели и никакого стремления в душе. Он сломался. Отчаялся падать и падать, раз за разом подниматься… Сколько можно пытаться доказать вождю, что он ошибается насчёт Зэро? Может хватит причинять себе бессмысленные страдания, на которые все закрывают глаза? Все эти мысли о побеге, о долгожданном спокойствии вне родных песков… Может тоже пора хоть что-то наконец поменять?       Зэро прищурился и уронил взгляд. Ему стало противно только от одного осознания, что он выбирал между Стик, которая была Зэро важна и дорога, и вождём, который причинил ему столько невыносимой боли... Разве не очевидно, что он должен выбрать? С другой же стороны — может согласие Зэро и было вызовом вождю и многолетнему гнёту, но на что воин соглашался конкретно? Именно: он соглашался учить Стик сражаться, быть воином, уклоняться и атаковать. Но она ведь не- То есть-       Нет. Этот ребёнок попросил его не об этом. Стик попросила, чтобы Зэро стал её наставником — разве это означало, что воин будет учить её лишь сражаться? Он всегда считал, что это слово означало гораздо большее. Может с ним и не согласятся остальные воины, у которых были настоящие ученики… Но Зэро был уверен: наставник — это тот, кто заменит ложное сгоревшее солнце и поведёт тебя во тьме с помощью собственного сердца. Безошибочный. Идеальный.       Стик ждала — смотрела на воина Солнца во все золотистые глаза, наполненные горькой надеждой. Зэро очень долго молчал. Сможет ли он стать таким наставником? Он уже много чего натворил. Иногда назло вождю, иногда назло самому себе… Не просто так Зэро лишился возможности иметь ученика. Он был не то что неидеален… Зэро даже сомневался, был ли он вообще хорошим. Как он может вести кого-то за собой, учить? Он справится? Да и разве он не собирался… уходить? Может не-       — Хорошо.       — Ч-что?       — Я буду твоим наставником.       Стик ничего не сказала — да ей и не нужно было. Благодарность, засиявшая в её глазах, была громогласнее любых когда-либо сказанных слов. Врачевательница глупо заулыбалась, часто-часто моргая и рыская взглядом по всему песчаному засыпающему миру вокруг, точно увидев его в новом свете. У неё получилось? Теперь всё станет иначе? Но вдруг тень сомнения явно метнулась по её лицу — тут же против воли Стик сбивчиво залепетала:       — Ты… а ты не боишься, что у тебя будут проблемы из-за меня? Вождь же-       — Я в курсе, Стик. Это уже не твоя забота. За своё решение ответственность нести только мне.       — Н-но…       Её прервал резкий металлический звук — это воин достал один из своих клинков из ножен и подставил его так, как делал это много лет назад возле пьедестала. В тот день он стал воином, неустанно охраняющим жизни своего народа и выполняющим данные ему приказы. Холодное лезвие ощущалось беспристрастным судьёй, что наблюдал за творившимся хаосом — где такое видано, чтобы дневные, лишённые права учить, ослушивались и произносили клятву таким образом?       — Моё имя – Зэро. Сегодня пред тобой… — тихо начал Зэро, а на этой части и вовсе совсем замолк. И дело было вовсе не в том, что воин забыл слова, совсем нет, — …великий вождь народа Солнца, я даю воинскую клятву. Клянусь обучить своего ученика оружейному мастерству, доблести и чести, не уступающим собственным и не уступающим нашим предкам. Клянусь научить своего ученика уважению к традициям и обычаям, научить уважению к давно покинувшим этот мир. Клянусь научить глубокому состраданию и правосудному гневу. Клянусь быть ему страшим братом, самым близким и родным. Клянусь сделать его частью идеального Порядка.       Самопровозглашённый наставник аккуратно протянул хрупкой дневной рукоять клинка. Стик с готовностью приняла тяжесть, с чрезмерным усердием пытаясь держать доверенное оружие идеально ровно.       — М-моё имя Стик. Сегодня пред тобой… — начала она говорить дрожащим голосом и вдруг тоже замолкла, покосившись на Зэро. В чём дело? Неужели передумала? Стоило только шакалу об этом подумать, как его ученица продолжила уже гораздо увереннее, исправляя многовековую клятву на свой лад: — Сегодня пред тобой, воин Солнца Зэро, я даю свою первую настоящую клятву. Услышьте же меня. Я клянусь следовать за тобой. Я клянусь быть тобой, а затем и всем миром. Я клянусь учиться старательно, не жалея ни сил своих, ни слёз, ни крови. Услышьте же меня, услышьте же меня! Я клянусь, что священное Солнце над этой пустыней будет восходить вечно!       — Да будет нашей кровью бесконечность, — поддержал Зэро клятву, не сдержав слабую полуулыбку.       — Да будет царить Порядок в нашем мире!       Именно так Зэро стал наставником врачевательницы по имени Стик из деревни Солнца — той самой, у которой сейчас горят глаза и редкие слёзы стекают по щекам. Ради погибшего Флейма, ради мамы с папой… — воину казалось, что она говорила это вслух, но нет, это были всего лишь его мысли, что накинулись на него смертоносным роем. Почти сразу, в тот же момент, Зэро почувствовал, как на его запястьях повисли тяжёлые цепи — новая данная клятва, новое данное обещание… На этот раз клятва была дана не незримым ненавистным предкам или чистым небесам, а своему самому близкому. Теперь всё иначе. Теперь воин точно никогда не сможет в какой-то момент просто взять и уйти, ведомый своими частыми порывами. Никогда… Он не сможет предать данное ему доверие. Но…       Зэро молча наблюдал, как Стик радостно убегает домой и ничего толком не чувствовал — по какой-то причине он запрещал себе чувствовать. Казалось, что всё выстроенное годами спокойствие в его жизни вот-вот разобьётся — Зэро хотелось до последнего держаться за уходящие мгновения, когда всё было по-старому, когда ещё не произошло никаких перемен. Вдруг он совершил ошибку? Вдруг он угробил только что не только свою хоть немного спокойную жизнь, но и жизнь маленькой Стик?       Нужно многое обдумать.

***

      Прошла уже, кажется, пара недель с того рокового разговора со Стик среди обступившего со всех сторон призрачного полумрака — только он и небеса стали невольными свидетелями данной запретной клятвы. Факел, поставленный в честь ушедшего Флейма, давно уж догорел. Главная площадь вновь была пуста — на ней стоял лишь этот проклятый пьедестал. Зэро мысленно умолял всех известных ему богов: мобианских, своих, чтобы так и продолжалось. Больше никаких мерцающих огней. Пожалуйста. Пусть все будут живы, пусть все избегут встречи с металлической холодной смертью…       На протяжении каждого мучительно долгого дня Зэро только и делал, что думал, думал и думал. Он докопался до всех своих самых потаённых мыслей, от которых ему самому было противно. Докопался до всех своих страхов и опасений. В битве, на тренировке, засыпая, корчась от невыносимой боли — Зэро ни на секунду не прекращал думать о данном обещании. А как иначе? Это ведь было важно не только для него. Он нёс ответственность в этот раз не только за себя…       Если бы Стик стала его ученицей официально, стоя на главной площади перед всем своим народом с гордо поднятой головой, то Зэро был бы обязан начать тренировать её уже на следующий день. В их же случае Зэро пока что на немые вопросы Стик едва качал головой — не сегодня. И не завтра. Прошу, не обижайся. Я не могу ничего сделать. Стик же точно читала его мысли, смиренно ожидая дальнейших событий: этот ребёнок словно разбирался в запутанных сплетениях его мыслей лучше, чем сам воин Солнца.       В какой момент тихая жизнь дневных шакалов превратилось в это? В какой момент редкие стычки с ботами превратились в ежедневную битву не на жизнь, а на смерть? В Песчаный Дом всё вторгались и вторгались полчища роботов... И Зэро то и дело казалось, что они не справятся. Вождь старательно каждый вечер отгонял подобные мысли прочь от своего нежно любимого народа — чтобы те даже не думали сомневаться в завтрашнем дне. Помните? Доблестные воины Солнца! Как же вы посмели забыть? Вы поклялись, что над этой пустыней священное Солнце будет восходить вечно. Сожмите зубы. Возьмите верное оружие. И идите, идите, идите! Защищайте свой дом от монстра из чужого мира, способного лишь уничтожать и обращать всё в пепел.       Разве этого мало? Зэро повержено слушал все эти звучные речи, чувствуя знакомый вкус забродившей и металлической вины. Как он мог позволять себе отвлекаться в такое время, когда каждый день нужно вырывать из механических лап, чтобы народ Солнца смог его прожить? Как он мог думать о каких-то тренировках? Ему запретили. Это всё. Что тут непонятного? Как он мог дать обещание, которое он не сможет сдержать? Даже не просто обещание, а настоящую клятву?       Зачем он согласился стать наставником Стик? Перебинтовывая очередную рану, Зэро неожиданно нашёл в себе этот мерзкий ответ на свой же вопрос: просто мне хотелось назло всем доказать, что я смогу обучить своего ученика ничуть не хуже остальных. Назло Сэнду, назло вождю… Пойти против чёртового запрета снова. В этом всё дело? Нет, не только в этом… Может в нём действительно играли на разорванных струнах накопленные обиды, но была и другая причина. Это была просьба Стик. Пусть она отвлечётся, увидит новое, научится банально базовой самообороне… Кому от этого станет хуже?       Стик и не нужно становиться настоящим воином Солнца и сражаться с созданиями доктора Роботника, рискуя своей жизнью. Ей просто нужно что-то изменить, чтобы избавиться от всепоглощающей вины. Бесполезно убеждать Стик, что она никак не могла предотвратить гибель Флейма — её мама пыталась, её отец пытался, пытался Зэро, пытался Сэнд. Не слышит. Не хочет слышать. Зациклилась на этой страшной мысли и из-за этого дрожащими руками всё роняет свои склянки под окрики матери. А Зэро может попробовать стать кем-то, кто научит её справляться с этой болью. Ему казалось, что Стик было нужно именно это, а не все эти битвы, кровь и дурнота…       А если у него не получится? А если он только навредит ей? Сэнд был более чем уверен, что его воин будет по-настоящему вреден своему ученику, что Зэро только вобьёт собственные убеждения в голову ребёнка — никакой доблести, никакой чести… никакого уважения. Зэро опасен. Зэро сам не понимает, что он творит. Как бы Зэро не пытался затоптать, задавить в себе эту мысль… Но он действительно боялся, что Сэнд может быть прав на его счёт.       Зэро вспоминал, как представлял свой гордый побег из Песчаного Дома — гордо и тихо, не сказав никому ни слова, оставив все свои вещи, оставив всё, что делало его воином Солнца. Теперь о таком думать было ещё больнее: как он может так поступить с этим добрым ребёнком с золотистыми глазами? Что ей тогда останется? Слушать непрекращающиеся нападки остальных оруженосцев, сидеть в душном доме и варить лекарства, заучивать рецепты и вспоминать сбежавшего Зэро, который, как она думала, может всё изменить в лучшую сторону? Больше никто Стик даже слушать не станет, не то что…       И что ему делать?       Что ему-       — …ЗЭРО! — послышался оглушительный крик, заставивший воина очнуться от неясного ступора.       Тут же знакомая боль, уже прочувственная со всех возможных сторон, вцепилась в предплечье воина Солнца смертоносными клыками. Кровь ошпарила кожу, окрасила тёмную шерсть, полилась на песок… Хаос, надо- Надо- Зэро запоздало отскочил от взбесившегося бадника-краба, чья клешня блестела на солнце от вражеской крови — воин отскочил и нанёс лишь пару ударов клинком, которые не принесли ничего, кроме посыпавших искр и противного металлического лязга. Да что же-       Клауд спасительным нерушимым щитом возник между Зэро и роботом, одним могучим ударом раздвоив машину пополам. Робот развалился на составные части, как карточный домик — корпус, пластины, камера, линза, глаз, ножка, провода… Зэро стоял и всё пытался отдышаться, крепко держа кровоточащую рану. Он выглядел таким потерянным, словно не узнавал ни лиц своего отряда, ни родную пустыню, ни механических врагов. Хаос… Как же он мог так-       — Да что с тобой такое?! — Рейн, голос которого и услышал Зэро, подошёл к ним, беглым взглядом осматривая молчавшего Клауда, раненого Зэро и разобранного робота, — Тебя же чуть не-       — Я в курсе, — отчеканил Зэро тут же, не давая старшему в отряде никакого шанса договорить.       — В курсе… — фыркнул Рейн в ответ, выдёргивая стрелы из останков поверженных ботов, — Хочешь быть следующим после Флейма? — жёстко проговорил он, едва покосившись в сторону Зэро, — Продолжишь в таком духе и тебя точно-       — Я сказал я в курсе! — прикрикнул Зэро, весь ощетинившись, чувствуя себя загнанным в угол беспомощным ребёнком.       С мерзким звуком выключилась прямоходящая машина, когда Рейн выдернул из неё свою белую стрелу. Вместо крови — посыпали искры, вместо предсмертных вздохов — послышалось лишь противное пиканье.       Становилось совсем дурно и немощно от осознания, медленно приходившего в разум Зэро пугающим затмением: буквально вчера был ранен Лайт, сегодня уже Зэро не уследил и попался на лезвие металлической клешни… Что тогда случится завтра? Сэнд лишится ноги? Клауд останется без уха? Кажется, Зэро своей неосторожностью заставил надломиться веру в завтрашний день, о которой так старательно талдычил вождь. Как ещё объяснить это угрюмое молчание, пронизанное тонкими нитями страха? У Рейна дрожал голос — Зэро это понял гораздо позже, только тогда, когда они уже шли назад домой. Сэнд, что удивительно, не сказал ни слова: лишь посмотрел на раненого прищурившись и промолчал.       Похоже, что не только у Зэро все мысли занимал один лишь вопрос:       И что теперь делать?       Что им всем теперь делать?       Что будет ждать их завтра? Уже сотни механических скорпионов? А может тысячи чёрных бадников, норовящих лишить тебя жизни? Как им спасаться завтра? Доктор Айво Роботник наверняка смотрит на глупых мобианцев через все эти камеры — вон сверкает линза, вон шумит затвор… Человек смотрит и заливается смехом, готовя для них очередное испытание. Смогут ли воины Солнца справиться с ним на этот раз? Выполнят ли данную клятву, гласившую, что священное Солнце взойдёт над этой пустыней, несмотря ни на что?       Им всем было страшно оказаться в вечной темноте и больше не увидеть ни лучика света. Если мобианцы не могут одолеть доктора Айво Роботника со своими дарами от бога Хаоса… Что же делать шакалам, которые могли только надеяться на свои хилые клинки, мечи и стрелы? Становилось всё сложнее.       А вслух об этом никто не смел сказать. Вождь ведь не станет врать.       — Зэро? Зэро! Просыпайся, — словно из другого мира послышался требовательный голос Сэнда, руки которого настойчиво тыкали в избитые бока Зэро, выводя того из сонного оцепенения, — Вождь хочет нас видеть.       Зэро через силу заморгал и медленно приподнялся, рассматривая едва уловимые очертания лица Сэнда в темноте, сильно щурясь, точно разом лишившись всякого зрения. Мысли мешались в нечитаемую разгневанную ересь, а командир всё угрюмо ждал, когда же его воин соизволит подняться и последовать за ним. Это приказ. Сколько можно медлить? Но Зэро, как следует рассмотрев лицо командира своего отряда, тут же вновь уронил чересчур тяжёлую чугунную голову и закрыл глаза:       — …Перебьётся, — глухо и сонно пробубнил он, вынуждая Сэнда недовольно цокнуть языком.       — Я не собираюсь с тобой возиться. Встал. Сейчас же.       — Хаос, иди и сходи сам! Я тебе зачем?       — Ох хочет видеть весь мой отряд. И тебя это тоже касается.       — Да? — колко фыркнул Зэро, уже открыв глаза, но продолжая не шевелиться и тупо пялиться в стену. И чего этим идиотам по ночам не спится? Неужели что-то случилось?       — …Либо ты спускаешься прямо сейчас, либо- — уже взбешённо и угрожающе отчеканил командир, устав ждать.       Зэро рывком сел, вынуждая Сэнда тут же умолкнуть. Всё тело воина протестующе заныло, требуя отдыха, но вождь же захотел их видеть прямо сейчас, чтоб его разорвало! Это же не может подождать до утра… И Сэнд вместо того, чтобы отказать, тут же побежал будить своих воинов. Хотя он прекрасно знал, что его отряд несколько часов назад пережил очень тяжкую битву с ботами. Зэро смерил командира недобрым прищуром, но Сэнд вряд ли бы заметил это в стоящей вокруг кромешной темноте. Командир явно уже стоял у порога, так что рассеянному воину приходилось спешно набрасывать на себя ножны и застёгивать ремни на ходу — вождь взбесится, если Зэро вздумает предстать перед ним в неподобающем виде, безоружным.       Тяжёлая деревянная дверь захлопнулась и Зэро увидел остальных — он точно смотрел в зеркало, потому что все воины были такими же сонными и взбаламученными, как и он сам. Все побитые, наспех перевязанные — шакалы напоминали потерянные тряпичные игрушки, пережившие ни одну катастрофу, заштопанные умелыми руками врачевательниц. Рейн с большим трудом удерживал глаза открытыми, на его голове и лице творилась растрёпанная чертовщина. Клауд же покачивался, вот-вот угрожая всем своим огромным весом упасть на щуплых Лайта и Зэро.       Сначала они все просто стояли на широкой веранде, прислушиваясь к тихому мерцанию звёзд — убаюкивало как надо. Ночью в пустыне было довольно прохладно, поэтому вернуться в тёплое помещение хотелось вдвойне сильнее. Отряд стоял и боролся с неведомым противником — неожиданно, с собственной сонливостью. А всё из-за Сэнда, который почему-то… просто стоял и пялился на свой отряд, медленно и долго, осматривая каждого с небывалой внимательностью. Хаос, и чего он ждёт? Зэро исподлобья понаблюдал за этим делом некоторое время, а потом не сдержавшись рявкнул:       — Мы идём или нет?!       — …Да. Да, — опомнившись пробормотал Сэнд, наконец спускаясь с веранды прямиком в ночную тишину.       Отряд двинулся следом. Создавалось ощущение, словно воины Солнца вновь оказались снаружи — среди песков, где на каждом шагу их поджидает опасность. Только оружие не держали наготове, а так… Зэро замыкал строй, лениво плетясь в самом конце, то и дело отставая.       До него вдруг медленно начало доходить, насколько происходящее было… необычным. Вождь никогда до этого не поднимал их ночью, верно? Какого чёрта происходит? Вождь всегда твердил, что при наступлении ночи народ Солнца должен умирать до следующего рассвета — да, прямо так и говорил, слово в слово.       И что же теперь? Вождь взял и приказал Сэнду собрать их всех и идти к- Подождите… а как же остальные отряды? Вождь что, приказал привести отряд только Сэнду? Но… Какое же это тогда собрание? Зачем ему понадобились именно они? О Хаос. С каждым шагом по вымершей среди черноты ночи деревне, Зэро одолевала всё большая тревога. И ведь не только его: Сэнд медлил не без причины, он стоял и смотрел в пустоту, потому что он тоже беспокоился и тоже ничего не понимал. И как Зэро сразу это не увидел? Идиот, придурок!       — Сэнд? — не своим голосом проронил Зэро, догоняя свой отряд, — Что происходит? Почему идёт только наш отряд?       — Тихо, — отозвался командир и ничего больше не сказал, не привнося никакой ясности в ситуацию. Возможно Сэнд знал не многим больше.       Тихо… Серьёзно? Неужто не хочет, чтобы их кто-то увидел? Зачем всё это? Остальные выглядели не такими перепуганными, они лишь смиренно следовали за Сэндом, доверчиво вкладывая свою судьбу в его исцарапанные лапы. Зэро так делать не хотел. Он уже навыдумывал столько вариантов, что становилось дурно…       Неужели вождь решил избавиться от него?       Поэтому Сэнд так себя ведёт, да? Он всё рассказал? Спустя столько лет? Или может его отряд опять втихую проголосовал, а Зэро даже и не в курсе? Каждый шаг давался воину всё труднее и труднее — было нечто символичное в том, как он шёл среди ночной тишины за своим отрядом как бы в последний раз…       О Хаос, ну зачем он это с собой делает? Ещё ничего неизвестно, зачем он наводит панику раньше времени? С другой стороны, зачем ещё вождь стал бы отдавать подобный приказ? За короткий путь до священного храма, Зэро успел мысленно пройти все стадии от отрицания до принятия. Даже увидел один хороший момент — если даже вождь выгонит его этой ночью… Зэро сможет смотреть на запретные звёзды столько, сколько душе его будет угодно. И никто уже ничего скажет про его кровь и верность.       Будь что будет. Что он мог изменить в те короткие минуты, пока они шли в абсолютной тишине прямиком к вождю народа Солнца? Ничего.       С этими мыслями Зэро зашёл следом за своим отрядом в храм и их встретил просторный коридор, освещённый ярким белым светом чужеродной и чуждой луны. Всё казалось нереальным: точно сознание Зэро решило вдруг покинуть его тело и направиться бродить в ночной свежести и тишине… Может это правда был просто сон и Зэро вот-вот проснётся? Каждый невесомый шаг шакалов отдавался эхом и что-то подсказывало воину, что во снах эха не бывает. Даже во снах вождь не стал бы идти наперекор самому себе, заставляя приходить в священный храм, в котором огромный витраж изображал их Солнце — в лучах света он должен переливаться и гореть.       Зэро неосознанно старался лишний раз на цветные золотистые стёкла не смотреть — в темноте они выглядели совсем иначе. Витраж точно утратил всякую ценность и силу, казалось если глянуть на него хоть одним глазком, тот тут же разобьётся на миллионы осколков, которые на рассвете будут сверкать миллионами звёзд на холодном полу… Зэро старался думать о чём угодно, но только не о поджидающем непонятном разговоре с вождём. Воин потерянно посмотрел ввысь: потолок украшали полосы знакомой красной ткани, самых разных размеров. Все стены были исписаны символами из древнего языка предков, значение которых уже никто не мог узнать. Отряд шёл по длинному прямому коридору, сопровождаемый нечитаемыми посланиями и завыванием ветра — кажется вот-вот начнётся буря… В конце бесконечного коридора и был витраж священного Солнца, прямо под которым стоял закрытый сундук.       Сундук был весь покрыт символами, на нём не было ни пятнышка пустого места. Это выглядело даже жутко: точно у кого-то был лишь один жалкий листок, на котором он должен был уместить всю свою жизнь в мельчайших подробностях. Символы налезали друг на друга, загораживали, вытесняли: даже знающий древний язык предок не смог бы разобрать ни слова. Да даже если собрать абсолютно все символы, что покрывали стены их бы не хватило, чтобы так заполнить этот нелепый сундук, увешанный бессчётным количеством цепей и замков. Что же там такое хранилось? Никто не знал. Те, кто видели его содержимое и закрывали его давно уже были мертвы — предки заботливо оставили нечто ценное народу Солнца.       Зэро до этого видел этот закованный сундук лишь единожды за всю свою жизнь, но то первое впечатление шакал не забудет никогда. Он был тогда ещё совсем ребёнком и с замиранием сердца фантазировал о том, что же могло быть там внутри… Став воином Солнца, Зэро понимал, что не хочет знать, что может быть в этом сундуке — его оцепили так усердно, точно пытались не уберечь содержимое от кражи… а наоборот, уберечь мир от содержимого. Точно там было заперто кровожадное существо, монстр, которое вырвется при первой же возможности. Ещё эти символы… Они выглядели, как истерические предсмертные записки… Хаос, ну зачем этот сундук вытащили из тайника опять? Пусть бы пылился подальше от глаз… У Зэро от одного его вида всё внутри холодело. Но самое страшное — открыть его одновременно с этим всё равно сильно хотелось. Главное этому глупому желанию случайно не поддаться.       Отряд остановился у высоченного витража, сразу выстраиваясь в шеренгу, ожидая, когда же вождь соизволит появиться. Никого. Тишина стала совсем иной, стоило только воинам застыть на месте — стала нерушимой, идеальной, совсем уже не хрупкой. Никакого эха. Ничего. Зэро старался лишний раз не дышать. Может это всё… какая-то шутка? И где вождь? Приказал им прийти, а сам не явился? В храме явно не было больше никого, кроме них — сонных перепуганных идиотов, которым завтра с самого утра нужно идти в патруль, а они стоят как олухи в пустом здании вместо того, чтобы отдыхать! Как бы Зэро ни пытался, но он не мог никак объяснить себе происходящее, поэтому с раздражением покосился на Сэнда, стоявшего в другом конце шеренги — командир задумчиво смотрел в невидимую точку, точно заворожённый витражными стёклами. Легче не стало. И что-       Вдруг послышались шаги. Шаги оглушающе громкие, перемешивающиеся со стуком посоха. Эхо разносилось по всему храму, вынуждая отряд встрепенуться и окончательно проснуться. Остальным было нечего бояться — ни один из них не был под угрозой изгнания. А вот Зэро… Хоть он уже успел сотни раз убедить себя, что ему ничего не грозит, всё равно при звуке шагов внутри воина всё больно сжалось.       Вождь появился словно из ниоткуда: неспешно вышел откуда-то сбоку, из тканевой тяжелой завесы, прямиком к закованному в цепи сундуку… Его длинная красная накидка волочилась по холодному полу, посох отбивал постоянный ритм, подстраиваясь под старческие шаги. Зэро смотрел на шедшего вождя народа Солнца с презренным прищуром, даже не пытаясь его скрыть. Противно было видеть, как старик вновь собрался вещать со ступеней, возвышаясь над обычными воинами, смотря на них сверху вниз, имея за спиной витражное светило. Пред вождём предстало всего пятеро, но этот старик всё равно считает нужным соблюдать все формальности до единой, во всём выпячивая свой нерушимый авторитет… Зэро раздражало это до скрежета зубов.       Вождь подошёл к самому краю и остановился. Он молчал. Этот старик молчал и пялился на них, в ленивой задумчивости поглаживая длинную бороду — он оглядел каждого воина знакомым оценивающим взглядом, точно мысленно рассчитывая степень полезности каждого из них. Решительный Сэнд, быстрый Лайт, меткий Рейн, сильный Клауд… когда очередь дошла до Зэро, во взгляде холодных глаз вождя нечто… изменилось. А может Зэро просто показалось из-за света чужеродной Луны? Может быть. Но старик точно смотрел на Зэро дольше, словно желая заставить воина сломаться и отвернуться, но тот с готовностью выдержал. Будь уверен, великий вождь народа Солнца, эта ненависть взаимна.       Будто услышав, вождь рывком отвернулся и ударил посохом о пол, завладевая вниманием всех пятерых воинов, стоявших возле последних ступеней. Они смотрели на него, на своего проводника в этой непростой дороге жизни — они смотрели на священное Солнце, без какого-либо страха ослепнуть. Они не боялись, но Зэро… где-то внутри всё равно то и дело скреблось это знакомое чувство.       — Для начала я хотел бы высказать свою благодарность. На протяжении долгих лет вы отважно защищаете свой народ и свой дом, рискуя собственными жизнями. Это достойно уважения и признания. Ваш народ и ваш вождь может гордиться своими воинами Солнца. Если бы не вы, всего Песчаного Дома давно бы не стало. Роботник убил бы всех нас, наших братьев, наших сестёр… Примите мою благодарность от лица каждого, кто живёт под лучами священного Солнца, — вкрадчиво проговорил вождь каждое слово, медленно и с расстановкой, завершив всё торжественном ударом посоха об пол.       И для этого он их всех поднял? Отряд послушно молчал и ждал продолжения старческой речи, даже ни разу не переглянувшись между собой и не отведя от своего вождя взгляд.       — Этот человек… Доктор Айво Роботник, — наконец продолжил говорить вождь не своим голосом, спустя долгое время, которое было ему нужно, чтобы собраться с мыслями, — Мы не сможем противостоять его могущественной силе вечно. Я теряю воина за воином. Роботов становится всё больше и больше… Мы в опасности. И боюсь, очень огромной.       …Что?       Зэро мерещится? Он это признал? Он-       Вот тут вся идеальная дисциплина дала фатальную трещину: воины Солнца не сдержались и стали переглядываться, ведомые сильнейшим желанием найти в глазах соседа отражение своего замешательства и своей паники. Всем хотелось успокоить себя хотя бы тем, что они не одиноки в своих чувствах. Когда ты подвергаешь сомнениям абсолютную истину, услышанную от вождя, лишь внутри своей черепушки — это одно дело. Но когда вождь в открытую признаёт свою неправоту, точно бог отказывается от своих же учений — это совсем другое. И что же делать? Значит они не в безопасности, как твердил старик всё это время? Значит скоро машины задавят их своими гусеницами? Значит нужно бежать? Покидать свой дом, свою пустыню? Зэро слышал все эти вопросы так явно, словно их задавали все воины Солнца наперебой во весь голос, но на деле в храме так и сохранялась таинственная тишина, вбирающая в себя все страхи и слова.       — Мы должны остановить это кровожадное чудовище! — вдруг звучно отчеканил вождь, заставляя каждого вновь обратиться к его свету, — Мы поможем Песчаному Дому и всему Мобиусу наконец-то избавиться от многолетней тирании! Мы убьём Роботника! Мы покончим с ним!       Каждая фраза старика сопровождалась оглушающим раскатом грома — как ещё объяснить то, в какой ступор впали все пятеро воинов Солнца? Зэро в замешательстве лишь переводил взгляд от одного вытянутого лица до другого, иногда переключаясь на ожидающего вождя. Да что он несёт? Что они, обычные шакалы, могут сделать Роботнику? Столько лет мобианцы вели эту невыносимую борьбу, используя самые разные дары и всё безрезультатно — вероломное существо, пришедшее из чужого мира, продолжает уничтожать и разрушать всё, что так дорого Мобиусу. Хаос, да раз их смерть неминуема, лучше бы вождь остался при своём «завтра всё будет хорошо, я вам обещаю», которое он так настырно твердил и твердил, и твердил, и твердил…       Или нет? Что конкретно вождь решил предпринять? Зэро утонул в своих многочисленных мыслях, что мчались быстрее любых вражеских ботов. Он встретился беспокойными взглядами с Рейном, с Лайтом… они начали перешёптываться о чём-то. Если вождь решил просто собрать всё своё воинство и отправить их насмерть, припевая при этом, что они сильнее всех на свете… то Зэро не собирается в этом участвовать. Это кромешная тупость. Лучше отважно стоять на своём до конца, чем в истеричном припадке признать, что Роботник сломил их и довёл до точки невозврата. Разве нет? Так они сохранили бы свой образ, не упали бы в грязь… Если воины не вернутся, то что будет с остальными жителями деревни? Со Стик, со стариками? Им придётся поддаться в бега от всевидящего доктора Роботника, надеясь скрыться среди мобианцев и выжить.       Зэро даже не надеялся, что вождь собрался объединиться с мобианцами или с теми же ночными — нет, этот старик слишком горд для этого, он скорее упадёт перед человеком на колени, но не попросит помощи у других врагов. Не для того столько лет шакалы с похвальным рвением не пускали мобианцев в свою пустыню, ограничиваясь лишь парой-тройкой проверенных торговцев. А с ночными ещё почтенные предки наказали не церемониться… Ну почему же этот старик не может хоть раз наступить на горло своей гордости? Может быть… если бы шакалы и мобианцы объединились… у них бы получилось сразить Роботника вместе. Можно ради этой битвы и забыть про все разногласия. Но о таком вслух Зэро лучше не говорить. Для своего же блага.       Когда воины Солнца хоть немного успокоились, вождь продолжил:       — Я знаю, о чём вы думаете. Как же мы сможем дать отпор такой силе? Как мы сможем справиться с Роботником без даров и без особого оружия? — вождь вдруг обернулся и посмотрел на древний страшный сундук, запечатанный их предками на долгие века. Неужели он… — Возможно ответ на эти вопросы нам дадут предки.       Он собрался открыть сундук?!       Сейчас?!       Зэро в это мгновение точно потерял связь с реальностью — да и судя по поднявшемуся ропоту не только он один.       — В-вы… Вы откроете его? — проронил Сэнд, будучи не в силах поверить, во все глаза наблюдая за происходящим на вершине под витражными стёклами, — Но разве-       — Я считаю, что время пришло. Вам пятерым оказана большая честь увидеть это, — торжественно проговорил старик и решительно направился к закованному в цепи древнему сундуку. Без тени сомнения. Без тени страха. Всё это вождь словно переложил на плечи своих воинов, которые чуть ли не задыхались от давящих на них изнутри чувств. Как эгоистично, великий вождь народа Солнца.       Один Зэро затравленно молчал, лишь наблюдая за происходящим. У него создавалось чувство, что и за собой он подглядывал точно со стороны, безучастно и бессильно. Рейн и Сэнд взбудоражено пытались вложить вождю в душу свои сомнения, чтобы тот передумал, Клауд и Лайт встревоженно переглядывались и переговаривались, пытаясь успокоить остальных. Зэро не был частью всего этого. Он был мысленно там — прямо перед сундуком, под погасшими витражными стёклами, бок о бок с великим вождём.       Зэро наблюдал, как старик отставил посох в сторону. Зэро видел, как блеснул в лунном свете знакомый кинжал. Старик отвернулся от воинов и его лица они никак не могли видеть, но Зэро отчего-то был уверен, что на лице старика застыла недобрая ухмылка. Что он собрался делать? Разве этим мелким кинжалом можно-       Удар сотряс всё пространство разом — резкий, быстрый, неожиданный. Посыпались искры, и первая цепь упала на холодный пол с оглушающим грохотом, от которого Зэро невольно дёрнулся всем телом. Отряд тут же замолчал. Дороги назад уже не было.       Вождь медленно обошёл сундук и вновь неожиданно ударил, избавляясь уже от второй цепи — делал он это так, словно тот вовсе не был стариком, словно каждый день тренировался для этого значимого момента. Но почему? Почему этот значимый момент видят только они? А как же остальные воины? Как же остальные жители? Вождь ведь так любил этот торжественный пафос — он точно питал главу народа Солнца и поддерживал его на плаву… Вторая цепь рассыпалась бесполезными ошмётками металла, как поверженный в пустыне робот. Зэро… показалось или… на сундуке стало меньше символов?       С третьей цепью Зэро убедился — с каждым замком чёрные символы выцветают и исчезают, словно их никогда и не было. Что это такое? Из присутствующих это мог знать только вождь, но тот холодно молчал, увлечённый всей своей душой лишь яростным процессом снятия оков. Похоже старик действительно очень долго дожидался этого момента. Может в этом всё дело? Терпения не хватило, поэтому он поднял лишь их и принялся за сундук? Хаос, кто бы знал… Иногда Зэро очень жалел, что не мог залезть в чью-то голову.       Спустя пару коротких мгновений, которые, казалось, длились вечно, оставленный предками сундук, таинственная шкатулка, наполненная секретами… была открыта. Она была открыта в храме, при свете вражеской Луны. Это было неправильно на самом базовом уровне. Кошмарный тревожный сон всё никак не хотел заканчиваться. Зэро с опаской смотрел на лежащие тут и там цепи и очищенный от таинственных символов тяжёлый сундук. Казалось бы, теперь он выглядел совсем уж безобидно — такие сундуки целым рядом стояли в общей столовой, но… Вождь похоже тоже это чувствовал. Он избавился от оков, но открывать не торопился. Старик так и застыл со своим кинжалом в руках, не шевелясь и не моргая. Интересно, о чём он думал? Может была хоть какая-то возможность, что глава народа Солнца отступит?       А вождь вообще знает, что там внутри?       Словно услышав, старик поднял глаза, едва видневшиеся из темноты под накидкой — вновь осмотрел отряд, который затаив дыхание ждал, стоя на своих местах. Даже Зэро остался на месте — не попятился, не подобрался поближе… стоял вместе с остальными в одной линии, силясь совладать со всеми переполняющими его противоречивыми чувствами. Он надеялся, что это касалось не только его. Вождь кивнул. Непонятно, кому именно: самому себе, воинам Солнца, наблюдающим за ними через витражные стёкла предкам… Руки, изувеченные старостью, схватились за железную ручку. Одно движение разделяло их от того, чтобы наконец увидеть спрятанное от глаз всего мира. Что же там? Что же? Что священное Солнце решило сокрыть в холодной тени?       Вождь решительным рывком откинул крышку сундука.       Хаос, что это?       Храм. Он… преобразился! Всё вокруг! Символы на стенах, символы на витражных стёклах, символы на подвешенных красных тканях, символы на полу… все они разом загорелись, заставляя воинов испуганно озираться по сторонам и сойти со своих мест.       Длилось неожиданное буйство света лишь пару мгновений — затем всё также резко вновь обратилось в скучную ночную темноту, оставляя довольствоваться лишь белоснежными волнами света от луны. Сэнд встретился взглядом с Зэро: что это было? — прочитал воин немой вопрос командира. Тот же вопрос Зэро прочитал в золотистых глазах Рейна, Клауда и Лайта. Никто ничего не понимал. Всё произошло так быстро и резко, что Зэро засомневался, а было ли это вообще? И этот витраж… На какое-то короткое мимолётное мгновение… Зэро видел не священное Солнце, а нечто… иное. Кажется, со страху и на нервах Зэро и не такое может привидеться, верно?       Вождь удивлённым не выглядел. Он бережно достал из сундука некое сокровище, которое воины защищали всю свою жизнь от мобианцев и ночных. Это… свиток? Зэро тщательно поморгал. Он хотел убедиться, что глаза, не привыкшие к темноте, его не обманывали. В этом огромном сундуке, обвешанным цепями и замками, действительно был только… кусок старого пергамента? Серьёзно? Похоже вождь и сам не догадывался, что такого в дар оставили детям священного Солнца предки. Не мог же он пообещать уничтожить Роботника с помощью жалкого свитка? Это-       — Что это? — спросил Рейн прямо над ухом Зэро, вынуждая того дёрнуться: Зэро за своими мыслями даже не заметил, что остальные четверо были совсем рядом, весь отряд сбился в одну кучу, точно напуганные дети.       — Это карта, — отрешённо проронил старческий голос, пока вождь разглядывал свиток, точно вчитываясь в каждое слово и изучая незнакомый маршрут.       — …Карта? — неосознанно буркнул Зэро, вместе со всеми во все глаза пялясь на больно молчаливого старика. Сейчас бы весь его пафос и болтовня были бы как нельзя кстати! Объясни хоть что-нибудь! Какая к чёрту карта?! Зачем им карта?!       Воины Солнца томились в невыносимом ожидании, пока вождь неторопливо спускался вниз по ступеням — он так ни разу и не оторвал взгляд от свитка после того, как древнее послание оказалось у него в руках. Да что там такое? Отряд смотрел на своего предводителя, точно тот держал в руках миниатюрное сияющее солнце, способное согреть каждого в этом мире. Все, кроме Зэро — в его взгляде было лишь непонимание и раздражение. Он ожидал… Да что угодно! Что угодно, кроме старого пергамента! Это какая-то шутка?! Хаос, зачем нужно было сундук с обычным свитком запирать и заковывать цепями? И что это за символы?! Что-       — Думаю, вы помните старую легенду, которую рассказывали вам в детстве ваши родители… а вашим родителям – их родители, — задумчиво бросил вождь, всё ещё теряясь взглядом лишь в одной карте, точно она заменила ему весь мир.       Зэро краем глаза заметил, как неуверенно кивает Клауд. Зэро тут же принялся сосредоточенно рыться в собственной памяти. Старая легенда… какая из? Их же было так много. Про долину, про… Ну точно! Наверняка вождь говорил о легенде про затерянные руины, оставшиеся после древних шакалов. Замечательно. Только чем эти руины помогут в борьбе с Роботником, великий и мудрый вождь народа Солнца? Чем? А может старик просто решил их отвлечь таким образом от злободневной проблемы? Как удобно!       — Это что, та самая карта из легенды? — пролепетал Рейн, разглядывая свиток в старческих руках, — Но… Если это она, то для неё нужна вторая половина, правильно? Что вы так на меня смотрите? Вы что, не помните этого? — продолжил он, когда почти весь отряд повернулся к нему с удивлёнными лицами.       — Да, мой брат прав. В конце карту точно разделили на две части, — поддержал его Клауд.       Да с чего они это взяли? Не было там такого!       — Неудивительно, что эти трое не знают. Со временем легенда всё больше меняется и утрачивает свой изначальный вид, — вождь развернул свиток полностью и показал всем оборванный край, доказывая правильность слов Рейна самым наглядным образом.       — А… где вторая половина? — потерянно спросил Лайт, отчего-то виновато улыбаясь.       — У воинов Луны, — твёрдо ответил вождь, наконец резко поднимая горящие глаза на отряд.       Зэро едва сдержал свой разочарованный вздох. У него были сомнения, что вторая половина карты действительно находится у ночных — уж зная его привычку обвинять соседей во всех возможных бедах…       Воины Луны — это шакалы, живущие на другой стороне пустыни. В отличие от народа Солнца, для них священным светилом стала Луна. Поэтому они и вели ночной образ жизни, патрулируя Песчаный под звёздным небом и под присмотром подвешенного белого божьего глаза. Два народа дополняли друг друга: дневные защищали себя и соседей от Роботника днём, а ночные соответственно делали то же самое ночью. Солнце и Луна, Ночь и День — всегда бесконечно вместе, без какой-либо возможности разъединиться. Казалось бы, они должны были понимать, что им нужно работать сообща и всячески помогать друг другу в этой нелёгкой борьбе…       Но нет. Вместо этого между Днём и Ночью взросло некое нездоровое соперничество. Между собой они никак не договаривались, ограничиваясь лишь спонтанными стычками: если время суток сменилось, а ночные всё ещё бродят по пустыне, то отряд брал в руки оружие и прогонял их прочь. Ночные в свою очередь поступали зеркально так же — и плевать было обеим сторонам на роботов, на раненых, на здравый смысл… Зачем нужна была эта непонятная борьба между шакалами? У них ведь один общий враг! Почему так сложно забыть о ссорах давно умерших предков и жить настоящим, которое стало таким опасным для жизни?       Это сейчас Зэро думал таким образом. А когда-то он вместе с остальными ненавидел ночных всеми фибрами души — у него были свои причины. Вождь с самого детства старательно вкладывал в головы своих учеников ненависть к белоснежным воинам Луны. Знал бы он, чем это в итоге закончилось... Теперь всё иначе.       — И… Эта карта приведёт нас в руины, верно? — на задворках сознания послышался раздражающий голос Сэнда.       — Какие руины? Ты ходишь по этой пустыне почти каждый день. Много руин увидел? — мгновенно фыркнул Зэро в ответ, переглянувшись с таким же вмиг разозлившемся Сэндом.       — Так было в легенде, Зэро. Я ничего не утверждаю, — сухо проговорил командир. Если бы там не было вождя, то фраза точно бы звучала совсем иначе, в этом Зэро не сомневался, — Я сам не понимаю, откуда могут взяться эти руины и-       — Может там будут не руины. Может что-то ещё. Вы видели, как этот сундук был закрыт? И эти символы… — прервал Рейн Сэнда, словно чувствуя приближающуюся перепалку между командиром и воином, — Руины там или нет… Но точно что-то такое, что будет нам полезным.       Да что там может быть полезным?! Этот старый олух просто хочет вас отвлечь от Роботника развлечением для маленьких детей! Дать ложную какую-то надежду! Руины, чёрт возьми… Хаос, это всё похоже на долгую затянувшуюся шутку: уже даже было совсем не смешно. Надо открыть им глаза. Хотя бы попытаться.       — Да. Точно. Полезным, — усмехнулся Зэро с нескрываемой злобой, — А может это не карта вовсе? А может она просто никуда и не ведёт? И ещё, откуда мы возьмём вторую половину? А? Пойдём обворовывать ночных, чтобы начать полноценную войну? Нам же одной мало. Роботник – это так, лишь жалкий человечишка. Что он нам сделает! Да?!       Его отряд неуютно переглянулся, в их глазах среди ночной темноты читалась неуверенность. На Зэро они больше не смотрели. Зато смотрели на вождя — в ожидании хоть каких-нибудь ответов, очередных уютных надежд… Вождь же наоборот, уставился на Зэро прожигающим взглядом, его металлические глаза точно дошли до белого каления. Что такое? Разве он сказал что-то, о чём не следовало бы говорить? О ночных? О войне? О Роботнике, старый придурок?!       — …Пока что я просто хочу, чтобы вы приняли во внимание этот свиток, — тихим и спокойным старческим голосом проронил вдруг вождь, точно его подменили, — Возьми его, Сэнд, мой лучший ученик, — старик бережно передал воину Солнца старый пергамент: у Сэнда от волнения даже дрожали пальцы, — Начните с восхода Солнца. Попробуйте разобраться. Может у вас получится найти путь и без второй половины карты. У вас есть время.       Его как раз-таки совсем нет.       Как эта проклятая карта поможет в борьбе с Роботником?! Чем мотивированы эти громкие начальные слова?! Ох, Хаос, да зачем он пытается что-то доказать? Это бесполезно. Они глухие и слепые — всё, что они хотят видеть, так это священное Солнце в личине дряхлого старика с длинной бородой. Зэро наблюдал, как вождь вновь поднимается по лестнице к опустевшему сундуку и оставленному посоху. Остальные воины Солнца с ненасытным интересом разглядывали свиток в руках Сэнда: все его шероховатости, непонятные символы, чёрточки, линии… Зэро лишь едва покосился на них, больше занятый бушующим внутри него гневным пламенем.       Вождь взял свой посох и тут же ударил о пол, привлекая к себе внимание:       — Решено. Поисками занимается ваш отряд. Сэнд, Рейн, Клауд и Лайт, — бодрый старческий голос перечислил имена воинов Солнца, каждый из которых отличился от остальных: Сэнд показал себя, ещё будучи учеником вождя, Рейн был лучшим стрелком в деревне, сильнее Клауда никого не сыщешь, Лайт был проворнее и быстрее всех их вместе взятых…       Но ещё был Зэро.       Лишний. Ненужный в идеальном отряде, среди идеальных воинов. Он не такой. Не соответствует. Жалкий. Недостаточно. Жалкий, жалкий, жалкий! Зэро стоял и терпел этот проклятый взгляд, сжав зубы так сильно, как он только мог. Зэро-то и оказался в наилучшем отряде по идиотской причине — вождь просто знал, насколько сильно Сэнд и Зэро друг друга не переносят и назло заставил Зэро склониться перед ровесником командиром. Казалось бы, учились и росли вместе… Но один всё равно всегда был лучше другого. Как там старик сказал? «Возьми, мой лучший ученик»? Как же хочется от всего этого наконец убежать, но…       Вождь вдруг посмотрел на перебинтованное плечо Зэро — посмотрел так… брезгливо, так… осуждающе. И одновременно требовательно. С вызовом. Зэро совсем такого не ожидал и тут же весь сжался, резко схватившись за рану, полученную от проклятой клешни совсем недавно. Зэро уронил взгляд в пол, чувствуя себя самым ничтожным существом на свете.       Слабый. Неидеальный. Не достойный остальных.       — А что касается Зэро… — даже в голос вождя прокралась эта проклятая брезгливость, — Если он не продемонстрирует свою полезность, выбери ему замену и дай мне знать о своём выборе. Понял меня, Сэнд?       Замену?!       Зэро чувствовал, как его веки начали дрожать, и он не мог ничего с собой поделать — он лишь крепче сжал своё перебинтованное плечо и стиснул зубы.       — Да, великий вождь народа Солнца, — с готовностью проговорил лучший ученик, — Я сделаю всё, что в моих силах.       — Добро. Никому пока не говорите, я сам завтра всех соберу и сообщу. Идите отдыхать. Завтра вас ждёт великий день.       Зэро вскрикнул от невыносимой боли, когда старик воткнул кинжал в его и без того раненое плечо — вонзил и провернул, чтобы было ещё больнее, чтобы из глаз воина посыпали позорные слёзы, чтобы все видели какого цвета у Зэро текла кровь.       Знал же, чёртов старик, как сделать ему больно. Знал, что сказать, чтобы Зэро сам себе прокусил язык. Воин, задыхаясь, бессильно рухнул на пол, утопая среди ослепляющего лунного света. Перед глазами в страшном карнавале прыгали и крутились белые и кровавые пятна. Великий вождь его народа, освещаемый стеклянным светилом за спиной, надвигался безразличным правосудием. Весь холодный пол давно покрылся кровью, перемешиваясь с белоснежным светом Луны. Зэро смотрел с ненавистью, смотрел затравленно, всё беспомощно рыча и скалясь. Как же больно… Старик насмехался и надвигался, играючи постукивая своим древним посохом. Издевался. Воин отползал, не в силах даже подняться. Собственные руки его не слушались. Ноги подкашивались.       Великий вождь народа Солнца пронзил ладонь воина своим посохом, а Зэро только и мог, что закрывать своё лицо — лишь бы этот монстр не увидел его страха и слёз. Ещё удар. И ещё. Зэро больше не мог стерпеть, извиваясь в судорогах, заливаясь криком и слезами. Никто не пришёл ему на помощь.       — Почему же ты молчишь?! ПОЛУКРОВКА! ПОЛУКРОВКА! ПОЛУКРОВКА! — страшный гневный крик сопровождал каждый новый удар древнего посоха. Наконечник впивался снова и снова. От ладони Зэро точно должно было остаться одно лишь кровавое месиво.       Чтобы хоть как-то остановить это безумие, Зэро истерично давал клятвы и обещания. Он всё сделает. Он найдёт что угодно, вытащит из-под земли тебе на радость! Только прекрати… Остановись! Мне больно! Что я тебе сделал?! Прекрати! Прекрати, я умоляю! Я больше не могу!       Это никогда не спасало его.       Я убью тебя.       Я найду эти чёртовы руины и разрушу их!       Я заставлю тебя смотреть на это!       Почему тебе всегда недостаточно?!       Сэнд, Рейн, Клауд и Лайт стояли возле входа в храм и взволнованным шёпотом обсуждали всё произошедшее: подумать только, настоящая легенда, которую все они слышали ещё совсем детьми, вдруг стала реальностью! Карта, секреты, сундук с цепями! Скорее бы уже наступил рассвет. И плевать, что ни черта было не разобрать среди неизвестных древних символов и форм — набор случайных символов какой-то, а не легендарная карта, ведущая к затерянным руинам. Зато как звучит, как звучит!       Зэро вышел из храма последним, медленно закрывая огромную дверь. Он то и дело неосознанно хватался за перебинтованное плечо, хотя оно и не болело почти, да и кровь его не беспокоила… Воин потерянно посмотрел на остальных — те занимались своими таинственными делами, на обращая на Зэро никакого внимания. Он постоял так какое-то время в стороне, а затем поплёлся спать, так никем и не замеченный.       Даже уже скинув ножны и всё обмундирование, Зэро всё держался за раненое плечо. Сон не шёл. Он задумчиво смотрел на изрисованную стену, на которой красовалась Долина Лоскутов — в его воображении нарисованные мелками ткани развевались на мощном ветру. Это успокаивало. В детстве Зэро любил придумывать всякие разные миры, которые поражали его воображение, но потом он от этой привычки отказался. Желание жить в своих фантазиях в какой-то момент стало таким сильным и невыносимым… Нельзя тратить на это время. Нужно жить настоящим. Роботник не дремлет, каждый день Зэро должен отвоевать своё право на жизнь… и не только у человека, но и у вождя тоже.       Древние руины… Зэро запрещал себе их даже представлять. Всё равно они не существуют. Зачем тешить себя этими дурацкими фантазиями о невозможном? Это удел ребёнка. Им всем грозит опасность и нужно сконцентрироваться в первую очередь на ней, а не шляться по пустыне в непонятных экспедициях…       Зэро закрыл глаза и тяжело вздохнул, позволяя себе наконец расслабиться и заглушить все неугомонные мысли.       Древние руины…       Это, конечно, очень маловероятно…       Но вдруг?