I love you

Пальцами привычно по пульту управления. Мозг будто бы уже отключен. Сил вообще нет, однако тело по инерции выполняет нужное. Немного неловко чувствовать свою такую рассеянность. Остается лишь смущенно улыбаться и поглядывать на остальных, отмечая что их состояние не многим лучше. Ухара нервно барабанит пальцами по приборной панели, капитан даже не сыпет колкостями, и Чехов оборачивается, обводя взглядом всех присутствующих на мостике. Устало улыбается во все зубы и молчит. Лишь блестят глаза. Его взгляд цепляется за Спока. Улыбка сбегает с тонких губ юноши. Единственный, кто сейчас сохраняет спокойствие и ясность ума. Смотрится среди людей совсем чужеродно. Неужели старпом действительно биоробот? Никаких чувств, никаких эмоций? Или это лишь умелая маска для людей? Он бы полжизни отдал, лишь бы просто узнать это. Вроде бы, он должен радоваться возвращению, но Чехов лишь понуро сгребает свои личные вещи в каюте в дорожный рюкзак. Его ждет Васька, и навигатор обещал ему непременно вместе выпить, но настроения ни с кем-либо сейчас видеться нет. Хочется просто выпить в одно лицо бутылку водки и забыться. Да только к черту ему это сейчас поможет. Да только сейчас ему к черту вообще что либо поможет. Он закрывает лицо руками и падает на постель, чувствуя как силы покидают его. Чертов ушастый. Он действительно настолько ничего не чувствует или это лишь умелая игра? Хотелось просто броситься ему на шею и разреветься как ребенку. Однако субординация была явно против. Хотелось много всего остального. Однако, он большой мальчик и ему явно стоит засунуть все свои хотелки куда подальше. Садится на постели и трет глаза руками, пытаясь собраться с мыслями. Однако мысли явно не хотят с ним собираться. Разбегаются врассыпную, как резвые белки. И Паша обхватывает голову руками, утыкаясь носом в колени. Высадка. И вот уже все спешат к своим близким и родным, Кирк напоследок травит какие-то шутки, Сулу с Ухарой смеются, но Чехов не может выдавить с себя даже легкую улыбку. Голова будто бы набита ватой и все слова с трудом до него доходят. Кажется, его даже кто-то спрашивает что с ним, однако Паша лишь отмахивается, мол, просто устал. Паша лишь устремляется за толпой в сторону метро, заметив что туда направился Спок. Подобраться тихо в толпе, не привлекая внимания – совсем не проблема для хрупкого паренька. Пару шагов идет следом, практически дыша ему в затылок и надеясь что его не заметили. Слегка наклоняется вперед, чтобы опустить во внешний карман его сумки клочок бумажки. Сердце пропускает пару ударов и, удовольствовавшись результатом, Чехов отстраняется, стремясь побыстрее затеряться в толпе. Наконец, просто домой, в свою маленькую пустую квартирку. Он так толком и не успел тут обжиться. Просто запереться и игнорировать все звонки и сообщения друзей, надеяться что по крайней мере к нему никто не завалится проверить степень его живости. Бутылка водки находится как нельзя кстати, с закуской, правда, туговато, но сейчас это волновало поспешно стягивающего с себя форму Чехова меньше всего. Кое-как сполоснуться под горячим душем, и, толком не вытираясь, лишь замотавшись в огромное полотенце, вернуться на кухню к бутылке. Однако по пути споткнуться обо что-то в коридоре. Ах да, мать же ему писала что привезла за неделю до его приезда огурчиков консервированных. Он и забыл уже об этой злосчастной банке в коридоре... Палец на ноге конечно заболел, но все равно очень кстати. Спок совершенно спокойно перебирал привезенные вещи, когда на него выпала небольшая бумажка. Он недоуменно приподнимает бровь и берет ее в руки, раздумывая как бы она могла к нему попасть. Небольшой скомканный листок, ничего необычного. Всего три слова. I love you. Без подписи. И почерк. Будто бы правша писал левой рукой, надеясь быть неузнанным. Механически убирает бумажку в карман. Совершенно нелогично.