Taking Care

— Что ты сделал? — спросил Юэ Цинъюань. — Мы обычно поступаем именно так, — ответил ученик пика Аньдин. — Когда двое оказываются под воздействием яда суккубов, мы просто… оставляем их обоих в комнате, пока они не уладят проблему. Простите, но даже старшему ученику действительно не стоит здесь находиться. — Но Лю Цингэ и Шэнь Цинцю? Хочешь, чтобы один из них оказался мертв? И Юэ Цинъюань знал, кто именно оказался бы мертв. Он оттолкнул ученика Аньдин и открыл дверь комнаты, в которую тот дурак закинул Шэнь Цинцю с его неприятелем. Неприязнь Шэнь Цинцю не сможет развеять даже яд суккубов. Шэнь Цинцю и Лю Цингэ сплелись на кровати, одни губы на других, а рука Шэнь Цинцю скользила вниз по телу Лю Цингэ. Юэ Цинъюань ошибся. Ему следовало уйти. Но как только он развернулся, чтобы уйти, Шэнь Цинцю заметил его. — Шисюн? — певуче спросил Шэнь Цинцю, голос его звучал чуть ли не пьяно. Лю Цингэ ухватился за него, целуя щеку Шэнь Цинцю и следуя дальше по линии челюсти. Юэ Цинъюань не мог пошевелиться. Шэнь Цинцю оттолкнул Лю Цингэ на кровать, поднялся и, спотыкаясь, направился в сторону Юэ Цинъюаня. — Юэ Цинъюань… Пожалуйста, — залепетал он, хватаясь за воротник Юэ Цинъюаня. — Останься со мной. Он не мог уйти, если Шэнь Цинцю желал, чтобы он остался. Но он и не мог воспользоваться им. Пришедший в себя Шэнь Цинцю никогда не простит его, осознав, что сотворил с мужчиной, когда-то не спасшим его. Лю Цингэ же тоже был пострадавшим, и он нуждался в ком-то так же сильно, как и Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюаню же ничего не было нужно. Он был обязан остаться беспристрастным. По крайней мере, Шэнь Цинцю, должно быть, достаточно доверял Юэ Цинъюаню, раз искал в нем защиты от Лю Цингэ. И это было намного больше того, что Юэ Цинъюань когда-либо ожидал. Юэ Цинъюань закрыл дверь. Шэнь Цинцю одной рукой обнял Юэ Цинъюаня за талию и прижался к нему всем телом, лихорадочно целуя его шею. Юэ Цинъюань, мягко пытаясь его сдержать, прижал пальцы ко рту Шэнь Цинцю. Тело его уже реагировало на издевательские действия Шэнь Цинцю, несмотря на то, как сильно Юэ Цинъюань хотел бы остаться невосприимчив. До этого никто не касался его подобным образом. — Ты забираешь его? — спросил Лю Цингэ. Он вцепился в одеяло и выглядел готовым разорвать горло Юэ Цинъюаня. — Нет, — сказал Юэ Цинъюань, отодвигая Шэнь Цинцю. — Нет, он твой. — Пожалуйста, — повторил Шэнь Цинцю. Он выглядел так, будто бы яд действовал на него сильнее, чем на Лю Цингэ. Вероятно, из-за более низкого уровня самосовершенствования. — Это было бы неправильно с моей стороны, — ответил Юэ Цинъюань. Он взял Шэнь Цинцю за руку и повел его обратно к кровати и Лю Цингэ. Очевидно, что появление Юэ Цинъюаня нарушило кратковременное согласие между ними. — Шиди, пожалуйста, садись. Шэнь Цинцю позволил Юэ Цинъюаню уложить себя на постель. Юэ Цинъюань, рукой касаясь затылка Шэнь Цинцю, направил его в сторону Лю Цингэ. Лю Цингэ без промедлений оказался на Шэнь Цинцю, жадно целуя, а рука его скользнула к воротнику Шэнь Цинцю, чтобы оголить шею. Шэнь Цинцю застонал, языком касаясь губ Лю Цингэ перед тем, как раскрыть рот навстречу чужому языку. Это ничего не значило — во всем виноват был яд. Следом Лю Цингэ потянулся к поясу Шэнь Цинцю, неуклюже дергая за него. Юэ Цинъюань был не в состоянии наблюдать за тем, как грубо Лю Цингэ обращается с одеждой Шэнь Цинцю. Он сам потянулся к поясу, осторожно развязывая его для Лю Цингэ. Глаза Шэнь Цинцю взволнованно распахнулись, и взгляд его был направлен прямо на Юэ Цинъюаня, а ладони еще крепче сжались на руках Лю Цингэ. Юэ Цинъюань перешел на завязки одежды Шэнь Цинцю; он делал все быстро, не позволяя рукам нигде задерживаться, но Шэнь Цинцю все равно извивался под его прикосновениями. Он отпустил Лю Цингэ, чтобы попытаться сплести свои пальцы с пальцами Юэ Цинъюаня. — Шисюн, — произнес Шэнь Цинцю. — Прикоснись ко мне. — Скоро все закончится, — прошептал Юэ Цинъюань ему в ухо, стягивая с него верхние одежды. Лю Цингэ потянулся к нижним одеждам Шэнь Цинцю, и тот ударил его по щеке. — Возмутительно! — прошипел Шэнь Цинцю. На лице Лю Цингэ вспыхнул гнев, но он сдержался, бросив взгляд на Юэ Цинъюаня. — Следи за ним, — прорычал Лю Цингэ. Шэнь Цинцю, пока Юэ Цинъюань снимал с него нижние одежды, а затем и штаны, не проявлял никакого сопротивления. Юэ Цинъюань удерживал свой взгляд как можно дальше от возбуждения Шэнь Цинцю, хоть и ощущал, что не было ни одного подобающего места, на котором можно было бы задержаться взглядом. Вместо этого он сфокусировался на раскрасневшемся лице Шэнь Цинцю, на его задушенных вздохах и дрожащих от желания губах. — Мне следует сделать это. Он уже не соображает, — сказал Лю Цингэ, хоть и выглядел он немногим лучше. — Не могу… — он попытался распахнуть свою одежду, но руки его тряслись. Юэ Цинъюань вызвался помочь Лю Цингэ, который, иначе, просто разорвал бы свою одежду. Юэ Цинъюань быстро помог Лю Цингэ раздеться, руками не касаясь чужой кожи. Но затем Лю Цингэ схватил его за руку, пытаясь потянуть на себя. И прижался к губам замершего в шоке Юэ Цинъюаня. — Лю-шиди! — отпрянул Юэ Цинъюань. Лицо Лю Цингэ было ярко-красным от стыда. — Прости меня! Все вокруг так нереально, и ты не знаешь каково это, каково это вообще желать его. Юэ Цинъюань смог сдержать непроизвольную улыбку. Прямо сейчас она не была бы обнадеживающей. — Я подготовлю его для тебя. — Каково это — быть отвергнутым, Лю Цингэ? — спросил Шэнь Цинцю. — Шисюну не нравится твое симпатичное личико. — Первым он отказал тебе. Ты — бесстыдник, умолял его прикоснуться к тебе. — Свинья. — Если я свинья, то кто тогда ты? Свиноматка? — Лю-шиди, — произнес Юэ Цинъюань. Он бы не позволил им подраться. Юэ Цинъюань сходил за склянкой с маслом, оставленной у кровати, и вернулся к Шэнь Цинцю, устраиваясь позади него. Как ему сделать все более приятно для Шэнь Цинцю? Юэ Цинъюань распустил волосы Шэнь Цинцю, затем обнял его одной рукой и потянул на себя так, чтобы тот покоился на его груди. Шэнь Цинцю рвано выдохнул. Ему было больно из-за яда? Помочь ему мог только…. — Иди сюда, Лю-шиди. Лю Цингэ приблизился к ним, уставившись на Шэнь Цинцю. — Прикоснись к нему. Лю Цингэ скользнул рукой по бедру Шэнь Цинцю. Тот прикусил губу и натянуто простонал. Лю Цингэ, казалось бы, зачарованный его реакцией, заскользил руками дальше по телу Шэнь Цинцю, из-за чего тот заерзал на Юэ Цинъюане. Пока они были отвлечены друг другом, Юэ Цинъюань окунул пальцы в склянку, смазывая их маслом. Он прижал один ко входу Шэнь Цинцю, проталкивая его внутрь, пока Шэнь Цинцю извивался из-за языка Лю Цингэ. Шэнь Цинцю резко вскрикнул, и плечи его напряглись. — Больно? — спросил Юэ Цинъюань. — Больше, — ответил Шэнь Цинцю, покачав головой. Юэ Цинъюань добавил второй палец. Шэнь Цинцю все так же ощущался тугим, и Юэ Цинъюань был обеспокоен тем, что Лю Цингэ может ранить его. В какой-то миг в голове Юэ Цинъюаня появилась мысль сделать все самому и брать Шэнь Цзю до тех пор, пока яд не покинет его тело. Подумал о том, как ощущалось бы оказаться внутри него, каково это — быть к нему так близко, пока он так отчаянно жаждет чужого прикосновения. Юэ Цинъюань не мог быть настолько эгоистичен. Шэнь Цинцю, когда яд покинет его тело, будет слишком сожалеть об этом. Сможет ли он тогда смотреть Юэ Цинъюаню в глаза? Лю Цингэ склонил голову между ног Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань предпочел отвернуться, но он не мог не слышать мокрых звуков того, как Лю Цингэ взял Шэнь Цинцю в рот. Он сконцентрировался на растяжке Шэнь Цинцю, стараясь не обращать внимание на то, как Шэнь Цинцю опять произнес «пожалуйста», полностью теряясь в Лю Цингэ. Шэнь Цинцю продолжал полузадушенно вздыхать, как будто он пытался молчать, но не мог совладать с собой. Руки Лю Цингэ, удерживающие бедра Шэнь Цинцю раскрытыми, сжимались на них так сильно, что пальцы впивались в бледную кожу. Шэнь Цинцю дрожал к тому времени, когда Юэ Цинъюань добавил третий палец. — Ты готов? — спросил Юэ Цинъюань, вынимая пальцы. Шэнь Цинцю, кивая, жалобно застонал, когда Лю Цингэ оторвался от него. Губы его выглядели покрасневшими от… Лю Цингэ вытер слюну со своего рта, а затем устроился между ног Шэнь Цинцю, принимая от Юэ Цинъюаня склянку с маслом, чтобы подготовить себя. Шэнь Цинцю потянулся назад, чтобы схватиться за руку Юэ Цинъюаня, переплетая их пальцы, пока Лю Цингэ входил в него. То, как удовлетворенно застонал Шэнь Цинцю, как наконец-то расслабился, обмякнув, с каждым толчком упираясь в плечо Юэ Цинъюаня — все это тяжестью накрыло Юэ Цинъюаня. Шэнь Цинцю сжимал руку Юэ Цинъюаня, хоть и тело его реагировало на Лю Цингэ. Их позиция, хотя бы, не позволяла Шэнь Цинцю ощутить возбуждение Юэ Цинъюаня; Юэ Цинъюань позволил сохранить ему достоинство в этом плане. — Юэ-шисюн, — пробормотал Шэнь Цинцю. — Скоро все закончится, — ответил Юэ Цинъюань, успокаивающе поглаживая Шэнь Цинцю по волосам. Шэнь Цинцю, ноги которого дрожали, вскрикнул после сильного толчка — Помягче, — предупредил Юэ Цинъюань. Лю Цингэ склонил голову, прикусывая губу: — Тяжело сдерживаться. — Ты можешь сделать мне больно, — сипло произнес Шэнь Цинцю, а пальцы его сжались на руке Юэ Цинъюаня. Лю Цингэ поднял ногу Шэнь Цинцю выше и положил руку на его плечо, удерживая на месте и начиная вбиваться в него. Шэнь Цинцю стонал от каждого толчка, и ему, видимо, было больно, а от хватки Лю Цингэ на его плече останутся синяки. Но они двигались вместе, ища разрядки, пока Юэ Цинъюань мог только смотреть и мечтать о том, чтобы никого из них тут не было. Шэнь Цинцю так и не отпустил ладонь Юэ Цинъюаня. Он опять повторил «шисюн», а затем — «Юэ Цинъюань», но, когда Юэ Цинъюань бросил взгляд на лицо Шэнь Цинцю, глаза того оказались крепко зажмурены. Почему он продолжал звать Юэ Цинъюаня? Кого из них он пытался наказать? У дрожащего Шэнь Цинцю ускорилось дыхание, а Лю Цингэ начал сбиваться с ритма. Казалось, что с каждым движением они все больше совершенно бесстыдно нуждались друг в друге. Шэнь Цинцю продолжал вскидывать бедра, подстегивая Лю Цингэ. И тот послушно ускорился. Шэнь Цинцю, кончая, задушено всхлипнул, и Лю Цингэ, тяжело дыша, последовал за ним, кончая внутрь. Лю Цингэ отпустил Шэнь Цинцю и отшатнулся, а его лицо опять покраснело. Разум его, из-за ушедшего яда, прояснился достаточно для того, чтобы он вспомнил о смущении. — Цинцю? — спросил Юэ Цинъюань, слегка толкая Шэнь Цинцю в плечо. Зрачки Шэнь Цинцю были расширены настолько сильно, что коричневый цвет его глаз был почти незаметен. — Хммм? А теперь ты позаботишься обо мне? — Конечно. Глаза Шэнь Цинцю закрылись, дрогнув. На какой-то пугающий миг Юэ Цинъюань решил, что уже было слишком поздно. Он прощупал пульс Шэнь Цинцю, понимая, что тот в норме. — Он отключился, — сказал Лю Цингэ, надевая свою одежду обратно. — Уровень его самосовершенствования слишком низок. В комнате был таз с водой, и Юэ Цинъюань окунул в него ткань, возвращаясь обратно к Шэнь Цинцю. Он осторожно вытер тканью между ног Шэнь Цинцю и склонился к его бедрам. — Я поранил его? — спросил Лю Цингэ, нависая позади Юэ Цинъюаня. — Не слишком сильно, — Юэ Цинъюань отыскал одежды Шэнь Цинцю и начал одевать его. Это было сложнее, чем снимать их, и Лю Цингэ приблизился, чтобы помочь. — Он будет в порядке, — сказал Лю Цингэ, но в его голосе слышалось сомнение. — Я забираю его обратно на Цинцзин, чтобы он проснулся в своей постели. Тебе следует отдохнуть. Юэ Цинъюань скользнул руками под Шэнь Цинцю и поднял его. Они были еще детьми, когда он в последний раз носил его на руках, и сейчас он был определенно тяжелее. Юэ Цинъюань направился к выходу, прихватив оставленный у двери Сюя. На пике Аньдин хотя бы додумались отделить место, в котором они держали отравленных, от остальных. Шэнь Цинцю бы не выдержал слухов, которые, в ином случае, могли бы разойтись. Юэ Цинъюань позаботится о том, чтобы произошедшее никогда не достигло ушей учителей. Бамбуковый домик был пуст. Юэ Цинъюань отнес Шэнь Цинцю в присоединенную комнату, которую его учитель построил для него, и опустил его на кровать. Ему стоит закутать Шэнь Цинцю в одеяло или оставить лежать сверху? Стояло лето, так что он, вероятнее всего, вспотеет… Юэ Цинъюань сел рядом с ним на кровать, не желая уходить. А если Шэнь Цинцю был до сих пор в опасности? Пожалуй, ему надо остаться рядом на ночь и уйти утром до пробуждения Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань знал, что Шэнь Цинцю не захочет находиться рядом с кем-либо какое-то время. Шэнь Цинцю зашевелился. Он окинул взглядом комнату, казалось, не примечая ничего, пока его взгляд не упал на Юэ Цинъюаня. — Ци-гэ? Кровь Юэ Цинъюаня застыла. Не сейчас, не после… неужели Шэнь Цинцю действительно все это время звал его? Юэ Цинъюань поступил намного хуже, чем просто не ответил, он… Оставил его Лю Цингэ. Все было правильно, как и должно быть, но какая разница? Шэнь Цинцю потянулся к нему. Юэ Цинъюань взял его за руку, опять переплетая их пальцы. Делая то, что Шэнь Цинцю сейчас хотел.