Джорах

Вечер перед Битвой. Джорах - Не уходите от своей королевы, Джорах из Андалов, я вас не отпускала. Вы поклялись служить мне. Поклялись подчиняться мне до конца жизни. Я приказываю вам отыскать лекарство, где бы оно ни было. Я приказываю вам исцелиться, а затем вернуться ко мне. Когда я завоюю Семь Королевств, вы будете мне нужны, — так говорила она, и ее голос дрожал, а в глазах стояли слезы, и это было для него как самое лучшее проявление любви — ее искаженное болью и жалостью лицо и скорбные интонации срывающегося голоса. Он звучал для него как музыка. А ее прощальная ободрительная улыбка - ее он потом вспоминал на всем протяжении пути в Старомест. Он сразу решил отправиться именно туда, в Цитадель. Там собрались лучшие умы Вестероса, и уж если там никто не знает лекарство от серой хвори, значит его просто нет, и вылечиться невозможно. Тогда ему придется умереть. Но теперь смерть от собственной руки, как желание избавиться от страданий последней стадии этой ужасной болезни, уже не казалась ему горькой: она наконец простила его, и можно умереть спокойно. Но это будет потом… Все, что ему остается сейчас — это искать лекарство и молить богов о том, чтобы оно нашлось. Судьба благоволила Джораху из Андалов. В Цитадели у него сначала отняли всякую надежду, но потом откуда ни возьмись появился смешной толстяк Сэмвел Тарли, смелый, честный, который пошел на риск и ценой собственного места среди будущих мейстеров предпринял отчаянную попытку избавить его от старого слоя кожи, вместе с которым должна была уйти болезнь. Это было больно, нестерпимо больно, больнее, чем снимать кожу заживо сложно было что-то представить, все его тело превратилось в одну сплошную ревущую болью рану, но пока он кусал жесткий кожаный ремень, он думал, что это ради нее, ради его возвращения, и стойко терпел боль, вскрикивая только изредка, когда было уже совсем невыносимо… Когда раны затянулись, он покинул Цитадель и узнал от мейстеров, что Дейенерис Бурерожденная высадилась на Драконьем Камне с мощным флотом, армией Дотракийцев и Безупречных и тремя драконами. Его королева все-таки добилась своего. И даже больше — собрала такую мощь, какую не видывал свет. Кто может теперь противостоять ей? Она вернет себе трон, и он будет рядом с ней, чтобы поддержать ее в ее триумфе. Так думал он и торопил свою лошадь, которая пользуясь его задумчивостью, то и дело норовила перейти с рыси на спокойный шаг. На побережье он нанял лодку и причалил на Драконьем Камне, навстречу ему вышли дотракийцы и повели его к ней. Сердце Джораха бешено колотилось: сейчас он увидит ее, и принесет ей радостную весть о своем исцелении, и насладится каждым моментом их встречи… Но она стояла на ветру на вершине скалы не одна. Из-за спин дотракийцев он разглядел мужскую фигуру в развевающемся плаще, и подойдя еще ближе увидел привлекательного, крепкого, молодого, богато одетого мужчину, с которым его королева говорила, пристально глядя ему в лицо. Ох, боги. Снова. Он знал, что между ними ничего не может быть, она дала ему это понять очень давно, после того единственного поцелуя, когда она велела никогда больше этого не делать, но он не мог не мучиться ревностью, глядя на других мужчин рядом с ней. Богам известно, сколько времени понадобилось ему, чтобы смириться с присутствием в ее жизни Даарио Нахариса. Будь он чуть менее преданным и достойным человеком, ему было бы несдобровать. И только его по-настоящему честное чувство, без примеси корысти и стремления удовлетворить желание лишь только обладать одной из самых прекрасных женщин этого мира, а еще их совместное путешествие ради ее спасения, примирили его с ним. И вот теперь снова возле нее другой мужчина, Джорах мельком взглянул на него, пока дотракиец говорил своей госпоже: - Этот человек утверждает, что он ваш друг, Кхалиси. Но потом он просто безотрывно глядел на нее. Здесь на другом континенте, где уже началась зима, она выглядела совсем по-другому: плотное закрытое платье с мехом на воротнике, заплетенная коса — строгая, суровая завоевательница, готовая во всеоружии встретить зиму и возможных врагов. Но ее нежная улыбка, полная радости от того, что он вернулся к ней и ее теплый взгляд на мгновение заставили его забыть о том, что он только что увидел. Она рада его видеть! И говорит это всем вокруг: - Это и в самом деле мой друг. Джорах встал перед ней на колено. Снова преклонить его перед ней — это высшая награда для него. Возможность снова служить ей, быть подле нее — больше ему ничего не нужно в этой жизни. Даже то, что он вернулся в свою страну после долгих лет изгнания особо не трогало его. Он встал с колен, и она представила его своему спутнику: -Джон Сноу, это сир Джорах Мормонт. Старый друг. Какой-то северный бастард. Что он делает возле нее? Но с ним он разберется позже, главное — это ее откровенно радостное и теплое «Почту за честь» в ответ на просьбу снова принять его, и ее объятие, сдержанное внешне, но очень говорящее для него. Они давно не были друг к другу так близко… Джорах сидел в своей комнате в Винтерфелле и перебирал в памяти эти моменты, это было теперь его утешением. Они мало говорили и мало проводили времени вместе с момента его возвращения. Сначала этот поход за Стену, а потом после него ее как будто подменили. Но он знал, что это за подмена: имя ей - любовь. Она любит этого Джона Сноу, и любит так, как не любила раньше: полетела спасать его за Стену, забыв об осторожности и главной миссии, пришла на Север сражаться с мертвыми, и уже даже перестала прятать ото всех свои чувства, спит с ним в одной комнате и снова стала далекой и отвлеченной. Единственное, что утешает его: этот бастард Неда Старка - достойный человек, он так и сказал ей. Другого она и не смогла бы полюбить, вокруг нее всегда только достойные мужи, по-другому и быть не может. Его век недолог, Джорах понимал это, он старше, намного старше, почти старик рядом с ней, а Джон… И Джорах без малейших колебаний отдал ему свой фамильный меч, пусть защищает им ее, пусть бережет ее и сделает ее счастливой. Тут он услышал стук в дверь, затем она открылась и он увидел… ее. - Входите, Кхалиси, - он встал и пошел ей навстречу, пригласил ее сесть, и она присела на стул возле его стола, сложила руки на коленях и смотрит на него задумчивым, немного грустным взглядом. - Мне сегодня немного одиноко, сир Джорах, - говорит она, - Джон занят весь день, я почти не говорила с ним. А этот замок… так неприветлив и мрачен. Кроме вас, да еще Миссандеи, мне не с кем скоротать этот вечер. Последний вечер перед битвой... - Я рад, что вы пришли. Вы боитесь, Кхалиси? - Со мной будет Дрогон. И Джон под защитой Рейегаля. И теперь я знаю, как и чем Король Ночи может поразить дракона. Я буду осторожной, но да, я немного боюсь… Вы видели, как их много и будет еще больше, Джон говорит, что павшие могут подняться в любой момент. Мне страшно за моих людей: за дотракийцев, которые будут сражаться с невиданным ранее врагом, за Безупречных, которые все же уязвимы, за Серого Червя, за Миссандею и особенно за вас… Быть может вам пойти в крипту? Вы нужны мне, Джорах, я не прощу себе, если с вами что-то случится. - Нет, Кхалиси. Не просите меня об этом. Я пришел служить вам, и даже если с вами рядом ваш дракон, и ваш… возлюбленный, я буду рядом. Буду незаметно оберегать вас и защищать до последней капли крови… если понадобится. Никто не знает, чем обернется эта битва. Я должен выполнять свой долг. Она с нежностью и лаской смотрит на него, а затем встает со стула, подходит к нему, встает напротив и протягивает ему руки. Он берет их и как всегда целует тыльную сторону ее ладоней. - У меня никогда не было никого, преданней вас, Джорах из Андалов. С самого первого дня, когда я увидела вас на свадьбе и вы присягнули Визерису и мне, ваше присутствие много значит для меня. Пока я жила с дотракийцами, вы были как привет с моей родины, как напоминание, что я обязательно вернусь сюда. Потом вы были со мной в заливе Работорговцев и благодаря вам мне удалось построить там новую жизнь. И вот теперь вы здесь, со мной, и я чувствую ваше присутствие и готовность служить мне. И я очень ценю это. Вы — мой самый верный рыцарь, самый искренний друг. - Я люблю вас, Кхалиси, вы знаете об этом. - Знаю. И тоже люблю вас. Не так, как вы хотите, но как самого близкого друга. Я не могу вас потерять, вы всегда должны быть рядом со мной. - Я не покину вас до самой смерти, Кхалиси. А теперь идите, найдите Джона. Вам нужно поговорить, я вижу, вы сегодня сама не своя. Побудьте с ним в эти последние часы перед битвой. И берегите себя. - Спасибо вам, сир Джорах. Я пойду. И она уходит, а он неотрывно смотрит ей в спину, провожая ее взглядом и еще не знает, что действительно будет защищать ее до последней капли крови и выполнит свое обещание быть подле нее до самой смерти.