— Что?!
Изая, который собирался выйти с кухни и пойти вымыть руки, испачканные в торте, резко затормозил и развернулся на сто восемьдесят градусов. Шизуо от его крика едва не выронил тарелку, которую мыл в этот момент.
— Что? — блондин удивленно повёл бровями, не понимая, с чего вдруг его вторая половинка так удивилась его фразе, которая, по его мнению, была вполне логичной в данной ситуации.
— Т-так быстро?! — Орихара явно не был готов к такой резкой смене дислокации.
Да и вообще, ему казалось, что ещё слишком рано для сожительства, они ведь только вчера друг другу признались!
— А чего ждать? Если ты думаешь, что слишком быстро, то напомню, я тебя знаю почти десять лет и не вижу смысла тянуть ещё больше. Да и к тому же, ты уже согласился. — Хейваджима, видя, что сказать информатору больше нечего, вернулся к мытью посуды.
Он думал, что тот ушёл в ванну, как и собирался, поэтому для него было весьма неожиданно, когда худые руки обняли его со спины, а в спину уткнулся чей-то нос.
— Почему ты такой добрый, Шизу-чан…? — пробормотал Изая и потерся щекой о широкую спину возлюбленного.
Эх, если бы только Шизуо знал ответ на этот вопрос, который не раз себе задавал. Он просто не мог злиться на такого Изаю: искреннего, ранимого и открытого ему. Он не знал, есть ли ещё кто-нибудь, кто знает информатора таким, но при мысли о таком в душе подписалась волна ревности, и ему сразу хотелось спрятать Орихару ото всех и вся. Чтобы он принадлежал только ему. Чертов собственник!
Шизуо выключил воду и, вытерев руки, развернулся лицом к Орихаре, заключая его в объятия. Он облокотился о столешницу и тихо заговорил:
— Кто знает. Возможно потому, что влюбился, а может быть потому, что всегда был добр к тебе… — он поймал удивленный взгляд — Хах. Я ведь много раз мог тебя убить, но каждый раз не мог нанести последний удар. Хорошо, что так и не смог, а то лишил бы себя возможности познакомится с этой твоей стороной, которая не носит все эти противные маски. — вышибала слегка скривился, но его лицо быстро приняло спокойное выражение
— Я… нравлюсь тебе таким…? — искреннее удивление отразилось в карих глазах.
— Конечно. А почему не должен? — Хейваджима тыльной стороной ладони провёл по гладкой коже щеки и стал перебирать шелковистые после душа волосы.
— Разве я не противный? — Изая слегка потерся щекой о руку и положил голову на грудь блондина.
— Кто тебе такое сказал? — недоуменно спросил блондин и стал поглаживать информатора по волосам на затылке.
— Родители. Они считали, что я должен быть настоящим мужчиной, а я больше походил на девчонку, постоянно плачущую по пустякам. — он усмехнулся, вспоминая, как однажды отец предложил ему сменить пол в средней школе.
Орихара тогда был в настоящем шоке. Хоть это и была шутка, сказанная мимоходом, она его сильно задела. Именно с того момента он и стал тем, кем мы его знаем: лицемером и бессердечной, на первый взгляд, тварью. Он стал первоклассным актёром, чью лживую игру нельзя было отличить от правды. Только вот он ошибся с выбором масок, ведь изменившись, родители возненавидели его куда больше, чем когда он был похож на юную госпожу. Поэтому, в начале старшей школы он съехал от них в съемную квартиру, начав карьеру информатора. Со временем он перестал различать, когда он притворяется, а когда нет. Все перемешалось.
И вот теперь, спустя столько времени лжи и притворства, Шизуо удалось вытянуть его истинную натуру наружу, срывая замки и разрывая цепи, которыми та была скована много лет.
Орихара был уверен, что над ним опять будут смеяться. Он же столько лет строил из себя сильного, независимого человека, а теперь все это испарилось, будто кто-то сильно дунул на запылившиеся зеркало его души, и весь его образ, созданный за много лет, оказался не более, чем пылью, которая ничего из себя не представляла.
Но Хейваджима не только не рассмеялся, узрев его настоящего, но и сделал так, что алмаз души, некогда утративший свой блеск, засиял с новой силой, раскрылся, будто белоснежный лотос на рассвете.
— Извини, но твои родители идиоты. — заключил блондин, на что информатор усмехнулся.
А потом сильнее прижался к Хейваджиме и счастливо пролепетал:
— Это уже не важно, я уже простил их. Ведь если бы не они, и вся эта череда событий, ты никода бы не обратил на меня внимание, и я бы не стоял сейчас здесь. — он замолчал на несколько секунд, наслаждаясь чужими прикосновениями — Какая ирония. — усмехнулся он — Человек, которого я считал монстром среди людей, оказался куда человечнее любого из них. — он спрятал лицо в складках белой рубашки Шизуо, стараясь проглотить смех, в котором сквозили истерические нотки.
— Хаха. Не будь я монстром, разве обратил бы ты на меня внимание?
Вопрос несомненно был риторический и не требовал ответа. Они его и так знали. Не будь они столь странными на фоне серой массы других людей, их судьбы никогда бы не пересеклись. И хотя все их многолетние отношения и строились на чистой ненависти, рано или поздно ей суждено было перерасти в нечто большее. Хоть им и пришлось пройти для этого долгий путь, оно того стоило. Теперь их уже ничто не сможет разлучить, разве что только смерть. А может и ей не удастся.
— Можно ли влюбиться в человека, к которому испытываешь симпатию?
— Исключено. Мы влюбляемся только в тех, кого ненавидим, кто для нас смертельно опасен.
А. Нотомб
***
За несколько дней Изая перебрался к Шизуо. Трёхкомнатная квартира Хейваджимы была просторной и светлой. Кабинет, который Блондин последнее время использовал как рабочую мастерскую, беспардонно отжали. Не полностью, но рисовал Шизуо теперь, сидя в одном из кресел или на диване, у окна, стол остался за Орихарой. Свою старую квартиру Изая оставил для встреч с клиентами, на которых, к слову, теперь всегда присутствовал блондин. Как бы информатор не упирался, убеждая своего суженого, что все с ним будет в порядке, и никто его не тронет, Хейваджима упёрся как баран, не внимая никаким доводам и уговорам Изаи, и Орихара сдал позиции, представляя его клиентам как телохранителя. Конечно с клиентами информатор вёл себя, как обычно, играя и издеваясь, но стоило им остаться одним, как он сразу превращался в нежную и добрую вторую половинку вышибалы, и вёл себя словно котёнок. Шизуо каждый раз с любопытством наблюдал за данными метаморфозами, но вскоре привык и его стало переполнять чувство неземной радости и гордости за то, что только ему дозволено видеть Орихару таким. Он кстати и вправду был единственным, кому Изая позволял видеть свою слабую сторону, даже его сестрички не удостаивались такой чести. В тот момент, когда он узнал об этом, ему не хватало собачьего хвостика, чтобы завилять от радости, но увы ему пришлось ограничиться долгими объятыми, а потом долгим и нежным поцелуем.
Кстати, об интиме. Их первый раз произошёл через неделю после переезда Изаи. Ни один из них и подумать не мог, что они ”так" похожи. Кто бы мог подумать, что они почти всю свою взрослую жизнь были настолько увлечены своей ненавистью друг к другу, что ни один, ни второй до этого момента не задумывались о такой неотъемлемой части жизни, как секс. Они сбрасывали все своё напряжение в своих догонялках по Икебукуро, и даже не задумывались о нем ранее. Если бы Шизуо не подумал наперёд, и не начитался обучающей литературы в интернете, быть им до конца жизни девственниками. Несмотря на неопытность, все прошло довольно хорошо. Шизуо был настолько аккуратен, что боли Изая почти не почувствовал, несмотря на то, что сначала сжался, как нежный цветок, почувствовавший порывы холодного ветра. Но вскоре он успокоился и полностью отдался в сильные, но нежные руки своего возлюбленного, которому удалось разнежить его настолько, что сразу после оргазма он вырубился.
Как и обещал, Хейваджима каждый день готовил завтрак и приносил его в постель. Утро после первого раза исключением не стало. Он сделал какой-то необычный завтрак и сам приготовил любимый ягодный тортик Изаи. Позавтракав и воспользовавшись тем, что был выходной, они целый день провалялись в кровати, болтая обо все, что приходило в голову, а потом ближе к вечеру смотрели какие-то фильмы.
Короче, идиллия полная!
Отношений они своих не скрывали, и первым, кто о них узнал был никто иной, как несчастный Шинра. Его сначала огорошили тем, что его непримиримые друзья внезапно стали парой, а потом информатор добил его, всучив голову Селти. В вальгаллу Изае перехотелось, ведь Шизуо с ним там не будет, поэтому он решил, что лучше всего будет вернуть голову доктору, а там уже как он сам решит: возвращать или нет. Кстати, Изая так и не понял откуда, но Шизуо знал о том, что голова его подруги была у информатора, и одобрил его решение вернуть ее.
В тот день, парочка с минуту наблюдала за быстро меняющимся выражением лица подпольного доктора. Сначала он был поражён до глубины души, а потом перед ним стал очень сложный выбор. Пойти на рискованный шаг и вернуть ее девушке, надеясь на то, что она его не забудет, или продолжать лгать ей. Кишитани молча покинул их, погруженный в свои мысли. Оба волновались, что же выберет доктор, но какого же было их удивление, когда прогуливаясь вечером по парку, ловя охреневшие взгляды прохожих, они наткнуться на эту парочку, которая тоже решила прогуляться и насладиться прохладным летним вечерком. Доктор как обычно пытался прилипнуть к своей девушке вплотную, а желательно слиться в одно целая, а та через каждые пять шагов тыкала локтем в бок, краснея и бормоча ругательства.
Как выяснилось позже, Сэлти все-таки не утратила память о событиях, происходящих с ней после потери головы, когда к ней вернулась ее старая память, но она решила приколоться над прилипчивым Кишитани и сделала вид, что абсолютно его не помнит. Она десять минут в красках рассказывала, как ревел Шинра, сначала от горя, а потом от радости, и о том, что весь последующий день не отлипал от неё, как бы она не старалась его оторвать от себя.
Было непривычно слушать ее голос и видеть эмоции, которые легко читались на аккуратном личике, но и Шизуо, и Изая были рады за друзей, что и у них все закончилось хорошо.
На этом моменте наша история заканчивается, но их только начинается. У них все ещё впереди.
