Evidence

       Высокий, немолодой мужчина медленно шел к футбольному полю, на котором тренировалась команда Раймон. Его прищуренные, огненные глаза презрительно оглядывали всех тренирующихся и видели эти улыбки и падения футболистов. Спустя несколько минут он нашел взглядом Цуруги Кёске. Подросток пытался обойти защитника, используя различные уловки.        — Цуруги Кёске — громко крикнул мужчина, отвлекая нападающего от тренировки.        Голос был столь грозным, что обращение к Цуруги смогли услышать и остальные игроки. Тренировка в один миг прекратилась, будто время застыло, стало на место, но Кёске обернулся и встретился со своим отцом — Цуруги Изуму. Нападающий сжал кулаки и медленно пошел к Изуму. Ребята переводили взгляд с Цуруги на неизвестного мужчину.        — Что происходит? — с удивлением воскликнул Тенма, и вкопанные ребята пришли в себя.       — Кто-то к Цуруги пришел! — заметил Нишики и показал пальцем на Цуруги и стоящего рядом с ним человека.        — Что-то случилось? — спросил Цуруги пытаясь скрыть дрожь в голосе.        — Надеюсь ничего серьезного с Цуруги не произошло — сказал Шиндо.        — Кёске, для тебя произошло кое-что очень серьезное. В связи с моими постоянными командировками, мы вынуждены переехать на другое место.        — Но я не хочу уезжать — сказал Цуруги, — Мне здесь нравится, я играю в футбол с отличной командой и у меня есть друзья.        — Мало что ты не хочешь. Решение не обговаривается. Я тебе это пришёл сообщить с тем, чтобы ты сказал своим соплякам «До свидания».        — Мои друзья не слабые — сказал Цуруги сжимая кулаки, — Мы остановили Пятый сектор и победили в «Святом пути».        Отец отвернулся от сына, настаивая на своём. Цуруги ожидал от отца объяснений, но мужчина не спешил что-либо рассказывать.       — Слова не заставят меня думать, что они сильные, мне нужна действительность, а в ней я увидел, что эти дети слишком слабы, а их «тренировка» — больно развязная, как игры на заднем дворе дома.        — Мы не слабые — крикнул Цуруги смотря на спину отца.        — Мне не нравится то, что происходит между ними — сказал Шинске.        — Что-то этот человек страшно выглядит… Кто это вообще? — морщился Кария и стоял возле Амаги, как бы прячась.        — У меня есть предложение — произнес Изуму, — Я слышал у вас будет матч, если вы победите в этом матче и никто из твоих «друзей» не пострадает, то я подумаю над переездом.        — Матч… Что? — растерянно спросил Кёске, почти шепотом.        — Твой брат, рассказал, что у вас будет матч, ты сам ему это сказал — произнес мужчина смотря на сына.        — А… — с трудом пытался собраться Кёске, — Да… Матч с Манноузакой.        — Тогда надеюсь ты меня понял, если вы побеждаете и никто из команды не пострадает, то я пересмотрю свое мнение — сказал Изуму.        — Но эта команда точно не позволит сыграть без синяка… Их никакой судья не может остановить! С ними трудно договориться! — начал повышать голос Цуруги.        — Вот я и хочу узнать, сможешь ли ты не допустить такой исход? — холодно произнес мужчина, — Или ты такой же слабый как твой брат?        Цуруги замер от услышанного.        — Юичи не слаб — крикнул Кёске.        Отец скептически хмыкнул и отправился своей дорогой. Цуруги опустил голову и стиснул зубы. Ребята с непониманием смотрели на происходящее.        — Цуруги-кун — тихо позвал нападающего Хикару, — Все в порядке?        Цуруги проигнорировал переживание Хикару и начал тоже уходить за пределы футбольного поля.        — Цуруги — громко позвал нападающего Тенма.        Нападающий снова не обратил внимания на зов.        — Неужели разговор с этим мужчиной так сильно задел Цуруги? — спросил Кирино.        — Тогда кто он был? — испугался Шинске.        — Глаза похожи на глаза Цуруги… — произносил мысли вслух Шиндо, — Не может же это быть, что этот человек — его родственник…        — Возможно это его отец — сказал Кирино, — они очень похожи.        — Что такого мог сказать отец, что Цуруги стал таким подавленным? — спросил Шинске.        — Отец Цуруги пришёл к нему посреди тренировки? Что ему нужно… — призадумался капитан команды.        — Мы не узнаем, пока Цуруги нам ничего не объяснит — сказал Кария        Тенма осмотрел быстрым взглядом товарищей по команде, стиснул зубы и побежал догонять Цуруги.        — Думаю Тенма сможет с ним поговорить — сказал Аояма.        — Ладно, давайте вернёмся к тренировке — сказал Шиндо.        Тенма побежал за Цуруги, но внезапно потерял его из виду. Полузащитник осмотрелся по сторонам, он находился в городе на одной из улиц, где мирно проходили мимо него прохожие. Матсуказе вспомнил, что очень часто он и Цуруги играли на поле возле реки и решил проверить то место. Цуруги действительно находился здесь и пустым взглядом рассматривал речную гладь. Тенма осторожно подошёл к Цуруги.        — Цуруги, что случилось? — спросил Матсуказе смотря на грустного нападающего.        — Всё же он сделал то, чем грозил мне… — промолвил Цуруги.        — Цуруги, расскажи, что случилось? Почему ты такой подавленный? — спросил Тенма хватая Кёске за плечи и встречаясь с ним взглядом, — Я хочу помочь тебе.        — Не стоит, в это тебе не стоит лезть… — Кёске повернул голову в сторону.        — Цуруги, мы друзья и ты можешь мне доверять — сказал Тенма, — Мы переживаем за тебя.        — Спасибо за ваши переживания, но то, что сейчас ты меня заставляешь сказать — тебе не нужно знать.        — Почему? — случайно отчаянно вскрикнул Тенма и вздрогнул, как только Цуруги повернулся к нему лицом.        — Ты и так меня преследовал, — злился Кёске, хмуря брови, — когда я за братом ходил, а теперь ещё хочешь мои проблемы с отцом решать? Да? Бессмертный?!        Тенма примирительно поднял руки, сделал шаг назад и закрыл глаза, будто готов к удару. Но удара не последовало, Цуруги уже был вдалеке.        — Постой! — он протянул вперёд руку, но это было бессмысленно, — Цуруги…        Цуруги ушел, оставив Тенму в замешательстве. Вздохнув, Матсуказе решил вернуться на тренировку и все рассказать ребятам.        — Похоже, это что-то личное… — произнёс Тенма, опуская глаза на газон.        — Надеюсь Цуруги все же расскажет нам всё — сказал Шиндо, — Это не похоже на него.        — Вряд ли он что-либо скажет… — продолжал переживать Матсуказе.        — Завтра на тренировке перед матчем узнаем — сказал Ичино, — Ведь если он будет так психовать, то его нельзя на поле выставлять.        — Без Цуруги нам будет сложнее играть в матче, — заметил Шиндо.        — Да, но из-за такого поведения, у нас могут быть проблемы — сказал Аояма, — Он только что, просто молча ушёл, ничего не объяснив.        — Цуруги так всегда делает… — стиснул зубы капитан.        — А нас заставляешь говорить обо всём… — пробурчал Кария.        — Давайте мы не будем ссориться, у нас скоро важный матч — сказал Тенма смотря на ребят, — Мы должны победить.        — Но чтобы победить нам необходимо вернуть Цуруги-куна! — воскликнул Шинске и сжал кулаки.        — Да… — слабо кивнул Матсуказе с осознанием того, что Кёске может проигнорировать все его попытки помочь. — Обязаны… Вернуть…        — Тенма, мы сможем помочь Цуруги, просто не сдавайся — подбодрил полузащитника Нишики.        В это время сердце подсказало Цуруги навестить старшего брата в больнице чтобы понять, как поступить в таких обстоятельствах.        — Нии-сан… Почему отец стал против моего нахождения в Раймоне? — Кёске смотрел на кафель в палате Юичи, — Я начал смотреть другим взглядом на мир, обрел другие цели, изменился… Неужели… Это ужасно?       Юичи вздохнул. Старший брат уже поговорил с отцом, и тоже беседа была тяжёлой, но Кёске не должен был знать об этом.        — Кёске, я думаю, что он хотел, чтобы ты был сильным — голос Юичи звучал тихо.        — Но находясь в Раймоне я становлюсь сильнее!        — Видимо он считал и продолжает считать, что Раймон делает тебя слабее — сказал Юичи отводя взгляд на окно.        — Это не так, Раймон не слабый… — на этих словах Кёске стал говорить без настроя. Юичи уловил.        — Кёске-кун, — обратился в этот момент старший брат. — Что ты скрыл только что?        — С чего ты взял, что я что-то скрываю? — спросил Цуруги, — Я говорю то, о чем мне сказал отец.        — Нет, — медленно покачал головой Юичи и слабо улыбнулся, — мне показалось, ты сказал неуверенно. Повтори, что ты чувствуешь к Раймону?        — Раймон не слабая команда — повторил Цуруги отводя взгляд.        — Ладно, так и быть. Я не смогу заставить тебя сказать правду, но я увижу её по твоим действиям. Если ты по-настоящему так считаешь, то ты докажешь отцу, что он ошибается.        — Но как это сделать, Манноузака команда, которая играет жестоко — сказал Цуруги.        — Что? Вы играете против них?! — на щеке у Юичи выступила капелька холодного пота.        Цуруги кивнул, сжимая руками банку газировки.        — Он поставил условие, что если мы победим и никто из игроков не пострадает, то он подумает — сказал Кёске.        Юичи опустил взгляд на одеяло и задумался. Ему не хотелось, чтобы Кёске знал о его переживаниях. Ему нужно сказать что-то, что должен сказать старший брат в поддержку младшему.        — Ты всегда преодолевал трудности, и в этот раз ты тоже справишься…        Кёске посмотрел на Юичи и слегка улыбнулся.        — Надеюсь ты прав — тихо произнес нападающий.        — Я абсолютно уверен, что ты теперь всем сердцем любишь Раймон и защитишь его.        — Я даже не рассказал им об этом, но они видели нашу ссору — сказал Кёске, — Я иногда не понимаю, как они могут доверять мне, когда я пытался разрушить их команду.        — Ты это позже поймешь. Ты не привык к таким людям. Но, — Юичи приложил руки к груди, — ребята из Раймона — настоящие друзья, я это чувствую.        — Ты прав, мне просто нужно время, чтобы это всё понять — сказал Кёске.        Юичи мило улыбнулся и прикрыл глаза. Кёске встал со стула, кивнул:        — Спасибо, Нии-сан, я, похоже, знаю, как мне поступить и что делать.        — Молодец, Кёске-кун. Ты должен верить всем сердцем и доверять своим товарищам, тогда у тебя всё получится.        Цуруги кивнул и попрощавшись с братом, покинул больницу.        На выходе из больницы его кое-кто поджидал, кого не думал встретить Цуруги, и своим появлением удивил — Шиндо.        — Шиндо-сан, что вы здесь делаете? — спросил Цуруги замечая капитана команды, — Не ожидал вас здесь увидеть.        — Прости, но сейчас ты не можешь от меня скрывать подробности. — Капитан Раймона скрещивает руки на груди и хмурит брови. — Что произошло между тобой и тем самым человеком во время тренировки?        Цуруги опустил взгляд и собравшись с мыслями рассказал все капитану. Шиндо опустил руки и посмотрел внимательно на Цуруги.        — Вот оно что? Тебя проверяет отец? — уточнил Такуто.        — Да, но я не знаю, что делать, Манноузака такая команда, против которой ты не сможешь сыграть без травм — сказал Кёске.        — Это так, — кивнул Шиндо. — Но я постараюсь проанализировать всех их игроков и пересмотреть матчи в участии с этой командой. Может есть способ избежать травм.        Цуруги с надеждой посмотрел на Шиндо.        — Спасибо, Шиндо-сан — сказал нападающий.        — Но ты тоже можешь дать обещание? — Шиндо прищурил глаза.        — Какое? — спросил Цуруги смотря на Шиндо.        — Не при каких обстоятельствах не убегай с футбольного поля, — он сглотнул и опустил голову. — Даже если что-то с нами случится, прошу, Цуруги…        — Обещаю, я не сбегу — серьезным тоном произнес Цуруги.        — Я буду за тобой наблюдать, в случае если я увижу что-то подозрительное в твоих действиях… Я тебя выгоню из футбольного клуба. — Шиндо снова поднял голову, а Цуруги это заставило поволноваться.        — Не хочу, чтобы из-за твоих непонятных действия по неизвестным никому, даже мне, мотивам доставляли многих игрокам страдания и переживания. Я серьезно взялся за исправление своих ошибок, — капитан развернулся, чтобы уйти раньше нападающего, — и больше их не повторю, больше не стану проявлять жалость, — закончив пугающую для Цуруги речь, Шиндо ушёл быстрой и твердой походкой. Цуруги опустил взгляд.        — Они не доверяют мне? — пронеслось в голове нападающего, — Ну да, логично, я же не такой как они.        В его сердце прозвучали слова Юичи, Цуруги схватился за него и сжал руку в кулак.        — Так… Раймон мне доверяет… — в глазах Кёске возник образ улыбающегося Юичи, — или нет… — появился образ отчаянного Шиндо. — А что если, я слаб — шепотом произнес Кёске сжимая футболку в области сердца.        Мимо Цуруги проходили посетители больницы, обходя его стороной. Он стоял посередине входа в больницу и не мог сдвинуться с места, он не знал, идти вперед… Или назад.        — Нужно идти домой, завтра матч — подумал Цуруги и развернувшись пошел в сторону дома, все ещё думая над словами Шиндо.        Время для Кёске проходило слишком долго, но вот наступил тот самый день матча. Цуруги открыл глаза и взглянул в окно на небо, окутанное густыми серыми тучами. Ему не нравилось это предзнаменование. Позавтракав и собрав вещи, Цуруги направился к стадиону, где будет проходить матч. Всю дорогу, нападающему приходили в голову разные мысли, в основном плохие, но он старался их отогнать. Однако запах дождя ударил в нос Кёске, и негативных мыслей стало только больше. Они заполняли разум нападающего, не давая ему вспомнить о важных словах его старшего брата. Цуруги быстро дошел до стадиона и направился в раздевалку к ребятам. Но зайдя в комнату, он не услышал привычные для его ушей веселые голоса, поскольку здесь никого не было. Одиноко валялись где-то футболка на скамейке, носок на полу или пара обуви, как-то приоткрылась сама по себе дверка шкафа.        — Странно, где все? — тихо произнес нападающий проходя к скамейке и садясь на неё.        Цуруги оглядел шкафчики и осознал, что ребята, скорее всего, уже переоделись и находятся на футбольном поле.        — Не может такого быть, что я впервые опоздал…        Быстро переодевшись нападающий направился к полю. Негативные мысли вновь наполнили его разум.        Кёске резко приостановился и ему припомнились два выражения Шиндо о том, чтобы он не покидал поле не смотря ни на что и о том, что он может быть выгнан из клуба в любой момент… Сознание начало лихорадочно искать в этих высказываниях золотую середину:        — Если я не могу уйти с поля и в то же время меня могут убрать из команды потому что я кого-то заставлю страдать своими поступками, то не будет лучше… Просто не присутствовать на этом матче?        Цуруги сильно помотал головой.        — Что за глупости? Я должен доказать отцу, что я не стал слабым в Раймоне, а не заботить себя мнением капитана… — Кёске взглянул на свои ладони.        — Соберись, ты должен помочь своей команде победить — с этими мыслями, Цуруги сжав кулаки, побежал к полю.        — Ам, вот ты где… — растерянно за спиной Цуруги произнес Тенма, удивляясь разговору Кёске с самим собой.        Цуруги развернулся к Тенме и встретился с удивлённым лицом полузащитника.        — Вы меня потеряли? — спросил Кёске.        — Да… Мы подумали, ты не придешь… Я хотел тебя найти… — Тенма боялся посмотреть ему в глаза, поэтому рассматривал пол под ногами или вазы с цветами, тоже стоящие на полу.        — Видимо я опоздал — сказал Цуруги отводя взгляд, — Пошли, нас наверное ребята ждут.        Матсуказе кивнул и поднял глаза на Кёске, которые были на удивление нападающего наполнены какими-то непонятными чувствами. «Что это могло быть? — мысленно рассуждал Цуруги, — Это грусть, это отчаяние, это страх, это обида… Что… Это… Почему я не могу понять, что он чувствует и почему он смотрит на меня сейчас именно так?» — Нападающий помотал головой и решил оставить эти мысли при себе, не задавая полузащитнику эти вопросы. Тенма направился к выходу на стадион. Кёске неуверенно пошел за ним, стараясь ни о чем, кроме матча не думать.        — «Мы победим, и я докажу отцу, что Раймон сильная команда» — мысленно произнес Цуруги.        Нападающего вернуло из мира мыслей ослепительный свет при выходе на стадион. Он прикрыл глаза тыльной стороной руки.        — Вот вы где — произнес Эндо, замечая двух игроков.        — Цуруги, где ты был, мы думали, что ты не приедешь? — спросил Нишики.        — Не важно. Главное, я пришёл, — отрезает Цуруги, проходя мимо Нишики вперёд и находя глазами игроков команды соперника.        Но неосознанно, взгляд перемещается на трибуны, где Цуруги видит своего отца. Цуруги Изуму презрительно смотрел глазами в какое-то место. Это был мяч в руке одного из судей.        — Что ты задумал? — тихо произнес Цуруги, — Почему ты так ненавидишь футбол… — прибавил к своим словам нападающий и опустил голову. Ребята с переживаниями смотрели на него.        — Как вы думаете, Цуруги сможет играть? — обеспокоено спросил Сангоку        — Я сказал вполне серьезно, если он будет снова показывать странное поведение, то я не позволю ему играть в матче, — слова Шиндо, хладнокровно проговоренные, донеслись до уха Цуруги.        Цуруги сжал кулаки. Он знал, что Шиндо может выполнить свою угрозу        — И что с того, что он скрывает свои чувства? Мы — Раймон — принимаем людей такими, какие они есть! — Матсуказе не выдержал, не собирался слушать такие слова капитана. — Я уверен, пройдет время и он будет открытым душой перед нами.        — Сколько должно это продолжаться? — рявкнул Такуто. — Никто его по-прежнему не понимает и должен подстраиваться под его настроение… Этому не быть. Стрелки переводятся назад. Он не будет здесь своевольничать. Он новый игрок в команде, а не мы новые игроки в его команде. И Цуруги Кёске будет следовать правилам команды Раймон, а не своим собственным.        Тенма стиснул зубы и виновато отвел взгляд, боясь как возразить, так и просто посмотреть на него.        — Его время закончилось, — заключил капитан и закрыл глаза.        Цуруги сильнее сжал кулаки и стиснул губы.        — «Они ненавидят меня, и будут ненавидеть» — мысленно произнес Кёске смотря на команду противника.        Нападающий стоял и ощущал себя так, словно на него смотрят тысяча взглядов, и все эти взгляды далеко не положительные. Он чувствовал ненависть со стороны противников, он чувствовал ненависть со стороны раймонцев. Ему некомфортно, эта аура начинает надавливать на Цуруги.        Судьи что-то крикнули и Цуруги перевел взгляд на них.        — Матч начинается, все на свои позиции — сказал Шиндо       Футболисты двух команд выстроились, поприветствовали и пожелали хорошей игры. Затем по жеребьевке было решено, что игру начинает Раймон и игроки разошлись по своим позициям на футбольном поле.       Цуруги встал на место и стал ожидать свистка. Взгляд нападающего постоянно скользил то по игрокам Манноузаки, то по трибунам и постоянно задерживался на отце        — Цуруги, от твоей подачи зависит начало игры. — Шиндо стоял за спиной Цуруги. — Если ты начнешь плохо, то и наша игра будет соответственно… — специально не договорил, вынуждая догадаться самому.        Цуруги кивнул и дождавшись свистка начал введение мяча, стараясь ни о чем не думать и сосредоточиться только на матче. Началось оживленное движение игроков двух команд. Исозака Кенма, капитан команды и главный враг Цуруги решил не дожидаться, а сразу пойти в атаку. Кёске вел мяч, стараясь избежать травм со стороны противника.       — Наконец мы снова встретились, — язвительно произнёс Кенма, чтобы отвлечь Цуруги, и отобрал быстрым движением мяч. Все были удивлены. Исозака продолжил ведение мяча, растягивая улыбку в ядовитую ухмылку. — Раймон… Я не забыл тот матч… Вы поплатитесь…       Цуруги резко развернулся и побежал за Кенмой.        — Я тоже помню тот матч, и я не дам тебе вредить остальным — сказал Кёске.        — Такие как они не заслуживают права, играть в футбол — произнес Исозака и развернувшись ударил мяч прямо в Цуруги.        Мяч рикошетом отлетел к полузащитнику Манноузаки. Цуруги проигнорировал удар и встав побежал отбирать мяч.        — Вот черт, они снова будут использовать свои методы, — взволнованно проговорил Нишики.        — Немедленно заблокируйте капитана команды и не подпускайте его к Цуруги! — скомандовал Шиндо и взмахнул рукой, указывая.       — Ты думаешь, что я только Цуруги буду мстить — с усмешкой произнес Кенма.        По команде Кенмы игроки «Манноузаки» ударяли игроков «Раймона» один за другим, шокируя грубой игрой комментатора и судью. Исозака стремился забить гол в ворота; Сангоку попытался остановить удар Кенмы, но не смог справиться с аурой мяча и был забит первый гол.        — Счёт открыла вновь команда «Манноузака»! Как всегда, эта команда забивает в первые минуты игры, никто не успевает оглянуться и уследить глазами за мячом! — кричал то ли пугаясь, то ли сильно восхищаясь комментатор.        Раймонцы переводили дыхание, а игроки «Манноузаки» стояли с ухмылками и в уверенных позах. Кенма посмотрел на Цуруги, наклонив голову назад и чуть показав кончик своего языка.        — Мы стали сильнее с того момента, и скоро ваше место, место команды «Раймон»… — его глаза открылись шире, — займет команда «Манноузака»!        С таким желанием капитан привёл свою команду к лидерству в первом тайме. Ударяя сильно игроков, не слушая замечаний судьи, наслаждаясь бурными эмоциями комментатора, они забили четыре гола. Теперь счёт стал 5:0. С замиранием сердца наблюдали сидящие на скамье запасных и на трибунах за событиями на футбольном поле. Когда Кенма проходил гордой походкой мимо Цуруги, тот попытался подняться на ноги, чтобы хоть бы на словах попытаться его остановить. Но боль от ударов не дала этого сделать. Неожиданно к полю спуститься Изуму Цуруги. Мужчина смотрел на игроков Раймона с презрением.       — Ты разочаровал меня. Ты стал слабым из-за своих друзей, твоя новая команда тянет тебя вниз. — холодно произнес мужчина, — Ты такой же никчёмный и слабый как твой брат.        Нападающий был шокирован словами отца.        — Я не слабый — к удивлению игроков голос Цуруги дрожал, — И Юичи тоже не слабый.        — Не слаб? Тогда что он делает на больничной койке?        Слова во второй раз ранили душу Кёске.        Цуруги опустил голову и прикрыл глаза. он оказывается в собственном подсознании. Чёрное пространство. Пустота. Внезапно он слышит:        — Что это с тобой? Как на тебя не похоже. Ты всегда смотрел на своих товарищей свысока, сторонился их, недооценивал, думал, что они никогда не дорастут до твоего уровня. В первый день ты уничтожил вторую команду, а затем и капитана первой почти принудил покинуть команду. Что происходит сейчас?        Цуруги испуган, не может отвечать, он стоит где-то, продолжая слушать голос.        — Так не бывает, когда человек делает много зла и внезапно становится хорошим. Таким как ты никто не доверяет. Таким как ты всегда желают отомстить.        Сердце Цуруги стучит в бешеном ритме, дыхание становится учащенным, словно произносимые слова и неизвестное пространство начало сдавливать его со всех сторон.        — Так зачем ты смотришь на них жалостным взглядом?       Вопрос ударяет и причиняет боль, как пущенная стрела в спину. Кёске берется за голову, сильно жмурит глаза и пальцами закрывает уши, чтобы больше не слушать этот голос. Эти слова.        — Назови мне хоть одного, кто к тебе относится без желания мести или без шрама на душе?       Попытки Кёске оказываются попросту бесполезны. Ему становится плохо, он не может стоять даже на ногах, колени дрожат, будто вот-вот падет. Пальцы уже не закрывают уши, а берут волосы.       — Верно. Таких людей — нет.        Раздается эхом в подсознании Цуруги. «Нет» — короткое слово, нет, три буквы, а сколько боли сейчас причиняет нападающему. Он упал на колени и свернулся в клубок, словно прячась, но это тщетные попытки. От силуэта отца не скрыться, слова сквозь себя не пропустишь. Цуруги слаб, слаб против этой ауры. Он поддается, он не борется. Кёске сдался и принял своё поражение. Обещания, которые он давал себе перед матчем. Мысли, которыми он хотел себя убеждать до самого конца. Всего этого здесь нет. Он по-прежнему находится в темной пропасти, где ничего нет. Нет        — Что же, теперь ты видишь, что команда Раймон слаба — неожиданно прозвучал голос Кенмы, — И ты ничего не можешь с этим поделать.        Кёске больше не может различить, где находится, в реальности или… Или нигде. Неожиданно нападающий срывается на крик, пытаясь понять, что с ним происходит. Но к нему прикатывается футбольный мяч. Цуруги приподнял голову с руками и посмотрел на прикатившийся предмет. Затем взгляд переместился на игрока, стоящего напротив него, им был Тенма. Цуруги смотрел стеклянными глазами, не слыша слов Матсуказе, не слышал самого себя, не слышал ничего. Только какой-то неизвестный шум в ушах. Кёске не мог различить, где находится, не мог понять, что с ним происходит. Грозный игрок Пятого Сектора когда-то вынуждал упасть на колени слабого новичка Матсуказе Тенму, а сейчас — роли поменялись. Полузащитник протягивает павшему нападающему руку. Последний продолжает находиться на пересечении двух миров: тёмного своего и реального. Но эта рука вытягивает и спасает отчаявшегося игрока. Кёске встал на ноги с помощью Матсуказе.        — Тенма, я… Я не могу… — произнёс тихим голосом Цуруги, смотря в газон. — Я не могу победить… своего отца… который стоит сейчас здесь…        — Но Цуруги, — резко прерывает Тенма, — твоего отца здесь не было, — ответил удивленно. — Ты внезапно упал на колени и дрожал, мы не могли понять, тебе стало плохо и ты терял сознание, или у тебя случилось что-то другое… Мы за тебя переживали.        Глаза Кёске широко раскрылись, он не верил, что всё, что произошло — было лишь в его собственном подсознании, а не реальности. Цуруги для проверки поискал глазами на трибунах своего отца, так и есть: он по-прежнему сидел и наблюдал оттуда.        Цуруги вернул взгляд на Тенму. Он не понимал, почему он начал считать себя слабым. Прозвучал свисток, оповестивший об окончании первой половины.        — Повезло, сможешь прийти в себя, — приободрил Матсуказе, положив руки на оба плеча Кёске. — Я надеюсь, ты сыграешь во второй половине!        Цуруги опустил взгляд и медленно пошел за остальными к скамье        -"Я надеюсь ты сыграешь во второй половине» — слова Тенмы эхом звучали в голове нападающего.        — Цуруги! — обратился звонко и с переживанием Шинске, подбегаю на прыгучих ногах к нему. Остановившись перед ним, он сжал эмоционально руки в маленькие кулачки. — Что с тобой произошло только что на поле?        Цуруги повернулся к нему и Шинске встретился с пустым взглядом нападающего.        — Все в порядке, просто из-за ударов потерял сознание, вот и всё — Кёске понимал, что нагло врёт, смотря на маленького вратаря, но он не мог иначе.        — Тебе плохо? Я схожу позову менеджеров! — воскликнул Нишизоно.        — Нет, со мной все в порядке — Цуруги пытался сказать это как можно увереннее, но голос неожиданно вздрогнул.        Тенма с сочувствием смотрел на него. Ему было больно смотреть на такого Цуруги.        — Ты точно уверен? — внушительнее спросил маленький вратарь.        — Да, уверен — сказал Цуруги смотря на газон поля        — Но всё равно, может стоит тебя осмотреть? Нам очень пригодится твоя помощь чтобы забить как минимум пять мячей…        Цуруги поднял глаза на Шинске, и сразу за его спиной увидел на табло счет 5:0 не в пользу команды Раймон.        — Не надо, я в порядке — сказал Цуруги смотря на счёт и сжимая кулаки.        Шинске промычал что-то с закрытым ртом, чтобы не повторять слова о помощи.        — Почему ты ничего не хочешь нам рассказать? — спросил Тенма смотря на Цуруги.        — Что значит, «Ничего»?.. — по чистой случайности спросил как-то грубо Цуруги.        — В буквальном смысле, — так же огрызнулся Тенма, и в этот же момент сглотнул, осознав, что так может возникнуть конфликт. Но он всего лишь хотел услышать ответ. — Почему? Почему ты продолжаешь отказываться от нашей помощи?       — Тенма прав, мы хотим знать, что с тобой происходит? Почему ты странно себя ведёшь — сказал Нишики смотря на Кёске.        — Это не странно…        — Тогда что это?.. — слабо спросил Матсуказе.        Цуруги опустил взгляд, не зная что ответить ребятам.        — Цуруги-кун, прошу… Не скрывай…        — Мой отец поставил условие, что если мы победим в этом матче и никто из вас не пострадает, то я могу остаться в команде, если же мы проиграем, мне придётся покинуть команду — голос Цуруги звучал ровно, но ребята уловили дрожь. — Я не хочу покидать команду.        Тенма задержал дыхание после услышанного. Он понимал, что в игре против команды «Манноузака» тяжело исполнить условие. Но несмотря на это Цуруги обязан убедить отца, чтобы не покидать команду.        — Я хочу играть в футбол, который вы мне показали — сказал Цуруги, — Я хочу играть с вами. Подниматься после поражений или радоваться победе, я не хочу бросать команду.        — Но ты один не справишься, нужны товарищи, которые подставят тебе своё плечо… — Матсуказе обвел взглядом игроков ему ударила мысль о том, что игроки отворачиваются на слова Тенмы о помощи Цуруги. — Ну… Я им могу стать… Подставлю своё плечо! — полузащитник сжал кулаки.        — Ты единственный, кто не ненавидит меня — сказал Цуруги смотря на табло со счётом, — Разве ты этого не замечал… Может мне все же покинуть команду.        — Нет! От меня же тоже отворачивались и смотрели с презрением! У меня было только три друга на весь клуб!        — А у меня один! — разворачиваясь произнес Цуруги, — Посмотри Тенма, ты единственный, кто пытается мне помочь и какой ценой, синяками на теле и возможными переломами        — Цуруги… — вздохнул Тенма, на лице отразилась печаль.        Цуруги снова отвернулся и смотрел на соперников.        — Только не говори, что я не прав — сказал Кёске, — Я даже уверен, что многие из вас думают, о том, чтобы я ушел.        — Но ведь… — Матсуказе пытался собраться со своими мыслями.        — Что Тенма? Что ты хочешь сказать? Что я не прав или что это не правда? — сквозь лёгкую усмешку спросил нападающий.        Матсуказе с виноватым видом спрятал голову в плечи.        — Сколько я буду задумываться о том, что кому-то я доставляю боль одним своим присутствием? — сорвался на нервное хихиканье Кёске. — Я сыграю второй тайм, как свой последний матч. Больше вы меня не увидите.        — Ты забыл о своей цели доказать отцу, что футбол — не ужасен? — вскрикнул Тенма, обращая внимание не только Цуруги, но и всех игроков команды Раймон.       — Я уже ничего ему не докажу, я проиграл. — крикнул Цуруги, — Я проиграл эту битву…        Перед глазами Кёске вновь представился мрак. Нападающий команды Раймон принимает участь поражения. Цуруги не находит смысла сражаться. Сейчас он не думал ни о чём, только чувствовал, как всё вокруг него становится темнее, темнее… Он не теряет сознание… А позволяет этой темноте овладеть собой. Не тянет руку в надежде, что кто-то поможет. Потому что ему всё это просто стало ненужным.        — Неужели ты сдаешься? — неожиданно прозвучал голос Шиндо, — Ты обещал, что не будешь сдаваться.        — О чём ты? Если бы я сдался, я бы сказал, что не буду играть. Но я о таком не говорил. — Цуруги стоял спиной к Шиндо и говорил ровно.        — Ясно, мне важно было услышать, что ты не собираешься покидать футбольное поле, — Такуто скрестил руки и о чём-то призадумался.        Цуруги отошёл от ребят вперед и остановился у лицевой линии футбольного поля.        Прозвучал свисток и команды вышли на поле, чтобы сыграть вторую половину матча.        — Не нравится мне аура, которая исходит от тебя, — проговорил Кенма, проходя мимо Кёске. — Похоже, ты хочешь всех от себя оттолкнуть и настроить против себя…~ В таких обстоятельствах это на руку моей команде. Не упущу этой возможности и помогу Манноузаке одержать победу в матче!        — Меня и так ненавидят, так что даже отталкивать не нужно — тихо сказал Кёске, — Но я не позволю тебе победить.       — А один справишься? Мы уже не слабые, чтобы ты нам один гол забил и мы «сдались», — язвительно хихикнул Кенма.        Цуруги сжал кулаки и посмотрел на Кенму.        — Я до конца матча не сдамся — сказал Кёске.        — Тогда я заставлю вас низко пасть на этом поле.        Как только комментатор объявил о том, что готов продолжить комментировать, оба нападающих вернулись на свои позиции. Матч возобновился с подачи Раймон.        Кёске смотрел на мяч, как вкопанный, словно этот мяч излучал какую-то силу, принуждающую нападающего утерять всю свою уверенность и бояться.        «Почему… Мяч стал пугать меня…»        Пока Цуруги гипнотизировал взглядом мяч, его отобрал Кенма.        — Твои слова потеряли силу, потому что сейчас ты ведешь себя, как трус, — сказал Кенма, обойдя Цуруги и ведя мяч на быстрой скорости.        Цуруги хотел возразить, но он понял, что капитан Манноузаки прав.        — Я стал бояться футбола — шепотом произнес Кёске.        — Что?! — воскликнул Нишики рядом. — Ты о чём такое говоришь?!        — О футболе… — отозвался безразлично Кёске.        Тенма проигнорировал слова Цуруги и побежал отбирать мяч.        — Даже, если Цуруги сдался, я все равно не позволю вам победить — сказал Матсуказе.        — Правда? Я думал вы все от него зависимы, — нагрубил Кенма.        Тенма сжал кулаки и сделав подкат отобрал мяч. Полузащитник сделал пас Шиндо и побежал на половину противника. Капитан Раймона вёл неуверенно мяч, словно ускользал из ног, внутренние переживания всё же влияли на темп игры. Полузащитник Манноузаки смог вернуть мяч и сделал пас через Нишики.        — Что такое… — вопросительно проговорил Шиндо.        — Все же из-за Цуруги вы не можете сосредоточенно играть — сказал Кенма ударяя мячом по Тенме.        — Я понимал, что вы без него не способны играть. — Кенма приближался к воротам.        — Сангоку-семпай, остановите удар — сказал Тенма пытаясь встать        — Я обязан остановить удар, чтобы не увеличилась разница… — сказал себе под нос Сангоку, стискивая зубы.        Кенма победно ухмыльнулся, как внезапно он потерял мяч, его отобрал Матсуказе. Тенма уверенно вел мяч, обходя одного игрока за другим. Полузащитник отдал пас Цуруги.        — Игра неожиданно поменяла повороты! Раймон наконец овладел мячом! — восклицал пораженный комментатор.        Цуруги принял пас и неуверенно начал введение мяча к воротам противника.        — Ты обязан забить, Цуруги! Ты же не можешь так резко охладеть к футболу! Не забывай, ради каких дорогих тебе людей ты играешь! — говорил Тенма в беге, стараясь поддерживать нападающего.        Цуруги встал перед воротами.        -"Святой Рыцарь Ланселот» — произнес Кёске вызывая аватара.  — Вот значит как, борьба аватаров… — Вратарь щелкнул пальцами и призвал своего аватара.        Цуруги собирался ударить по мячу, как вдруг его аватар исчез. Нападающий был удивлен. Вратарь команды противника был тоже удивлен:        — Хах?        — Ланселот… — стиснул зубы нападающий Раймона.        — Ребята, отберите мяч, — приказывает капин Манноузаки, наблюдая случай Цуруги с аватаром.        Один из игроков отобрал мяч, при этом грубо толкнув Цуруги.        — Ты удивляешь меня все сильнее и сильнее — произнес Кенма, — Неужели ты боишься?        — Прости, пожалуйста, -подмигнул игрок и сделал дальний пас в поле. Кёске был не столько удивлен удару, сколько тому, что проблема с аватаром у него возникает слишком часто. Нападающий поднял голову и посмотрел на аватара над собой, словно безмолвно пытая у него ответ, но аватар, Рыцарь Ланселот, лишь исчез. Он ощутил боль в спине, как только аватар вернулся обратно к тело, Цуруги охватил себя за плечи и опустил голову.        — «Всё идет не так… Неужели… Осталось, чтобы и аватар либо убил меня, либо покинул меня навсегда… — говорил сам с собой нападающий, — Почему ничего не получается… Это всё означает мой конец? "        — «Я мешаю команде побеждать, может мне тогда действительно уйти?» — промелькнула мысль в голове нападающего        Нишики вёл мяч, судорожно оглядываясь.        — Что такое?! Неужели игроки команды «Раймон» напуганы силой команды «Манноузака»? — вскричал комментатор.        — «Неужели это из-за меня?» — подумал Цуруги        — «Нет, у нас же ещё есть время… У нас получится отыграться!» — думал параллельно Тенма, стараясь бежать быстрее, чтобы отобрать мяч у игрока-соперника.       Капитан Манноузаки сделал подкат, ударяя Тенму по ногам. Матсуказе вскрикнул от боли и стиснул зубы; Кёске обернулся.        — Тенма, с тобой все в порядке? — спросил Шиндо подбегая к полузащитнику.        — Поздно об этом спрашиваешь, — пробежал мимо Кенма. Полузащитник зажмурился и пошатнувшись встал на ноги.        — Тенма, скажи — обеспокоено произнес Шиндо осматривая полузащитника.        — Всё нормально, играть смогу…        — Точно? — спросил подошедший Нишики.        — Точно… — слабо прибавил Тенма.        Цуруги стиснул кулаки, обдумывая ещё раз свои действия.        — «Что я должен сделать?.. — проговаривает чей-то голос в разуме Цуруги. — Как я должен поступить?»        — «Почему я сдаюсь? Почему я позволяю избивать своих товарищей?» — мысленно спрашивал себя Кёске.        Отец Цуруги наблюдал с трибуном за своим сыном. Его взгляд был холоден даже при том, что Кёске сильно переживал. Цуруги сжал кулаки и побежал отбирать мяч у капитана Манноузаки. Изуму смотрит за действиями Кёске, не выражая никаких эмоций переживания. От взгляда отца, Цуруги было трудно сосредоточиться на игре. Взгляд колол, а не вселял надежду. Бег Цуруги стал замедляться.        — Почему я так боюсь его? — спросил нападающий.        — Команда «Манноузака» снова сражается за место у ворот «Раймон»! — раздается голос комментатора. — Они забьют ещё?        — Надо помешать им — сказал неуверенно Цуруги, понимая, что ребятам все равно на него.        — Последний гол, и наша команда одерживает победу… — с этими словами Кенма начал замахиваться, чтобы сделать удар. Как только нога капитана «Манноузаки» коснулась мяча, нападающий «Раймона» выбил мяч за линию поля.        — Неужели ты очнулся или кто-то пинка дал? — спросил Кенма        — Мне никто не дал пинка, — огрызнулся Цуруги. Кенма поморщился от недовольства и стиснул зубы. — Я это делаю без всякой цели, а чтобы вы не своевольничали. Если бы вы действительно были теми, кто заслуживает уважения, я бы вам не мешал побеждать Раймон. Но вы играете низко… — глаза Цуруги без всяких искр смотрели ровно в глаза Кенмы. — Такие рано или поздно падут.        — Сам уже несколько раз сдался, так какое право ты имеешь рассуждать о падении команды?        — Дело в том, что я здесь подразумеваю не тему Раймона, а тему того, кто в данном случае заслуживает победу. Вот и всё.        — Цуруги… — прошептал Сангоку с шоком, -…Почему ты так охладел… Для тебя Раймон будто только что стал… Никем.        Цуруги нервно хихикнул.        — А я был членом вашей команды? — спросил нападающий, — Разве вы считали меня товарищем по команде? Единственный, кто так считал был Тенма и всё, так теперь ответьте на мой вопрос, Я был когда-то вашим товарищем?        Тенма с шоком смотрел на Цуруги, он не понимал, почему он так говорил. На виске у Сангоку выступила капля холодного пота. Цуруги опустил голову.        — Я так и знал…        — Смешно, — фыркнул, — что ты это осознал только сейчас, — Кенма махнул рукой и пошел на свою позицию.        Цуруги горько усмехнулся и отошёл от шокированных ребят. Мяч в игру вбросил игрок команды «Манноузаки», и его принял Цуруги грудной клеткой. На удивление всех Кёске вёл мяч сравнительно быстро.        — Почему Цуруги так поступает? — со страхом спросил Тенма смотря на нападающего.        — «Почему я только что спросил это? Почему я так холоднокровно начал относиться к футболу и команде Раймон?» — мысленно задавал себе вопросы нападающий, пока вел мяч.        Неожиданно Цуруги остановился и сжал футболку в области сердца. Ощущая там боль.        — «Почему так больно?» — сжимая кулаки задумался нападающий, — «Почему?»        — ПОЧЕМУ!!! — Цуруги крикнул на все поле, заставив игроков удивиться.        Раймонцы обратили свои удивленные взгляды на нападающего. Капитан сделал шаг:        — Цуруги! Реши уже наконец, ради чего ты играешь. Ради победы, ради собственной, ради своих товарищей. Какие у тебя вообще цели? Определись, — внушительно и чуть повышенным тоном голоса произнёс эти слова Шиндо, стискивая зубы. Цуруги сильнее сжал пальцы на футболке и начал тяжело дышать.        — «Я не понимаю, я ничего не понимаю»        — Цуруги! — воскликнул Матсуказе, ничего не объясняя этим обращением. Он всего лишь хотел позвать его.        Кёске поднял взгляд на Тенму, заставив полузащитника вздрогнуть от взгляда полного боли, страха и пустоты.        — Цуруги… Мы не успеем… Забить пять голов и ещё один, чтобы победить… Прошу… Если тебе дорог футбол, покажи это мне…        Цуруги опустил руку и посмотрел на мяч.        — Даже если это значит, что я никогда больше не сыграю с Раймоном, я не сдамся — сказал Цуруги находя среди зрителей отца, — Я не сдамся — после этих слов нападающий начал введение мяча, ловко обходя игроков и приближаясь к воротам, Матсуказе сжал руки в кулаки и тихо радостно воскликнул.        — «Святой Рыцарь Ланселот» — произнес подросток, вызывая аватара. Вратарь приготовился к удару и вызвал своего аватара в помощь.        — «Падший Ангел» — после этих слов Цуруги ударил по мячу, используя силу и технику Ланселота.        Вратарь команды «Манноузака» не смог остановить удар, и команда «Раймон» забила первый гол.        Прозвучал свисток, оповестивший об окончании матча. Комментатор что-то кричал, но Цуруги его не слышал. Подросток смотрел на табло со счётом. Цуруги обернулся назад и был шокирован увиденным: игроки Раймона не были рады голу «престижа», а поникли головой, их лица накрыла тень. Тень отчаяния за поражение. Цуруги помнил, что Раймон всегда радовался забитому голу, но в этот раз… Кёске ещё не видел таких лиц.        — Простите — сказал Цуруги смотря на команду, — Но думаю после того, как я уйду, вы будете побеждать, и никто вам мешать не будет.        Цуруги зажмурился, стиснул зубы и убежал прочь, не дожидаясь чьих-либо слов.        — Цуруги — прошептал Тенма смотря на убегающего нападающего.        Цуруги выбежал за пределы стадиона и остановился. Оглядевшись, он никого не увидел. За ним никто не бежал. Однако, кое-кто другой догнал его и стоят за его спиной.        — Вы проиграли — холодный тон мужчины напугал Кёске, заставив его повернуться к отцу.        — Я знаю — ответил нападающий смотря в пол и ожидая слов от отца.       — Я разочарован. Почему ты мне врал?        — Врал? — удивляется Кёске, — Я никогда не врал и не обманывал!        — Тогда почему ты ужасно играл? — приподнял бровь Изуму. — Ты не защитил то, что якобы «ценишь». А тот гол был из гордости.        Цуруги хотел было что-то ответить, но понял, что отец прав.        — Я не хотел уходить из команды, но ребята…они ненавидят меня… — Кёске говорил заикаясь, стараясь не сломаться окончательно и просто не закричать от переполняющей его боли.        Нападающему хотелось закрыться, закрыться от всех и просто кричать. Кричать без остановки, бить кулаками по стене и задыхаться от криков. Он понял, что никому не нужен, товарищам, отцу, даже Юичи может его ненавидеть.        — Сделай уже выбор.        — Что?..        — Я тебе даю право сделать выбор, — твердил отец, смотря равнодушно на сына.        Кёске с шоком смотрел на Изуму. Нападающий был уверен, что после этого матча, он покинет команду и уедет.        — Я…не знаю… Ты же сам видел… Я им не нужен — от каждого слова в груди что-то начинало болеть, заставляя Кёске задыхаться от боли.        — Кёске, если ты не можешь сделать такой простой выбор — ты слаб.        Цуруги упал на колени тяжело дыша, сжимая руками футболку и кусая губы, чтобы сдержать вырывающийся крик.        — Да, ты прав… Я слаб… — прошептал Кёске.        — Цуруги Кёске. В последний раз я тебя спрашиваю: Какое ты принимаешь решение?        Кёске зажмурился и покачал головой.        — Похоже я сейчас от тебя ничего не добьюсь. Даю время до вечера, — отец повернулся спиной к сыну.        Изуму ушел, а Цуруги так и остался сидеть на земле и смотреть в пустоту.        — Не могу… Останусь в Раймоне — продолжу кому-то доставлять боль. Уйду из Раймона — доставлю боль единственному человеку, которому я дорог…        — Почему Я должен выбирать? Почему Я не могу сделать выбор? — тихо говорил Цуруги смотря на свои руки.        — Цуруги-кун! — позвал чей-то голос.        Кёске вздрогнул и повернулся к неизвестному, так как из-за света не мог рассмотреть, кто это.        — Цуруги-кун! Прошу, возьми себя в руки! Ты не один. У тебя есть дру… — полузащитник сделал паузу, и затем продолжил: — Друг. Обратись хоть раз за помощью! Ты же понимаешь, что не все вещи можно сделать в одиночку! Перестань быть волком-одиночкой!        — Ты единственный, кто доверяет мне, а я в ответ причиняю тебе боль — сказал Цуруги смотря на Тенму, — Как ты можешь считать меня другом? — крича спросил Кёске.        — Что это за вопросы? Очнись, Цуруги, отбрось эти мысли!        — А что я должен думать, ты сам все видел, меня ненавидят — произнес Цуруги смотря на Тенму.        — Но почему из-за этого ты заставляешь страдать самого себя? Отказывать себе в футболе… Отказывать себе в достижении цели… Ведь… — Тенма сглотнул, нахмурил неумело брови и пискливо-грубым тоном начал говорить: — Это только трудности! Верно? Ты просто сдаешься! А трудности нужно пережить! Свет в конце тоннеля, а не в начале…        — Ужасный пример о тоннеле, Тенма, но как ты поймешь мои проблемы…        — Пойму, нет, понимаю, потому что я в тебе вижу отражение самого себя. Когда я тоже хотел сдаться, терял смысл в том, что делаю… А потом вспоминал о том, что если я не справлюсь с этими трудностями — я просто остановлюсь на месте. — Матсуказе поднял голову и посмотрел ровно в глаза Кёске. — У меня не было никого, кто бы мне подставил плечо, сказал мудрое слово, остановил мои негативные мысли… Я сам учился на собственных ошибках… И сейчас, смотря на тебя… Я не хочу, чтобы ты повторял мою беду… Я хочу тебе протянуть руку.        Тенма ожидал ответа от Цуруги, но вместо этого, нападающий прижался к полузащитнику и сжал его футболку, стараясь унять боль. Матсуказе почувствовал, как его футболка немного намокла, подросток слегка улыбнулся и обнял в ответ Цуруги.        — Меняйся. Одному не справиться со всеми трудностями. Не отказывай, когда предлагают помощь, не отворачивайся, когда тебе протягивают руку.        От слов Тенмы стало ещё больнее и труднее сдерживать крик боли. Нападающий продолжал прижиматься к полузащитнику, считая, что так ему станет легче.        — Цуруги… — глаза Тенмы прослезились.        — Прости меня, слышишь, прости меня за все — прошептал Кёске.        — П…п… — не мог выговорить Тенма из своей доброты.        — Я сделал свой выбор — сказал Цуруги смотря на Тенму.        — Выбор?.. — потерянными глазами смотрел Тенма. — Но… Я просто хотел, чтобы ты…        — Нет, я о другом.        — Тогда о каком выборе ты говоришь? — спросил Тенма.        — Отец дал мне возможность решить, остаться с вами или уехать — сказал Цуруги.        — Но… Но! — вскрикнул с сильным чувством отчаяния Тенма, резко сжав кулаки.        — Спасибо за все Тенма, я рад, что встретил тебя и ребят — сказал Цуруги слабо улыбнувшись, — Надеюсь они меня простят. Прощай.        — П-п-ро… Цуруги! — Матсуказе протянул руку вперед.        Цуруги развернулся и быстро ушел, оставив полузащитника в шоке и недоумении. Глаза Тенмы невольно стали плакать. Он протер их рукавом и снова посмотрел на уходящий силуэт. Ему трудно верилось в то, что он сделал всё, чтобы вернуть, но это «всё» — не сработало. Надежда в Тенме начинала угасать, словно свеча, у которой почти сгорит фитиль, больше не будет светить своим маленьким огоньком, Тенма развернулся и ушел домой.       Тысячи различных мыслей преследовали Кёске и во сне. Сам нападающий, наконец уснув поздно ночью, не мог назвать то, что видел, сном. Перед ним показалось какое-то странное место, где нет ничего, кроме стен, которые возвышались до бесконечности вверх и пол. Он видел, как стоит в этой комнате в простой одежде. Выражения своего лица не видит и не знает, что чувствует на данный момент стоящий силуэт.        Такая странная картина продолжается с минуту. Затишье.        Из неоткуда возникает тёмный образ, который говорит голосом, как у его отца…        — Почему ты такой слабый? Почему ты так слаб? Почему ты слабак? — заговорит силуэт.        — Слабый?.. — в страхе переспрашивает во сне Цуруги.       — Я хотел, чтобы хотя бы младший сын не разочаровал меня, — отчаяние слышится в этих словах. — Я поставил крест на старшего сына, но неужели и младший почти повторит его участь? Не могу терпеть слабых людей.        Цуруги не отвечает и слушает, чувствуя, как слова сильно колят грудь во всех места, словно не слова, а остроконечные стрелы.        — Я отправил тебя на обучение в Пятый Сектор чтобы ты стал сильнее как телом, так и духом. Чтобы ты подчинял себе слабых. Никогда не падал… — замолкает.        Воцарилось внезапное молчание. Кёске пытается рассмотреть силуэт. Он слышит голос отца, но в силуэте его… Не узнает.        — И что я получаю от своих стараний?.. То, что меня предает мой собственный сын?!        Силуэт Цуруги падает на колени от восклицания. «Что?.. Я предал?.. " — промелькает мысль, но не произносится вслух.        Силуэт замолкает, не показывая никакого выражения, никаких эмоций.        В этом странном месте нет эмоций, только голос. Чувства передаются лишь этим единственным способом.        Цуруги поверить не может, что в Пятый Сектор попал по желанию отца.        Нападающий продолжает пытаться забыть всё время нахождения в Пятом Секторе, но отец снова напоминает о том времени. Ужасные тренировки, страшные условия существования, фальшивые товарищи по команде, взгляд только вперед и высоко вверх. Он хочет избавиться от воспоминаний, но не может.        Вместо того, чтобы свернуться в клубочек и успокоить себя, Кёске срывается на крик:        — Вот значит почему я попал в Пятый Сектор?! Я страдал для того, чтобы ты гордился мной?!        — Ты уверен, что страдал больше чем я, Цуруги Кёске? — доносится ответ вопросом на вопрос.        — Разумеется! Я стал ужасным, я продолжаю страдать по сей день из-за Пятого Сектора! — силуэт Цуруги хватает себя обеими руками за футболку в области груди. — Я играл в ужасный футбол. Я тренировался в ужасных условиях. Я учился играть подло, грубо, жестоко. Я достиг того, что не знаю… Что такое дружба, и все другие качества, связанные с этим словом!        Голос предает и Кёске не может продолжить кричать. Силуэт отца начинает язвительно хихикать.        — Это доказательство того, что ты уже не изменишь это. Ты можешь только идти дальше по этому пути. Жестокому пути, на котором ты многого добьешься. И тебе не понадобится какая-то там дружба и доброта. Цуруги.        — Нет! Я больше не собираюсь следовать этому пути!        — Ты обязан!        Тело Цуруги непроизвольно подскакивает на кровати. Нападающий тяжело дышит и дрожащим голосом проговорил:        — С-с-с-он…        На следующий день, команда Раймон тренировалась на футбольном поле возле реки. Все игроки играли молча и часто совершали ошибки.        — Из-за поражения команда «Раймон» не может тренироваться в полную силу и соответственно работать слаженно. Кто-то теряет мяч, кто-то ударяет мяч сильнее, не рассчитывая силу. — Тренер Кидо комментировал тренировку монотонным голосом.        — Но если мы проиграли, это не должен быть конец… — проговорила Отонаши-сэнсэй, переплетая свои пальцы в замок и смотря на ребят с каким-то жалобным взглядом.        — Возможно ещё дело в Цуруги — задумчиво произнес Юто следя за тренировкой, — Ведь он вчера не смог помочь ребятам        — Ребята, соберитесь, что за балет?! — воскликнула Мидори, устав следить за игроками, — Вы в футбол играете или танцуете?        — Простите… — выдал жалостно какой-то раймонец.        — Да что с вами со всеми, я понимаю проиграли, но это не повод так вести себя на тренировке — произнесла Мидори.        — Что ты вообще понимаешь о чувствах поражения? — сорвался резко Шиндо.        — Может и знаю, но ты слишком зациклен на этом — сказала Мидори.        — Интересно, какого было Цуруги-куну? — спросила Акане, — Он выглядел ещё подавленнее, чем вы.        — С ним происходило что-то непонятное… — промолвил Шинске, устремив взгляд на траву под ногами.        — А мы даже не попытались ему помочь — сказал Нишики.        — А кстати, где Тенма-кун? — проронила Аой.        — Я не видел его со вчерашнего матча — произнес Кирино, — Может он дома сидит, но это странно.        — Может он решил не идти из-за Цуруги, он же не появился — сказал Ичино.        — И я не видел на столе у тренера записку от уходе! — прибавил Хикару между тем.        — А о таком ты откуда знаешь? — смутился Ичино его словам об заявлении Цуруги, которого не было и никто не подумал.        — Я задержался сегодня в раздевалке и посмотрел на стол, куда обычно клали эти заявления, по вашим рассказам. И вот я не видел никаких заявлений. Предполагаю, Цуруги ещё не покинул клуб! — отчитался Кагеяма, сжав кулачки.        — Тогда почему он не явился на тренировку? — спросил Ичино, — И где в таком случае Тенма?        — Этого я не знаю… — Хикару опустил голову, не зная, чем может помочь. Ичино промолчал и отвёл равнодушный взгляд в сторону.        — Раз вы, наблюдательные, не видели попыток написать заявление или просто подать его, то можно заключить, что они ещё являются членами нашей команды, — Шиндо подошел к игрокам команды «Раймон» и продолжил, — Значит мы можем дальше тренироваться и ждать их.        — Но это уже опозданием не назовешь… — хотел что-то сказать к словам капитана Кирино.        После слов Кирино ребята вернулись к тренировке. Спустя какое-то время, на поле пришел Тенма. Подросток подошёл к тренерам и извинившись присоединился к тренировке.        — Тенма, где ты был? — спросил Шинске замечая полузащитника.        — Простите, пожалуйста, я проспал… Поэтому я бежал изо всех ног! — задыхаясь, отвечал Тенма. Когда он договорил, он выпрямился и постарался восстановить дыхание.        — Вчерашний матч вымотал? — попытался бросить шутку Нишики.        — Да, вымотал — грустно произнес Тенма, вспоминая вчерашний разговор с Цуруги и его пустой взгляд.         — Хорошо, остается дождаться Цуруги-куна! — воскликнул Шинске.        — Он не придет — сказал Тенма опуская взгляд.         — Что?! — Команда одним голосом прокричала и устремила удивленные взгляды на Тенму.         — Я вчера разговаривал с ним, и он сказал, что сделал выбор и ушел — сказал Тенма, — Я понял, что он хочет уйти из команды, после вчерашнего.        — Сделал выбор? Значит слишком поздно… — тоскливым голосом проговорил Хикару. — Я точно помню, что нигде не видел бумаг. Он не мог подать заявление об уходе!        — Я видел его состояние, я видел то, как он сломался — Тенма повысил голос, — Неужели вам действительно все равно? Неужели вы его ненавидите?        — Нам не наплевать на Цуруги! — возразил Нишики.        — Тогда почему вчера вы не пытались ему помочь, не пытались понять его? Вы просто давили на него — Тенма почувствовал, как начал плакать, но ему было все равно, он смотрел на товарищей по команде и ожидал от них ответа.        — Давили?.. — растерялся Шинске. — Между прочим мы переживали за него…        — Вы боялись это показать?! — попробовал угадать скрытый намек в словах Шинске.        — Вы боялись поддержать Цуруги?! Вам было лучше в стороне волноваться о нем, а не подбежать и узнать, что с ним?! — Тенма не верил в эту действительность.         — Я видел его состояние после матча, я видел это все, он просто извинялся за все, извинялся за то, что причинял нам боль, извинялся за провал в этом матче, он винил себя, а вы ничего не пытались понять — Тенма не выдержал и пнул мяч куда-то в сторону, боль от осознания давила на него и он решил просто выместить ее на мяче.        Мяч внезапно сменил траекторию и полетел в направление к Шинске. Нишизоно только моргнуть успел, как мяч, летящий в него, был остановлен. Маленький вратарь увидел зависшую в воздухе тень игрока… Ещё раз моргнув, он увидел, как к нему повернулось лицо… И в тени он разглядел огненные глаза. Нападающий мягко встал на ноги на газоне. Мяч тоже благополучно приземлился на траву. Цуруги осмотрел команду пустым взглядом и полностью повернулся к ним.        — Тенма, зачем ты вредишь своим друзьям? — тон нападающего был немного другим, голос хриплый, а слова произнесены с некой грустью.        Глаза Матсуказе задрожали, на виске выскочила капля холодного пота. Брови непроизвольно нахмурились, и Тенма посмотрел на Цуруги исподлобья:       — Не могу называть друзьями тех, кто не принимает как друга тебя, Цуруги.        — Цуруги-кун, ты пришел на тренировку? — спросил Хикару смотря на нападающего.        Цуруги не дал ответ на этот вопрос, а промолчал.        — Цуруги, прошу, скажи, что ты вчера пошутил по поводу ухода из команды — Тенма с мольбой посмотрел на Кёске.        — Уход из команды… — произнес шепотом Кёске. Тень опустилась на его лицо.        — Почему, я думал, что смог помочь тебе. Я думал, что ты передумаешь после нашего разговора — с каждым словом полузащитника будто задыхался.        — Я… — начал Кёске, но его прервал чей-то голос.        — Кёске!        Цуруги повернулся на голос и встретился со своим братом.        — Юичи! Что ты здесь делаешь? — спросил Кёске.        Старший брат смотрел добрыми глазами, полные чувствами переживания. Не нужны были слова, которые скажут о том, что сейчас чувствует Юичи, глядя на младшего брата.        — Нии-сан! Тебе не рекомендуют вставать с кровати без повода! — Кёске подбежал к нему.        — Я пришел не без повода… И врачи мне советует выходить на улицу… Кёске, — вернулся к теме старший, — посмотри ясным взглядом на игроков Раймона.        — Что? — будто от слов Юичи, глаза Цуруги широко раскрылись.        — Порой ты смотришь невнимательно, потому что у тебя они всегда прищурены… Посмотри на этих ребят… Разве ты ничего не видишь? Ты в этом уверен?        — Я вчера все увидел, я не нужен этой команде, потому что причиняю им всем боль — сказал Цуруги смотря на ребят.        — Нет, вот сейчас твои глаза открыты, посмотри на них в последний раз… И тогда я признаю, что ошибался…        Цуруги внимательно рассматривал каждого игрока, стараясь понять, о чем говорит Юичи. Кёске заметил во взглядах товарищей сочувствие и боль от осознания, что были не правы        — Из-за твоего хмурого взгляда, из-за того, что ты себя прячешь, сторонишься… Они не понимают, как к тебе относиться. Они всегда за тебя беспокоились, но боялись подойти к тебе. Не только других ты заставлял переживать, но и делал боль самому себе. Ты не пытался посмотреть на ребят другим взглядом, вместо этого ты построил собственное и ошибочное мнение о них. Потому ты их такими видел.        — Нии-сан, я… — Цуруги не знал, что ответить, он сомневался в себе, в своих силах, он боялся себя.        — Осознай, ты больше не находишься в опасности… Тебя не окружают силуэты с широкой улыбкой… Ты в команде с товарищами. — Юичи слабо улыбался, стараясь сдержать слезы на глазах.        Игроки тоже слышали тихую поучительную речь старшего брата Цуруги, и она тронула их за душу. Ребята тоже смогли извлечь из его слов важные для себя вещи.        — У тебя есть друзья, Кёске.        Цуруги сжал футболку и опустился на колени возле брата, стараясь не заплакать.        — Тогда почему отец так относится ко мне? Что я сделал не так? — спросил Кёске, надеясь услышать ответ от брата.        — Не думай об этом. Я уверен, когда он увидит, что ты всем сердцем ценишь своих друзей и футбол, он не станет тебя испытывать и переубеждать в обратном.        — Но Нии-сан… — слышны сомнения, — Отец способен мне всё разрушить…        — Больше нет, Кёске. — Юичи смог поднять уголки губ чуть выше, и можно было видеть улыбку. — Когда ты был мал и переживал горе, произошедшее со мной, он действовал на твоих переживаниях, принудил вступить в Пятый Сектор. Но сейчас он этого сделать не сможет, потому что у тебя есть игроки, которые прикроют тебя.        Перед глазами Цуруги вспомнилось, как многие игроки предлагали свою помощь. А позднее, он слышал за своей спиной как игроки шепотом обменивались идеями, что сказать отцу Цуруги, чтобы он не выгонял нападающего из их команды.        — Ты должен наконец осознать, что теперь ты можешь решить проблемы, обратившись за помощью к друзьям. Ты больше не один, не одному решать всё. Прошу. Услышь меня.        В пустых глазах сверкнул свет. Огненный цвет радужек стал чуть ярче. Кёске встал на ноги и посмотрел на старшего брата. Юичи, словно читая взгляд Кёске, с улыбкой кивнул. Не обмениваясь более словами, Цуруги обернулся к игрокам команды Раймон. Они смотрели с замиранием, не предполагая, что произойдет: что скажет Цуруги, что сделает Цуруги. Теперь, услышав этот диалог, узнав чуть ближе о Кёске, команда покорно ждала.        — Раймон… Я по-настоящему счастлив тому, что встретил вас… Вас всех… Я благодарен… Что вы есть… Прошу простить меня за мою закрытость, за мою… Тьму? — не знал, как выразиться Цуруги, но будто махнув рукой и не зацикливаясь, продолжил: — Я не хочу вас потерять… Я продолжу пытаться… Буду стараться… Не быть одиноким, не отказывать вам, не убегать от вас… Раймон, — поднимает взгляд, глаза плачут, но слёзы не текут, — Спасибо.        Тенма быстро преодолел расстояние и крепко обнял нападающего.        — Я знал, что ты сделаешь правильный выбор — произнес Тенма улыбаясь.        — И ты прости нас Цуруги, мы должны были раньше это всё увидеть и помочь тебе — сказал Шиндо.        — Шиндо-сан?        — Я оказался неправ, считая тебя злым подлецом… — признавался с трудом капитан, но его слова звучали искренне, — Так что… Чтобы загладить вину… Мы, я, поможем…        Цуруги затаил дыхание, выслушивая высказывания игроков в свою сторону. Юичи осторожно положил руку на плечо младшего брата.        — Помни о том, что у тебя друзья есть.        — Да, давайте покажем Манноузаке, что мы сильная команда — сказал Тенма улыбаясь.        — В этот раз, я не буду убегать или сдаваться — произнес Цуруги.        — Но мы проиграли и не сыграем с ними в ближайшее время. Так что эти дни мы будем тренироваться, чтобы их одолеть… — постарался улыбнуться Цуруги.        — Что это такое, Цуруги-кун? — надул щечку Тенма. — Улыбаться надо вот так! — улыбнулся во все зубы и даже приподнял уголки губ пальцами.        Ребята и Кёске тихо засмеялись с этого милого момента в беседе. В Раймоне снова появилась добрая светлая аура. Все разногласия были решены. Наладилась гармония. Спустя некоторое время, отец встретил сына. Цуруги был испачкан травой и землей: он тренировался с ребятами во время дождя. Кёске уже смелее смотрел в грозные прищуренные глаза Изуму.        — Ты помнишь мои слова? — коротко начал отец.        — Да. Теперь я смог принять решение. Я твердо уверен в том, что Раймон — это то место, где я хочу быть. Они — моя вторая семья. Я ими дорожу; И не при каких обстоятельствах я их не брошу, отец.        — Что ты этим пытаешься сказать? — равнодушно приподнял бровь Цуруги Изуму, на которые слова сына никак не подействовали.        — Я остаюсь в Раймоне, и сделаю всё возможное, чтобы они побеждали, а на их лицах сияли улыбки, — Кёске не сдавался. — И ко всему этому я добавлю: Именно они были рядом со мной, когда мне было трудно.        — Но тебя никто не поддержал…        — Самое главное, я мог почувствовать их поддержку через их взгляды и сжатые руки в кулаки.        Изуму стиснул зубы под закрытыми губами.        — Отец, только когда настанет серьезная причина, тогда я покину Раймон… И это произойдет… На самый кратчайший срок.        Глаза Изуму широко открылись.        — Отец, я вернусь поздно. Сегодня тренировка будет дольше, чем всегда. Потому что мы отработаем свои ошибки, совершенные в матче с командой Манноузакой.        Цуруги Кёске побежал в противоположную сторону к школе Раймон.