Опавшие лепестки Сакуры...

На небе нет ни единого облачка, луна светит яркая, озаряя всё вокруг своим серебристым сиянием. Он сидел под сакурой. Какая ирония судьбы, лучшего не придумаешь, и был глубоко погружён в собственные мысли. Было достаточно холодно, но брюнет словно не замечал этого. Странно прозвучит, но сегодня этот парень сам не свой. Как же это на него не похоже... Такой сильный, уверенно идущий к своей цели, непоколебимый и гордый, первый раз, первый раз в жизни усомнился в правильности своего выбора. Ведь чтобы добиться одного, нужно лишиться другого. Выбор. Такой тяжёлый. Что было бы с ним, если он выбрал счастье, а не боль; друзей, а не врагов; любовь, а не ненависть… Сложно сказать, но уже поздно о чём-либо сожалеть. Уже нет возможности вернуть всё на свои места. Что же он сейчас чувствует? Боль, презрение к самому себе, желание умереть… Но почему? Он добился своей цели, наконец отомстил, но теперь он пуст, в нём не осталось ничего, кроме этой непроглядной тьмы, что затягивала его в некий водоворот отчаяния и страха. Нет больше смысла для существования, плата оказалась очень велика. Для чего теперь жить? Возродить свой клан? Но с кем? Ему больше не к кому возвращаться, его больше никто не ждёт. А ждал ли? На этих мыслях руки бессильно сжались. Как он был глуп! Получил силу, с помощью которой смог воплотить свою месть, но потерял друзей и смысл жизни. Нет, он не вернётся! Да и куда возвращаться? Ведь теперь он враг для родной деревни, предатель. А те люди которые его ждали, кому он был дорог, их уже не существует… И всё по его вине. — Наруто, — еле слышно прохрипел брюнет, жмурясь, чтобы из глаз не побежали слёзы. — Прости, прости… Но к чему это извинение? Человек, к которому были обращены эти слова, уже никогда не услышит их. Почему? Всё очень просто, его больше нет в живых. Акацуки, чёртова организация охотившаяся за хвостатыми, поймала последнего джинчурики и извлекла из него биджу. Узумаки бился до последнего. Просто он был один, а их много… Никто не пришёл к нему на помощь, когда он так нуждался в ней, хотя никогда в жизни этого не признал бы. Наруто всю жизнь был один, даже когда его окружали друзья. Даже при них он оставался одинок. Узумаки привык быть один. Его одиночество было горьким и бесцветным, даже если его и любили, то ему кое-чего не хватало. Наруто всего добился сам, он не ждал от других помощи, но протягивал руку каждому. Все были рядом, оберегали, согревали, дарили тепло, но никак не могли согреть. Пусть его улыбка и была искренней, пусть он и был рад всем, но в холоде четырёх стен собственной квартиры тепло не задерживалось и тогда горечь наполняла шиноби. Просто не хватало одного человека. Узумаки ждал его… ждал до последнего. И что же будет чувствовать человек, когда его лучший друг больше не дышит? Конечно, он будет чувствовать вину. Будь он другом, в самую тяжёлую минуту оказался бы рядом и смог предотвратить эту большую беду. Но мы слишком поздно понимаем, насколько дороги нам бывают люди, которых мы вечно от себя отталкиваем. Мы просто не умеем ценить их преданность и верность, принимая это за назойливость. По щеке брюнета прокатилась одинокая слеза. Слеза боли и раскаяния. Удивительно, но он так давно не давал волю слезам, не позволял себе такой слабости, а тут... Его переполняли безысходность и отчаянье: он уже ничего не сможет вернуть, ничего исправить, ничего сделать. Сидевший под деревом нукенин вздрогнул, когда услышал тихий скрежет зубов и на его коленях кто-то заворочался, тихо постанывая и хрипло вздыхая. Тёмной струйкой кровь скользнула от уголка губ к подбородку, глаза слегка прикрыты, а бледное лицо было до того измучено, что становилось понятно — долго этому человеку не протянуть. — Не шевелись, тебе от этого будет только больней, — дрожащим голосом обратился преступник к раненому, находящемуся на грани смерти. Умирающий понимал, что у него осталось не так уж и много времени, поэтому хотел сказать свои предсмертные слова. Брюнет лишь покрепче прижал к себе ещё живую девушку, тем самым не давая ей двигаться. — Сас-ке… — не то что прохрипело, простонало от невыносимой боли розововолосое создание. — Пожалуйста, ничего не говори, я и так всё знаю, — Учиха понимал как тяжело говорить девушке, он словно чувствовал чужую боль и с радостью разделил бы её муки. — Дай мне ска-ска-зать… — прохрипел голос в ночной тишине, собирая все свои силы на то, чтобы донести то, что сейчас творилось в душе этому черноглазому отступнику, покинувшему когда-то свою деревню и предавшему своих друзей. — Хорошо, говори, я тебя внимательно слушаю, — поспешно ответил Саске, понимая как мало у них осталось времени и как важно ей сказать то, что он так боялся услышать. — На-на-ру-то, — с трудом продолжила раненая, — ждал те-те-бя… Он ве-ве-ве-рил, - она хрипло вздохнула и закашлялась, отхаркиваясь кровью. – Что ты вер-нёшься… Ни-ни-ко-ко-ког-да не пе-пе-пе-рес-то-то-вал ве-рить… Учиху пробила дрожь, он видел, с какой болью ей даются эти слова, но куноичи продолжала говорить, не жалея последних сил. А он слушал и с жадностью внимал каждому её стону, каждому слову, понимая, что это последнее, что он слышит от неё. — Да-да-же ко-ко-ког-да я пере-ста-ла ве-рить… — Харуно хрипела, давясь кровью и слюной. — Я всег-да вез-де до сих по-пор… — собираю волю в кулак, она выдохнула на последнем издыхании, - я люблю те-те-бя… По второй щеке парня солёная капля проделала болезненный след, словно оставляя на коже ожог. — Я тоже давно должен тебе кое-что сказать… — дрожащим, тихим, но решительным голосом начал Учиха. — Сакура, ты никогда не была мне безразлична, никогда. Я никогда не хотел признавать своих чувств, отталкивал тебя, но ты... ты очень дорога мне. В её теле всё ещё теплилась жизнь и она подняла на него свои зелёные, почти потухшие глаза, из которых медленно уходила жизнь. На её лице, несмотря на ужасную боль, появилась улыбка. Как же он облегчил её боль этими важными для неё словами, пусть и не признание в любви, но что-то более важное и ценное. Как же теперь ей не хотелось умирать. Теперь, когда она нашла его, когда он отвечает ей взаимностью, когда он в ней нуждается. Не хочется умирать… Саске смотрел как блекнут её изумрудные глаза, как её кожа перестаёт быть розовой, она становится холодной. Теперь это больше не его Сакура, теперь это лишь её след, её часть, её тень, лишь воспоминание… горечь на губах, яд в сердце, вот что она. Прошло совсем немного времени, прежде чем она перестала шевелиться и её глаза словно остекленели, её безжизненный взгляд был направлен в никуда. Сердце Сакуры остановилось навеки. Из её бледно-зелёных глаз исчез навсегда осколочек её души. Её глаза были устремлены в холодное звёздное небо, где-то там уже блуждала её душа. Учиха закрыл ей глаза, больше эти изумруды не увидят солнечного света, её кожа не почувствует прикосновение прохладного летнего ветерка, её губы никогда не узнают вкус его губ… никогда, это такое страшное слово, таившее в себе все печали этого мира. Саске не знал сколько просидел под этим старым деревом прижимая к себе то, что уже никогда не будет дышать. А сверху на них осыпала свои лепестки сакура. Когда уже начали на небе появляться розовые полосы, нукенин встал, держа в руках безжизненное тело, и направился в неизвестном направление. Сам он не знал куда идёт и зачем. Он просто шёл навстречу солнцу, а старая сакура за его спиной продолжала осыпать землю пёстрыми лепестками. Брюнет ушёл и никто о нём больше ничего не слышал. Он исчез. Неизвестно умер он молодым или дожил до старости, но известно одно - клана Учих больше нет. Саске умер так и не пожелав продлить свою линию… Команда номер семь. Молодые ниндзя не успевшие добиться никаких высот. Сильные, смелые, гордые… Они умерли молодыми так и не успев вкусить всей прелести жизни, не познали горечи поражения и сладости победы. Они так и не смогли быть счастливыми, они не добились своих целей… Наруто не стал хокаге, мечта, к которой он так стремился, осыпалась прахом; Саске не стал возрождать свой клан, из-за которого он перешагнул грань и навсегда заблудился во тьме; Сакура так и не смогла дождаться любви Саске, человека, которому она подарила своё сердце... Они сделали много, много в их возрасте, но добились ли они того, чего хотели? Нет, их мечты умерли вместе с ними. Не известно что стало с их телами, были ли они захоронены или остались сгнивать неизвестными трупами в какой-нибудь канаве. Смогли ли они оставить в истории хоть какой-то след? Нет, они не оставили о себе ничего. Они будут забыты через какое-то время. И никто даже не вспомнит как звали неудачника, который хотел стать хокаге, девушку, мечтающую вернуть свою любовь и ещё одного парня, который был последним представителем своего клана… Но несмотря на это, они навсегда остались в сердцах своих друзей до тех пор пока живы те, кто помнит о них, жива и память о команде номер семь. Ученики трёх великих санинов так и не успели проявить себя… Они не сделали ничего великого, но они воссоединились, они снова вместе… И за это они заплатили великую цену. Команда номер семь в полном составе. Пусть они и не умерли в один день, не одинаковой смертью, но они нашли друг друга. Поздно, но нашли. Как же это глупо прожить свою жизнь не так, как хотело твоё сердце и как обидно умирать, когда еще столько не успел сделать…