Из братьев в нечто большее

— Чего? Михаэлис не то чтобы в шоке, он был просто в непередаваемых ощущениях. Он не знал своего отца с пеленок, и хотя сейчас было неизвестно биологический это отец или нет, что-то ему подсказывало, что да это он. Но был один нюанс —он ненавидел своего биологического отца, слышать о нем не хотел, не то что разговаривать. И не смотря на это он сохраняет хладнокровие, хотя на данный момент мечтает послать «папюлю» куда подальше, выключить телефон и забыть о его коротких фразах, как о ночном кошмаре, затем просто обнять братишку и чмокнуть его в мягкие губки. — Ты не рад слышать своего папу? — наигранный грустный голосок сорвался с уст мужчины, явно решившего поиздеваться над собственным ребенком, который давно уже не малое дитя. — Если честно, то не очень… Где больше двадцати лет пропадал? И по какому поводу сына вспомнил? — его голос весь пропитался холодом, давая понять, что настроения разговаривать с отцом у него нет и не будет. — А жаль, хотелось сына повидать. «Да что этот гад о себе возомнил? Не появлялся почти всю мою жизнь, а тут заявился ни свет, ни заря.» Себастьян сбросил вызов, не желая и дальше продолжать эту бессмысленную беседу. Просто так люди не объявляются, особенно такие гады как его «отец». — Ты почему сбросил? Ик, то же твой отец. Может, он все это время боялся позвонить и вот, ик, только теперь решился? Мог хотя бы послушать, что он скажет, ик. — присев рядышком, омежка обнял брата за плечи, успокаивая таким жестом, не переставая икать от выпивки. — Не вижу смысла с этим гадом даже разговаривать. Он меня бросил, а я его забыл — все честно. Он не заслуживает общения с теми, кого послал на все четыре стороны. Настроение упало ниже плинтуса. Прикрыв глаза не то усталости, не то от опьянения, Михаэлис стал ставить мысли по полочкам, мало того, что болен, так еще и позитив весь убила одна сволочь из прошлого. Сиэль поспешил это исправить. Он, конечно, не знал, поможет ли это, но попытаться стоило. Пересев старшенькому на колени, омега приобнял того за талию, медленно поглаживая по черным-черным волосам, которые были очень мягкими и приятными на ощупь. Альфа заулыбался, ему было хорошо, приятно чувствовать чьи-то руки на своей голове. Не каждая его пара вытворяла такое, обычно они делали нечто иное, например, минет или возбуждающе целовали, но эта милашка открывала для альфы новые горизонты. — Тебе лучше, ик? — добавил улыбку и синие глазки стали светится ярче. — Намного лучше, шоколадка. — детский чмок в губы омеги, хотя сущность настаивала на настоящем, взрослом поцелуе, но даже и чмок вызвал на лице Сиэля покраснения. — Тебе очень идет румянец. — погладив по щеке, альфа сам улыбнулся. Ему нравилось находиться в компании этой красной помидорки, которая от его слов покраснел еще сильнее. — Не говори такие смущающие вещи, ик, иначе я стану помидором, а после и врежу. — С удовольствием скушаю такую сладкую помидорку, а вот насчет удара… Не в том ты состоянии, чтобы меня бить. Выдержка слабеет с каждым движением, причем у обоих, а под ручку с алкоголем это усиливалось вдвойне. Они знали, они должны осознавать, что они братья, пусть и сводные и не кровные, и еще не официальные, но им хотелось хоть что-нибудь испытать. Альфе безумно хочется вкусить именно этот плод, имя которому Сиэль, а самому плоду не терпится испытать эти ощущения, ощущения полного отключения мозгов от феромонов самца. — Се-бастьян, прекрати. Нам нельзя… Родители. Но кто же послушает невинного омежку? Верно, никто. И уж тем более не альфа с недотрахом и месяцем без секса. — Ах, Себ… Прекрати… Ик, отец с тебя шкуру спустит. Губы мужчины перешли на вкусно пахнущую шейку. — Блять, как же я балдею с твоего запаха. Крышу сносит, готов съесть тебя прямо сейчас. Голос был не хуже зверского. Рычание и тихие стоны, когда Сиэль прикасался к Себастьяну, слетали с губ Михаэлиса, а Сиэль был вообще не опытен в этом, и поэтому делал все неуверенно и тягуче медленно, и ему это явно нравилось, судя по быстрым, тяжелым вдохам и постанывающим выдохам. Но собрав все стеснение в кулак, дал старшему братишке хорошего подзатыльника — Ай-ай-ай, Сиэль, как такая милая омежка может ударить такого очаровательного альфу, как я? — самодовольная улыбочка окрасила и без того красивого парня собой. — Так же как, как и в том домике, когда я в тебя блинами запульнул, взял и ударил, не сахарный, не рассыпешься. — качаясь от алкоголя, синеглазка всматривался в брата. — Сиэль, насчет нас и наших отношений друг к другу. — секунда молчания. — Я хочу сказать, что мы не кровные родственники и, если что-то испытываем друг к другу, ничего поделать не можем. Ладно бы еще мы были детьми, было бы легче, но мы уже давно не дети. Мы — взрослые люди со своими потребностями. У тебя потребность в альфе, у меня в — омеге. Конечно, я не предлагаю секс прямо в эту минуту, но давай хотя бы примем друг друга не как братья, а как обычные люди? Молчание. Омежка не знал, что сказать. Он никогда и подумать не мог, что в его скучной жизни произойдёт нечто подобное. Всё развивается слишком быстро. Только пару недель назад он терпеть не мог этого самодовольного альфу, а теперь так пристально прислушивается к его сказанным только что словам. — Сиэль… — Я подумаю. Дай мне несколько дней, а лучше недель, чтобы все обмозговать, но одно я тебе скажу сразу, — альфа навострил ушки на полную готовность слушать. — если уж мы будем воспринимать друг друга как обычные люди, то не надейся, что ты будешь одним единственным, и я тебе так сразу достанусь. Показав язык, Сиэль будто намекая, чтобы тот обломался, но как только мальчик услышал услышал тихий смешок съежился, сам не зная почему. Чувство будто в чем-то облажался, не приятное чувство. — Какой же ты смешной, братишка. — чмокнув в щечку, он прижал своего маленького братика к себе, а носом уткнулся в волосы, вдыхая уже такой родной запах. Их мирную идиллию разрушил звонок в дверь, пришлось прерваться, и так многое себе позволили на данный момент. — Что за моральная мразь там стоит посреди ночи? И как он ворота ваши преодолел? — вспомнил Михаэлис, что они в доме Фантомхайвов, в доме очень влиятельной семьи и ворота у них, конечно же, есть, как и у любого частного дома. — Не знаю. Пойду посмотрю по камерам. — ответил омега, пьяной походкой подходя к специальным мониторам, которые хитрой системой проводов и кабелей подсоединялись к камерам наружного наблюдения и, щёлкнув определённым рубильником, можно было посмотреть на съёмку в реальном времени, а там и перемотать назад, если будет нужно. Главное держать походку и голос в норме, а то позвонивший в дверь человек подумает, что тут одни пьяницы, а этого Сиэлю не хотелось бы. — Себастьян, тут какой-то мужчина, и он меня, ик, пугает. Его глаза прямо всматриваются в камеру. Подойди сюда. Нехотя альфа поднял свой зад и поперся в сторону входной двери, где и находился маленький экранчик. Благо на него не так реагировал алкоголь как на братишку, которого штырило, но выглядел он вполне адекватно, только икание и немного шатающая походка его выдавали, да и простуда отошла на неизвестно какое время, но горло не драло, сопли не текли, голова только немного болела, а так чувствовал Себастьян себя не хуже, чем когда здоров. Алкоголь-вещь лечебная похоже оказалось. Посмотрев в экран, его будто водой ледяной окатили. Ощущения такие… Неприятные, как будто, тот человек, стоявший за дверью ему родной или по крайне мере знакомый, но в глаза он его никогда не видел. — Эй, Себастьян, открой пожалуйста. Мне надоело тут ждать. «Что за наглый тип?» —проскользнуло у обоих в голове. — А вы, собственно, кем являетесь, чтобы мы вас впустили? — холодно спросил Сиэлька, нажимая на специальную кнопку на панели, и при этом он не разу не икнул, вся это ситуация выветрила алкоголь из организма. — Я? Я — Стефан Уорд. Являюсь биологическим отцом Себастьяна Михаэлиса. — тут впали в неимоверный шок оба. Что он тут вообще забыл? — Я же правильно пришел, мистер Фантомхайв? У вас же находится мой сын? Михаэлис упал на стульчик, который стоял в коридоре. Пришел ни свет ни заря. — Да как он смеет здесь появляться? Откуда он вообще узнал, где я нахожусь? Черт, вот дерьмо. — опустив голову, он сжал волосы руками, немного покачиваясь. А гость не унимался, ломился в дверь, как ненормальный, добавив жесткости и звука в удары. — Открой этому типу. Я с ним поговорю и выпровожу отсюда пинками. — дал разрешение альфа, вставая на ватные ноги. Омежка кивнул, открыв замок Сиэль увидел мужчину альфу, и не смотря на свои почти сорок лет, выглядел он очень даже молодо. Черные, как смоль, волосы, которые перенял и его сын, покрылись легкой паутинкой седины. Небольшие морщинки украшали уголки глаз. Глядел он на интерьер дома, приветливо улыбаясь. — Неплохо ужился сынок. — гордо улыбнулся он, высматривая сынка, который врос красавцем и как он подумал, на его пару. — Красивый омега. — подойдя к ошаревшему Сиэлю, он всматривался в красивые сапфировые глазки и красивое омежье личико. «Был бы я моложе, с радостью закадрил бы такую необычную редкость» — Что тебе надо Стефан? — грозно и гордо заявил Себастьян, явно не желая чтобы к его прелести подходили, поэтому стащив Сиэля в охапку и сверлил взглядом отца. — Как холодно ты встречаешь родного отца… А я хотел обнять тебя, и наладить отношения. — состроив грустную моську он продолжил. — Я конечно знаю, что подло поступил тогда, и очень жалею об этом, но поднявшись по карьере я пообещал себе, что обязательно налажу отношения со своим единственным чадом, моим сыном. — растопырив руки, он направился теперь к Себастьяну, дабы обнять, но тот не дал, пригрозив взглядом. — Извини, но у меня нету настроения на тебя. У меня уже есть все о чем я мечтаю, и ты в эти мечты уже давно не входишь. — Вот как… — опустив голову, Уорд начал плакать. Альфе это не свойственно, но другого варианта не было. — Мне… Мне так не хватало вас… Мне так было одиноко. После твоего папы я никого не смог найти… Не кто смог это сделать лучше, чем Ален… Прошу тебя, Себастьян, сынок мой. — заплаканные, красные глаза посмотрели на младшего альфу, который стоял в недоумении, что за спектакль устроил его отец? — Прошу, прими меня в свое сердечко, мне очень-очень тяжело без вас. Алена мне уже не вернуть, у него другой, но хотя бы тебя… Я смогу вернуть? Михаэлис тяжко вздохнул. Жалостливый взгляд, заплаканные глаза, грустная мина. Он давно научился различать людей по одному только взгляду. Он еще несколько минут назад понял, это все ложь, наверняка он это делает для своих собственных целей, а то зачем ему устраивать такую сцену спустя много лет? — Стефан… — А можно не по имени? Я все-таки твой родной отец. — Эх, отец, зачем ты пришел? Устраивать такие сцены спустя столько времени явно не в твоем репертуаре, или, а кого я такой застранец? Явно не в папу. Просто скажи, зачем ты здесь, и возможно я тебе помогу Альфа демонстративно неловко улыбнулся, но в глубине души ему реально не ловко. Он знал на что шел, когда бросил своего омегу и ребенка, но у него были свои принципы, и рождение ребенка в него не шло. — Раз ты об этом спросил… В общем, — неловко улыбнувшись Стефан заявил: — как бы это не было страшно или радостно, но уже совсем скоро я умру. В уме Себастьяна была только одна фраза: «Как замечательно, что ты быстрее сдохнешь». Но, изобразив непонимание, он и Сиэль продолжили слушать. — Рак крови. — пожимает плечами альфа, словно бы говоря: «Вот такие дела», — Поэтому, мне нужна пересадка красного костного мозга и подходящий донор. Первый встречный здесь не подойдёт, трансплантат может не прижиться, только родственник. У меня только ты, остальные же либо уже давно мертвы, либо отказываются. Ты — моя последняя надежда, сынок. Я знаю, я многого прошу, я гад и сволочь, но прошу тебя, сын мой, помоги мне, а я сделаю все что захочешь в пределах моих сил конечно. — Стефан прижал сына к себе, обнимая так, кто не сможет никто, ну или почти никто. — Вы серьёзно? — со взглядом «вы офигели?» омежка посмотрел на отца брата, садясь на маленький диванчик в коридоре, устал он стоять, но подать голос решил, он же все-таки у него дома. — Верно, омега моего сына. — поднял он палец, с надеждой в глазах альфа вновь взглянул на сына. — Ну так что сынок, каков твой ответ? — Прости… Отец, но я не хочу принимать в этом участие, у меня уже есть отец, и он не ты. И помогать я буду только ему. И пусть он поначалу мне казался еще тем засранцем, но сейчас все по другому. У меня своя жизнь и своя семья, в которую ты никак не входишь. Для меня ты — всего лишь человек, который подло поступил и бросил меня и папу. Поэтому, будь добр, исчезни с глаз моих долой, ищи других родственников. — Мальчик, мой, прошу тебя, не бросай отца в беду. Хочешь я перед тобой на колени встану? Все что хочешь сделаю, только прошу тебя, не дай мне умереть так рано. От данного заявления, младшенькие чуть ли не рассмеялись. На коленях? Серьезно? Может еще станцует ча-ча-ча на улице? Подумали так оба ребенка, пытаясь сдерживать смех, который так и хотел выбраться наружу. — Ты это серьезно? Прямо все что я захочу? — с издевкой в голосе спросил Михаэлис-младший. — На все. Могу хоть выдать замуж за любую женщину или мальчика омегу. Могу купить тебе собственный остров в Тихом океане, да хоть с королевой в одном доме могу поселить. Все что захочешь. — как и он заявлял ранее, он встал на колени, как ему было бы не стыдно, но доверие нужно заслужить. Ради того чтобы прожить еще пару десятков лет, он готов ползти на коленях. Сиэль и Себастьян рассмеялись как гиены. Не думали они что наступит такой поворот судьбы. Смеялись они с минуту, а после высокомерно посмотрели на мужчину сверху вниз, в этот момент они напоминали господина и слугу. Сиэль-господин, который сидит как король в своем особняке, а стоящий рядом Себастьян его слуга, который желает наказать ужасного человека, вошедший в этот дом. — Отец, то чего я желаю деньгами не заполучить. Озвучивать что именно я не стану, смысла в этом нет. Смысл в другом. У меня и без твоей помощи и денег все есть, почти конечно, но даже без денег я это заполучу. Потому что я всегда получаю, то что хочу, без всякой помощи. — Ах ты так? — ярость взяла вверх над разумом, он больше не мог это терпеть.Как может сын в наглость обнаглеть — Что тебе, жалко для родного отца полежать несколько недель в больничке? Любой человек на твоем месте сам бы передо мной на коленях полз, лишь бы я исполнил его желания, а ты у нас птица гордая значит. Ничего не нужно? Ага, знаю таких как ты. Любители потрахать омег, ты такой же. Встречаешься только с шлюхами и проститутками. Точно так же как и я, бросишь свою омегу, как только о его беременности узнаешь. Я следил за тобой уже несколько лет и знаю о тебе все, поэтому мог и попросить очередную, но богатую шлюпку. — у Фантома и Михаэлиса просто рты встретились с полом, а глаза превратились в арбузы, теперь было не до смеха, а омежка уже хотел ему врезать, за такие ужасные слова, но теплый взгляд братика, говорящий о том, что он сам разберется его остановил, но пару приятных слов все же сказал: — То есть, я по вашему шлюха? — пробурчал синеглазка, вытянув бровь вверх. — В каком смысле? — рыгнул мужчина, смотря на красивую омегу. — Я являюсь второй половинкой вашего сына, но по вашему я шлюха? Как девственник может быть шлюхой? Пока старший альфа перебирал свой словарный запас, Себастьян схватил за локоть Стефана, и открыв ему дверь он вышвырнул мужчину, как ненужного скота, поступив точно так же, как и он когда-то. Но только он хотел закрыть дверь, как старший альфа крикнул, взывая к «разумному» решению: — Когда ты все потеряешь, а ты потеряешь, то сам приползешь по мне на коленях, моля о том чтобы я тебе помог. Прощайте. Исчез он так же быстро как и появился. Закрыв дверь, черноволосый посмотрел брата, который явно пытался посоревноваться с помидорами, так как понял, что только что недавно сморозил. — То, что ты сказал пол минуты назад… Это правда? — Я просто сказал, чтобы он язык свой проглотил. Ты этих слов пока не заслужил. —  Вот как, а я уж было подумал, что смогу тебя вскоре повалить на лопатки и в кроватку. Не судьба. Тяжко выдохнув, черноволосый вернулся в комнату, где они играли, допивая последние глотки алкоголя, нужно переварить принесенную «отцом» информацию. — Шоколадка. — А? — неожиданно для себя, Сиэль стал отзываться на это прозвище. — Успокой меня. — надул губки альфа протягивая руки для объятий.