Три раза

Вася стоял перед дверью в комнату, в которой проходил кастинг на телешоу «Камеди-батл». Он не знал, что там делал и зачем пришёл. Казалось, минут тридцать назад у него в голове была чёткая цель, но теперь там было абсолютно пусто. Все заранее заготовленные шутки испарились из памяти, парень безрезультатно пытался их вспомнить. От нервов у него руки не могли находиться на одном месте и были то на лице, то в волосах, то ещё чёрт пойми где. Иногда он теребил край футболки, которую выбрал за неделю до этого события. В ожидании вместе с Шакулиным находились пятьдесят питерцев, которые также возомнили себя гениальными комиками. Некоторые из тех, кто пришёл пораньше, сидели на скамейках, другие, как Вася, который чуть не проспал, стояли у стенки. Все они ждали, когда их пригласят. Шакулин мог поспорить, что волновался больше всех здесь присутствующих. Все вели себя адекватно, разговаривали и заводили новые знакомства. Один лишь он стоял, забившись в угол, и не понимал, зачем он вообще здесь. — Волнуешься? — спросил кто-то. Вася вздрогнул и посмотрел на человека, который с ним заговорил. Это был парень примерно его возраста, с приятной внешностью и располагающей к себе улыбкой. Шакулин подумал, что выглядит сейчас, наверно, максимально загнано, поэтому постарался вести себя более естественно, чтобы не выглядеть как ненормальный. — Да, немного — Вася, быстро улыбнувшись в ответ, поправил футболку. — Дима Павлов. — парень протянул руку. — Вася Шакулин. — он ответил на рукопожатие. Заводить с кем-то разговор ему не особо хотелось, но он решил, что это поможет ему хоть сколько-то отвлечься от предстоящего кастинга. Поэтому Шакулин, сложив руки на груди, повернулся к новому знакомому. — А ты, волнуешься? — решил продолжить разговор Вася. — Нет, — ответил Дима, — Я просто уверен в себе и в шутках, которые подготовил. — Все так говорят, пока их не вызовут. Думаю, что там, перед жюри, у меня просто остановится сердце. — Смотри, — сказал серьёзно Павлов, — Просто расскажи мне шутки, которые заготовил. И я скажу, хорошо или нет. — Хорошо. — Вася попытался вспомнить хоть одну шутку. В памяти всплыла пара заготовок, над которыми он больше всего работал. Он был уверен, что если они и не смешные, то хотя бы забавные. Но, когда он рассказывал их своему новому знакомому, на лице Димы не промелькнуло и тени улыбки. — Да, парень, это очень плохо, — дослушав Васю, сказал он. У Шакулина исчезла малейшая надежда на то, что он пройдёт даже этот первый самый простой этап. Лучше бы он не уходил из своей команды КВН и продолжал с ними выступать. — Но это не безнадёжно. Вася от неожиданности резко оторвал взгляд от пола и посмотрел на Павлова. — Хочешь почитать? — парень протянул ему исписанный листок. Вася взял его в руки. Шакулин читал и читал. Это было потрясающе, он подавлял в себе желание засмеяться в голос. Эти короткие шутки-монологи были раз в десять лучше его собственных. — Ну как? — Это… — Вася не знал, как выразить всё одним словом, — Очень круто. Ты точно пройдёшь. Он протянул листок обратно парню. Честно, он даже завидовал ему. Интересно, сколько у него ушло время на это? Однако, Дима не спешил брать листок. — У меня к тебе, так сказать, деловое предложение. Я отдам тебе эти заготовки, и ты нормально выступишь перед комиссией. Но взамен я хочу, чтобы мы работали в дуэте. Шакулина такое предложение сначала поставило в тупик. Да, ему очень хотелось пройти в шоу; да, ему действительно понравились шутки этого парня. Но выезжать за чужой счёт ему не хотелось. Тем более, он не понимал, почему выбор нового знакомого пал именно на него. — Но у меня, ты же сам сказал, полный отстой. — Всё не так плохо. У тебя есть талант, если так хочешь. Да и я больше по написанию сценок специализируюсь, чем на одиночном стенд-апе. Вася окончательно растерялся. Он зажался в угол ещё больше и, казалось, сросся с ним. Дима, заметив состояние парня, добавил: — Посмотри вокруг. Все, кто здесь, тоже ищут себе напарника. В сольном выступление гораздо сложнее, чем в парном, это все прекрасно понимают. Шакулин окинул боязливым взглядом всех присутствующих. И вправду, некоторые сформировали свои группы и уже обменивались контактами. Мало кто стоял один в стороне. В нём внезапно заиграла алчность. Такой сильный напарник, как Павлов, точно поможет ему дойти до финала. А дальше он уже сам разрулит, не просто же так ему минуту назад сказали про «талант». — Хорошо, — Вася согласился, неосознанно прижимая к себя листок с чужими шутками. — А как же ты? — Смотри. — из кармана джинс Дима извлёк такой же листок. Вася мельком просмотрел написанное. — Сколько ты писал это? — Эти шутки, — он указал на свой листок, — за день. Твои — час назад. У кого здесь талант, подумал Шакулин, так это у этого парня. Сойдись они как соперники, то у него не было бы шансов. Определённо, он очень хорош в импровизации. Дверь кабинета открылась, и оттуда выбежала девушка вся красная и в слезах. Видимо, ей не очень понравился вердикт комиссии. От этой картины сердце у Васи стало биться в два раза быстрее. — Василий Шакулин. — донеслось из кабинета. Вместо того, чтобы пойти, Вася просто стоял на месте, пока внезапный напарник не подтолкнул его к кабинету. — У тебя получится. — Вася на это только неуверенно кивнул. В кабинете сидели три человека за столом, обложенным бумагами. Двое из них что-то писали, а третий выжидающе смотрел на парня, показывая малую степень заинтересованности. — Василий Шакулин? — спросил он и взял какой-то листок со стола. — Да. — громче, чем надо, сказал Шакулин, и тут же начал мысленно себя за это корить. — Выступать будете, как понимаю, сольно? — Да… то есть нет. Сейчас — да. Но так я уже в дуэте, — Вася стоял посередине комнаты и чувствовал себя как никогда неуверенно. А вдруг его новый знакомый решит, что больше не хочет выступать в дуэте? — Только что договорился с человеком. — Кто с вами в дуэте? — Дмитрий Павлов. — надеясь, что правильно запомнил, ответил парень. — Ну, можете показывать, что вы там приготовили. — мужчина отложил листок, в котором до этого делал какие-то заметки. Также на него посмотрели ещё два присутствующих человека, оторвавшихся от бумаг. Таких эмоций, как в тот момент, Вася думал, что никогда больше не испытает. Это было просто ужасно. Он путался в чужом почерке, менял слова местами, не замечал точек и запятых. Да и подача была максимально непрезентабельной. Однако, комиссия была другого мнения. — Ну, это хорошо. По сравнению с тем, что мы слышали до тебя, — сказали ему, — Даже так: нас есть двадцать свободных мест в Камеди Батл на Питер, и, если твой напарник выступит хорошо, то вы пройдёте. — Спасибо. — Шакулин, сунув листок с чужими шутками в карман, вышел на дверь и шумно выдохнул. Он даже сначала не понял, что там ему говорили, парень просто был счастлив уйти оттуда. — Ну как? — Дима подошёл к нему и положил руку на плечо. В любой другой ситуации Вася чувствовал бы себя от этого жеста раз в сто не комфортней, но тогда ему было абсолютно плевать. Поэтому он пересказал Павлову всё услышанное от комиссии и облокотился на стенку, прикрывая глаза. — Ну, а ты боялся. — Если бы я зашёл туда со своими шутками, я бы провалился. Спасибо. — Да забей, — Дима махнул рукой, — Предлагаю так: мы сейчас обмениваемся телефонами и встречаемся где-нибудь в районе восьми часов вечера, чтобы обсудить, что делать. — Хорошо. Парни обменялись номерами, и Вася вернулся в своё привычное состояние. Сердце билось в нормальном ритме и не собиралось останавливаться. — Дмитрий Павлов. — донеслось из кабинета. Дима, быстро пробежавшись глазами по своим шутками на листке, похлопал Васю по плечу и сказал: — Ну я пошёл. Будь на связи. До вечера. — Ага. Следующая неделя пролетела для Васи незаметно. Он каждый день встречался с Димой, и они готовились к КамедиБатлу. Через день после комиссии Шакулину позвонили сообщить, что он и Павлов будут выступать на телешоу. Они встречались в кафе, где засиживались до самого закрытия, придумывая миниатюры. Васе казалось, что они станут просто идеальным дуэтом, но случая проверить это на практике пока не представлялось. Дима давал задел для шутки, а Шакулин её продолжал. Кстати, оказалось, что он и вправду не так уж и плох, как думалось. Работа в команде явно шла ему на пользу, и он уже не чувствовал себя обречённым на проигрыш. Наоборот, в нём впервые загорелись азарт и жажда победы. За все эти дни парни очень сдружились. Вася, как психолог, находил этому простое объяснение: работа вдвоём над общим делом, при этом обмениваясь чем-то таким личным и индивидуальным как шутки, очень сплочает людей. Однако, как человек, он не мог этого понять. В институте Шакулин часто работал в парах и группах над проектами, выступал в КВН, но ни с кем так быстро у него не складывались дружеские отношения, да и постороннего внимания он не любил привлекать, ведя себя холодно и отстранённо. Была, конечно, одна приставучая особа — Женя Гричешкина. Парень видел, что нравится ей, но она своим напором просто отбивала всякое желание общаться. А узнав, что Вася едет на Камеди Батл, девушка вообще сошла с ума: просила показать заготовленные сценки, съимпровизировать; спрашивала, нужна ли ему поддержка в её лице на выступлении. Но он тактично уходил от всех просьб и вопросов. Вася даже мог сказать, что Павлов знал его намного лучше, чем его сокурсники и знакомые. Друзей, как парень считал, у него не было. До нового внезапного знакомства. В один день друзья договорились встретиться у Димы дома, чтобы отрепетировать пару миниатюр и выбрать из них лучшие для выступлений. Кафе для этого мало подходило. Поэтому Вася поздним вечером сидел в кухне диминой квартиры и вместе с её хозяином обсуждал, что можно подправить или изменить в сценках, чтобы довести их до идеала. Всё-таки ребята остановили свой выбор на паре миниатюр. Они были примерно одинакового уровня, но разной направленности, и если судьи попросят показать им что-то другое, парни смогут быстро, не снижая планки, перейти на другую заготовку. Вася считал, что это было потрясающе. Да, миниатюры были не идеальны, но для первого этапа их должно было хватить. — Какую из них будем показывать первой? — Давай… — Шакулин на секунду задумался, делая сложный выбор между их лучшими идеями, — Как насчёт «Проститутка в церкви»? — Серьёзно? Она тебе не кажется немного… простой? — спросил Дима. Вася выбрал эту миниатюру потому, что он не любил играть главные роли в КВН со своей командой, оставляя эту работу на более опытных и артистичных ребят. Сейчас тоже ничего не изменилось. Почти в семидесяти процентах придуманных ими скетчами, Павлов изображал главного героя, на котором строился юмор. Шакулину казалось, что у него это получается намного лучше, да и актёрская игра у Васи была слабовата. Единственный образ, который он с лёгкостью мог отыграть — задрипанный ботаник-стесняшка, коим он отчасти и являлся сам. Но к ним не пришла идея сделать сценку с каким-нибудь таким персонажем. Поэтому своей задачей Вася считал отыгрывание декорации на фоне напарника. Ему просто надо было быть объектом, который будет вести сюжет вперёд. С этим он мог справиться. — Как насчёт «Улица разбитых фонарей»? — спросил Дима, — По-мне, так эта лучшая наша миниатюра. — Ну не знаю… Вася задумался. Он не хотел показывать это выступление, так как именно ему и надо было в ней сыграть основного персонажа — актёра, который по странным стечениям обстоятельств снимался только в криминальных сериалах. Парень думал, что это было бы слишком сложно для него. А вот для второй роли — репортера — Шакулин бы отлично подошёл. Однако, Дима сразу сказал, что играть интервьюера будет он сам. Из-за того, что над этой сценкой работал больше Павлов, и финальное слово насчёт ролей осталось за ним, Вася не возражал, потому что не думал, что они в итоге остановятся на ней. Очевидно, это было их лучшей работой, другие были чуть-чуть хуже. Они должны показать именно её, как основную, но из-за страха Шакулина всё могло пойти коту под хвост. — Боишься выступать что ли? — Павлов заметил резкую перемену в настроение друга. Тот снова выглядел как тогда, когда они только познакомились. — Да не то, чтобы… — начал Вася, но потом замолчал и закрыл лицо руками, — Зря ты, Дим, выбрал меня в напарники, я такой неудачник. Я пойму, если ты захочешь выступать один. Парень сидел так, оперевшись локтями о колени не отводя руки от лица, и просто молчал. Шакулин понимал, как сильно подставляет друга. Но переступить себя было очень сложно. — Ну хорошо, что мы это выяснили до того, как выйдем на сцену. Поняв по словам, что его из дуэта никто не собирается выкидывать, Вася убрал руки от красного лица и рассматривал пол. — Вставай, — сказал ему Павлов и протянул листок с монологами актёра из сериала «Улица разбитых фонарей». Парень, поколебавшись секунду, взял текст и встал со стула следом за другом. Дима встал напротив него со своими репликами. Друзья начали читать свои слова. Вася зажимался, путал слова и заикался. Дима же чувствовал себя более уверенно и своей уверенностью, казалось, давил на напарника и затмевал его. Вася в конце перестал играть вовсе, а в какой-то момент вообще отложил лист на стол и отошёл к окну, обхватывая себя руками. Боже, какой позор, думал он. Как же он себя в этот момент корил. Шакулин просто представил, как они стоят на сцене под взглядом обычных зрителей и камер. Ещё и жюри оценивает каждую шутку. — Вась, посмотри на меня. — Дима тоже оставил листок на столе и подошёл к другу, положив руку к нему на плечо. Шакулин заметно вздрогнул от этого жеста и напрягся, пропустив слова мимо ушей. — Вась. — громче позвал его Павлов и крепче сжал руку. — Что? — Шакулин вяло повернулся и посмотрел чуть выше плеча парня. Сейчас он казался просто куклой в руках Димы. — Соберись, блин, — парень встряхнул его за плечи. — Прекрати зажиматься. Что с тобой вообще? — Я не знаю, — Вася опустил голову, глаза предательски защипало. — О боже… Я такой трус. — парень всхлипнул и потёр рукой глаза. Тогда он минимум хотел уехать к себе в общагу. Максимум — уехать в общагу, закрыться там на неделю, прекратить всякое общение со всеми — особенно с Димой, — и потом смотреть Камеди Батл, обливаясь слезами. Павлов увидел, что настроение друга достигло самой нижней точки. Он винил себя, что, возможно, перестарался и слишком сильно надавил на него. Надо было начинать понемногу, а не как он. Дима же сразу понял, что Вася очень замкнутый человек, который сейчас нуждался в поддержке. Он не нашёл ничего лучше, как прижать парня к себе и успокаивающе поглаживать по спине. Шакулин сначала стоял неподвижно, а потом положил голову напарнику на плечо и обнял в ответ. — Вась, ты не трус. Даже не думай так. Прийти на комиссию с твоими заготовками — это очень храбро, как по-мне, — Вася усмехнулся, — Ты ничего не испортишь. Просто будь уверен хоть не в себе, так во мне, ведь я буду рядом и буду верить в тебя. У Шакулина по всему телу разлилось тепло от тех слов, которые шептал ему Дима куда-то в макушку. Он долго мог бы вот так простоять, несмотря на то, что Васе казалось, что все чужие прикосновения будут вызывать у него отвращение. Новое открытие в таком напряжённом состоянии выводило его из равновесия ещё сильнее. — Теперь всё в порядке? — спросил Дима, отстраняясь от парня. — Да… да. — Вася не особо уверенно кивнул, но, казалось, его друг не заметил этого. — Уже около часа ночи. Может, останешься у меня? — Павлов убрал со стола все листы. Вася немного расслабился, понимая, что репетиции сегодня не продолжаться. Сначала он не понял, что ему предлагают. Но, осознав, Вася сильно смутился. Он не оставался ни у кого на ночёвку с далёкого пятого класса, да и находиться в чужих квартирах ему не особо нравилось. Но время было уже действительно позднее, и если Шакулин и не попадётся полицейскому патрулю, то точно вляпается в какие-нибудь другие неприятности. Поэтому он смущённо улыбнулся и кивком согласился на предложение друга. В конце концов, димина квартира не нравилась ему меньше всех других. От таких внезапных находок в своём сознании парень постоянно краснел и начинал моргать быстрее, желая забыть о них. Дима постелил Шакулину в гостиной на диване. В принципе, выглядело достаточно комфортно, и, когда друзья обменялись тихим «спокойной ночи», Вася скинул с себя всю одежду кроме штанов и лёг на диван, укрываясь тёплым одеялом. Как бы быстро он не хотел заснуть, у него этого не получалось. Мысли как будто бы кричали в голове, заставляя обратить внимание на них. Вася редко с кем обнимался, да если такое и было, то просто из приличия. Казалось, когда они обнимались на кухне, руки словно уже в привычном жесте сами обняли Диму в ответ так, если бы это происходило каждый день или пару тысяч раз. У парня мысли в голове не возникло в тот момент, что что-то не так. И это пугало. Ещё больше его волновал вопрос: чувствовал ли Павлов тот момент тоже самое, что и он сам? Шакулин пришёл к выводу, что всё-таки нет. Дима производил впечатление человека открытого и, наверняка, обнял бы человека, с которым он знаком несколько часов. Психолог в голове парня говорил, что такое чувство вызвано тем, что его признал человек, которым он в какой-то степени восхищался. Однако, Вася чувствовал, что Дима теперь для него больше, чем просто друг. Парень не знал, что он сам понимал под «больше, чем просто друг». Он решил побольше порассуждать над этой ситуацией, но заснул буквально через минуту. Спустя неделю Вася уже мог спокойно отыгрывать миниатюры с Димой. За это время он научился лучше держать свои эмоции под контролем и держался намного увереннее, хотя иногда некоторые «панические атаки» всё-таки его настигали, когда у него что-то не получалось, или когда Шакулин замечал тень недовольства в глазах друга. Очень помогал Павлов, который буквально за несколько секунд улавливал малейшие изменения в настроении парня, и устраивал перерывы, в которых словами возвращал уверенность другу. Они продолжали собираться у Димы на квартире, где Вася стал регулярно оставаться на ночь. Несмотря на то, что Павлов вызвался оплачивать ему такси, парень всё равно систематически опаздывал на учёбу. Но до Камеди Батла оставались каких-то пять дней, поэтому он забил на учёбу, будучи уверенным, что легко нагонит потом. Больше никаких действий, выбивающих Васю из колеи, со стороны Димы не было. Чтобы поддерживать друга, он использовал слова. И Шакулин не знал, расстраивал его этот факт или нет. За все эти дни после того случая, Вася понял, что влюбился. Это просто разбило его окончательно. Он ботаник, стеснительный, неуверенный, не смешной, влюблённый в своего идеального напарника гей и неудачник. Комбо. Однако, сравнивая Диму и Гричешнику, которая в последние дни сильнее обычного доставала его, парень был рад, что выбор его сердца пал на друга. Шакулин не надеялся на ответные чувства, это казалось ему совсем недостижимым, у него просто нет шансов. Но Вася понял за несколько ночёвок, что у Павлова нет девушки. И вот у них было уже каких-то двадцать часов до поезда в Москву. Они сидели на кухне в квартире Димы и пили пиво. Вещи давно собраны, всё отрепетировано и доведено до идеала, двухместный номер в простетском московском отеле забронирован ещё неделю назад. У Васи было просто прекрасное настроение. Провести семь дней в Москве, будучи влюблённым в человека, который будет рядом с тобой все это время — Шакулин считал, что это лучшее, что с ним может случиться. Дима сидел, рассказывал истории из своей жизни, шутил над их будущими судьями и говорил, что они обязательно выиграют. Вася разбавлял это всё своими шутками, над которыми Павлов смеялся, и парень не знал, было вызвано это алкоголем, или он и вправду говорил что-то забавное. Когда до поезда оставалось пять часов, и Дима ухошёл в магазин за сигаретами, Вася точно знал, что никогда не признается ему в своих чувствах. И пусть он будет жалеть об этом всю жизнь, но Шакулин не хотел, чтобы следующая неделя превратилась в ад. Более того, Вася решил, что после Камеди Батла он сократит все контакты с другом к минимуму. Ему казалось, что в любой момент он мог сказать Павлову те три слова, они буквально всё время вертелись у него на языке. И пусть лучше бы было, наверно, сказать это всё сейчас, чем это вырвалось бы на сцене, но Вася уже принял решение и не собирался его менять. Но Дима не возвращался. Ни через десять минут, как говорил, ни через полчаса, ни через час. Он не отвечал на васины звонки, хотя парень, не переставая, названивал на протяжении двадцать минут. Первая его мысль была о том, что Дима с кем-то встретился и сейчас стоит и разговаривает на улице, а звук у телефона выключен. Вася думал, что они опоздают на поезд. Спустя час Васе было плевать, что они опоздают на поезд. Сердце болезненно сжималось с каждым вздохом. Парень понял, что что-то случилось. Но почему Дима поступил так безрассудно, пропадая где-то столько времени в такой важный для них момент? Через два часа Шакулин вернулся в общагу. Все удивлялись, встречая его, ведь уже весь институт знал, что он должен выступать на Камеди Батл, но он почему-то вернулся. Никто не рискнул спрашивать, что случилось — состояние парня отпугивало всех. Было видно, что он разбит и очень расстроен. В течение двух дней к нему никто не подходил. Даже доставучая Женя не лезла к нему, видимо, тоже понимая, что сейчас Вася находится в каком-то странном состоянии. Когда прошло уже два дня, Вася, лёжа в кровати в общаге, вертел телефон в руках. Парень решил выспаться за все несколько бессонных ночей и лечь спать около восьми часов вечера. Не выдержав, он всё-таки решил снова позвонить Диме, чего парень старался не делать в последнее время. В этот раз ему опять никто не ответил. Как-то по-грустному усмехнувшись, Шакулин положил телефон под подушку и решил всё-таки лечь спать. Вася уже начал засыпать, как из сна его вырвал звук телефона. Звонил Дима. Васино сердце, казалось, остановилось и снова забилось, но уже в ускоренном ритме. Он, словно в замедленной съёмке, отвечает на звонок и подносит телефон к уху. Вроде надо было сказать что-то, типа «привет» или «алло», но все слова застыли в горле. — Дим? — почти проскулил Вася, удивляясь своему голосу. — Это Вася Шакулин, да? — спросил его женский голос, — Ты же должен был ехать с Димой на какое-то там телешоу? — Да, это я. А это кто? — Я димина старшая сестра. Его больше нет. После этого из телефона некоторое время не было ничего слышно. Потом до Васи стали доноситься всхлипы, а потом женщина на другом конце провода стала плакать. Шакулин до этого думал, что он ошибся номером, не правильно рассмотрел, кто звонил; что это просто глупая шутка, что было, конечно, не свойственно для Павлова, но парню просто в это не хотелось верить. Потом димина сестра сбивчиво рассказала, что случилось. Диму сбил какой-то урод на машине, когда Павлов переходил дорогу по пешеходу, направляясь в магазин за сигаретами. Также женщина слёзно просила прощения, что не позвонила раньше, на что Вася ничего не мог сказать. Только закончив разговор, Шакулин заметил, что у него всё лицо было в слезах. Он растёр влагу руками, оделся и выбежал из общежития, не обращая внимания на возмущённые крики консьержки. Парень медленным шагом шёл по Питеру. В пустой голове появилась мысль, что Дима очень любил этот город. Он постоянно восхищался им, когда они проходили по улицам от васиного общежития до его квартиры. Вася просто шёл и шёл, пока не понял, что оказался у дома Павлова. Ничего не соображая и действуя на автомате, он поднялся к квартире Димы и уже собирался нажать на звонок, но Шакулин быстро осознал, что ему никто не откроет. Может даже хуже: там сейчас сидит убитая горем димина сестра, и ей сейчас не до убитого горем Васи. Поэтому парень прошёл ещё несколько этажей и вышел на незапертую крышу. Оттуда открывался красивый вид на город, который освещал жгучий шар закатного солнца. Вася приметил одно удобное место и, сходив в магазин за сигаретами и бутылкой пива, вернулся на крышу, где просидел до самой ночи. Раньше он никогда не курил, но в тот момент ему покупка чёртовых сигарет казалась чем-то значимым, и парень, прикуриваясь от недавно приобретённой зажигалки, сделал первую затяжку. Кашель, неприятная боль в лёгких, ещё одна сигарета, глоток пива. Вася понял, что три дня назад умер не только Дима, но и он сам: его мечта, которую он не сможет да и не захочет теперь осуществлять. Он понимал, что вся его жизнь разрушена, ведь сердце это не отпустит, не переболит. А чувство, которое он решил спрятать от Павлова, будет и дальше колким сгустком прятаться внутри. Подумать только, каких-то три недели назад Вася ни от кого не зависел, и его это не волновало. Теперь он тоже уже ни от кого не зависел, но это его пиздец как волновало. Шакулин встал. Он откинул в сторону пачку с сигаретами, уронил бутылку пива, после чего представил, как рядом с ним стоит Дима, и они должны выходить сейчас на сцену. Бросив взгляд на край крыши, Вася с разбегу и с улыбкой на лице спрыгнул вниз. Вася резко открыл глаза. До него как через толщу воды доходил шум разговоров людей. Расфокусированный взгляд блуждал от угла до угла длинного коридора, в котором он стоял вместе с ещё пятьюдесятью питерцев, которые тоже возомнили себя гениальными комиками. Догадка, как пуля, пронзила его голову. Он стоял в очереди на комиссию на Камеди Батл. На нём была таже футболка, что и в тот день, которую он надевал только на какие-нибудь значимые мероприятия. Панически оглядев всех людей, он увидел Павлова, который, как ни в чём не бывало, стоял и смеялся рядом с какими-то парнями. Закрыв глаза, Вася попытался сосредоточиться. Это точно Павлов. Ему ничего не приснилось, он знает этого человека, знает его голос, который чудом чётко слышит среди всех остальных. Но он же умер. И Вася тоже. Как такое могло произойти, что его откинуло на несколько недель назад? — Волнуешься? — из раздумий его вырвал до боли знакомый голос. Вася резко открыл глаза и посмотрел на человека, который с ним заговорил. Это точно был он, сомнений и быть не могло. — Да, очень, — ответил Шакулин дрожащим голосом, — Что-то мне не очень хорошо, пойду домой. Парень быстро покинул здание, в котором проходил кастинг. У него дрожали руки, а глаза до ужаса сильно слезились. Расплакаться на улице он себе позволить не мог, поэтому быстро добрался до своего общежития и, выгнав соседа по комнате, залез под одеяло, где смог дать волю слезам. Вася пролежал так весь день. Как ни странно, никто его не тревожил, чему он был несказанно рад. Иногда он проваливался в беспокойный сон, а после просыпался со слезами на щеках, из-за чего только продолжал плакать. Ближе к вечеру у него уже не осталось сил ни на что, кроме как сидеть в кровати и смотреть в стену. Руки нащупали телефон, который по обыкновению лежал по подушкой, и он набрал заученный в прошлом-будущем номер и нажал на кнопку «вызов». Вася сам не знал, зачем он это делает, но ему было очень важно услышать в трубке всегда бодрый голос Павлова и никогда больше не слышать там всхлипы его сестры. — Алло? Шакулин молчал. Он просто улыбнулся, и по его щеке сползла одинокая слезинка, за которой последовала ещё одна. Ему ответил Дима. Живой. Не дождавшись никакого ответа, Павлов сбросил трубку. Вася сидел ещё минут пять, счастливо улыбаясь и сжимая в руках телефон. Потом Шакулин звонил Диме каждый месяц. Он снова ничего не говорил, но таким образом парень проверял, жив ли его бывший друг. Он хотел звонить каждый день, но пришёл к выводу, что его такими темпами просто заблокируют, и он больше никак не сможет с ним связываться. Шакулин звонил ему двадцать пятого числа каждого месяца, ведь именно в этот день в сентябре Павлов должен был умереть. Вася также смотрел по телевизору «КамедиБатл: Первый сезон», где Дима выступал сольно и выиграл в финале. Он был рад за него. Судьи считали, что Павлов был самым сильным участником сезона, и Шакулин не мог не согласиться. Так прошёл год. Звонки раз в месяц, мониторинг диминой страницы в вк. Вася понял, что если тот не умер, то и он не умрёт. Поэтому стал жить спокойной жизнью, не ища с Павловым встречи, но каждый день прогуливаясь около его дома. Шакулин стал первым студентом на потоке, стал более уверенным в себе, в чём ему помогли те дни из прошлого, проведённые с Димой. Он даже начал встречаться с Женей Гричешкиной, чтобы хоть как-то отвлечься он навязчивых мыслей позвонить бывшему другу, но больше не молчать. Когда Шакулин узнал, что запускается второй сезон КамедиБатл, он сразу решил, что пойдёт. Парень считал, что должен осуществить их с Димой-из-параллельной-вселенной мечту. Кастинг снова проходил в Питере в том же здании, что и в прошлый раз. Вася пришёл, чуть не опоздав, в своей новой любимой чёрной рубашке и встал в тот же угол, где стоял год назад. Только теперь он там не прятался ото всех, а уверенно стоял, сложив руки на груди. В этот раз он пришёл с шутками, которые были на уровень выше, чем те, с которыми он был в прошлом. Что-то Шакулин взял из миниатюр, придуманных им вместе с Димой. — Привет, — сказал ему кто-то, — Ну как, в этот раз не собираешься убегать домой? Вася медленно повернулся и увидел перед собой Диму. Не зная, проклинать ему дьявола или восхвалять бога, он улыбнулся своему новому-старому знакомому. — Не, в этот раз я уверен в себе и в шутках, которые подготовил. Шакулин решил плюнуть на всё и попытаться начать заново. В этот раз он ни за что не даст Павлову умереть и заставит его бросить курить, от греха подальше. — Это хорошо, — он протянул руку, — Дима Павлов. — Вася Шакулин. Дальше всё было как в тот раз. Дима выслушал васины заготовки и сказал, что у Шакулина талант. Тот же в свою очередь прочитал монологи своего нового знакомого и сильно удивился, ведь они были в несколько раз лучше, чем год назад. Даже спустя такое время и сильные изменения в Васе, он всё равно остаётся на голову выше. Шакулин улыбнулся своим мыслям — хорошо, что что-то не меняется. Парни договорились, что будут выступать в дуэте и обменялись номерами. Вася сказал ему номер Гричешкиной, чтобы не раскрыть себя. После этого они оба прошли комиссию, где были вновь награждены хорошими отзывами. Вася вернулся в общежитие с отличным настроением. Они снова вместе, и он снова влюблён. И он снова принял решение ничего никогда не рассказывать. Ему просто было достаточно того, что Дима будет рядом живым и здоровым. Новые знакомые договорились созвониться вечером, чтобы обговорить, где они встретятся на следующий день. Вася под глупым предлогом забрал у Жени телефон и набрал знакомый номер. — Алло? — послышался женский голос. В тот момент Шакулин молился, чтобы это была девушка Димы. Он крепко сжал телефон. — А можете позвать Диму Павлова? Мы с ним договорились сегодня созвониться. — как какой-то школьник объяснился парень. — Дима… Он… — из трубки донеслось сбивчивое дыхание, — Это его сестра… Диму сегодня ограбили в переулке и… пырнули ножом… Он сопротивлялся… Дима умер. — Вот оно как… Соболезную. Вася сбросил вызов и швырнул телефон своей девушки в стену, не особо заботясь о том, что с ним будет. — Только не снова… — Шакулин начал стирать слёзы, которые градом катились из его глаз, — Я всё исправлю. Парень выбежал из общежития и снова поднялся на крышу диминой квартиры, по дороге купив бутылку пива и сигареты. Он снова сел на тоже место и наблюдал закат над городом. Теперь он точно ненавидел Питер. Встав на пошатывающихся ногах, он выкинул пачку недокуренных сигарет, опрокинул бутылку и посмотрел на небо, принимающее розовый цвет. — Что тебе, блять, надо?! — кричал парень, не зная к кому именно обращаясь, — Если нам нельзя знакомиться, то нахуя нас раз за разом сводить?! Вася подождал пару секунд и, не получив ответа, снова спрыгнул с крыши. Хорошо, что что-то не меняется. — Волнуешься? — Очень. Шакулин опять сбежал от Димы на комиссии, которая была три года назад, но Васе казалось, что прошло лет десять. В этот раз он больше не звонил Павлову, не начинал встречаться с Гричешкиной и не смотрел КамедиБатл, а тем более не собирался принимать в нём участие. Ни в первом сезоне, ни во втором, ни в десятом. Дом Димы он обходил за несколько километров, а его страницу в Вк кинул в чёрный список. На всякий случай. Его номер он также заблокировал. Через год Вася познакомился с Женей Калинкиным, который поступил в тот же институт, где он учился. Сдружившись за несколько дней, парни вместе переехали в Москву. Женя ехал туда по своим личным причинам, а Вася бежал от несуществующего прошлого. Если бы ему предложили переехать в Африку, он бы, не раздумывая, согласился. Женя курил, и Шакулин незаметно перенял эту привычку, от которой в тот же момент захотел избавиться, ведь это ему сильно напоминало одного парня из Питера, имя которого за восемь лет он начал забывать. Он с Калинкиным поступил в колледж на модельера и, окончив его, устроился в какое-то модельное агентство и больше не вспоминал о Павлове. Он даже забыл его имя и вспоминал только тогда, когда посередине ночи просыпался в слезах, шаря рукой по кровати, желая кого-то найти. Забытое имя само по себе слетало с его губ. Теперь он не корил себя в том, что предал мечту из его первой жизни, которое разделил с парнем-чьё-имя-я-не-помню. Если он смотрел телевизор, то канал ТНТ он обходил стороной, переключая с четвёртого сразу на шестой. Воспоминания покинули его, и Шакулин очень не хотел, чтобы они возвращались. Васю устраивала та жизнь, которая теперь у него была. И плевать, что его собственная закончилась восемь лет назад, а эта была, можно сказать, украденная. Иногда на пару минут он выпадал из реальности, слыша что-то знакомое. Например «Улица разбитых фонарей», «КамедиБатл» или «схожу за сигаретами». Последнее очень часто говорил Женя и он сам. В такие моменты он впадал в ступор, а выходил из него перед кассой в магазине, где выяснялось, что он забыл кошелёк. Хотя Шакулин мельком понимал, что забыл не только деньги, но и ещё что-то важное. Потом такие ступоры сошли на нет. Вася мог спокойно курить, гулять по крышам, смотреть стенд-апы. У него началась нормальная жизнь. Но работы это не касалось. Из-за вечных выпадений из реальности он был очень рассеянным и работал медленно, поэтому его выставили из агентства. Сидеть на шее у Жени не хотелось, поэтому он подрабатывал тем, что брал заказы на дому, типа «перешей платье», «укороти штаны», «пришей другие пуговицы». Доход это приносило небольшой, но на него можно было прожить. Однажды Калинкин сам уволился с работы, обосновав это тем, что нашёл более хороший заработок. Васю это не очень волновало, ведь деньги друг приносил и вправду не маленькие. Женя по работе часто ездил в Питер. Он много раз предлагал Шакулину пойти работать с ним, мол, работа не пыльная и простая. Поначалу Вася отпирался. Ему не хотелось возвращаться в тот город, пусть и слово «Питер» не вызывало у него больше никаких эмоций. Но, после детального объяснения, в чём будет заключаться его работа, парень согласился. Друзья приехали в Питер, заселились в средний отель и сразу же отправились на студию. Как Васе объяснил Женя, он и ещё пара человек должны будут снять несколько роликов для ютуб-канала, на котором было около четырёхсот тысяч подписчиков. Надо было выполнять задания, забавно комментировать происходящее и, в принципе, всё. От чего-то парень думал, что очень плох в импровизации. На первом съёмочном дне Вася познакомился с Сашей Лапуком и Егором, чью фамилию он не запомнил. Они отсняли пару видео, и Шакулин понял, что ему это дело было по душе. Он понравился новым знакомым, и те пригласили его на постоянку, сказав, что это надо будет ещё кое с кем обсудить. Вася без раздумий согласился. Перед вторыми съёмками Вася снова проснулся в слезах. Пока этого не заметил Калинкин, он быстро стёр их и посмотрел на телефон. Было около пяти утра двадцать пятого сентября. Сердце от чего-то болезненно сжалось. Парень откинул телефон и пошёл в душ, понимая, что спать больше не хочет. Приехав в студию к двум часам дня, Васю познакомили с ещё двумя участниками канала. Молодой парень с фамилией Доброкотов, и ещё один мужчина, чьё лицо Васе смутно было знакомо. — Вася Шакулин, — парень протянул руку. — Дима Павлов, — тот ответил на рукопожатие. Васю словно током прошибло. Непринуждённо спросив, где в студии уборная, он спокойным шагом направился в указанном ему направлении. И только когда парень скрылся за дверью, он дал волю эмоциям. Перед его глазами пролетели все две жизни, которые он прожил до этой. Он вспомнил, кто такой Дима Павлов, вспомнил, что к нему чувствует и во что вытекает их каждое знакомство. Слёзы текли не переставая. От злости и чувства несправедливости Вася пару раз сильно ударил ни в чём не повинную плитку стены уборной, по которой, секунду спустя, сполз на пол. Он сидел и сотрясался в беззвучном плаче. — Вась, ну ты куда пропал? — к нему зашёл Калинкин и обвёл взглядом комнату, не сразу заметив друга. Шакулин резко встал с пола, чем вызвал удивление Жени, и, вытерев влагу с лица, испуганным взглядом посмотрел на вошедшего. Калинкин, быстро оценив ситуацию, закрыл дверь на защёлку, которую не заметил Вася, и подошёл к другу, беря того за плечи. — Что с тобой происходит? — Ничего. — ответил Вася, смотря сквозь парня. — Вась, ёп твою мать, я знаю тебя не несколько дней. С тобой всё время что-то не так. То ты плачешь по ночам, то летаешь в облаках. — Ничего такого не было. — Было, блять, — Калинкин встряхнул его, — Ты думаешь, что все вокруг слепые? Скажи, что случилось. Вася собрался с мыслями. Всё то время, что он жил не своими жизнями — а это было одиннадцать лет, — он никому ничего не рассказывал. А Шакулин — не состоявшийся психолог, — знал, как это плохо — всё держать в себе. — Я делал кое-что много раз и всегда это заканчивалось плохо. — признался он. Женя, тяжело вздохнув, задумался на несколько секунд. — Если ты что-то делаешь раз за разом и у тебя не получается, значит, ты что-то делал неправильно. Всё же логично. Вася резко поднял голову и посмотрел на друга, после чего отвернулся. — Я должен ему сказать… — Что? — Ничего, — Шакулин подошёл к раковине и холодной водой ополоснул лицо. В его голове всё сложилось. Каждый раз он думал, что ничего не расскажет Диме о своих чувствах, и тот каждый раз умирал. Сейчас Вася не мог этого допустить. — Что мы сегодня снимаем? — Пьяное караоке. Делимся на две команды: трезвые и пьяные. — ответил Женя. Его удивил резкий перепад в настроении друга. Казалось, минуту назад он стоял и ревел, а сейчас бодро вытирал лицо бумажными полотенцами, и его взгляд стал уверенным. — Отлично. Я чур пью. Васю обрадовал тот факт, что они сейчас будут выпивать. Так он наберётся смелости куда быстрее. По мановению судьбы он попал в команду с Димой. На протяжении всей съёмки, Шакулина не покидало ощущение, что все эти восемь лет они были знакомы. Павлов, видимо, чувствовал тоже самое, поэтому, когда настала очередь записывать часть с трезвыми Калинкиным и Доброкотовым, он вышел на перекур, позвав Васю с собой. Сначала они стояли молча. Вася думал, что признаться в любви после часа с начала знакомства — очень тупо. Однако, час с ним знаком Дима, а Шакулин знал его чёртовых одиннадцать лет. — Я помню тебя, — внезапно сказал Павлов. — - Кастинг в Камеди Батл, Питер. Ты ещё сказал, что очень волнуешься и убежал оттуда. Вася какой-то частью сознания надеялся, что Дима вспомнит не этот момент, а что-нибудь из их первой жизни. Но потом парень вспомнил, что он тут путешественник во времени, а не Павлов. Улыбнувшись своей мысли он ответил: — Да, я тоже тебя вспомнил. И как тебе шоу? Выиграл? — Да, — Дима довольно кивнул, — Два раза. В первом и втором сезонах. Но в соревновании команд мы не затащили. — Жаль. — Потом ещё пытался в третьем сезоне пройти, но на полуфинале меня скинули. Просто знаешь, одиночные выступления это… — Не твоё? — усмехнулся Вася, стряхивая пепел с сигареты. Ему хотелось, чтобы это лёгкое непринуждённое мгновение никогда не кончалось. — Да, именно. Я, кстати, когда к тебе тогда подошёл, хотел предложить выступать в дуэте. Шакулин засмеялся. — Я бы несомненно согласился, будь я в тот раз чуть поувереннее. — Было бы классно. Мы были бы единственным дуэтом, который прошёл в финал. — Ага, — Вася достал вторую сигарету, что сделал и Дима. — А в конце одного из нас для трагичности скинули на маты. — А второй непременно тоже ушёл бы вместе с ним. Вася улыбнулся, смотря на Диму. Сколько бы не прошло лет и жизней, а их отношения всё те же. — Вот было бы круто, если бы мы смогли отмотать время назад. Кто знает, может, так оно и было бы. — сказал Павлов, выкидывая окурок в мусорку и собираясь возвращаться в студию. Вася понял, что вот тот самый момент. — Если я расскажу тебе кое-что безумное, обещаешь, что поверишь мне? Дима остановился у двери в здание и, подозрительно посмотрев на нового знакомого, пошёл к нему. — Ну давай. Вася, набрав воздуха в лёгкие, как перед прыжком с крыши, рассказал всё, стараясь не смотреть в глаза мужчине напротив. — … и вот, в общем, я люблю тебя. Шакулин приготовился к оскорблениям, может, к удару в лицо, ко всему, что могло произойти. — Это классно, конечно, но, как бы сказать, ты опоздал. Я женат, и моя жена беременна и ждёт, когда я вернусь домой. — Вот как… — у Васи резко пропала та лёгкость, которую чувствуешь, когда говоришь правду. Его руки снова начало трясти, а глаза защипало. — Теперь мне, если тебе верить, надо ждать конца дня, чтобы проверить, умру я или нет? — Ну да. Это всегда происходило двадцать пятого сентября. Сегодня как раз оно. Дима оглядел парня пристальным взглядом. Конечно, он не поверил в это. Но что-то всё-таки было. Он последние несколько лет чувствовал, что что-то в его жизни не так, чего-то не хватало и всё было неправильно. А Вася был таким знакомым, и это при том, что они знакомы час. Может, Дима и производил впечатление человека общительного, но будь на месте Шакулина кто-нибудь другой, он бы вёл себя намного сдержаннее. Также этот парень знал, что у него есть старшая сестра. Это всё ставило Павлова в непонятную ситуацию. — Тебе тяжело жить, так сказать… не своей жизнью? — спросил он Васю, спустя минуту молчания. — Очень, — парень больше не мог сдерживаться, и слёзы в какой раз потекли по его лицу, — Я как будто не на своём месте. Постоянно впадаю в ступоры, просыпаюсь по ночам. Иногда набираю на телефоне твой номер вместо того, который должен был набрать. Я словно с ума схожу. — Так начни всё заново, — тихо сказал Дима, — Только признайся мне перед тем, как я должен умереть в первый раз. Шакулин удивлёно посмотрел на Павлова. У него в голове возникло тысяча вопросов, и он не знал, какой из них задать первым. — Я тебя пойму. Понял сейчас и понял бы тогда. Просто верь в себя. — … а если не в себя, так хоть в меня, ведь я буду рядом и буду верить в тебя, — Вася продолжил димину фразу и, увидев замешательство на лице друга, добавил: — Знакомо, да? — Да. Это я тебе сказал? — Только ты это мне и говорил. Вася, поддавшись порыву, он осторожно поцеловал димины губы и отстранился. — Это так, на всякий случай, если ничего не получится. Спустя три дня Женя и Вася должны были возвращаться в Москву. Они стояли на перроне вокзала, ожидая поезд. Калинкин курил, а Шакулин, отойдя в сторону, достал телефон и позвонил на номер, на который не звонил восемь лет. — Алло? — ответил женский голос. Вася впал в ступор. Опять. Опять это повторяется. Все его догадки оказались неправильными. Димы снова нет. — А… Диму позовите? — парень сжал телефон, желая прямо сейчас скинуть вызов и… снова прыгнуть с крыши? А смысл, если ничего не изменить? — Привет, — из динамиков донёсся знакомый голос. У Васи по щеке скатилась одна слеза. — Ты живой. Получилось. — обрадованно сказал Вася, тихо всхлипывая. — Всё в порядке. Делай, что должен. — Хорошо… Если в этот раз что-то пойдёт не так, то… Я люблю тебя. — И я, наверно. Парень скинул вызов. На него подозрительно косился Женя. К этому времени начал подъезжать поезд, который должен был отвезти его обратно в Москву. Скинув портфель со спины и неудобную куртку, Вася бросился к поезду, спрыгивая на рельсы под испуганные возгласы людей, которые стояли в ожидании. — Волнуешься? — Да, немного. — Дима Павлов. — Вася Шакулин. И вот у них уже каких-то двадцать часов до поезда в Москву. Они сидят на кухне в квартире Димы и пьют пиво. Вещи давно собраны, всё отрепетировано, и доведено до идеала, двухместный номер в простецком московском отеле забронирован ещё неделю назад. У Васи просто прекрасное настроение. Провести семь дней в Москве, будучи влюблённым в человека, который будет рядом с тобой все это время — Шакулин считает, что это лучшее, что с ним может случиться. Дима сидит, рассказывает истории из своей жизни, шутит над их будущими судьями и говорит, что они обязательно выиграют. Вася разбавляет это всё своими шутками, над которыми Павлов смеётся, и парень не знает, вызвано это алкоголем или он и вправду говорит что-то забавное. Когда до поезда остаётся пять часов, и Дима уходит в магазин за сигаретами, Вася точно знает, что когда тот вернётся, то он признается ему в своих чувствах. И пусть он будет, возможно, жалеть об этом потом, но Шакулин не хотел, чтобы его дальнейшая жизнь превратился в череду смертей. Ему казалось, что в любой момент он мог сказать Павлову те три слова, они буквально всё время вертелись у него на языке. И лучше было бы сказать это всё сейчас, чем спустя одиннадцать лет, когда у Димы будет жена и ребёнок. Он принял решение и не собирался его менять. И Дима возвращается. — Дим, если я расскажу тебе кое-что безумное, обещаешь, что поверишь мне? the end