Богатые и больные

      Я всегда ненавидела понедельники — практически всегда они не могли пройти без плохих событий. Вероятно, это было банальным совпадением, но моя вера в нормальное начало рабочей недели уже очень давно угасла. Весь день в университете я не переставала думать об этом, ожидая подвоха откуда угодно, но к моему удивлению учебный день закончился без неприятных происшествий. Уже стоя в гардеробе и надевая пальто, я накручивала себя, что все-таки должно произойти что-то плохое. Я бросила беглый взгляд на уже опустевший коридор нашего корпуса, надеясь на встречу с Яковом. Но он так и не появился в поле моего зрения за целый день, а на мои звонки он по-прежнему не отвечал, поэтому назначить встречу я не могла физически, ведь он заблокировал меня везде. Вообще, я могла бы связаться с ним через его брата или как угодно, но мне не хотелось так унижаться перед человеком, перед которым, по сути, я и не была виновата: все сидело в его голове.       «Нянька приехал, жду у выхода. Артур уехал, сказал, что будет только на следующей неделе» Мирослав, 15:51       Прочитав СМС с грустным известием, я тяжело вздохнула и, повесив тяжелую сумку на плечо, направилась к выходу. Спускаясь по ступенькам, я оглядела улицу в надежде увидеть седан Якова. И да, я его увидела. К своему удивлению он стоял рядом с девушкой, мило улыбаясь и обнимая ее за талию.       Теория, что все понедельники — говно, жила.       Я даже остановилась, смотря на этих голубков. В голове было множество мыслей, но больше всего меня занимала одна — как, с виду взрослый парень, может так поступить? Не разобравшись в ситуации, он просто повел себя как ребенок! Этого оставить просто я не могла, и поэтому, наплевав на то, что меня уже ждет Миро, я направилась к своему уже ныне бывшему парню.       — Шмотки не забудь свои забрать из моей квартиры, — я подошла к ним и встала рядом с новым объектом его обожания. К слову, девушка бросила на меня удивленный взгляд.       Вещи не были предлогом — у меня действительно лежали в шкафу его вещи, от которых я хотела избавиться.       — Можешь себе оставить, мне они не нужны,— устало бросил Яков, отпуская девушку. — И да, опережая твой вопрос, я думаю, в нашей истории ты уже сама расставила точки над i.       — Серьезно? А мне казалось, что это ты меня везде заблокировал и избегаешь, — скрестив руки на груди, я посмотрела на Мирослава, который, уже наблюдая за разворачивающейся драмой, вылез из машины.       — А может быть, не надо было изменять?       — Слушай, Яков, — я виновато посмотрела на блондинку, имени которой я не знала. Мне было жаль, что она стала свидетелем наших разборок, но я не могла пустить все на самотек. — Не забывай о том, с кем ты разговариваешь, — я наклонила голову вбок и посмотрела Якову в глаза.       — С кем же? Со шлюхой, которая повелась на дорогую тачку и бабки? — думаю, что он пожалел сразу, как только выплюнул эти слова — его лицо сразу изменилось.       — Не хотелось мне говорить, что ты пожалеешь о своих словах, но скажу. Семья Эрдманов никогда не прощает подобные поступки. И ты повел себя как ребенок, придурка кусок, — я посмотрела на блондинку. — Мне жаль, девушка, что вы сейчас это все видели, — я снова стала смотреть в глаза Якова. — Быстро ты мне замену нашел, кстати, — я улыбнулась. А девушка действительно была ничего. — Что ж… Не прощаюсь, — я махнула рукой и весело улыбнулась. За шлюху он ответит. Даже Артура не придется просить разобраться. Я и сама знаю, что его отец зависит от моего — вот я и сделаю так, чтобы теперь папка Якова будет страдать из-за недальновидности сына.       Я направилась к машине Миро, сжимая в руках лямку сумки. Мое лицо оставалось спокойным, но внутри меня просто колотило от злобы. Я, которая с таким трепетом и нежностью к нему относилась, а последние несколько дней бегала, как собачка, еще и шлюха? Я всю жизнь вела себя достойно и никогда не давала повода усомниться в чистоте своих чувств!       — Добрый день, мисс Разборкина, — с издевкой произнес Миро. Я ничего не ответила, лишь встала рядом с машиной, дожидаясь, пока он откроет мне дверь. Мне не хотелось ничего отвечать ему, сейчас мне хотелось только приехать домой и выплакаться. Усадив меня, Миро сам сел в машину и завел двигатель — раздался будто бы громкий рык.       — Даже не спрашивай, просто поехали домой, — я посмотрела парню в глаза и затем отвернулась, чувствуя, как в горле образуется ком. Я видела, как Яков что-то говорит своей новой девушке, пока та, скрестив руки на груди, сверлит его взглядом.       — Как скажешь, — он пожал плечами и нажал на педаль газа. Через несколько минут мы уже мчались по центральному проспекту города под громкую музыку, которая буквально насиловала колонки в машине.       Я не заметила, как прошло время в дороге, я была полностью занята своими мыслями, что даже забыла поинтересоваться, куда уехал Артур. Когда машина остановилась у нужного дома, Мирослав повернул голову и, выключив музыку, заглянул мне в глаза, развернув меня к себе.       — Остыла? Хочешь что-нибудь рассказать дяде Миро?       — Нет, тебе не особо интересно будет слушать то, что я могу рассказать, — я отрицательно помотала головой и посмотрела на него в ответ. — И хватит себя так называть, меня это пугает.       — Как скажете, мисс Разборкина, — меня иногда раздражала его несерьезность, но я понимала, что Мирослав, в общем-то, был прав.       — Ладно. Езжай, у тебя наверняка есть дела, а я пойду домой.       Я не знала, чего мне хотелось больше. С одной стороны, мне хотелось побыть одной и вдоволь поплакать, осознав, что я в очередной раз ошиблась в человеке, а другая часть меня требовала, чтобы со мной остался Миро.       Мирослав вышел из машины и открыл мою дверь, подав руку.       — Вообще-то, дел у меня нет. Артур сказал, чтобы я за тобой приглядел.       Я вздохнула и вышла, ухватившись за широкую ладонь парня. Я не могла осознать, что ему на самом деле чуть больше тридцати — его образ никак не сочетался с его возрастом, но его выдавали только морщинки на лице.       — Что ж, хорошо, — я пожала плечами и слабо улыбнулась, смотря ему в глаза. — Если хочешь, поднимайся. Все равно в моих планах сейчас только от души поплакать, в твоем распоряжении будет вся квартира. Хоть вечеринку закатывай, из своей конуры я сегодня не выйду, — не дождавшись ответа, я прошла ко входу и зашла в холл, ответив на приветствие администратора ресепшн.       Миро шел где-то позади меня, в квартире я оказалась быстрее, чем он. Я не поняла, почему он задержался, поэтому оставила дверь открытой, сразу же направившись в свою комнату. Скинув там пальто на кровать, я села на пол и положила голову на кровать, закрыв глаза. У меня не получалось выпустить эмоции, хотя очень хотелось. В горле стоял тугой и болезненный ком, который мешал дышать, но заплакать не удавалось. Я услышала шаги в коридоре, затем то, как Миро закрыл дверь. Сейчас я поняла, что искренне сожалею, что пригласила его зайти, но было уже поздно что-то менять. Видимо, все это время, пока брата не будет, Мирослав будет со мной. И хорошо, и плохо одновременно.       Не знаю, сколько я так просидела, думая о бренности своей жизни, но когда я поднялась и подошла к окну, то было уже темно. В животе неприятно зажужжало — сигнал о том, что мне давно пора поесть. Я не ела ничего с самого утра. Переодевшись в домашнюю одежду и смыв косметику, я зашла на кухню и увидела спящего на диване Мирослава. Судя по тому, что я уже давно не слышала его шагов, которые до того периодически раздавались, спал он давно. Впервые я увидела его лицо спокойным и расслабленным — всегда, когда он бодрствовал, на его лице была слегка надменная полуулыбка. Миро спал, положив одну руку под подушку, а другой обнимая себя. Ноги его еле умещались на коротком диване и были подогнуты под себя.       Я принесла из своей комнаты плед и укрыла его, удивившись тому, что он даже не проснулся. Я и не подозревала, какой образ жизни он вел, но судя по тому, что он мог заснуть в неудобной позе на маленьком диванчике, в чужом, по сути, месте, я сделала вывод, что спал он как придется и, вероятно, в некоторые ночи не спал совсем. Точно также, как и Артур.       Я открыла холодильник и взяла себе йогурт, затем насыпала себе хлопьев в глубокую тарелку и пошла в гостиную, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм. Так и не сумев определиться с фильмом, я просто поела и осталась сидеть в комнате под гудение ток-шоу, рассматривая потолок. Порой мне казалось, что он вот-вот рухнет на меня, но это было всего лишь глупое ощущение из-за того, что я долго смотрела в одну и ту же точку. Еще час я провела за тем, что бесцельно листала телеканалы, пытаясь зацепиться за приятную глазу картинку. Но так и не остановившись ни на какой программе или фильме, я выключила телевизор, молча вздохнув. На часах уже была полночь, но мне не хотелось спать.       — Привет, — я вздрогнула, как только услышала слегка сиплый голос Миро где-то справа.       — Ты меня напугал, — я помотала головой, пытаясь отойти от легкого испуга. — Как спалось?       — Отлично. Спасибо… — он как-то неуверенно посмотрел на меня, а затем продолжил. — За плед.       — Не за что, — я пожала плечами. — Теперь можно спокойно пользоваться кухней, — я тихо усмехнулась.       — Да. Пожалуй, — Мирослав прислонился к дверному проему, скрестив руки на груди и начав сверлить меня взглядом. Что-то в нем было другое, и я никак не могла понять, что именно. Возможно, он выглядел отдохнувшим?       — Что ты так на меня смотришь?       — Ничего. Нельзя? — он изогнул одну бровь.       — Можно, любуйся сколь угодно. К тому же я теперь девушка свободная, — я горько усмехнулась и встала, потягиваясь. — Так что можешь любоваться вдвойне сильнее, где ж такую красоту еще найдешь… — тихо и не без иронии сказала я, наклоняясь за тарелкой, в которой до того были хлопья.       — Что произошло между тобой и Яковом?       — Он приревновал меня к тебе, — проходя мимо парня, я легонько ткнула пальцем в его крепкую грудь. — Затем решил, что я повелась… На что же я повелась, как думаешь?       — На что? — он удивился, вскинув брови.       — На твои деньги и тачку, — я наклонила голову вбок, рассматривая лицо Мирослава. Лучше бы я действительно была с Мирославом, он хотя бы не ведет себя как ребенок. Жаль, что я для него слишком маленькая.       — Ну да, — Мирослав усмехнулся.       — Так что, имей в виду, мы с тобой трахаемся периодически. Но только потому, что ты богатый, — я кивнула в знак того, что как бы соглашаюсь с бредом, который выдал Яков.       — Понял, — как-то весело сказал парень, тоже кивнув.       Я помотала головой и пошла на кухню, где помыла тарелку и села на стул, взяв конфетку в руки из пиалы, которая стояла на обеденном столе. Я слышала голос Миро, который говорил по телефону, где-то в коридоре, до меня доносились обрывки фраз, но я не вслушивалась в то, о чем именно он говорил. Затем я съела конфету и расплакалась, склонившись над фантиком, потому что мое нервное напряжение достигло пика, когда в очередной раз в голове раздалась фраза Якова о том, что я шлюха. Нельзя словами передать то, как мне было обидно. Я всю жизнь считала, что я плюс-минус хороший человек, я всегда помогала тем, кто находился в сложной жизненной ситуации – начиная от одноклассников, поругавшихся с родителями, заканчивая больными детьми; часть денег, которые мне давались отцом, я отправляла в благотворительные фонды. Я никогда не думала о том, что в отношениях можно изменять, для меня это было большой глупостью. И вот, теперь я сижу на кухне и плачу, а где-то в коридоре ходит человек, который даже не рассматривает меня в романтическом плане, а по идее я с ним изменяю. Ну что за несправедливость?! Слезы буквально текли ручьем, а я уже с трудом могла видеть что-то перед собой, потому что мои глаза очень сильно опухли.       — Приехали, — Мирослав, зайдя на кухню, посмотрел на меня с подозрением. — Я все думал, когда это произойдет. И вот оно случилось, — как-то расстроенно произнес он и присел на корточки передо мной, развернув меня к себе вместе со стулом.       — Ничего, — я пожала плечами и посмотрела на его руки, которые до сих пор лежали на моих бедрах. — Просто мне очень обидно. Я же тебе сказала уже, что я изменяю своему парню с тобой, если ты не в курсе, — я посмотрела в синие и чуть улыбающиеся глаза Миро.       — Да, я в курсе. Так, а теперь смотри на меня, — он взял мое лицо в свои теплые руки, вытирая слезы. — Я знаю, что на самом деле тебе обидно. Но ты же Эрдман, — в его глазах появилось что-то. — Ты знаешь, как сделать так, чтобы он пожалел о своих словах. Ты принадлежишь к семье, которая правит балом в этом городе. Ты не можешь позволить так обращаться с собой. Тебе не нужен кто-то, кто будет заступаться за тебя, ни Артур, ни я. Ты сама обладаешь той силой, теми связями, которые делают тебя Августиной Эрдман.       — Но ведь это мое проклятье, — я взялась за его руки. — И ты сам это знаешь.       — Да. И проклятье, и дар одновременно.       — Я не буду ему мстить. По крайней мере сейчас, Миро, — я спустилась на пол, сев перед ним. Он тоже сел и обнял свои колени руками, с интересом смотря на меня.       — Твое право. Но помни о том, что я тебе сказал. Ладно?       — Ладно, — я улыбнулась и кивнула, вытерев правую щеку, мокрую от слез, тыльной стороной руки. — Красотка, правда? — я засмеялась, представив свое опухшее лицо. После этого Миро отпустил меня, встав и протянув вперед руку.       — Вставай.       Я встала, ухватившись за его руку и посмотрела в его глаза. Синие омуты внимательно разглядывали мое лицо, пока я сжимала его крепкую ладонь.       

***

      Ужин в ресторане был просто великолепным. Оказывается, я и не бывала там, где обычно проводили время Артур и его люди, а очень зря. Место, куда в этот вечер привез меня Мирослав — было на последнем этаже одного из самых высоких зданий Столицы, оттуда открывался просто великолепный вид на город, в частности на центральный район, по вечерам светящийся яркими огнями.       — Добрый вечер, госпожа Эрдман и господин Кайсаров, — администратор поприветствовала нас, когда мы с обнимку и смеясь вошли в холл дома. Я, слегка переборщившая с вином, была слишком громкая и слишком веселая, но мое настроение Мирослав только поддерживал, периодически издеваясь, что мне хватает только понюхать пробку от вина, чтобы окосеть.       — Хватит издеваться надо мной. Не окосела я, — в лифте запротестовала я, упершись ладонями в крепкую грудь Мирослава.       — А что ты сделала? — он засмеялся, откинув голову назад.       За эти две с половиной недели, которые мы жили вместе, я привязалась к нему еще сильнее. Мне было очень хорошо с Мирославом; он не был навязчивым, всегда понимал, если мне было необходимо побыть одной и никогда не отказывал в том, чтобы устроить небольшое приключение и выбраться куда-нибудь в бессонную ночь. Сегодня, например, он повез меня в этот ресторан и показал людей Артура, которые работали на него и были ближайшими после самого Миро помощниками. Я никогда в жизни не видела его команду, но сегодня я в очередной раз убедилась в том, что Артур прекрасно разбирается в людях. Все как на подбор были совершенны физически, и, полагаю, умственно тоже не далеко ушли от него самого.       Когда мы зашли в квартиру, я плюхнулась на сидение и выставила перед собой ноги, с недовольством смотря на сапоги. Мне так не хотелось снимать с себя обувь и скидывать это тяжелое пальто, что я решила остаться сидеть в коридоре, пока не почувствую новый прилив сил. Мирослав уже разделся и озадаченно посмотрел на меня, вскинув брови.       — Я устала. У меня нет сил, поэтому я буду ночевать в коридоре и раздеваться тоже не буду, — я прикрыла глаза, откинув голову назад.       — Тогда оставайся здесь, — я слышала, как он сделал несколько шагов и повесил куртку на вешалку, а затем я не поняла, куда он делся. Открыв глаза, я вздрогнула, увидев его перед собой.       — Почему ты постоянно меня пугаешь? — вздыхая, я все-таки встала и стала снимать пальто, а Мирослав помог мне в этом.       — Может быть, стоит поставить вопрос по-другому, — он повесил мое пальто рядом со своей курткой. — Почему ты постоянно пугаешься?       — Ну конечно! Умный, вопросы он по-другому ставит, посмотрите на него!— воскликнула я, улыбаясь. — У нас, знаете ли, таких не очень любят.       — Ну-ну, — Миро покачал головой и пошел на кухню, доставая из заднего кармана джинсов пачку сигарет и зажигалку.       Расправившись с сапогами, я пришла на кухню и посмотрела на спину Мирослава, который стоял на балконе и курил. Я осторожно зашла на балкон, поежившись от холода. Он же стоял в одной футболке, и нельзя было сказать, что ему было холодно.       — Замерзнешь, — не поворачивая голову, произнес он, когда я встала рядом и распахнула вторую створку окна, смотря на ночной город.       — Нет, — я помотала головой, хотя понимала, что он был прав.       — Да, — он повернул голову ко мне и внимательно посмотрел мне в глаза, затягиваясь сигаретой. — Почему ты такая упрямая, Ава?       — Я не упрямая. Просто хочу быть сильной. Или хотя бы казаться такой, — тихо призналась я.       — У тебя другая сила. Тебе не нужно быть другой, чтобы стать сильной, — он потушил сигарету и бросил ее в пепельницу, а затем посмотрел на меня.       — И что же за сила? — я скрестила руки на груди, поняв, что все-таки начинаю замерзать.       — Ты отличный манипулятор, который может заставить кого и что угодно сделать, — он закрыл свою половину окна и подошел ко мне. Я понимала, что что-то есть в этом интимное. То, как он на меня смотрит, то, как со мной говорит. То, как иногда вздрагивает, когда я зову его по имени. Но я никак не могла поверить в то, что моя зарождающаяся симпатия к нему может быть не безответна.       — Я так не думаю, — я покачала головой и вздохнула, смотря на его губы. — По крайней мере не думаю, что это та сила, которой я хочу обладать.       Мирослав немного помолчал, разглядывая мое лицо. Я подошла чуть поближе и положила руку на его щеку, поглаживая. Ладонь слегка покалывала его борода. Мне казалось, что вот-вот произойдет то, что доставит нас в точку невозврата, когда мы окончательно запутаемся в том, кто мы друг другу.       — По крайней мере я думаю, что это та сила, за которую я тебя люблю, — он нагнулся ко мне и поцеловал в губы, взяв мое лицо в руки. Этот поцелуй не был вечностью, однако я пропускала через себя каждую секунду, которая была посвящена этому глубокому и сладкому поцелую. Вот, теперь мы точно запутаемся. В этом жестоком мире не бывает все просто, и все то, что кажется простым как дважды два, оказывается самыми сложными вещами на свете.       — Ты зря так делаешь, — я сглотнула и посмотрела ему в глаза, помотав головой. Меня безумно тянуло к нему. Его сила была полностью противоположностью моей, и поэтому мне казалось, что мы были связаны. — Нам ведь не дадут быть вместе, — я с сожалением посмотрела в его синие глаза, нервно кусая свои губы, на которых до сих пор чувствовала его поцелуй. — Мы не сможем быть так счастливы, какими могут быть все вокруг, — я склонила голову вбок, поглаживая его щеку правой рукой. Сердце неприятно сжалось от осознания того, что пока мы будем вариться в этой кровавой каше, мы не сможем дышать спокойно.       — У нас свое счастье, Ава, — в его синих глазах сверкнуло что-то зверское. — Которое никто не сможет нарушить, пока я жив. Понятно?       — Столько «но», — я закрыла глаза, думая о том, что мне хотелось бы унестись куда-нибудь на край света, чтобы насладиться им полностью и без остатка. — Но мы ведь справимся?       — А когда у нас был другой вариант?       — И то верно, — я усмехнулась.       Через несколько секунд он подхватил меня на руки, рвано и как-то грубовато целуя меня в губы. Я знала, что он навряд ли может быть так нежен, как я, но в его грубости было какое-то отчаяние. Он хватался за поцелуй, как будто нас вот-вот разлучат, будто все, что происходит вокруг — уже рушится, и все, что осталось в этом мире — это мы с ним вдвоем. Что больше вокруг никого нет.       Он отнес меня в мою спальню, но, усадив меня на постель, сам он встал на колени передо мной, склонив голову к моим коленям. Я запустила руки в его короткие волосы. Мы оба молчали, но я поняла, что это был очень интимный жест, который не требовал слов. Затем я взяла его руки в лицо, накрыв губы поцелуем — таким нежным, каким я только могла его сделать. Я услышала какой-то тяжелый вздох, а затем он поднял меня на ноги, оставляя быстрые поцелуи на моей шее. Он был предельно аккуратен — никакой грубости, чтобы не оставить следов на нежном участке кожи. Я запустила руку под его футболку, гладя сильную и напряженную спину. Затем он начал расстегивать мое платье, нащупав язычок и потянув его вниз. Ткань, скользнув по телу, оказалась на полу, как только я вытащила руки из рукавов. Что-то было между нами такое, что нельзя было описать словами. Или я в очередной раз ошиблась в чувствах?       Откинув голову назад, я наслаждалась тем, как мой живот содрогается от каждого поцелуя, оставляемого его теплыми и чуть шершавыми губами. Каждое его прикосновение вызывало во мне мелкую дрожь, которую можно было запросто спутать с лихорадкой. Я действительно в этот момент лихорадила этим человеком, вплоть до боли где-то в районе грудной клетки. Меня буквально разрывало от нежности, которой я не могла найти выход. Его сильные руки, покрытые татуировками, сжимали мою талию, когда он вновь опустился на колени, оставляя медленные поцелуи на внутренней стороне бедра. Мне даже на секунду показалось, что на моем теле не осталось места, где бы он не оставил поцелуй.       Мы так долго целовались лежа на моей кровати, что я потерялась во времени. Я поняла, что между нами ничего не будет в эту ночь — если бы он этого хотел, то все давно бы произошло. Губы уже сводило от поцелуев, но не ярких и грубых, а от нежных и трепетных, как будто рядом со мной был не взрослый мужчина, а застенчивый и влюбленный по уши школьник. Такая двоякость в нем забавляла меня, даже казалась слегка чудноватой. Думаю, что он просто не хотел меня пугать, чтобы я не усомнилась в его чувствах — я бы ни за что не поверила, что Мирослав бы отказался от секса в эту ночь, не имея на то подобной причины. В какой-то момент поцелуи сошли на нет, и я просто лежала в его объятиях, наслаждаясь тем, как он треплет мои волосы. Вскоре я заснула, крепко обняв его за плечи и положив голову на грудь, которая поднималась и опускалась в унисон с моим дыханием. Я была счастлива.