Богатые и больные

      Почти всю следующую неделю Мирослав оставался ночевать у меня. У меня были каникулы, и мне была необходима компания. Артур был поглощен работой и все не возвращался из своей командировки, лишь иногда звоня по вечерам и спрашивая, в порядке ли я. Я каждый раз спрашивала у него, когда же он вернется, но в ответ получала лишь неопределенное: «Не знаю». Хоть это и сильно расстраивало меня, скучать мне было некогда. Мирослав днем уезжал по делам, когда я отсыпалась после очередной почти бессонной ночи, проведенной в его компании за просмотром фильмов и поеданием пиццы, а когда я просыпалась, то он уже возвращался ко мне, и мы продолжали наши ночные развлечения.       Проблема наших отношений заключалась в том, что после той ночи мы даже не говорили о том, что теперь между нами. Наверное, оба где-то в глубине души понимали, что мы не денемся друг от друга, однако, упорно молчали. Ехидные намеки Мирослава я чаще всего пропускала мимо ушей, но внезапные приливы нежности с его стороны принимала с удовольствием.       Я четко осознавала, что с каждым разом, когда мы проводили время вместе, я все сильнее и сильнее влюблялась в него. Не знаю, как это могло произойти незаметно для меня, но теперь каждый раз, когда он смотрел мне в глаза или случайно касался, обнимал или просто улыбался, внутри меня переворачивалось все с ног на голову. Можно было бы привести аналогию с пресловутыми бабочками в животе, но тот ураган чувств и эмоций, который вызывал он, нельзя было сравнить со столь безобидными крылатыми созданиями. Мне нравилось быть с ним рядом, потому что впервые в жизни, не находясь рядом со своим братом, я чувствовала себя по-настоящему защищенной. Я не боялась, что кто-то обидит меня или мне придется лукавить о своем настроении, чувствах и прочем. Рядом с Мирославом я могла быть настоящей, могла в лицо сказать ему то, что думаю о нем, даже если бы это были бы не самые приятные слова, и мы бы только посмеялись над этим. С Миро было до безобразия просто и сложно одновременно: я понимала, что на самом-то деле он сложный человек с небезупречным характером, что он легко заводится и в приступе агрессии мог оторвать кому-нибудь голову — таким быть его обязывало положение в этом городе, — но почему-то рядом со мной он всегда был открытым и мог поддержать мое любимое начинание, от похода в супермаркет за мороженым в два часа ночи до поездки куда-нибудь в другой город. Мне также казалось, что я для него не менее важна, чем он сам для меня. Я же в свою очередь делала для него все, что могла — когда он приезжал поздно ночью, уставший и разбитый, то, не задавая лишних вопросов, усаживала на кухне и внимательно слушала, то, о чем он, как оказалось, никогда не рассказывал Артуру — о сложностях, с которыми встречается в своей работе как обладатель одного из самых известных клубов в нашей Стране. Возможно, он просто следовал примеру Артура, который сам никогда не делился тем, что его тревожило, и потому считал, что Артуру не будут интересны такие подробности его жизни. К слову, это было совершенно не так. Просто мой брат был до жути скрытным и нелюдимым человеком, и для меня до сих пор оставалось загадкой, как такие разные Мирослав и Артур могли стать лучшими друзьями и на протяжении стольких лет поддерживать свои отношения.       Утром я почему-то проснулась рано. Мирослава, конечно же, не было — он наверняка был в клубе, решая какие-то свои вопросы. Я решила, что сегодняшний день положит начало восстановлению моего сбитого режима, однако, это оказалось намного труднее, чем я предполагала. Встала я только к обеду, решив, что взбодриться мне поможет только одно — прогулка по морозной Столице.       Улицы были засыпаны. Деревья были похоже на что-то волшебное — ветки, покрытые снегом, ассоциировались у меня только с чем-то сказочным. Украшенные витрины кофеен и магазинов перед Новым годом навевали только приятные мысли. Я шла и улыбалась своим мыслям, поймав себя на том, что думаю о том, как я счастлива в настоящий момент.       Людям в принципе трудно быть счастливыми. Быт поглощает, человек постоянно сталкивается с грубыми и ненадежными людьми, которые завидуют, подставляют, сплетничают и унижают. Порой кажется, что неудачи выстраиваются в замкнутый круг, который ты никак не можешь разорвать. Однако, случается что-то, краски перестают быть такими темными, на небе твоей жизни появляется солнышко, и ты начинаешь думать, что, в общем-то, не все так плохо. Жаль, что не все могут это заметить, оставаясь по собственному желанию в этом порочном круге несчастья и неудач. И все же стоит заметить, что выйти оттуда очень и очень сложно.       Я дошла до Центра, решив прогуляться до одной из самых старых кофеен города. Я посмотрела на детскую площадку, где резвились дети со своими родителями, оценила снеговика, который даже был украшен шарфом, а в руке у него была какая-то старая метла.       В кофейне было многолюдно, но свободные места все же были. Я села в глубине зала, заказав себе капучино и какое-то новое пирожное. Заказ принесли быстро, я взяла книжку с книжной полки, открыв ее на первой странице. Затем принялась читать. Время пролетало незаметно. Мне нравилось быть наедине с собой, я была погружена в сюжет, хоть и незамысловатый, делая для себя какие-то определенные выводы о героях произведения. Но когда я перелистнула пятидесятую страницу, я услышала знакомый голос. Оторвав взгляд от книги, я увидела Якова, который стоял в очереди. Конечно, мне стало не по себе, но я подумала, что он навряд ли здесь останется, и стала наблюдать за ним. Когда он посмотрел куда-то за окно, я вздрогнула, увидев, что его лицо было в синяках и кровоподтеках.       Затем в голове сложился пазл. Мирослав прекрасно знал, в каких отношениях я состояла с Яковом. Он прекрасно знал, как меня оскорбило его поведение, он прекрасно знал, что я не хочу мстить самостоятельно. Поэтому сделал это за меня. Именно поэтому в тот вечер губа Мирослава была разбита, а Якова не было в баре.       Я закрыла книгу и встала, затем оделась и выскочила на улицу, понадеявшись, что Яков меня не заметит. Я пыталась оставлять своего внутреннего демона голодным, однако, где-то в глубине души я ликовала.