***
Я люблю женщин.
Люблю их движения, их вздохи и личики.
***
Я люблю любить женщин
***
Но когда я был ещё молодым сопляком, помню, у меня был парень. Очень хорошо его запомнил по нескольким причинам; Он не был красавцем и ноги у него не росли от ушей. Он был моложе меня на шесть лет: мне тогда было двадцать три, а ему, как вследствие, семнаднадцать. Он жил со старшей сестрой. Родителей у них не было. Он был тем, которого многие могли использовать, в том числе и я. Но, бедняжка верил в мир во всём мире, поэтому, когда мы познакомились, я был первым. Он был наивным парнишкой, немного скромным.. Он жил у меня, отпрашиваясь у своей сестры. Я стал считать себя его отцом. Я хотел защитить его...огорадить от трудностей мира, но никогда не говорил ему об этом, а если и говорил, то он дулся и вредничал, а потом сам же бегал и извинялся. Я никогда не воспринимал его всерьёз, он был малышом для потехи. Просто...скрашивал мои дни от вечной скуки. Но, как ни крути, секс был. Он казался мне таким молодым и непорочным, что я боялся порой целовать его. Он был хорош. Всегда. Абсолютно всегда. Но я никогда не давал себе слова быть однолюбом. Я спал со многими женщинами. Даже когда меня ждал мой малыш. Он знал об этом. Знал и молчал. У него была чистая любовь, а я использовал его как тело, которому мог отдаться. Я сам не понимаю, почему любил его веснучатые плечи. Мы гуляли по парку, я обнимал его за плечи, и он просил смотреть ему в глаза, просил не лгать и любить вечно. Дарить себя — и своё тепло. Просил того, чего я не слышал. Я соглашался, кивал головой и обнимал его за плечи. По его щекам текли слёзы, и у меня появлялось отвращение к самому себе. Я считал себя жалким, а его – жалким. С тех пор я запомнил его плечи. Так прошло полтора года. Он жил со мной, а я – с ним. Он любил меня, а я никогда не говорил ему этого. Я не любил его. Я любил его красные щёчки после поцелуев... Любил его физически в любых позах, но я никогда не говорил ему о чувствах, потому что их не было. Я спал с разными женщинами (и иногда мужчинами): молодыми, зрелыми, богатыми, бедными, умными и глупыми – а он жил со мной. После этих полутора лет я привязался к нему, как Тузик к Бобику. А он всё чувствовал — понимал... Я нашёл его в ванной, в луже крови на кафельном полу. Он лежал неподвижно, в скрюченной позе. На его левом запястье был порез, а рядом лежалаЯ не любил его
. Но если я его не любил, то почему ни один человек в мире не способен заменить мне этих плеч, этих губ, этих зелёных глаз?! Если я не любил его, то почему же пятый год подряд я храню его вещи, обувь и зубную щётку?! Я не любил его! Я его использовал. А он каждый день, каждый божий день меня прощал. Я был уверен, что буду встречен улыбкой. Его улыбкой! Но теперь ни одна женщина в мире не способна заменить мне этих плеч.Я — Пик. Мне двадцать восемь лет. Меня скоро найдут мёртвым в своей ванне. А рядом будет лежать она — моя бритва.