***
Старк долго смотрел на листок бумаги перед собой. Он застыл с ручкой меж пальцев, не решаясь подписать контракт. Такая нерешительность не была ему свойственна, от чего раздражение противно скребло горло. Если он подпишет эту бумагу, по которой права на одно из лучших его изобретений перейдут конкурентам, то получит средства, чтобы удержать компанию на плаву еще какое-то время. Тони сжал зубы, постукивая кончиком ручки о стол, а после откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и сжал переносицу. Он не мог его продать. Даже за те деньги, которые ему предлагали. Даже за сумму в десять раз больше. Он мог бы продать любой проект ракеты, но не это изобретение. Оно было делом его жизни. — К черту, — зашипел Старк и отодвинул контракт от себя с таким видом, будто прикоснулся к чему-то совершенно отвратительному. — Я это не подпишу. После ухода Пеппер Тони пришлось самому разбираться с бумажками, что откровенно бесило и напоминало о том, насколько все катилось коту под хвост. По правде говоря, Пеппер была не просто секретаршей. Она фактически несла весь бизнес на своих хрупких плечах, позволяя Старку днями и ночами работать в мастерской. Безусловно, в Stark Industries существовал штат инженеров и ученых всех мастей, но Тони Старк предпочитал оставаться «главным изобретателем», отдавая всей той братии скучные на его взгляд проекты или те, которые нужно было лишь доработать по мелочи. После того случая штат специалистов пришлось сократить. И не только специалистов. Были сокращены все, вплоть до уборщиков. Таким образом куча людей оказалась без работы, а и так подорванная репутация компании упала еще ниже. Мужчина подвинул к себе ноутбук, быстро настрочил неудавшимся партнерам короткое формальное письмо с отказом и нажал на кнопку «отправить». Весть о том, что даже на грани банкротства Тони Старк отказался продать свой проект, разлетелась в СМИ этим же вечером. Этим же вечером Тони опрокидывал в себя шот за шотом в одном из самых элитных клубов. Все звуки давили на уши, смешиваясь в безумную какофонию из голосов, звона бокалов и баса какой-то песни в стиле «техно», оседая на языке вместе с кислотой лайма и солью. Роуди что-то вещал и то, что он говорил, сплеталось с месивом вокруг, сжимая виски. Он говорил и говорил о чертовом бизнесе и о том, что Старку давно бы пора продать «этот свой чудовищно амбициозный, но коммерчески неприбыльный проект тем людям, Тони». Но Тони его не слушал, глуша алкоголь. Роудс был его другом. Давним другом. Летчик-испытатель, работавший на компанию еще при Говарде, отце Тони, будучи совсем юным, подружился с заносчивым сыном своего босса. Он был по-военному дисциплинирован и самоотвержен, честен и прямолинеен, несгибаем и извечно спокоен, словно чистый голос разума. От того он и заслужил безоговорочное доверие Старка. Роуди сразу же пришел на помощь, вытащил из алкогольного отравления, когда ушла Пеппер. Вирджиния буквально была для Тони всем. До ее появления мало кто вообще мог представить Тони Старка в длительной, серьезной связи с кем-то. Роуди, безусловно, знал об этом. Он знал об извечно непростых отношениях с Поттс, о том, насколько она умна, сильна и, что главное, ангельски терпелива. И, все так же безусловно, он беспокоился за Тони, ведь тот наотрез отказывался рассказывать, что такого между ними произошло, раз сама Пеппер не выдержала и хлопнула дверью. После ее ухода он даже перестал, что называется, барахтаться. Старк отказывался продавать проекты, ходить на деловые встречи, не реагировал на бунты подчиненных и многочисленные увольнения, а лишь пил, пил, пил и отрешенно смотрел в сторону, словно бы и вовсе был где-то не тут. В этот вечер Тони остался один за барной стойкой, дав обещание Роуди, что обязательно напишет СМС-ку, когда доберется до дома. До дома. Тони усмехнулся почти истерично. Его вилла здесь, на Малибу, могла считаться домом с исполинской натяжкой. Это словно бы был большой личный отель — комфортабельный, но чужой, зато папарацци тут не особо следили за ним. Старк вообще плохо мог представить себя «дома» хоть в одном месте на Земле. Разве что в доме его родителей? Да, наверное, дом родителей. Только вот Тони продал его через год после их смерти в автокатастрофе. Расследование вело к тому, что кто-то подстроил эту аварию специально, но за неимением весомых доказательств, происшествие было признано несчастным случаем. Кажется, именно тогда Тони пообещал себе, что создаст такие автомобили, чтобы риск разбиться на них был минимален при любом раскладе. И вот куда это его привело. Старк горько усмехнулся, расстегивая верхнюю пуговицу своей легкой рубашки. В Малибу и осенью стояла жара и духота. Бармен лениво протирал стакан, смотря на неприлично богатого гостя, который все никак не собирался уходить, и устало вздыхал. Раньше это, может быть, вызвало бы у Тони раздражение. Но сейчас он был в том состоянии опьянения, когда наваливаются тяжелые мысли и воспоминания. Говард и Мария Старк погибли десять лет назад. Тони было двадцать семь. Вся компания свалилась на его плечи. Спустя два года он презентовал собственную модель самого надежного беспилотного автомобиля Stark-car. Еще через три года их использовали повсеместно. Это был головокружительный взлет. Тони зарекомендовал себя, как технологического гения современности. Его компания выпускала не только беспилотные автомобили. Они активно трудились над разработками для колонизации Марса, улучшению экологического состояния, работали в сфере нейросетей и искусственного интеллекта. Пресса любила Тони. Он был ярок и эксцентричен, не стеснялся выражений, активно вел страницы в социальных сетях, хотя для этого и были пиар-менеджеры, обожал выступать на публике. Эдакий холеный богатенький мальчик. Мальчик-гений. Мальчик-надежда-будущего. С того самого случая, после которого Stark Industries уже не могла строить амбициозных планов, уже прошло сколько? Два года? Да, наверное, год и месяцев девять. Тот день был отвратительным. Старк приземлился в Нью-Йорке глубокой ночью, и его телефон сразу же начал разрываться от звонков Пеппер, на почту стали приходить многочисленные письма, знакомые пересылали ссылки на страшные статьи. Произошло ДТП по вине беспилотного автомобиля от Stark Industries. Четверо раненых. Трое погибших — все, кто находился в беспилотнике. Посыпался шквал исков, разрывов контрактов, судебных проверок, требований объяснений от СМИ, и из любимца прессы Тони, как босс, превратился в главного обвиняемого в произошедшем и во всех прежних ошибках компании, которые иногда даже не имели к Stark Industries или к Старку лично никакого отношения. Каким окрыляющим был подъем, таким же болезненным оказалось и падение. Тони бросил несколько купюр на барную стойку, поднялся со стула, поскорее выходя из клуба. Кажется, тот бармен облегченно вздохнул. Ночь была звездной. Океанический воздух бодрил, солью оседая в темных волосах мужчины, но при этом приносил с собой трезвость, вновь наваливающуюся необходимостью что-то решать, а не только безостановочно жалеть себя, глотая спиртное. Старк не помнил, как вернулся в свою виллу и завалился прямо на диван, не сумев дойти до спальни. Утром его ждала отвратительная новость. Телефон противно пиликал, сообщая о новых уведомлениях. С похмелья Старк минут пять бездумно пялился в экран, не понимая, что вообще происходит. Роудс, будучи доверенным лицом Старка, продал раннюю разработку того самого изобретения, которое Тони не хотел отдавать ни при каких условиях и готов был вцепиться в него зубами. Это было равносильно предательству. На счету компании красовался приличный плюс. Тони чуть не вырвало. Сначала была стадия отрицания. «Роуди не мог так поступить!» Не заставила себя долго ждать стадия гнева. Старк хотел было вскочить с дивана и разбить что-нибудь, но резкая боль в голове быстро осадила его и перевела сразу к торгу. Тони листал статьи, появившиеся ночью, перечитывал и пересматривал все, что было связано с этой новостью, стараясь найти, что именно и где он неправильно мог понять, пытался отыскать то, что улучшило бы ситуацию. Но не находил. Стадия депрессии была оглушительной. Именно так он чувствовал себя, когда ушла Пеппер. Это в принципе стало его перманентным состоянием — беспросветная, пустая чернота, липкой паутиной идущая из самого нутра прямо к горлу. Тони не захотел звонить Роуди и орать на него. Не захотел давать никакие официальные комментарии пронырливым журналистам. Он вообще ничего не захотел в тот момент. Старк лег обратно на диван, пусто смотря на не вызывающий никаких эмоций пейзаж за окном. Он медленно моргнул, а потом и вовсе закрыл глаза. Внутри было пусто, словно гигантская черная дыра засасывала чувства. Захотелось просто перестать существовать. Эта мысль больно царапнула разум. Перестать существовать. А ведь это вполне можно устроить. «Этим вечером меня не станет», — пугающе четко возникло у Тони в голове.1.
8 декабря 2019 г. в 17:22
Тони медленно опустил руку. Неприятные мурашки пробежали до самых шейных позвонков, а в голове было пусто до звона. Мужчина перевел осоловелый взгляд на Пеппер, упавшую на диван и прижавшую ладонь к собственной щеке. В глазах женщины застыли слезы, которые брызнули из-за резкой боли. Сначала в глубине ее зрачков читался страх, животный, дикий. После страх сменился неверием, а в конце превратился в чистейшую злобу. Тогда Тони и понял, что натворил. Осознание ударило трезвостью, в ушах поселился гул.
Вирджиния вскочила, задрожала всем телом и сжала кулаки, болезненно, устало и загнанно, заглядывая в глаза Старку. Но ее взгляд все еще выражал гордость, непокорность и готовность защищать свое достоинство. На щеке ее алел отпечаток ладони. Тони понял, что Поттс хочет сказать, в тот же миг, потому сразу же положил ладони на ее узкие худые плечи, удерживая женщину на месте.
— Пеппс, господи, — забормотал Старк. — Я такой дурак! Прости ме…
Договорить Тони не смог. Пеппер с силой дернулась, словно бы ощетинилась и будто зашипела:
— Убери от меня свои гребанные руки, Старк!
Женщина вырвалась из цепких ладоней и бросилась прочь из гостиной. Тони стоял в ступоре всего пару секунд, а после сломя голову кинулся за Пеппер. Он поймал ее за плечи вновь у самого выхода. Тушь на обычно аккуратно подведенных глазах Поттс слегка размазалась, а ресницы ее были влажными. Тони понятия не имел, что сказать, как вымолить прощение и как удержать, а пьяная муть в голове не способствовала мыслительным процессам от слова совсем. Он только и мог, что во все глаза смотреть на пытающуюся сдержать слезы женщину перед собой, ловить каждый ее судорожный вдох и выдох. Тони выдал лишь:
— Я куплю тебе все, что захочешь!
Пеппер поджала тонкие губы и произнесла, совсем тихо страшное:
— Не прикасайся ко мне.
Старк задохнулся. Его обдало таким смертельным холодом, словно бы он вмиг очутился в Антарктиде. Мужчина отшатнулся назад, отпустил Пеппер и замер, не смея больше шевельнуться. Входная дверь хлопнула почти оглушающе громко.
Тони расфокусировано смотрел перед собой, медленно шагая обратно в гостиную. Внутри был словно бы белый шум, через который не могла пробиться ни одна эмоция. Наверное, после такого люди бьют посуду, швыряют в стены вещи. Старк же был совершенно растерян. Он отыскал початую бутылку со скотчем и осел на широкий диван. Руки подрагивали. Мужчина сделал медленный глоток прямо из горла и зажмурился. В висках пульсировало. Ком застрял в горле. Захотелось в буквальном смысле надраться в хлам. Он решит, что делать, завтра, когда в его грешную жизнь войдут трезвость, способность рассуждать здраво и похмелье.
Тони сделал несколько крупных глотков, допивая скотч, чуть закашлялся и упал спиной на обивку, выпуская бутылку из пальцев и роняя ее на мягкий ковер. Голова странно повисла с края дивана, и перед пьяным взором открылся вид на панорамные окна, сквозь стекло которых на Тони глядело темное ночное небо. Все созвездия перевернулись вверх ногами, и это странно развеселило мужчину. Звезды всегда завораживали Тони Старка. Их далекий свет поселял в нем странное ощущение вечности и суетности всего, что творится вокруг него самого. Его собственное людское копошение на крохотном голубом шарике казалось совсем незначительным. Алкоголь медленно отключал сознание, погружая в желанное забытье. Последним, что запомнил Тони, прежде чем провалиться в сон без сновидений, был перевернутый ковш Большой Медведицы в небе.