Заранее благодарю.
Гермиона уже собралась открыть рот, чтобы ответить, как Джинни шикнула на нее и, вытащив из кармана перо, быстро нацарапала несколько слов на том же пергаменте. Нас подслушивают. Молчи. Девушка с каштановыми волосами поспешно кивнула и, подпалив палочкой уголок записки, выбросила ее в щель, образовавшуюся в раме старого ветхого окна. Сквозь грязное стекло за ними все также неотрывно следила Луна, четверть которой повисла высоко в небе. Полученная утром записка ужасно злила Пэнси даже манерой обращения, не считая всего остального. Адресовано черноволосой красавице, которая везде следует за тобой по пятам. Она была совершенно не против их с Драко тандема, и, если говорить честно, слизеринка искренне считала, что они прекрасно работают вместе. Но она всегда признавала их силы равными, дополняющими друг друга. Каждый из них идеально знал слабые и сильные стороны другого, и, именно опираясь на них, разрабатывал свою тактику борьбы и нападения. И конечно, Пэнси была слишком гордой, чтобы следовать за кем-то. И данная ей здесь характеристика, еще и закрепленная пером на пергаменте, девушку совершенно не радовала. И еще это стихотворение. Зачем оно и какой имеет смысл? Почему Грейнджер поместила его в конец письма?Ее тонкий свет освещает непроглядную мглу,
Рожденная вновь,
Она никогда не оставит тебя одну.
Пэнси с первого взгляда на записку не сомневалась, что это ее рук дело. Но зачем это нужно и в чем тут секрет? Лишь ночная прогулка, предложенная отправителем,могла приоткрыть эту тайну. - Разве ты не собираешься пойти сегодня со мной? – презрительно спросил Малфой, недовольно сжимая губы, когда они вновь выходили из слизеринской гостиной после того, как часы пробили ровно полночь. – Или у тебя есть более важные дела, чем помощь Министерству ловить всякий сброд, случайно проникший в школу? - Я присоединюсь к тебе позже, и на то у меня есть причина, - спокойно ответила Пэнси, не собираясь ничего объяснять. И ни разу не посмотрев на него, скрылась за ближайшим поворотом. Драко лишь хмыкнул, мгновенно растворившись в темноте коридора вслед за ней. Гермиона поцеловала на прощание Гарри. Тот всерьез беспокоился о результате ее сегодняшних книжных поисков, и уже было собрался сопровождать ее, но та решительно отказалась. Он был прекрасным волшебником, но прекрасно знал, что она любила совершать подобные путешествия в гордом одиночестве, не нуждаясь в его защите.И это служило для него достаточной причиной того, чтобы бросить затею вместе отправиться в Запретную секцию. Но Гермиона не рассказала Гарри о том, что упоминание его имени вместе с… «библиотека» вызывало в ней лишь те ужасные воспоминания о ночи, когда Малфой силой заставил раскрыть принадлежащую только им двоим тайну. Пэнси быстро продвигалась по замку, петляя по коридору и постоянно меняя направление движения. Она так хорошо ориентировалась, что чувствовала себя в объятьях темноты как в своей родной стихии. Только мантия предательски шуршала каждый раз, когда она делала слишком широкий шаг. Засунув руку в карман, она резко остановилась. - Люмос! – подумала Пэнси, решив, что в такое время лучше всего пользоваться невербальными заклинаниями. На маленьком клочке пергамента было еще одно стихотворение.Четверть света с темнотой
Соединились смело,
Решение сегодня лишь за тобой
Выбирай умело.
Пэнси хмыкнула, скомкав записку и засунув ее в карман. Эти упражнения в поэтическом мастерстве, совмещенные с мастерским шпионажем, забавляли ее так же, как и беспокоили. Она не любила пребывать в неведении относительно каких-либо вещей, а тем более тех, которые касались ее лично. Гермиона медленно двигалась по коридору вдоль упорядоченных рядов стеллажей. В такой темноте она едва различала предметы вокруг, не говоря уж о табличках с названиями секций, по которым студенты обычно ориентировались для поиска книг. Зная содержание указателей наизусть, она легко отсчитала нужное количество проходов и легко нашла тот, который вел к Особой секции. Защитные чары срабатывали при приближении любого их тех, кто пытался сюда проникнуть без разрешения. В его ушах начинало звенеть так сильно, что через несколько минут тот человек неминуемо был оглушен, корчась на полу в муках. Но профессор не учла самое важное: на человека в мантии-невидимке заклинание не реагировало. Поэтому Гермиона, облаченная в любимую одежду Гарри, без труда шагнула за барьер и двинулась дальше, открывая любой замок, мешающийна пути, легким движением палочки. Едва уловимый звук шагов, раздавшийся совсем рядом, заставил ее прижаться к окну, Спрятав найденный экземпляр книги под мантию и стараясь не дышать, Гермиона замерла в ожидании. - Петрификус Тоталус! Маленький огонек на ее палочке осветил бледнолицую девушку с длинными темными волосами. Она лежала, откинутая заклинанием к книжному стеллажу, наполненному тяжелыми томами. - Ты такая же глупая, Грейнджер, как и те стихотворения, которые не блещут ни сложностью рифм, ни прекрасным содержанием. Я ненавижу, когда люди говорят загадками. Разве мы не решили все в ту ночь, семь дней назад? – произнесла Пэнси с показной неприязнью. - Мы с Драко вроде понятно объяснили: ты не лезешь к нам… - А мы никому не говорим про твои ночные похождения. Поверь, нам очень сложно держать язык за зубами… - дополнила она, будто желая немного сгладить сказанное ранее. Гермиона зашипела, крепче сжав палочку в своих руках. - Сложно, говоришь? – четко выговаривая каждую букву, процедила она сквозь зубы. – Вы и так узнали слишком много лишнего… В ее холодных карих глазах в эту же секунду вспыхнул красный огонь, пылая, они были наполнены лишь злостью и… желанием отомстить? Пэнси не только ощущала это. Оно будто было внутри нее самой. Она как никто знала то состояние, когда горит каждая клеточка кожи, заставляя пылать все вокруг, понимала, насколько Гермиона хочет видеть, как исполняется то, чего ее душа так желала в данный момент. По всему телу Пэнси словно прошел электрический ток от осознания того, насколько они сейчас похожи, если только могут быть похожи настолько разные люди. Время вокруг Пэнси словно замедлилось. Она четко видела, кадр за кадром, как Гермиона в ярости взмахнула палочкой, открывая рот и крича во все горло то самое заклинание, которое Паркинсон и ожидала услышать. Пэнси, связанная чарами по рукам и ногам, не предприняла ни единой попытки защитить свое сознание, буквально отдавая воспоминания так же легко, как нечто, не имеющее для нее никакой ценности. Сквозь темно-зеленый балдахин, спускающийся к ее кровати, виднелась лишь широкая спина человека, на голой коже которого отражались пляшущие языки пламени каминного огня. - Пэнси, ты разве не знаешь, в чем заключаются свободные отношения? –звучал до боли знакомый холодный голос, отдававшийся в тишине. В том, что это больно? Он обернулся. - Я никогда ничего тебе обещал. И ты всегда сама была согласна. Она всегда была согласна… Поднимаясь ввысь, ударяя в голову и отдаваясь дрожью во всем теле, начиная из самых удаленных уголков и заканчивая кончиками пальцев. Знакомая до дрожи, но так упорно убиваемая ей до победного конца… Но не сейчас и не здесь. Все наконец должно прекратиться. Она больше не может зависеть от кого-то, не может отрицать, путаясь в своей лжи, как в паутине. Лицо Пэнси Паркинсон жгло огнем. Она видела лишь ее горящие карие глаза и не понимала, кто находится за ними. Видела лишь свои зеленые глаза, горящие ярко-красным пламенем, не осознавая, где среди всего происходящего находится она сама. Черноволосой красавице, которая ходит за ним по пятам - Или у тебя есть более важные дела, чем… - ухмыльнулся Драко... Неведомая сила, заполняющая Пэнси до краев, наконец вырвалась наружу, сметая все на своем пути, отбросив Гермиону назад, словно пушинку, а ее палочку с громким стуком покатив по каменному полу библиотеки. Где-то далеко книги одна за другой падали с полок, гулким стуком отдаваясь в уголках библиотеки, но здесь, совсем рядом с ними, ничего не было слышно. Оказавшись совсем близко, Паркинсон видела каждую ресничку на карих глазах. Прижимая ее холодные руки к стеллажу, она так не хотела ощутить, как гаснет внутри них красный свет, и все обрывается, так до конца и не начавшись. Здесь уже не было страха. Здесь ощущалась только любовь.Ее светлые волосы блестели в лунном свете. Точнее, это они сами сияли так, словно и были им на самом деле. Маленькая частичка серебра сверкнула на прощание, сбежав по Ее мантии вниз, ударившись об пол и мгновенно отразив в себе сразу весь спектр цвета, который, преломляясь в гранях единственного камня, собирался в причудливый узорный орнамент на полу. Это и была та самая ночь, желающая стать самым началом в становлении чего-то важного и настоящего. И именно Она должна была помочь этому сбыться.