***
Начальник медицинской службы выслушал невнятные расспросы капитана терпеливо и почти внимательно, а после налил себе стакан какого-то экзотического напитка, потер подбородок и задумчиво изрек: - Депрессия. - Чего? Ты его уже того, осматривал? - опешил Кирк. Маккой лишь снисходительно усмехнулся. - Для того, чтобы это понять, медосмотр не нужен. Тут и без биокровати ясно, что парень закис и совершенно увял. Ну оно и понятно: второй год в космосе, рожи все одни и те же, в иллюминаторах - чернота проклятая. Тут волей-неволей волком завоешь и полезешь на стенку. - Ты давай это, без метафор, - обиделся капитан. - Скажи лучше, что делать с ним? Жалко ведь парня. Маккой не спеша осушил свой стакан и пожал плечами. - Что делать - что делать... Положительные эмоции ему нужны. Знаешь ты, что ему нравится? - Женщины! - мгновенно отреагировал Кирк. - Ну а кроме? - Да фиг его знает... Вроде бы все русское он любит. Матрешки там, балалайки всякие. Водку. - Водку все любят, - ухмыльнулся доктор. - Ты давай креативнее размышляй. В конце концов, ты у нас капитан и несешь ответственность за благополучие всего экипажа. Кирк сделал глубоко несчастное лицо, и Маккой, сдавшись, тяжело вздохнул. - Ладно уж, помогу я тебе на этот раз как-нибудь. Доставай блокнот, записывай. Пункт первый...***
- Ну, предположим, я знаю несколько русских народных песен, - растерянно пробормотала Ухура. - Но тебе-то они зачем, объясни? - Тс-с! Не мне, - громким шепотом уточнил капитан. - Не мне, а энсину Чехову. У него эта, как ее, клиническая тоска по родине. Будь человеком, помоги, а? С губ связиста сорвался снисходительный смешок, но она быстро взяла себя в руки и снова стала серьезной. - Хорошо, помогу, - пообещала она. - Только что мне нужно будет сделать? Кирк обворожительно улыбнулся и устремил на нее полный надежды взгляд. - Говорят, у тебя всегда были неплохие вокальные данные... - начал он издалека.***
- Чтобы я - чего? - переспросил Сулу, вытаращившись на капитана так, словно тот был какой-то космической аномалией. Кирк нетерпеливо вздохнул и повторил: - Березку. В горшке. Для Чехова. Друг ты ему вообще или кто? - Я-то ему друг, - оторопело кивнул пилот. - Но ведь такие вещи тоже времени требуют... Да и зачем она ему, березка эта, скажи на милость? - Маккой велел, - припечатал капитан, кивая в неопределенную сторону. - Положительные эмоции, все дела. Короче, я на тебя сильно надеюсь, приятель. Сулу пробормотал в ответ что-то утвердительное и проводил упорхнувшего Кирка озадаченным взглядом. Вопросов у него было слишком много, а вот ответов пока не предвиделось.***
Скотти громко фыркнул в кулак, а после округлил глаза. - Это вы серьезно, капитан? Русские блины - из нашего-то репликатора? А чего не торт "Наполеон"? - Не нужен мне никакой "Наполеон", - отмахнулся Кирк. - А вот блины позарез нужны. И не мне, а энсину Чехову. Замечательному, между прочим, человеку, - добавил он с нажимом. - Ну хорошо, хорошо, я попробую что-нибудь придумать, - пообещал инженер, почесав переносицу. - А все-таки вы с доктором Маккоем... того... начинайте закусывать помаленьку! Кирк посмотрел на него с упреком и с достоинством удалился, не сказав больше ни слова. Однако данное обещание несколько подняло ему настроение.***
Когда навигатор Павел Чехов, по обыкновению, зашел в комнату отдыха, у него чуть глаза на лоб не полезли, и было от чего: неискушенному взору его предстала натуральная картина маслом, как сказал бы любящий метафоры Маккой. У самых дверей навигатора встретил Скотти с полной тарелкой блинов со сметаной, прямо за его спиной стоял гордый Сулу с горшком, в котором росла березка, а на заднем плане, точно новенькая шарманка, завела русскую песню лейтенант Ухура. За неимением на корабле балалайки она аккомпанировала себе на каком-то вулканском инструменте, и получалось у нее, надо сказать, весьма и весьма неплохо. Только вот слова она переврала так, что Чехов только по мотиву догадался, что ему исполняют "Калинку". - Что все это значит? - ошарашенно спросил навигатор, невольно делая шаг назад, к дверям (он достаточно наслушался от Маккоя о случаях коллективного безумия). - Осмелюсь предположить, что присутствующие члены экипажа пытаются создать для вас максимально комфортную обстановку, - милосердно объяснил Спок, который тоже присутствовал при этом безобразии, но в нем не участвовал. - А-а... - протянул Чехов. - Понятно. То есть тьфу, ничего не понятно! - Тебе что, не нравится, что ли? - обиделся Скотти, от огорчения чуть не уронив на пол огромное блюдо с блинами. Паша отчаянно затряс головой, а потом столь же отчаянно закивал. - Мне очень нравится, честное слово! - поспешил заверить он, машинально принимая из рук Сулу горшок с березкой. - Только как вам такое вообще в голову пришло, милые вы мои? - Мы в точности выполняем распоряжение капитана Кирка, - снова деликатно вмешался Спок. - По его мнению, этот метод борьбы с вашей депрессией... Договорить ему не дали. В углу раздался громкий клокочущий звук. Это доктор Маккой зарыдал в голос от смеха. Никогда еще его медицинские советы не приводили к таким последствиям, но - видит Бог! - он ни о чем не сожалел. Совершенно ни о чем...