В объятьях тьмы

      Саске любил находиться в библиотеке. Обожал эту тишину, запах книг, высокие потолки, размеренное течение времени. Здесь он мог полностью сконцентрироваться на своей учебе и максимально эффективно выполнить любую работу. В то же время бывали моменты, когда он, засмотревшись в окно или на какую-нибудь книжную полку, отвлекался и погружался в собственные мысли. К счастью, последнее случалось редко, а уж когда напротив него сидел Наруто, отвлекаться можно было только на него.       Наруто, сидящий в библиотеке и корпящий над уроками, был отдельным зрелищем. Саске мог просто сидеть, подперев голову рукой, и смотреть на него целый час. Первые двадцать минут Наруто хмурил брови и сосредоточенно вчитывался в задания с таким умным видом, будто разрабатывал какое-то новшество. Затем он пыхтел и краснел, пытаясь вывести что-то в своей тетради. И в последнюю треть часа, он отбрасывал карандаш или ручку, запускал пальцы в волосы и с ужасом смотрел на стол, не понимая, что вообще происходит.       — Саске, — начинал канючить он по прошествии часа, — объясни, а? — да ещё смотрел так жалобно, что отказать было невозможно. Учиха мог лишь усмехаться, подвигаться ближе и начинать объяснения. Наруто слушал, слушал, а потом снова просил объяснить. И так продолжалось до тех пор, пока Саске не прорезал бумагу ручкой, втыкая её в черновики, как нож.       — Как можно быть таким тупым, Наруто? — цедил он, когда после многократных объяснений, Узумаки так и продолжал невинно хлопать глазами.       — Почему же? Я все решил, — отвечал тот, указывая на свои задачи.       — Да, когда я диктовал тебе каждый шаг, — проворчал Учиха.       — Прости, прости, — виновато усмехнулся парень, ероша волосы на затылке. — Ну не повезло мне с мозгами, как тебе. Вся энергия в другое русло ушла.       — Дело не в мозгах, — вдохнул Саске. — Ты умный и способный, просто не можешь сконцентрироваться на том, что тебе кажется скучным. Ведь в волейболе ты ведешь себя совсем иначе.       — Ну да, потому что это гораздо интереснее, чем уроки.       — Но ведь в жизни тебе не всегда придётся заниматься интересным, — думая о том, какая скучная взрослая жизнь ждёт их обоих, произнёс Саске. Он не хотел работать, как отец. Не хотел торчать весь день в офисе или ходить по стройкам, ковыряться в бумагах или цементе. Приходить домой уставшим и видеть смысл своей жизни в том, чтобы только поесть и посмотреть телевизор. Да, Фугаку неплохо зарабатывал, но он даже не мог нормально съездить в отпуск и расслабиться, потому что его постоянно отрывали, или вовсе не отпускали. Саске также не знал, чем бы хотел заниматься, что ему нравилось. Да, он любил волейбол, но не настолько, чтобы посвятить ему жизнь. Да и вряд ли в сорок лет он так же сможет прыгать, как в двадцать.       — Брось, я-то точно не буду заниматься какой-то нудятиной, — гордо произнёс Наруто. — А ты бы мог стать тренером, как мой отец, — предложил ему Узумаки, на что Саске слегка поморщился. Отец Наруто — Минато Намикадзе — в своё время занимался лёгкой атлетикой, причем весьма успешно. В беге на короткие дистанции он занимал многочисленные призовые места и даже выиграл чемпионат страны. Вероятно, такую любовь к спорту Наруто унаследовал именно от него, хотя особенно ярко она проявила себя в другом виде. Теперь же Минато работал тренером в одной из хороших частных школ.       — Нет уж, носиться с мелкими сопляками я точно не готов, — помотал головой Учиха. — Особенно, если они будут похожи на тебя.       — Хаха! — Наруто довольно растянулся на стуле. — Наверняка с кем-то, похожим на тебя, ты бы вообще не смог найти общий язык, — весело произнёс он. Лицо Саске, которое было и так не особо веселым, отчего-то помрачнело ещё больше.       — Что? Попал в точку? С тобой такое уже было? — хитро ухмыльнулся Наруто. Саске, сложив несколько листов в стопку, постучал ей по столу и отложил в сторону.       — Пора заняться докладом, — сухо произнёс он, кладя в середину стола лист с вариантами тем, на которые было необходимо провести исследование. Лицо Наруто тут же скислось, и он с недовольным видом снова облокотился на стол.       — Правда, ты с кем-то дружил? — более осторожно спросил Узумаки. — До меня. В средней или младшей школе?       — Нет, не было необходимости, — также бесстрастно ответил тот, смотря только в книги.       — А сейчас что, она появилась? — хмыкнул напарник, сложив предплечья на столе и уткнувшись в них подбородком.       — Нет, никакой, — пожал плечами Учиха. — Просто ты за мной увязался и всё. Я ведь для тебя полезнее, чем ты для меня, — не удержался и съязвил он.       — Полезный… — протянул Наруто. — Дело не в этом. Просто уроки и тренировки — это единственное условие, при котором ты соглашаешься побыть рядом со мной. Ведь до этого я и без тебя как-то справлялся, справился бы и теперь, но… — он замолчал, а Саске поднял на него свои выразительные черные глаза.       — Но вот появился ты, и жизнь стала какой-то другой, — неловко продолжил Наруто, улыбаясь. — Более яркой что ли. А у тебя? Было не так же? — с надеждой спросил он.       — Да, пожалуй, что-то изменилось, — согласился Саске. — Я почувствовал спокойствие и опору, когда поступил в старшую школу. Понял, что снова могу твёрдо стоять на ногах.       — Это хорошо, — ухмыльнулся Наруто. — Значит, я всё же сыграл какую-то роль в твоей жизни.       — Ты уже выбрал, по какой теме будешь писать доклад? — спросил его Учиха, когда между ними повисла странная тишина. Обычно такого не происходило, потому что Наруто болтал без умолку, а тут вдруг замолчал на целую минуту и уставился на своего одноклассника.       — Не знаю… — протянул Узумаки, опуская глаза на список тем. — Какие-то они все однообразные. А ты какую взял?       Вместо ответа Саске молча ткнул ему в номер темы.       — Смертная казнь, — снова вздохнул Узумаки. — И что думаешь? В нашей стране она разрешена. Будешь выступать против?       — А ты? — вопросом на вопрос ответил напарник.       — Я всегда был далёк от подобных вещей, — забурчал Наруто, — но всё же иногда кажется, что это уже слишком. Ведь мы не можем быть абсолютно уверены, что поймали того, кого необходимо казнить. Да и вообще, как-то это не по-человечески.       — А разве можно считать убийц людьми? — безэмоционально спросил его Саске. — По-моему, каждый должен быть наказан тем же способом, каким совершил своё преступление. Это, я считаю, и есть справедливость.       — А если это было убийство по неосторожности? Или человек защищался? — развёл руками Наруто. — Да, он должен быть наказан, но не так строго. Ты всегда очень радикален, — надув губы, отметил он.       — Зато ты спускаешь всё с рук, — снова опуская глаза, проговорил Учиха. — Каждый должен отвечать за свои поступки и получать по заслугам. И ты в том числе.       — Да, я согласен, что каждый должен получать по заслугам, — продолжал возражать Наруто. — Но ты и сам должен понимать, что очень часто наказание оказывается гораздо более жестоким, чем провинность. И самое ужасное, что карающие абсолютно уверены в своей правоте и справедливости своего возмездия. Если на тебя нападут, разве ты не станешь отбиваться изо всех сил, чтобы спастись? А в итоге сам окажешься преступником, — усмехнулся Наруто. — И не ты ли пять раз на дню порываешься меня убить за мой длинный язык? — протараторил Узумаки, хитро сузив глаза. — Это тоже несправедливо! — юноша успел убрать свою руку с листа с темами, прежде чем в бумагу вонзилась ручка.       — Возьми эту тему и работай над ней, — процедил Саске, указывая на тот номер, в который с размаху ткнул. Узумаки лишь тяжело вздохнул в очередной раз. Видно, от судьбы не убежишь.       И вот целых два часа он пытался подобрать материалы по своей теме и хоть как-то раскрыть её, но снова не мог сосредоточиться. Мысли постоянно улетали и возвращались к Саске. Вообще, когда Учиха был рядом, сосредоточиться на чем-либо становилось ещё сложнее. Разве что, только на тренировках удавалось сохранить баланс разума и эмоций. В других же, более спокойных случаях, победа всегда была за последним. При всём при том, что Саске в основном молчал и не обращал на Узумаки практически никакого внимания, почему-то именно эта отрешенность цепляла особенно сильно.       — Саске… — простонал Узумаки, с грустью поглядывая в окно. Он надеялся, что они успеют всё сделать хотя бы до темноты, а потом сходить куда-нибудь вечером. Но работа в библиотеке затянулась надолго.       — Ты уже закончил? — подняв на напарника глаза, спросил Учиха.       — Ну… Почти, — протянул Наруто, косясь на свой доклад. На самом деле, он не сделал даже половины, да и написанное казалось ему полнейшей непонятной чушью. — Может, сходим куда-нибудь? Отдохнём, расслабимся, — неуверенно предложил он, зная, какой острой может быть реакция. Однако Учиха сегодня был настроен крайне благосклонно.       — Ещё десять минут, — процедил он, поглядывая на часы. — Мне нужно уточнить одну фразу, — парень поднялся на ноги и отправился к библиотечным полкам, тогда как Наруто, мечтательно прикрыв глаза, откинулся на стуле. Его мысли снова улетели далеко за пределы библиотеки. Он видел себя и Саске в весьма незаурядной обстановке. Хотя представить веселящегося Учиху было весьма сложно, всё-таки Наруто то и дело рисовал улыбку на его лице и задорные огоньки в глазах.       «Кстати, я никогда не видел, как он улыбается, — припомнил парень. — Да, задиристые смешки частенько проскальзывают во время матчей, но вот чтобы искренняя улыбка…»       — Где же он? — проворчал Узумаки, когда обещанные десять минут истекли. Саске был очень пунктуален, поэтому, должно было случиться что-то особенное, чтобы он нарушил установленные им же сроки. Поэтому Наруто отправился его искать. Библиотека старшей школы Конохи была большой, поэтому между книжных полок немудрено было заблудиться, особенно тому, кто посещал её довольно редко. Наруто, попетляв немного, всё же нашёл своего сокомандника. Тот стоял между двух узких полок и, опираясь на одну из них, читал какую-то книгу. Наруто хотел было подойти к нему и отчитать за то, что десять минут прошли уже два раза, однако застыл на месте, увидев, насколько светлым и печальным было лицо друга в этот момент. Нет, он не улыбался, но во взгляде, расслабленном лице читалась какая-то светлая грусть. Словно он вспоминал о чем-то, что было дорого ему или наоборот — мечтал о том, что никогда не могло осуществиться.       — Саске… — в это мгновение Наруто охватил водоворот чувств, и он всё же приблизился к другу, понимая, что ведут его отнюдь не ноги. Учиха, немного опустив книгу, взглянул на него. То просветление начало гаснуть, а привычная угрюмость вновь охватывать лицо. Желая всеми силами не упустить светлые мгновения, Наруто стиснул его лицо ладонями, заставляя друга изумиться до предела.       — Что ты делаешь? — проронил Саске, глядя в необыкновенно серьёзные голубые глаза.       — Думал, что мне это померещилось, но всё-таки, кажется… я видел.       — Что ты видел? — теперь ему показалось, что твёрдый голос наполняется отзвуками страха.       — Что-то очень светлое и глубокое, что-то, что я всегда мечтал увидеть, — он неловко улыбнулся. — Саске, я всегда хотел сказать тебе… — голос Наруто внезапно стал очень тихим, а сам он показался таким сомневающимся и робким, будто перед Саске стоял другой человек. — Хотел сказать, что… — преодолевая какие-то мысленные препятствия, продолжил говорить он. — Что ты всегда был особенным для меня. Пожалуй, с нашей первой встречи ты меня чем-то зацепил, а когда мы лучше узнали друг друга, я всё чаще думал о тебе. А в последнее время вообще не могу выкинуть тебя из головы. И поэтому, мне кажется… — снова залепетал он так, что Саске едва слышал его, — я не знаю наверняка, поскольку не испытывал прежде такого, разве только к Сакуре-чан, но это всё равно не похоже на то чувство… В общем, — резко он прервал своё собственное бормотание и посмотрел на Учиху так, что у того сердце замерло в груди. — Ты мне нравишься, Саске, — решительно выдал Узумаки. — И не просто, как друг. Можешь мне сейчас надавать тумаков или обозвать как угодно, всё равно это не изменит моих чувств. И… — его взгляд остановился на губах Учихи, которые были слегка приоткрыты от такого шокирующего признания. Наруто понимал, что у него осталась всего сотая доля секунды, после которой произойдёт взрыв, поэтому решил пойти до конца. Если уж пропадать, то пропадать полностью.       Однако этой доли секунды оказалось слишком мало для того, чтобы осуществить задуманное. Едва Саске увидел его приближающееся лицо и явный порыв, только почувствовал его дыхание на своих губах, как тут же плотно сжал их и с силой сомкнул челюсти. Книга выскользнула из его пальцев, и свободными руками он так оттолкнул Наруто, что тот врезался спиной в соседний стеллаж, из которого посыпались книги. Саске не стал его бить или кричать. Он не проронил ни слова, но всё же Узумаки смог заметить, как побледнело его лицо, а черные глаза практически лихорадочно заблестели. Бросив пронзающий своей холодностью взгляд на Наруто, он стремительно направился в сторону зала, где они сидели.       — Ну вот, как я и думал, — удрученно пробормотал отвергнутый Узумаки, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный затылок. — Ведёт себя, как девчонка. Нет, чтобы просто по лицу заехать, — он так потёр щёку, будто уже схлопотал удар. Понимая, что за Саске бежать бесполезно, парень собрал все упавшие книги. Последней была та, которую читал напарник, и Узумаки очень заинтересовало, что же вызвало у него такое просветление на лице. Та упала страницами вниз и была открыта на том месте, которое читал Саске. Трудами изнурен, хочу уснуть, Блаженный отдых обрести в постели. Но только лягу, вновь пускаюсь в путь - В своих мечтах - к одной и той же цели. Мои мечты и чувства в сотый раз Идут к тебе дорогой пилигрима, И, не смыкая утомленных глаз, Я вижу тьму, что и слепому зрима. Усердным взором сердца и ума Во тьме тебя ищу, лишенный зренья. И кажется великолепной тьма, Когда в нее ты входишь светлой тенью. Мне от любви покоя не найти. И днем и ночью - я всегда в пути. *       Саске едва осознавал, как выбрался из лабиринта полок. Как собрал со стола все свои вещи и наспех закинул их в сумку. Как забросил её на плечо и выскочил из библиотеки не ощущая ничего, кроме своего стучащего сердца. Он стремительно направлялся к дому, понимая, что кончики его пальцев на руках и ногах начинают холодеть, тогда как лицо горит, а внутри всё кипит от странного чувства. Он не знал его. Не понимал, как оно могло зародиться в его душе. Не мог и определить его. Что это? Злость, ярость, досада? Гнев, обида или горечь? Он ненавидит или презирает? Он боится или жаждет?       Жаждет своего отмщения.       «Почему именно ты, Наруто? — влетая в дом и кое-как скидывая обувь, Саске помчался к своей комнате. — Почему ты решил всё разрушить, когда всё только начало складываться?»       — Саске! — заметив пробегающего сына, окликнул его мама с кухни. Юноше пришлось остановиться, однако разворачиваться он не стал, понимая, что мама может заметить, что с ним что-то не так.       — Ужин практически готов, тебе наложить? — мягко спросила Микото. — Папа скоро тоже вернётся.       — Нет, я не голоден, — на одной ноте ответил тот. — Мы с Наруто… поели в кафе, — солгал он, чтобы не волновать мать попусту.       — Ох, вы так много времени стали проводить вместе, — улыбнулась Микото. — Может, как-нибудь пригласишь его к нам?       — Ужинайте без меня, — поднимаясь по лестнице, бросил Саске, — а мне ещё нужно позаниматься, — уже на последних ступеньках добавил он и скрылся в коридоре. Микото, вздохнув, вернулась на кухню, а Саске, заперевшись в своей комнате, бросил сумку у двери и, даже не раздеваясь, рухнул на кровать прямо в школьной форме. Кое-как вытащил из-под себя покрывало и накрылся им с головой.       Ему не показалось. По дороге домой его руки и ноги только начали остывать, а теперь они совсем обратились в ледышки. Холод начал сковывать всё тело, подбираясь к отчаянно стучащему сердцу, которое будто сопротивлялось до последнего, прежде чем тоже заледенеть. Саске в ознобе дрожал под покрывалом, понимая, что вряд ли это сможет согреть его. Но доставать одеяло из шкафа просто не было сил. Из него действительно будто вычерпали всю энергию, таким истощенным он себя ощущал. Перевернувшись на бок и сжавшись в комочек, Саске кутался в покрывало, продолжая мелко дрожать. Его не отпускало очень долго. Мало того, что озноб бил, как при лихорадке, так ещё он и задыхался. Сначала парень думал, что это от быстрой ходьбы — ведь до дома он практически бежал, но когда прошёл час, а дыхание не выровнялось, Саске ощутил что-то неладное. Он никогда не впадал в подобное состояние, но понимал, что это произошло из-за Наруто. Точнее, не из-за самого Наруто, а из-за того, что тот хотел сделать. Стоило Учихе вспомнить об этом, вспомнить, как губы напарника чуть не коснулись его, как его снова передёрнуло, а покрывало натянулось так, что чуть не затрещало по швам.       Саске не знал, как долго пролежал в этом болезненном забытьи. Он слышал, как вернулся отец, как мама смотрела телевизор внизу, а потом выключила его и поднялась к себе. Ощущал, как комнату заволокла мгла, хотя так и не выползал из-под своего покрывала.       И лишь когда стрелки часов перевалили за полночь, он начал отогреваться. Сердце постепенно успокаивалось, дыхание выравнивалось, а конечности наливались теплом. Саске начал проваливаться в сон. Он очень этого хотел — почувствовать спасительное забытье и прогнать все свои страхи и ту волну эмоций, которая накрыла его с головой. Его разум продолжал твердить, что всё в порядке, а тело так и не хотело слушаться. Когда же, наконец, спасительный сон настиг его, Учиха смог окончательно расслабиться, вслушиваясь в эту идеальную ночную тишину. Однако даже во сне он пребывал в этом напряжении. Ощущал, что его тело зажато, что он будто сидит на берегу озера или на краю обрыва и боится, что его кто-то коснётся. Что он упадёт и не сможет выбраться из той пропасти или бездны, на которую смотрит. А развернуться и уйти, встать и убежать нет сил, потому что… за его спиной стоит сама тьма.       — Саске…       Юноша мгновенно распахнул глаза, понимая, что снова задыхается, будто на самом деле летит в пропасть. Нет, его не толкали, но этот звук собственного имени был похож на удар. Саске, будто повинуясь чьему-то желанию, отбросил покрывало и медленно поднялся на ноги. Полы немного скрипнули, когда он сделал первый шаг, и дверь тоже издала глухой протяжный звук, когда юноша приоткрыл её. Он сделал всего лишь несколько шагов вправо, и теперь уже заскрипела другая дверь. Чуть громче, чем его собственная, возможно потому, что ей теперь очень редко пользовались.       Знакомый холод снова начал двигаться от кончиков пальцев по рукам, но на этот раз охватил только кисти. Саске застыл возле двери, всматриваясь в темноту. В этой комнате ничего не менялось на протяжении пяти лет. Те же книги, стоящие ровными рядами на полке, заправленная жесткая кровать и небольшая подушка. Невысокий столик в углу с ещё одной стопкой книг, карандашницей и настольной лампой. И пара стульев рядом с платяным шкафом. Больше ничего, никаких излишеств.       — Зачем ты снова позвал меня? — прошептал Саске в этой звенящей тишине, понимая, что от собственного голоса по спине бегут мурашки. — Тебя уже нет с нами пять лет, почему же ты не можешь отпустить меня? И почему я не могу забыть тебя? — сокрушено спрашивал он, понимая, что никто ему не ответит. Эта комната молчалива, так же, как когда-то был молчалив её обитатель.       Простояв ещё около минуты, Саске покинул её и вернулся в свою спальню. На этот раз он достал одеяло, разделся, снова рухнул на кровать и укутался с головы до ног. Остаток этой ночи в спокойствии он вряд ли сможет провести, так пусть хотя бы будет тепло.