Сейчас и прежде.
The party’s over I never thought you’d stay...
Звуки долетали до Сансы приглушенно, словно просачиваясь из-за двери. Той, что отделяла от реальности. Ей не снились снов, только мягкие пульсирующие круги лавандового и салатового цвета иногда проступали из тьмы, а она любовалась ими. Это и есть смерть? Она слышала шум шоссе, ощущала холодный ветер и сладковатый аромат влажной травы смешивающийся с запахом бензина. Санса знала, что проживает то, что уже было прожито. Ей не требовалось открывать глаза, чтобы удостовериться в этом. Она помнила затухающее небо. Солнце, отражавшееся от солнцезащитных очков в черепаховой оправе, которые были на мужчине, который ждал ее на обочине дороги. Кажется ничто не могло затмить самодовольную улыбку Петира в тот день, когда он увозил ее из Королевской Гавани. Он стоял, засунув руки в карманы светлых брюк, оперевшись бедром о блестящий бок новенького автомобиля с открытым верхом. По сравнению с Сансой, которая выбежала на дорогу прямиком из леса: ободранная, грязная и окровавленная, Петир был словно персонаж рекламного ролика. Неправдоподобно идеальный. После бега, она все никак не могла отдышаться. Кровь стучала в висках и Санса не расслышала, что Петир сказал, когда уводил ее прочь от похитителя, наверняка что-то нежное и успокаивающее. Он галантно открыл перед Сансой дверцу автомобиля, и с чувством захлопнул ее, едва она оказалась внутри. Птичка в клетке. Насвистывая, Петир достал что-то из багажника и направился прямиком к ее отвратительному спутнику. Этот свист присоединился к пульсации крови в висках. Голова болела. И несмотря на то, что она оказалась в безопасности чувство тревоги все ещё резало живот, особенно контрастируя с безмятежностью тёплого солнечного дня. А может это был знак скорого наступления менструации. Упав на сидение, Санса глубокого вздохнула, стараясь выровнять дыхание. Ее беспокоило то, что грязные и окровавленные ступни могут запачкать новый салон. Она стеснялась своего потрёпанного вида, переживала, что от нее пахнет потом. Злилась на то, что не могла в этой ситуации вести себя, как леди. Выглядеть, как леди. Ее нервозность всегда выражалась в остервенелом желании привести свой внешний вид в порядок. Потому что привести в порядок свое внутренне устройство или враждебный мир, раз за разом пытающийся ее прожевать не представлялось возможным. Прикрыв глаза, она прислушалась к старой песне, доносящейся из проигрывателя, дожидаясь того момента, когда Петир закончит разговор и сядет рядом с ней. Санса ощущала себя разбитой и скованной и аромат долгожданной свободы перебивал запах инфернального ужаса. Ей все еще казалось, словно кто-то опасный и сильный идёт за ней по пятам. Она сглотнула и открыв глаза, посмотрела в зеркало заднего вида. В его овале отражалось голубое небо с мягкими словно безе облаками. Она изменила угол обзора и заметила две мужские фигуры. Одна - корчилась на асфальте в судорогах, напоминающих брейк данс, другая фигура — в светлом, неторопливо собирала рассыпанные купюры. Эта картина должна была напугать, но Санса ощущала такую усталость и изнеможение, такую покорность всем чудовищным образам, что готов был показать ей мир, что почувствовала лишь, как участилось сердцебиение. Она больше не пыталась давать имена своим чувствам. — Тебе помочь? — крикнула Санса, не поворачивая головы. Этот вопрос должен был позвучать уверенно, но на последних звуках ее голос сорвался. Как будто ветер ударил по ним и отбросил вниз, на асфальт. Петир распрямился и повернувшись приложил руку к лицу, чтобы посмотреть на нее. Против солнца. — Сиди в машине, Honey, я почти, — беспечно ответил он. Она сползла по креслу вниз, положила руку на подлокотник и глубоко вздохнула. От напряжения Сансе хотелось плакать, но она не могла позволить себе ещё и потекшую тушь. — Петир... — позвала было она, замечая, что мужчина уже открывает дверцу автомобиля. Закинув спортивную сумку, наполненную пыльными банкнотами на заднее сидение, он сел рядом. — Что это было? — спросила Санса, следя за тем, как Петир неторопливо расправляет складки на одежде, а затем поправляет зеркала. Перегнувшись через нее, мужчина достал из бардачка пачку жвачки и закинув мятную пластинку в рот, жестом предложил ей. Санса отрицательно покачала головой. Пожав плечами, он спросил: — Смотрела «Убить Билла»? — Наверное. Когда-то в детстве. — Всегда хотел опробовать трюк с ядовитой змеёй в чемодане с деньгами, да все случай как-то не подворачивался... Подмигнув Сансе, Петир повернул ключ зажигания и нажал на газ. Было видно, что он ожидает какой-то реакции. — Таких как он, нельзя оставлять в живых, милая, — зачем-то добавил он, хотя Санса ничего не сказала. Заметив блеск ее остекленевших глаз. Петир спросил: — Все в порядке? Испугалась? Санса мотнула головой. Она боялась так часто и так сильно, что уже и не помнила, какого это — быть в безопасности. — Я хочу в душ, — потерянно произнесла она. Петир понимающе кивнул. И вздымая облако пыли они уехали прямо в алую пасть заката.***
The party’s over I never thought you’d stay... Женский голос, напевающий песню, которую Санса точно слышала прежде, звучал совсем близко. Он становился все громче и громче, пока наконец не заполнил собой все пространство вокруг. Даже в полудрёме Сансе было страшно от одного его звука. Она попробовала перевернуться на другой бок, чтобы избавиться от навязчивого наваждения, но не смогла этого сделать. Конечности затекли и болезненно покалывали при малейшем движении. Санса хотела было позвать на помощь, но смогла издать лишь убогое неразборчивое мычание. Онемевший язык почти не ощущался во рту, так, словно бы его обрезали и на мгновение она испугалась, что это действительно так. Впрочем Санса не могла поручиться за другие конечности, не в силах пошевелить пальцами на руках и ногах. Осторожно приоткрыв глаза, она тут же зажмурилась от яркого света. Красное закатное солнце резануло сетчатку. Тяжело, буквально выталкивая воздух из груди, Санса вздохнула. Голос продолжал подпевать проигрывателю, просачиваться в ее ушную раковину, а затем глубже в переплетение извилин. Санса вспомнила, что у голоса есть имя — Тереза, и сердце забилось чаще. В ужасе. — Как себя чувствуешь, принцесса? — весело спросила похитительница с водительского сидения, и не дождавшись ответа тут же продолжила, — Наверное голова болит...В бардачке лежит обезболивающее, достань. Это было похоже издевку. Забота. Предложение помощи. И предположение, что онемевшие конечности Сансы смогут открыть дверцу бардачка. — Все ещё не можешь пошевелиться? — кажется вполне искренне удивилась Тереза, — ...может я не правильно рассчитала дозировку...в спешке. Глаза открыть можешь? Санса могла, но не хотела. Провалиться бы обратно в беспамятство и смотреть разноцветные сны. — Хэй, — Тереза дотронулась до ее плеча. Трепетно дотронулась, почти нежно. Санса попыталась отодвинуться, но едва смогла пошевелиться. — Давай-давай! Приходи в себя! С трудом открыв веки, Санса увидела лишь разноцветнее пятно перед собой. От препарата, которым ее накачали, глаза слезились: солнечный свет преломляясь о сгустки влаги искажал изображение. Но она напрягалась и сквозь слёзы смогла различить вначале копну темных волос, развевающихся на ветру, а затем голубую джинсовую куртку, потертую, с мужского плеча. Будто бы изображение на фотографии в кроваво-красном свете лаборатории перед ней постепенно проявлялась Тереза. — Молодец, — похвалила похитительница улыбаясь, — не волнуйся, скоро тебе станет лучше. — Меня...тошнит, — сдавленно прошептала Санса. — Что? — Тошнит... Тереза внимательно посмотрела на неё, а затем свернула на обочину, мягко затормозив, она остановилась у самого ограждения. Сансе было сложно дышать. То ли это было последствием препарата. То ли первым витком панической атаки. Она знала много психопатов и воображение услужливо и во всех красках рисовала, чем может закончится эта поездка. Тереза наклонилась ближе и она не смогла сдержать дрожь. Глаза слезились и слёзы прочерчивали тёплые дорожки по холодному лицу. Послышался щелчок отстёгиваемого ремня безопасности. — Тшшш, — ласково зашептала девушка практически ей в ухо, — все будет хорошо, теперь ты в безопасности. — Что? — не поверила Санса. Наклонившись снова, Тереза открыла ей дверь. — Ты хотела выйти подышать? Санса все ещё не могла пошевелиться. — Что, — нахмурилась похитительница, — все ещё не получается? Попробуй ещё! По моему ты сама себя накручиваешь. Не может быть, чтобы действовало так долго... — Что ты мне ...дала... Тереза пожала плечами и подняв руку к лицу зачесала волосы назад. У неё были красивые чуть вьющиеся волосы, темно-каштанового цвета, сейчас рассыпанные по плечам и спине. — Как будто название тебе о чем-то скажет. Но не волнуйся, я бы не сделала из тебя подопытную мышку, это проверенное средство. С тобой все будет хорошо. Совсем скоро. Ее речь изменилась. Взгляд изменился. Даже жесты. Так, словно перед Сансой сидел незнакомый человек. Это пугало ещё сильнее. Может ли притворство быть таким искусным, что даже аура кажется другой. Можно ли имитировать душу? — Куда ты меня везёшь? — В безопасное место, тебе там понравится. — Почему... — Почему? — переспросила Тереза резко, чуть округляя и без того огромные глаза. — Почему ты делаешь это со мной? Кто приказал тебе... Не дав договорить, Тереза наклонилась и аккуратно положила большой палец на ее нижнюю губу. — Санса. Никто не может мне приказывать. Никто. Я — твой рыцарь в сияющих доспехах. Я давным давно должна была спасти тебя и вот наконец сделала то, что обещала. Теперь мы будем вместе. — Обещала? Санса смотрела в лицо своей похитительницы силясь угадать правду та говорит или лжёт. Все это было похоже на бред. На мучительный извращённый спектакль. Это придумал Петир? — Где Петир? — спросила она и лицо похитительницы вмиг ожесточилось. Это выглядело пугающе, так, словно этот вопрос пробудил спящего демона. Тереза грубо пихнула ее в открытую дверь, так, что Санса наполовину вывалилась в проем. Она успела выставить вперёд руки, которые внезапно вдруг начали снова слушаться и уперлась ими в асфальт. Конечности дрожали, а сама она вмиг наглоталась придорожной пыли. — Ты разве не хотела блевать, принцесса? — насмешливо спросила Тереза, вновь становясь тем человеком, которого Санса знала. Которого она боялась.***
2001 год / Чаячий город
Анжэла Стоун по кличке Каменная Королева презрительно оглядела Петира с головы до ног. — Что это такое? — спросила она у босса. — Наш новенький. Будет помогать Фрэнку со счетами, но пока осваивается, приставляю его к тебе. Чтобы не натворил делов. И...чтоб не пристрелили раньше времени. Научишь его всему. — Чему? — прищурилась девушка. У неё была тёмная кожа, пушистые нарощенные ресницы и злой взгляд угольно чёрных глаз. Очень длинные и очень гладкие волосы (очевидно парик) спускались до самой поясницы. Если бы не строгий костюм тройка с брюками и жилеткой, она бы походила на дорогую девочку по вызову, намётанным взглядом отметил про себя Петир. Но под высокими скулами играли желваки, а накаченное тело готово было в любой момент сорваться и пробить собой стену. У Анжэлы Стоун был характер самурая и репутация головореза. Бандиты средней руки боялись ее словно демона. — Чему надо, — флегматично пожал плечами босс, — стрелять например. — Я умею... — подал голос Петир, — не много... Ему не то, чтобы очень хотелось оставаться на попечении сумасшедшей женщины с инстинктами убийцы. Босс отмахнулся. — То, что ты подстреливал грачей или пулял в железные банки в своём трейлерном парке не считается, малец. — Я тут причём? — скрестила руки на груди Каменная Королева, — я не нянька. Почему не приставать к нему кого-то...кто слоняется без дела... — Я с Перстов, — облизнув губы, выпалил Петир. Анжэла и босс одновременно повернулись к нему. — Не с трейлерного парка, я провёл детстве на ферме, и...потом много ходил с дедом на охоту, я умею стрелять, — пояснил Петир. Каменная Королева возвела глаза к небу. — Ладно, — босс примирительно выставил ладонь вперёд, — так или иначе дело, блядь, вовсе не в стрельбе, хочу чтобы ты показала ему то, как все устроено. Все стороны нашей работы. — Все? — Все. — Все, босс? — Да...но! Важное условие — чтобы он не сдох! Поэтому не каждый справится, — развёл руками босс. — Зачем? — дёрнула плечами Анжэла. — Потому что я заебался менять бухгалтеров! Бедняга Фрэнк какой год не может выйти на пенсию, новенькие или мрут как мухи или присаживаются на нары! Поимей уважение, Фрэнк разве не заслуживает отправиться на отдых? Батрача тут почти 40, блять, лет, да он работал ещё при моем брате, при моем отце и до моего отца! — Имеет, — согласилась Каменная Королева. — Ты — часть команды, дорогая, — погрозил пальцем босс. От этого фамильярного обращения девушка поморщилась, но промолчала. Сказать что Петира напрягала эта ситуация — ничего не сказать, но в то время ему казалось, что он любит деньги гораздо больше, чем собственную жизнь. Они вышли из контейнера, где располагался офис босса, в полнейшем молчании. Портовая мафия держала лидерство среди других группировок, скорее традиционно, чем заслуженно. Новый босс — младший брат мёртвого босса не пользовался особым уважением среди других кланов. Его считали слабаком. Было лишь вопросом времени, когда этот хрупкий мир рухнет. Не то, чтобы у мафиози было очень хорошо с аналитическими способностями, но чуйка у них всех была отмененная, без чуйки на улицах не выжить. Портовая мафия жила в ожидании большой войны. Петир ввязался в это дерьмо далеко не в самое подходящее время, но других рабочих предложений с возможностью поднять большие деньги у него не было, поэтому он ухватился за этот шанс. Они дошли до чёрной Импалы, где Петир уже готовый разразиться восхищением, поймал взгляд хозяйки тачки и проглотил все, что хотел сказать. «Таким ее не проймёшь» Они сели внутрь. Каменная Королева повернула ключ зажигания, поправила зеркало. Наклонилась через Петира к бардачку. Он сглотнул, почувствовал, как пышная грудь уперлась в пах. Анжэла достала жвачку и зубами вытянув пластинку, жестом предложила ему. Петир кивнул и достал две мятные пластинки. Его спутница резко сдала назад и вывернула руль влево, вжала педаль газа. — Пристегнись, — прицокнула она, глядя на то, как Петир едва не встретился носом с передней панелью. Он закашлял, подавившись жвачкой и покорно пристегнулся. Как будто опасность умереть в автокатастрофе пугала его больше мафиозных разборок или гнева этой женщины. Они ехали в полной тишине. В ночи. Едва ли не час. Прежде чем Каменная королева задала первый вопрос. — Чем ещё занимаешься? — Ещё? — Кроме этого дерьма. — А, о, я работаю на таможне, но пока не так уж долго. — Учился в школе? — Да, конечно. И в колледже. Я...не думаю, что человек не закончивший школу может заниматься чёрной бухгалтерией... — Фрэнк не заканчивал школу. — О... — Но тогда и времена были другие, конечно. Для цветных. — Да... — Как думаешь, я школу закончила? — Да... Анжэла внимательно посмотрела на него. — С чего бы я ввязалась тогда в это дерьмо? — спросила она, как будто даже печально. Казалось у этого вопроса нет настоящего ответа, а только другие вопросы, которые следуют за ним, скованные в цепи. Бесконечного сожаления. — Вы...хотели бы завязать с этим? — осторожно уточнил Петир. Ему показалось, что атмосфера и интимный тон из разговора оправдывал такие личные вопросы. Каменная королева рассмеялась. У неё был не громкий глубокий смех, шедший откуда-то из недр груди. — Никто не завязывает с этим, мальчик, — произнесла она, вглядываюсь во тьму, тускло освещенную фонарями, и тут же добавила, — к тому же я люблю проламывать бошки мудакам. Это я умею лучше всего, — она замолчала, но лишь для того, чтобы достать из внутреннего кармана пачку сигарет и закурить. — А ты что умеешь лучше всего?, — спросила Анжэла, открывая окно и выдыхая дым в чёрную пасть ночи. — Считать деньги, — не задумываясь ответил Петир. — Я так не думаю. — Почему? — не понял он. Каменная королева скосила на него глаза и прищурилась. Из-за пушистых ресниц почти не было видно зрачков. — Ты из тех, кто может добиться большего. Петир фыркнул. Он уже как-то слышал нечто подобное, но пока все, что он мог — это выбирать дерьмо чуть получше прежнего. Его планом было стать начальником таможни через десять — пятнадцать лет и безбедно жить, сотрудничая с портовой мафией, на взятки и откаты. Это — большее к которому он стремился. Реалистичное и достижимое большее. Но его спутница будто-бы говорила о чем-то другом. — Вы меня совсем не знаете, — ответил он, не желая озвучивать свои мысли. — Конечно, — кивнула Каменная Королева, — и мне по большому счёту на тебя по хуй, но я всегда вижу, когда человеку тут не место. Это обычно значит, что он хуево кончит. Петир промолчал. Прикусив губу, он отвернулся к окну. Там не на что было смотреть. Вокруг была только тьма. — Что? — посмеялась Анжэла, — Чего ты такой нервный? — Я подхожу, — выпалил Петир, обернувшись к ней, — я отлично знаю, где мое место — оно здесь. Я это выбрал... — Милый, — снисходительно перебила его Каменная Королева, — жизнь — это вовсе не череда выборов, а череда ситуаций, когда у тебя выбора нет.