Уголовник по любви

      Приближался полдень. Косые солнечные лучи падали на стол, пробиваясь через белые пластинки приоткрытых жалюзи.       Пайпер, развалившись в кресле, попивала кофе из одноразового стаканчика и читала дело об одном проишествии, случившимся пять лет назад. Не каждый стал бы интересоваться давно закрытыми делами. Да и какой смысл? Расследовали — хорошо и дело с концом.       Но в последнее время в Департаменте стало скучновато. Не было больше такого навала преступников, как раньше — что ни день, то куча проишествий. Осталась только работа с бумагами. А раз в две недели приводили мелких воришек.       Несомненно, снижение уровня преступности — хорошо, даже очень. Но человеку, привыкшему иметь дело с криминалом, естественно, его и не хватает.       Сегодня утром, отпустив несколько отчетов, Пайпер решила прочесать архив в поисках чего-то интересного и, может, даже познавательного, что поможет в дальнейших расследованиях дел.       «Возможно, — думала она, — я найду новые дипломатичные подходы по выуживанию информации из задержанных».       «Ограбления», «Убийства», «Наркоторговля»… — гласили надписи на отделах. Такие разные преступления, объединенные лишь одним признаком — противозаконностью. И так много людей, изобретающих всё новые и более изощренные способы обойти закон для удовлетворения своих потребностей. Иногда даже становилось интересно, какие еще авантюры придумают ленивые, желающие лучшей жизни личности.       Пайпер остановилась перед отделом «Ограбления» и схватила первую попавшуюся папку. Когда она завалилась в кабинет со стаканчиком кофе, положив перед собой бумаги с делом пятилетней давности, не предполагала даже, что все будет так… захватывающе.       Кто бы мог подумать, что милая старушка из дома престарелых, которая раздает детям конфеты, придумала хитрейший план, чтобы свалить на курорт под старость лет. Такого Пайпер не видела никогда за свою пятилетнюю карьеру полицейского.       В кабинете становилось душно от сентябрьского солнца, нагревающего помещение даже через узкие щелочки жалюзи. Или это ощущение появилось после кофе?..       Пайпер, отложив протокол, поднялась из-за стола и включила вентилятор. Обычно осенью им мало пользуются, потому что отопление после жарких летних денечков не включают до начала октября, а до этого стоит холодрыга и многие выходят на улицу просто чтобы погреться.       Казалось бы, и горячий кофе должен был только согреть, но… что-то явно пошло не так.       Свежая струя воздуха резко взметнулась вперед, и несколько бумаг вспорхнули на пол, как опадающие листья деревьев.       Пайпер, уже собиравшаяся вернуться на место, удрученно вздохнула и, чуть повернув вентилятор, принялась их подбирать.       Под столом она обнаружила фоторграфию, выглядывающую из-под коврика.       «Как она здесь оказалась?» — в недоумении подумала Пайпер и подняла её, чтоб получше рассмотреть. Тут же потеряли всякую важность разбросанные бумаги и чистота брюк после ползания на полу. Она осталась стоять на коленках и, замерев в немом шоке, разглядывала находку.       С фотографии едва заметно улыбался Джейсон — её первая любовь. Его льдисто-голубые глаза отсвечивали весенним небом, а золотые волосы сияли, как пожелтевшие листья в лучах солнца. Он выглядел шестнадцатилетним подростком. А значит, фотография довольно старая. О, боги. Десять лет прошло. Тогда они еще встречались. И это было самое счастливое время в жизни Пайпер. Джейсон звал её гулять, защищал от дворовых хулиганов, целовал звездными ночами, помогал с домашкой… Он был идеальным, таким, как и хотела она сама.       Через год пара рассталась. Все разъехались кто куда — по институтам, университетам. С тех пор они больше не пересекались. Пайпер даже не знала, что с Джейсоном и жив ли он вообще.       — Сержант Маклин!.. — вдруг дверь распахнулась настежь, и в кабинет влетел взлохмаченный Перси. — Ну и холодильник тут у тебя!       Пайпер резко обернулась, и глаза её расширились.       — Перси! Учись стучаться! Вдруг я здесь голая?       — Переодевалась — заперлась бы. А так, я бы с удовольствием полюбовался твоим телом.       — Иди нахер и любуйся Аннабет, — она поднялась с колен, отряхнулась и отложила фотографию в ящик стола. — Что случилось?       — Преступника задержали. Нужно допросить для составления протокола.       — Да, сейчас подойду.       Перси кивнул и скрылся за дверью. Снаружи донеслось:       — Переодевайся дальше. Вечером приду тебя соблазнять.       Пайпер закатила глаза. Иногда у этого Джексона слишком много шуток.

***

      Пайпер никогда не была фанаткой белого цвета. А в кабинете допроса его было больше всего. Белые стены, стол, стулья, пол, потолок. Даже лампочки горели абсолютно белым светом. И в этом слишком светлом, режущем глаза помещении сильнее всего ощущался приступ клаустрофобии.       Пайпер подошла к одностороннему зеркалу, висевшему на стене у стола. Она поправила волосы цвета горького шоколада, блеснула зелёно-карими глазами и кивнула, мол, я готова, можете заводить.       Тут же отворилась дверь, и в комнату привели молодого мужчину с взлохмаченными чёрным волосами и разбитой скулой.       Охранники посадили задержанного на стул и с разрешения покинули кабинет, оставшись стоять снаружи.       — Здравствуй, Нико, — поздоровалась Пайпер, нервно сжимая в ладони ручку. — Что на этот раз?       Нико был тем самым хулиганом, на которого валят любое мелкое преступление. Разбито окно? Это Нико. Разрисован забор? Тоже Нико. Произошла потасовка? Тем более Нико.       Часто такие люди совершают такие проделки, чтобы разбавить скучную жизнь. В Департаменте даже шутили, мол, парень влюбился в кого-то из сотрудников и старается привлечь внимание. Иначе, зачем человеку так не терпится оказаться задержаным?       — Бунт в метро, — пробормотал Нико, склонив голову. Казалось, он сказал это против воли, будто его заставили.       — Значит ты признаешь свою вину?       — Да.       — И какой же мотив? — губы Пайпер сжались в узкую полоску. Бунт — это гораздо серьезнее совершаемых им ранее преступлений. Целая толпа в порыве эмоций могла нанести кому-то или чему-то физический ущерб. — Ты же понимаешь, что это уже не шутки. Я допрошу свидетелей и заодно офицеров. А сейчас ты всё расскажешь со своей точки зрения. Это важно, — она выделила последнюю фразу и заглянула в глаза задержанному, заставляя поверить в сказанное. У нее имелся поразительный дар убеждения. Пайпер была хорошим дипломатом, поэтому её после окончания службы офицера сразу поставили на допрос. И, видимо, не ошиблись с выбором.       Нико распахнул глаза и моргнул.       — Ну, никаких опасных тем вообще-то не было. Никакого терроризма, массового убийства и похода против властей. На станции, на которой я стоял, очень плохие условия. Платформа узкая, людей много, лампочки перегорают, нет урн для мусора. Я просто отпустил комментарий и со мной согласись многие.       Пайпер слушала внимательно, но что-то ей не давало покоя. Причина, конечно, веская, но складывалось ощущение, что бунт был устроен вовсе не для этого.       — Были ли там твои сообщники?       — Никак нет.       — Что ж. Я чуть позже опрошу других лиц. А сейчас тобой займётся секретарь отдела массовых волнений. Допрос окончен. Пойдем, я лично отведу тебя. Мне нужно кое-что сказать Аннабет.       Пайпер поднялась из-за стола, взяла в руки блокнот с ручкой и сделала знак Нико следовать вперёд.       Они быстро пересекли комнату, но когда Нико подошёл к двери, он остановился и резко развернулся. Глаза Пайпер удивлено расширились, и она отступила на шаг.       — Что-то не так? — шёпотом спросила девушка, а внутри все скрутило от неизвестного страха.       — Вдруг я хочу пырнуть тебя ножом? Или изнасиловать? — спросил Нико, сузив глаза. Пайпер рвано вздохнула и попятилась, пока не уперлась в стол. Бежать было некуда. Охрану звать рано. И тогда на смену страху пришла холодная уверенность.       — Ты не сделаешь этого. Вокруг камеры. Зеркало одностороннее. Сейчас сюда явятся люди. Тебе несдобровать и ты получишь больший срок, чем трое или пятнадцать суток за покушение на полицейского.       — Ты драматизируешь, — Нико подошел вплотную. — Соседняя комната заперта. Охранники ничего пока не знают. И где ты видишь нож? Я что похож на дурака, чтоб тебя насиловать?       Теперь она уж точно ничего не понимала. Зачем ему её запугивать и отвлекать? Если только… Боже.       Нико воспользовался её смятением и легко приник к губам. Мгновение задержалось и показалось вечностью. Сердце отстукивало бешенный ритм, а от тела шел жар.       Пайпер подавила вздох, смешанный со стоном и, собравшись духом, оттолкнула его. Из глаз брызнули слезы.       — Уведите задержанного, — крикнула она охранникам за дверью. Голос внезапно осип.       В бессилии она оперлась ладонями о стол, склонила голову и горько подумала, что не сможет ответить взаимностью. Нико преступник. Плохой парень. Совсем не идеальный, как Джейсон.