Он больше не твой мальчик.

Питер Думал ли я о том, что может повлечь за собой моя любовь? Нет. Со своей зависимостью я совсем забыл о том что он – публичный человек. Я понимаю, что он — актёр. Возможно, его главная роль — роль в спектакле его жизни. Ему нужна эта свадьба? Это внимание? Эти герои вокруг него? Он сам себе нужен? А я? Возможно, он считает, что все должны быть в восторге от того, насколько он хорош. Но я в ужасе. С кем я был той ночью? С Ним? Или с образом? Он считал себя обязанным? Передо мной и моими чувствами? Мне не нужна его вина и все его подачки. Я мог бы справиться с этим сам. До той ночи. Моя любовь — это одновременно и наркотик, с помощью которого я подпитываю свою болезнь, и сама зависимость. Как банально. Люди умирают от разбитого сердца? Кажется, мне нечем дышать. Я чувствую эту грань безумия — когда хочешь биться головой о стену, вырвать все волосы с головы лишь бы затмить этим мысли о Нём. Тепло разливается где-то в районе сердца от воспоминаний. Там же, должно быть, находится и душа. Я снова чувствую бабочек, я чувствую, что они все ещё живы. Все происходящее до этого момента иногда кажется сном, в это становится все сложнее верить. Возможно, это и есть лишь страшный сон… Как убрать все эти мысли из моей головы? Я не хочу больше любить его, я устал от него, я хочу остановиться, застыть, и остановить весь этот круговорот событий в моей жизни, я умираю лишь от мыслей о нем, от воспоминаний. Я не хочу знать его, помнить его касания, это травит меня, Он травит меня. Я его не знаю, не знаю себя, но чувствую его лучше, чем кого-либо другого. Он обманывает меня, но я люблю этот обман, хоть и желаю его прекращения. Думаю, так считают миллионы его фанатов. Так неприятно быть одним из многих. Я всегда один из многих. *** Несмотря на все произошедшее между Питером и Старком, Паркер даже получил приглашение на их свадьбу. Про него не забыли, как мило. Лучше бы не вспоминали. Как, по мнению Тони он должен там появиться? Как должен смотреть на поцелуй молодых под венцом? Или он должен плясать, терпя боль от ножей, как чёртова Русалочка? С улыбкой, не так ли? Ему казалось, что он, наконец должен был быть рад за них, но не получается, только причина не в самом Питере. Это все из-за него. Из-за того, что они любили друг друга. Он чувствовал себя так, словно его предали. Даже сейчас, после того, как столько времени прошло, подросток чувствовал обиду. Ему хотелось исчезнуть. Забыть, как дышать. Все это было так неправильно. И Питер сам был виноват в этом. У них ещё и приглашения такие красивые, дорогие. В небольшой коробочке с розовой бумагой тишью, конечно, внутри лежали небольшие бутоны пионов. Все такое слюняво-розовое. С блёстками. Дорогой Питер Паркер, мы приглашаем тебя посетить свадьбу… "Дорогой! Ну нихуя себе, хоть так. Посетим, не сомневайтесь." *** Питер сидел на стене небоскреба и смотрел на Железного Человека сквозь стекло. Супер-крутые линзы в маске вернули его зрению привычную яркость и он, наконец, действительно мог с комфортом смотреть на мир, в последнее время это случается всё реже. Тони Старк был шикарен, без сомнений. Элегантный белый, с розовым отливом, костюм, с бутоньеркой из розовых цветов. Очевидно, платье Пеппер будет розовым. Галстук по расцветке идеально подходил к пионам, волосы эффектно зачесаны назад. Костюм был пошит идеально. Тони Старк стоял перед высоким напольным зеркалом и холодно осматривал себя с каждой стороны. Его глаза, с тёмной льдинкой в глубине, недобро прищурились, он глубоко вздохнул и прикрыл глаза неизменными тёмными очками. Подростковое сердце тревожно забилось быстрее, предвещая скорую заварушку. Он с трудом сдерживался, чтобы не сорваться с места и не броситься внутрь, к Тони. "Боже, мы хотим ограбить башню Железного Человека." У Питера перехватило дыхание. Он не мог поверить, что это действительно произойдёт. До сегодняшнего дня он не осознавал весь груз ответственности за подобное преступление. Неужели, он правда ввязался в это? В его голове крутились самые разные мысли, одна другой опаснее. Питер всегда считал себя человеком действия, но сейчас он лишь пытался успокоиться, чтобы принять решение. Просто срывает башню. Он подросток, он не готов к тому, во что ввязался. Он даже к Германии не был готов. И тем более не смог бы достойно вынести трагедию с паромом. Мистер Старк, а Вас не учили разговаривать, например? "Да, Питер, я услышал тебя. Я позабочусь об этом, малыш, иди дальше спокойно учи уроки." Но нет, мы ведь молчим как партизаны и после всех проблем окажемся единственно правыми, обосрав всех и все вокруг. Может, если бы Тони умел разговаривать всего этого не случилось бы. Может, если бы Тони говорил не только сам с собой, но ещё и с окружающими, то многое было бы по-другому. Но даже сам с собой он всё ещё не признавал свои самые сокровенные тайны. Он всё ещё не верил себе. Он не знал себя. С этими мыслями Паркер решительно шагнул вперед, навстречу судьбе. Перед глазами все поплыло, и Питер с трудом перевел дух. Руки все также сковывал мандраж, но, резко сжав кулаки, он выдохнул. Он аккуратно оттолкнулся ногами от стены и перенес свой вес на спину. Он начал падать вниз, но удара не произошло, Питер вовремя выпустил паутину и зацепился за крышу соседнего здания. *** Не прошло и часа, как Питер снова оказался на той же стене, только теперь с дополнительным грузом в виде ещё трех человек за спиной. Буквально. Он буквально поднимал на своих хрупких плечах, с помощью паутины, Уэйда и двух его ребят. Ветер обдувает лицо и навевает на него свежий запах наступающей ночи. Солнце постепенно садилось, а небо начинало краснеть. Воздух немного спертый и душный, возможно, ночью будет дождь. Войти внутрь оказалось не столь сложной задачей. Пятница услужливо открыла Питеру окно на верхнем, почти максимальном, этаже. Вокруг не было ни души. Обычно, снаружи стояло пару Железных Старковских ребят, которые периодически патрулировали Башню сверху донизу, но сегодня они либо отключены вовсе, либо просто не среагировали на Паркера. В наушнике недавно прозвучало оповещение об удачном начале свадьбы Старка. У Питера есть некоторое время, чтобы впустить ещё троих своих людей сразу после себя. За все время никто не проронил ни слова,а Уэйд был удивительно тихим с самого утра. Они оказались на жилом этаже Башни, прямо в гостиной. Робот-уборщик был неактивен, молча стоял в углу. Через 20 минут Питер должен был с опозданием прибыть на свадьбу новоиспеченной ячейки общества. Пеппер была не против его опоздания, лишь уговаривала его прийти. Он появится сразу на вечеринке, пропустив венчание. На него он, если быть абсолютно откровенными, не идёт лишь исходя из собственных желаний. Точнее, нежеланий. Ну раз уж вы так просите, то на остальной части он соизволит появиться. Даже немного обидно, что об этом его просила именно Поттс, но не сам Старк. В последний раз он не пожелал встретиться с ним, хотя Питер сам изъявил желание — такого, мягко говоря, давненько не было. Аж с парома, если быть точным. Учитывая то, с каким рвением мистер Старк пытался выловить его в квартире, то это даже странно. А после проведённой вместе ночи очень даже горестно. Особенно для Питера. Ещё 5 минут на осмотр территории и благополучное отключение камер. Ну как отключение, Питер просто зацепил их паутиной. Макс, тоже человек, которого привёл Уэйд, должен был полностью контролировать происходящее вне Башни. И, конечно же, следить за ходом операции. Питер буквально прошлым вечером помог ему обойти защиту Пятницы. Она работала гораздо медленнее, чем раньше, но Старк даже не заметил этого. Конечно, с Недом подобные трюки проходили бы легче, но имеем то, что имеем. Раз сейчас не сработала сигнализация, оповещающая о нежданных гостях, значит, защиту действительно удалось обойти. Макс не так уж и глуп. Питер ещё раз осмотрелся и обернулся к Уэйду. Тот молча кивнул в знак разрешения на перемещение. Паркер выбрался наружу через то же окно, в которое зашёл. На смену Паучьему костюму у него в рюкзаке был смокинг, купленный для похода в ресторан. Навевает воспоминания. Будем надеяться, что Тони тоже вспомнит тот интересный вечер. *** Обстановка на празднике была потрясающая. Дизайнер поработал на славу. Везде была зелень и живые цветы. Конечно скатерти и шторы были белыми. Да почти все на самом деле было белым. Изредка его разбавляли розовым, но цвета все равно резали по глазам. Огромные колонны были украшены лианами и гирляндами. Свадьба была на уровне: приглашенных было человек сто. Все были в костюмах, при галстуках и в белых рубашках. Толпа выглядела действительно невероятно. По сути своей этот вечер был лишь очередным мероприятием светской тусовки. Все люди разделились на кучки, обсуждали биржу, акции и новоприобретенные компании. Девушки скучали без своих кавалеров у бара. Питер чувствовал себя точно такой же барышней. Только его кавалер был слишком занят. Мистер Старк, похоже никогда и никуда не выходил без своих очков. Чуть приспустив очки на кончик носа, он оборачивается и, оглянув молодого человека внимательным взглядом снизу вверх, подмигнул Питеру — взгляд пробирает холодом до костей, хочется уйти прямо сейчас. Казалось, мистер Старк видит Питера насквозь, видит все мысли, которые преследуют подростка с самого утра и до глубокой ночи. Казалось, он его понимает. Но Питер все ещё стоял один, к нему не подошли ни Пеппер, ни Тони. Лишь изредка он был замечен официантом с подносом шампанского. Он несколько раз выискивал глазами их пару, наблюдал. Сейчас Питер снова нашел их в толпе – Тони и Пеппер разговаривали, слов слышно не было, но они явно говорили о нём. Изредка они разворачивались, чтобы взглянуть на подростка. — Пеппс, ты уговорила его прийти? — Конечно. Ты не сподобился даже поговорить с мальчиком нормально после того вечера. И вот нужно было вам вообще ссориться… — Пеппер, я уже вроде все предельно ясно объяснил — я вспылил, а у нашего карапуза тонкая душевная организация. Ты же знаешь, что бывает во время наших стычек. — В том то и дело, что знаю. Ты очень часто его обижаешь, вот он и шарахался от тебя после истории с костюмом. Ты, кстати, когда собираешься ему наш сюрприз огласить? Это нужно было сделать гораздо раньше. — Пеппер немного повысила голос и нахмурилась. Этого было достаточно, чтобы несколько человек обеспокоенно обернулись на её голос. — Да можем хоть сегодня, если найдется минутка.— Вирджиния осталась удовлетворена этим ответом и, нежно улыбнувшись, кивнула. Столики с закусками, к которым подошёл Питер, конечно же, тоже были украшены. Высокие вазы с розовыми и белыми пионами, ленточные гирлянды и шарики с пайетками. Красиво оформленные закуски и шампанское в ведрах со льдом. Все гости были как на подбор: бизнесмены, известные журналисты, светские львы и львицы. Все в невероятных длинных платьях, дорогих смокингах и фраках. Девушки сбивались в компании, отдельные от мужских. В основном они предпочитали находиться поблизости с закусками. От всего блеска, света гирлянд и софитов рябило в глазах. Это было даже слишком красиво. 40 минут текли медленно и тягуче, как мёд, терпение заканчивалось, Питер начал нервно отстукивать ногой ритм по полу. В скором времени спокойная расслабляющая музыка на фоне всей этой вечеринки начала знатно напрягать. Вряд ли это было запланировано. Все таки появившийся свадебный торт был огромным. На нем стояло много свечей, которые торжественно зажгли молодожёны. После того, как Тони и Вирджиния отрезали первый кусок и выложили его на свою тарелку, торт отвезли чуть в сторону. Там остальные официанты продолжили нарезать его и выставлять на банкетные столы. Все желающие могли его попробовать. На какое-то время снова стало скучно. Но вдруг, по прошествии ещё нескольких минут, заиграла другая музыка, ритмичнее и нежнее чем та, что играла на фоне. Все внимание было обращено в центр зала. Первый танец молодых забрал все взгляды гостей: был и туман, и блестки, и волшебный розовый свет. Они качались в облаках, Тони крутил Вирджинию в воздухе так легко. Они плыли в вальсе, потом останавливались, сцепляли и расцепляли руки. Двигались плавно и мягко, словно парили над полом. Музыка была завораживающая. Он привлек ее к себе и нежно поцеловал. Старк крепко прижимал ее к себе, а Пеппер положила голову ему на плечо. Аплодисменты. Дальше оставаться Питер счёл самоубийством. *** Только Паркер не учел, что ребята в его отсутствие без дела не сидели. Уже на улице его поджидают два Железных костюма. Застывая на ближайшей крыше на небольшое количество времени, Питер осматривает территорию. Внутри Башни явно, уже на данном этапе, идёт бой. На рабочих этажах, в большинстве своём, свет уже не горит. Около самой Башни, внизу, уже поджидает грузовая машина. Возможно, если повезло, Уэйд уже успел что-то притащить туда. Питер даже не уверен, что знает, что именно Уэйду нужно в Башне. То, что он планирует добраться до мастерской — любому понятно. Но ни про какие конкретные бумаги, чертежи или готовое оружие речи не шло. Уэйд всегда переводил тему, как только начинались расспросы. «Парень, у меня вся эта херовина надолго не задержится в любом случае. Я не для себя это делаю.» «Да мне бы хотя бы чё нибудь достать, хаха.» — Давайте по одному! — восклицает Питер для привлечения внимания. Он прыгает и стреляет паутиной в стену, делает в воздухе резкий разворот во время полёта, чтобы ударить одного из роботов ногами. Его удар отточен, однако костюм без труда сбивает его во время крюка. Паркер срывается вниз, но зацепляется за край крыши и повисает вне видимости костюмов. Он рычит, а потом изворачивается и стреляет паутиной во второго Марка, чтобы стянуть их вместе и сбить вниз. Как только они беспомощно приземляются на асфальт к нему выплывает третий костюм. "Какие же вы надоедливые." Бой завязывается снова, но в какой-то момент против Паркера встают сразу три костюма. Человек-паук оказывается в меньшинстве, но не перестает бороться. Он выпускает сети, вертится, прыгает и каждый раз норовит приблизиться к открытым окнам Башни, но его останавливают в последний момент. Бой был очень быстрым и смазанным. Питер перепрыгивал с одного места стены на другое и еле успевал увиливать от пуль и открытого огня из репульсоров. Уэйд мелькал где-то за стеклом. Он прикрывал парней, работающих с ним. Сам же сворачивал шеи направо и налево. Не жалел вообще никого. Даже стажеров, которые случайно появлялись в коридорах в поисках выхода. Питер смотрел на ужасную бойню сверху и не мог поверить. Он хотел закрыть глаза и проснуться снова в своей комнате. Он больше не хотел быть частью этого. Почему здесь столько людей? Почему столько охраны? Они все умирают из-за меня. Если их не убивает Уэйд, то они умирают от рук остальных мужчин. Крови было много. Она была такая красная, такая яркая, прямо как ткань на старом Питеровском костюме. Он такой весь кровавый когда-то летал над Нью-Йорком? Питер ловко изворачивался от атак Марков, исходящего огня, используя любую поверхность как опору для прыжка, облетая врагов с помощью паутины и раз за разом возвращаясь к новой атаке, связывая, разбрасывая костюмы с пути. Он яростно пытался пробраться внутрь, к остальным, но путь постоянно перекрывал то один, то другой робот. Они прилично измотали подростка, силы постепенно покидали его. Бой нужно было либо заканчивать, либо переносить на горизонтальную поверхность. Паркер резко подпрыгивает, пролетает мимо одного из роботов и выпускает сеть паутины в сторону крыши. Питер почти падает во время своего маневра, но из чистого везения он успевает долететь до посадочной площадки Мстителей. Бой остановился лишь на мгновение, но разгорелся с новой силой. Костюмы все прибывали, Паук вертелся, уворачивался как мог, но Марки побеждали его, как минимум, количеством. Круг постепенно сужался, его окружали и медленно толкали все ближе к пропасти. Он спиной двигался к парапету, он готов был прыгнуть, но со спины в него тоже готовы были стрелять. Вижн и Марк висели в воздухе прямо за его спиной. Наташа вышла с лестницы на крышу, был слышен лязг железной двери. Она все приближалась, не сводя с него глаз и дуло пистолета. Все её тело было напряжено, готово к драке. «Она может свернуть тебе шею ногами, Питер…» Вижн и очередной железный костюм опустились на асфальтированную дорожку рядом со шпионкой. Из костюма раздался голос, до боли знакомый, но такой устрашающий сейчас. Питер Паркер оказался в ловушке. — Тебе некуда бежать, я надеюсь, ты заметил. Теперь можно и поболтать. Или ты не хочешь говорить с нами, жалкими смертными? — Тони был в ярости, очевидно. Он не поднял маски, не вышел из костюма. Не хочет рисковать или ему противно? Не хочет доставлять такой чести? — Подними руки и лучше не двигайся. Можешь считать, что ты арестован. *** Паук боится дышать сейчас. Он подвёл всех, его. Принц сейчас стоит и готовится убить свою Русалочку. Она ещё не превратилась в морскую пену, но её уже не существует для него. Умерла ли она? Ещё нет. — Парень, прекращай дурить. Твой дружок благополучно смылся. Все украденное там, откуда было взято. Стервятник кинул и тебя, и Уилсона, и ваших подельничков. Двух других уже повязали. Тебе некуда отступать. — Даже с учётом того, что реальный голос Тони не было слышно, уже сейчас было понятно, он — бомба замедленного действия. Скажешь что-то не то — и тебя убьёт жарким выстрелом из репульсора. Дыши глубже. — Я раскрою тебе все карты сразу — твой дружок якшался с настоящим владельцем этого костюма. Уилсон выкрал его для тебя? Ты, очевидно, оказался сговорчивее Паука. Настоящего, разумеется. — Питер бесстыдно хохотнул в ответ. Пока что пути отступления казались действительно невозможными. Его окружили сильнейшие из сильнейших — ужасно злая русская шпионка, ужасно злой Железный Человек, штук десять его костюмов, и остававшийся беспристрастным Вижен. Бежать некуда. — Тебя кинули, ты слышишь? Или у тебя тяжело со слухом? Для этого тебе нужна эта ужасная бандура на ухо? — Старк явно улыбался, но это была совсем недобрая улыбка. Скорее что-то на грани с истерикой. Он готов убить Питера из-за малейшего движения. Руки порядком затекли из-за неудобного вертикального положения. Связь с компьютерным центром и Максом давно перестала работать. Примерно в середине самого боя, когда Уэйд исчез из виду. Надо же, как быстро он исчез из жизни Питера. Мозг работал сейчас на максимальной скорости. Осознание своего ужасного положения накрывало, как лавиной. Его трясло, он был полностью покрыт холодным потом, но внутри сгорали все органы. В один момент Паркер потерял сразу всех. Он был готов влюбиться в этого чертового «друга». Он был готов променять Тони Старка на человека, который использовал подростка в самый неприятный период его жизни. Он был готов ради него практически на всё и Уэйд знал об этом. Это дурацкая месть зашла слишком далеко, но конечно же, ребёнка не предупредили об этом. Он попал в ту самую «дурную компанию», причём в худшем её проявлении. Куда уж хуже, он помог ограбить одного из самых влиятельных людей во всей Америке. И сейчас весь груз гнева это самого влиятельного человека обрушится на него одного. Питеру хочется расплакаться, но за подобные громкие проявления своих чувств его убьют на месте. Ему хочется, чтобы после его истерики все снова вернулось на свои места. Жизнь слезам не верит. Не только Москва. Ему хочется сбросить свою маску и кинуться на шею Старку. Хочется, чтобы его утешили и простили. Чтобы наругали и оставили без сладкого, но, черт возьми, как же ему не хочется умирать. Именно сейчас, находясь на лезвии ножа Питер Паркер осознал — он так сильно не хочет умирать. Сейчас кажется, что и свадьба Старка, и его глупая влюблённость, и их совместная ночь — всё пустое. Эти ошибки можно исправить, обратись только Питер вовремя за помощью. Всё можно обсудить и проблемы сразу же решатся. Нет ощущения, что вчера, или неделю назад, или месяц назад — это поздно для разговоров. Нет. Сейчас уже поздно. — Это не твоё место. Это не твой костюм, он создавался не для тебя. Верни то, что тебе не принадлежит. — в горле Питера сейчас пустыня. От сухости его губы слиплись вместе. Начать говорить в тысячу раз сложнее, чем обычно. Но либо сейчас, либо его расстреляют без суда и следствия. Подросток медленно потянулся рукой к регулятору голоса. — Верни руки на место! Не двигайся! — Штук пять Железных костюмов снова нацелились на него. Питер зажмурился, но продолжил крутить колёсико. Сначала его голос зазвучал непривычно низко, но чем больше он выкручивал колесо на наушнике, тем больше голос становился похож на его собственный. Все конечности были словно чугунные. Шевелить пальцами было страшно и сложно. Даже дышать было страшно, не говоря уже о том, чтобы двигаться. — Вы точно уверены в своих словах, мистер Старк? — к концу фразы голос Питера уже стал различим. За него уже говорила не машина, а он сам. Его сердце замерло, грудь жгло от нервов и тревоги. Он ждал. В гробовом молчании прошло всего несколько секунд, но они были похожи на целую вечность. Вся жизнь пронеслась картинками перед глазами Паркера. — П-питер..? — Он тяжко выдохнул. Наташа опустила оружие. Тони явно был растерян. Единственные, кто оставался на стороже ‐ десяток Железных костюмов. Юноша ухватился за ткань маски рядом с наушником и потянул. Теперь он стоит перед ними абсолютно искренний — с опухшими от слез глазами и искусанными сухими губами, никакой маски больше нет. Он стоит перед ними почти нагой. Ничто не скрывало ни одной его эмоции ни перед каким человеком на этой крыше. Его глаза бегали с одного лица на другое. В воздухе напряжение накалилось до предела. Тут же летали сотни незаданных вопросов. Маска Железного Человека поднялась. И внутри был вовсе не железный мужчина. Он был бледен и растерян. Он явно боялся подростка перед ним. Как и сам подросток боялся его. Они смотрели друг другу в глаза и чуть не плакали. «Зачем?» И даже сам Питер не даст на это ответ. За все время произошло столько событий, что они легко затянули неподготовленного ребёнка в свой круговорот. Слишком много взрослых вопросов, слишком много ответственности и взрослых чувств. Это не укладывалось в голове и он просто запутался. Никого на этой крыше нельзя винить в произошедшем. Слишком много потерял каждый из них, чтобы осуждать за ошибки другого. Питер все ещё был ребёнком, но почему то все про это забыли. Забыли в прошлом, забыли и сейчас. Понятное любому живому существу чувство страха полностью управляло им. Все его тело билось в мандраже, слезы неостановимым потоком хлынули из глаз. Паника застилала его мысли. Хотелось сбежать, спрятаться, оказаться в безопасности, чтобы хоть кто-то спас его. Но сейчас он был абсолютно один, наедине с последствиями своих решений. И он побежал так, как не бежал никогда. Он хотел быть свободен от чувств, от груза ответственности, от собственных навязчивых мыслей. Больше не прокручивать в голове моменты ушедшего счастья. Он был когда-то счастлив, бессмысленно отрицать это. Но проблема в том, что так больше не будет. Мастерской, неловких касаний, ресторана, сигарет, ночи. Ничего не будет. Он бежал вперёд, оставив все, что лежало на его плечах. Теперь это не его груз и не его проблемы. Он не знал, куда бежит, но знал, что это нужно, необходимо, важно. Его ноги не чувствовали асфальта, он просто бежал, с каждым шагом всё быстрее и быстрее. Внизу, на земле, уже светили фонари в темноте. Ветер трепал его волосы, а он продолжал бежать, не обращая ни на что внимания. Ветер подхватывал его под руки, толкал в спину и обнимал своими порывами. Сзади были крики, были выстрелы, но сейчас остались только они. Обернувшись, Питер увидел его глаза. Карие, с золотыми вкраплениями и медовым отливом. Глаза, что он так любил. Он не мог больше видеть эти глаза, это лицо, эти губы. Слёзы, казалось, жгли ему щеки. Лишь коснувшись парапета он оттолкнулся со всей силы и взлетел. Может быть, это был тот самый полет, к которому он стремился. Может быть, сейчас он все таки долетит до солнца и его крылья не сгорят. "Я бы хотел сказать, что я тебя люблю, но я не могу. Я бы сказал, что мы еще встретимся, но это не так." Он смотрел на звезды, подозрительно яркие, безмолвное жемчужное поле над собой. Сумерки уже давно сгустились над Нью-Йорком и звезды сияли серебристой россыпью на небе. Яркие огни огромного города не давали им сиять в полную силу, но они были видны и иногда этого достаточно, чтобы раствориться в звёздах. "Ты, бедная русалочка, всем сердцем стремилась к тому же, ты любила и страдала, – поднимись же вместе с  нами в заоблачный мир. Теперь ты сама можешь заслужить бессмертную душу добрыми делами и обретёшь её через триста лет! И русалочка протянула свои прозрачные руки к солнцу, и впервые на глазах её показались слёзы." Ганс Христиан Андерсен.