Реабилитация

Черт возьми, ты даже не представляешь, как я ненавижу больницы! А эта, может, и очень классная, но все равно смахивает на тюрьму. Только решеток на окнах не хватает. И главное, лечили бы ногу, я бы еще пережил. Так эти ублюдки лезут в голову! Говорят, что нога болит из-за проблем с головой. Ну или около того. Нет, не потому что мне в нее воткнули гребанный нож, а из-за того, что я там что-то не то думаю! Нет бы просто дать мне эти чертовы колеса и выписать меня к чертовой матери! Лечащий врач велел мне писать что-то типа дневника или писем. О том, что я чувствую. Что-то про терапию болтал и решение моих проблем. Я, конечно, вежливо отказался, послав его довольно далеко. Состоялась оживленная дискуссия, и если бы нога не подвела, они бы так легко не отделались. Но так или иначе, после ко мне явился сам главврач, или как его тут величают, и поинтересовался, как часто у меня бывают приступы немотивированной агрессии. Я заверил, что никогда такого не было. В общем мы очень мило поболтали. И он меня все-таки уговорил писать. Дневник, я решил, это уж совсем для сопливых девчонок. Так и вышло, что я пишу тебе. Потому что больше некому. А если бы я писал Бренди, это было бы чертовски странно. Ты хотя бы читать умеешь. Хоть и не будешь. В общем, херня эта клиника, в которую ты меня определил, какой бы круто она не считалась. Но обезболивающее все-таки снова стали давать после того, как я согласился на эту терапию с письмами. Здесь просто адская скука. Делать вообще нечего. С территории не выпускают. Только и есть развлечение — смотреть телек. Это начинает действовать на нервы, но я пока держусь. Интересно, чем занимаешься сейчас ты. Наверное, кутишь со своими новыми приятелями. Интересно, Полански уже предложил тебе роль в своем новом фильме? Прямо как ты и мечтал… Нахрен! Херовая затея эти письма! Похоже, я под колпаком у копов. У меня был еще один увлекательный разговор с главным. Они полагают, что я опасен для общества. Хотят меня закрыть за долбанную самозащиту! Ебанные ублюдки! Говорят, мое личное дело не внушает доверия. И жену мне припомнили. Сука, даже сейчас умудряется мне действовать на нервы. В общем он объяснил мне, что в моих же интересах получить вердикт о моей полной адекватности и неопасности. Чтобы они могли признать, что я не маньяк, который только и ждет, чтобы кого-нибудь замочить. Так что… Да здравствуют письма! Мой пропуск на свободу! Надеюсь, что где бы ты ни был, ты не забываешь заботиться о Бренди. Раз уж ты не можешь найти время, чтобы навестить меня. Вот уж не знаю, как эта писанина, да и обстановка вокруг должны мне помочь. Пока все по-прежнему. Нога болит, колеса помогают херово, а убивать хочется все больше. Вчера показывали старый фильм с твоим участием. И я с трудом удержался от того, чтобы не запустить чем-нибудь в твою наглую рожу. Я думал тут… Я здесь вообще слишком много думаю, потому что больше заняться вообще нечем. Так вот, думал о том, что будет после того, как меня отсюда выпустят. Хромой каскадер никому не нужен. А кроме этого, я понял, я умею только быть твоим другом. Или точнее твоим мальчиком на побегушках. Выполнять твои указания. Возить тебя, чинить твою антенну, успокаивать твои истерики, поддерживать тебя. Угадывать твои желания. За столько лет я неплохо в этом поднаторел, как скажешь, а? Когда ты хочешь побыть один, когда тебе нужна компания. Когда просто надо побыть рядом. Рядом с тобой. Я теперь понял, что чувствуешь, когда у тебя наступает крах карьеры. Это очень и очень херово. Вот только у тебя был человек который протянет очки в нужный момент. А я один. Твою мать… К черту! Я раскис. Это все от безделья. Да… Здесь я стал бездельником в полном смысле этого слова. Который только и делает, что копается в себе. Ну или смотрит телек. По ночам особенно херово. Если удается уснуть, то снится какая-то муть с твоим участием. А если не удается, то я просто пялюсь в потолок и снова думаю. И почему-то снова о тебе. Рик долбанный Далтон! Ну неужели это так сложно?! Один визит! Хоть один звонок! Пара слов! «Привет, Клифф. Как самочувствие?» — «Привет, Рик, все окей!» Хоть минута твоего драгоценного времени! Чтобы я знал, что тебе не все равно! К черту! У них тут такое интересное успокоительное. Надо бы попросить рецептик. Оно мне еще с нашей прошлой плодотворной беседы понравилось. Странные люди. Говорят, что палата моя, что великий и благородный Рик Далтон все оплатил. Но стоило мне всего лишь чуть-чуть размяться и совсем немного ее разнести, как они устроили такой кипиш. Бегают, кричат, шприцами тычут… Мудаки, одним словом. Я начинаю сходить с ума. Нет, серьезно. Ну это уже просто невозможно! Твою мать, Рик! Знаешь, я не рассказывал тебе. Когда те обдолбанные хиппи спросили, кто еще есть в доме, я сказал только про Франческу. Я догадывался, что ты можешь быть только в своем любимом бассейне. И что по-видимому, слушаешь музыку так громко, что и собственных мыслей не слышишь. Потому что ну куда тебя еще могло понести после маргариты. Но я не сказал про тебя. И когда потасовка уже завязалась, даже не подумал позвать тебя на помощь. И вот я лежу, пялюсь в потолок и все пытаюсь понять. Почему? Не логичней ли было все сделать ровно наоборот? Я понимаю, почему я сказал про Франческу. Я в тот момент еще был под дурью, сболтнул раньше, чем успел подумать. Но не про тебя. И черт бы тебя побрал, Рик. Я понял. Я понял, что если бы с тобой хоть что-то произошло, я бы себе этого не простил. И дело тут не только в том, что я за все эти годы привык рисковать собой вместо тебя. Да, и в этом тоже. Но еще в том… Черт! Они явно пичкают меня чем-то таким, от чего разжижается мозг! Мне кажется, эти милейшие люди хотят закончить дело тех хиппи и свести меня все-таки в могилу. С другой стороны, приятно думать, что их соседство со мной раздражает не меньше, чем меня с ними. Хоть какая-то радость. И еще они явно хотят вдохновить меня на написание автобиографии. А что, сидишь себе спокойно, время от времени пописываешь, не сильно напрягаясь. Это я уже умею. Вряд ли, конечно, моя жизнь кому-то интересна. Но я выгодно отличаюсь от остальных тем, что у меня в друзьях сам Рик Далтон. По крайней мере был. В последнее время нога вроде болит поменьше. Все больше ноет. Говорят, есть надежда на полное восстановление. Так что, может, моя карьера каскадера еще и не закончена. Если меня, конечно, не посадят. Или я не свихнусь тут окончательно. Я слышал, говорят, ты разводишься с Франческой. То ли она не справилась с пережитым стрессом, то ли ты нашел себе кого-то на стороне. Я снова ждал хотя бы твоего звонка. Но снова не дождался. Что ж, я начинаю привыкать. Надеюсь, в своих ссорах ты не забываешь о Бренди и по-прежнему заботишься о ней. Надеюсь, ты счастлив, чтобы у вас там не происходило. Потому что если счастлив ты, то счастлив и я. Когда я лежал и истекал кровью, знаешь, о ком я думал? Да, черт тебя побери, о тебе. Я думал о том, как ты там. Не ранила ли тебя та долбанутая хиппи. Все ли с тобой в порядке. Я думал о том, что моя гребанная жизнь совсем никчемна, если ты пострадал. О том, что ты мне бесконечно дорог. Моя последняя мысль перед отключкой… Черт! Не могу! А главный врач оказался вполне неплохой мужик. Меня выписывают только завтра, но он разрешил сегодня вечером уйти в самоволку. Он назвал это финальным этапом реабилитации. В общем завтра ты узнаешь о том, что я выписался потому что, тебе перестанут приходить счета из клиники. А я сегодня надираюсь в баре, празднуя окончание этой каторги. На самом деле, не знаю, почему пишу сейчас. Лечение окончено, остались только бюрократические формальности. Но, кажется, у меня вошло это в привычку. Берегись, мир! Тебе, похоже, не избежать автобиографии Клиффа Бута! Я надрался не меньше, чем тем вечером, а может и больше. Тут темно как в заднице негра, и я почти не вижу, что пишу. Но все равно продолжаю. Сейчас. Я наберусь храбрости и напишу. Главврач говорил об этом что-то мудреное. Что это способ такой справиться с психологической проблемой. Взять ее и подробно перенести на бумагу. Тогда она перестанет мучить так сильно. По мне слишком заумно. Но попытаться все равно стоит. Наверное… Твою мать! Ты моя психологическая проблема! Ты, долбанный Рик Далтон! Я никогда не смогу тебе этого сказать вслух. Просто заставить себя это произнести не смогу. Я и пишу-то об этом с трудом. Пришлось напиваться для храбрости. И только потому что ты этого никогда не увидишь. Ты больше чем друг. Больше чем брат. Больше чем жена. А тебе на меня теперь насрать. Ты ни разу не пришел ко мне в клинику. Ни разу не позвонил. Ни разу не написал. Даже просто, блядь, привета не передал ни разу. После всего что было. После всего, что я сделал для тебя. После того, кем я был для тебя. После всего, что было между нами. После всех этих лет… Я ненавижу тебя за это. Думаю, это чувство давно было во мне. Но понял я это, почувствовал впервые, когда лежал с ножом в ноге. Я беспокоился о тебе больше, блядь, чем о самом себе! И я ненавижу тебя за это. Я ненавижу чувствовать себя слабым. И именно это я чувствую сейчас. Из-за тебя. И я ненавижу тебя за это. Я тебя люблю, гребанный ты мудак. Я чувствую себя долбанным Ромео. Что за херня… В клинике говорят, что отрицанием проблемы не решить. И признание, что у тебя есть проблема, это первый шаг ее решения. Хорошо. Я признаю. Я тебя люблю. Люблю. Люблю. Долбанный Рик Далтон… Твою мать! Что дальше?!