Безопасность превыше всего

Арчер поёрзал в капитанском кресле. До конца смены оставалось пятнадцать минут и они почему-то оказались для него самыми тяжёлыми, почти невыносимыми. Однако, когда альфа смена подходит к концу, он нарочито неспешно поднимается из кресла, передаёт командование и покидает мостик. Ему требуются титанические усилия, чтоб не помчаться в медотсек сломя голову. — Ну что же... — Флокс пробегает взглядом по строчкам в падде, а затем с отдаёт его капитану для изучения. — Все реакции в пределах нормы. Есть два пункта, где показатели приближаются к критической отметке, однако это не несёт никакой угрозы здоровью в Вашем случае. Я бы разве что попросил Вас являться ко мне на стоматологический осмотр после некоторых мероприятий. Арчер удивлённо воззрился на медика. — Смотрите, — денобуланец пролистал список, ища нужную строчку. — Показатели хорошие, но это очень коварное вещество, которое может спровоцировать незначительную реакцию. Впрочем она быстро устраняется, если действовать оперативно. — Вы мне предлагаете сразу... — Ну если Вам так хочется, — Флокс ухмыльнулся, — Нет-нет, в течение последующих суток. Джонатан понимает, что светиться с такими осмотрами не очень хочется. — Это настолько необходимо? — Без зубов хотите остаться? — ... — Если бы этот показатель был на двадцать единиц выше, Вам бы правда могло разъесть зубы. На Ваше счастье у Вас крепкая эмаль. Да и с другой стороны показатели очень невысокие, — Флокс понизил голос, словно боялся что, тот о ком он говорит может его услышать, хотя на самом деле сейчас он находился за пару световых лет отсюда. — Только не говорите ему, а то он обидится. Для них это тема серьёзная. Чем незначительнее становились нюансы, которые выискивал Арчер в списке, и чем шире улыбался новым вопросам Флокс, тем отчётливей он чувствовал, как волшебным образом всё его существо наполняется энергией, словно и не было сегодня унылой и выматывающей тишиной смены. В груди разливалось приятное тепло, какое иногда испытываешь, отдавая близкому человеку в руки завёрнутый в громоздкую упаковку подарок; ты всё выспросил, рассчитал, продумал, ты знаешь, что адресат будет доволен, но всё же это радостное волнение, пока развязываются банты и открывается коробка, ничто не затмит. — Спасибо, доктор, — капитан очень старается улыбаться не слишком широко, но расправившиеся плечи говорят сами за себя. И только когда он покидает медотсек, едва не подпрыгивая, Флокс позволяет себе хмыкнуть. Как лечащий врач такой нестандартной пары, он оказывается посвящён в весьма деликатные подробности, что усердно чешет его любопытство и самолюбие, потому что половина офицерского состава готова уподобиться Портосу, выпрашивающему кусочек сыра, лишь бы медик хоть намекнул на какую-то деталь. Но уж чего-чего, а медицинского такта Флоксу не занимать. Следующим вечером — вечером по корабельному времени конечно же — Шран привычно проходит в капитанскую каюту на Энтерпрайзе, напряжённо следя за Арчером. Вернее за его спиной. Ничего, андорианцы умеют ждать, и Шран ждёт. И чем дольше тянется молчание — тем более страшных последствий. Наконец Джонатан выдыхает. — Я говорил с Флоксом. "Так." — Он всё проверил и показал мне результаты. "Это я знаю. Так что с ними?" Капитан медленно поворачивается к андорианцу, и тот напрягается всем телом, морально готовый (нет) услышать самый страшный вердикт, что им даже за руки держаться опасно или ещё что похлеще. Арчер сохраняет непроницаемое выражение лица ещё мгновенье, но затем не выдерживает и растягивается в широкой улыбке. — Да расслабься ты, там всё отлично. Мы можем даже без иммунотерапии заниматься сексом. Флокс говорит, что нам по большому счёту повезло, потому что... Шран на мгновенье впадает в ступор, переваривая эту резкую смену настроения и игнорируя разглагольствования Арчера . А затем эмоции как цунами захлёстывают андорианца. — ЧЁРТОВ РОЗОВОКОЖИЙ! В скулу Арчеру прилетает кулак, отбрасывая его едва ли не к противоположной стене. Землянин хватается за ушибленное место, тихо подвывая. — ТЫ ОХРЕНЕЛ БЛИН МЕНЯ ТАК ПУГАТЬ?! Тай'лек хватает землянина за грудки и на этот раз таки прикладывает к стене. — Я убью тебя! — шипит он прямо в лицо, игнорируя то, что Арчер всё ещё закрывает одну сторону лица рукой. "Ты же расстроишься," — отвечает про себя Арчер, но озвучить это не решается, просто смотрит в ответ виновато мол я не знал, что ты так обидишься, правда-правда. Шран смотрит на него ещё несколько секунд, а затем чуть отступает назад, но лишь для того, чтоб махнуть рукой в сторону, указывая, куда Джонатану надо пойти. — На кровать. — Можно я хоть лёд прил... — Я сказал, на кровать! — ярость андорианца была настолько очевидна, что землянин не решился уже ничего возразить. — Если ты не в состоянии нормально предоставить отчёт в устной форме, будешь демонстрировать в действии, что там нам ваш доктор разрешил практиковать, а что нет. Арчер обречённо подходит к кровати, стараясь абстрагироваться от слабой боли, расползавшейся кажется уже по всему лицу, и садится на край. Он поднимает глаза на Шрана, чей взгляд сейчас напоминает его собственный, когда Портос возвращается с прогулки на природе, извалявшийся во всём, в чём положено валяться охотничьим собакам, дабы отбить собственный запах. — Какой ты дурак, — только и произносит андорианец с тяжёлым вздохом. Он садится рядом с Арчером с сопереживающим видом изучая пострадавшее место на лице, на котором уже начинал проступать синяк. Он подносит руку и едва касается кожи. — Сильно болит? Джонатан пытается усмехнуться и сказать, что андорианец хорошо постарался, но тут же морщится от боли. — Есть немного. Но если поцелуешь, то перестанет. На лице Шрана появляется недоумение. — У землян принято целовать больное место, чтоб быстрее зажило. — Не заживёт же, — ворчит Тай'лек, но затем всё же склоняется и мягко целует, стараясь не давить сильно. — А теперь иди к врачу, балбес. — Тай'лек. — Что ещё? Джонатан помялся секунду, а затем поднял виноватый взгляд на андорианца. — Прости меня. Я правда не думал, что это так тебя заденет. Шран с прищуром смотрит на землянина какое-то время. — Ещё раз такое учудишь — одним синяком не отделаешься. Арчер смотрит на него и всё же улыбается, превозмогая боль. Просто потому что он не может не улыбаться глядя на Шрана. Теперь он сам коротко целует того в губы и, поднявшись, идёт к двери. На выходе он оборачивается и произносит что-то одними губами, на что Тай'лек только фыркает, отворачиваясь. Когда дверь закрывается, Шран еле слышно шепчет в тишине каюты: — Я тоже люблю тебя, Джонатан.