КЭТРИН.

Яркий свет. Вспышка фотокамер. Навстречу мне направляется человек в красной рубашке, больше я не успеваю рассмотреть. Мне тяжело смотреть на свет, наверное, в этом виновато мое состояние. -Денис, Вы готовы? – послышался голос рядом. Пара секунд размышлений и я уже сижу в кресле, передо мной полный зал людей, это по большей части молодые люди в возрасте от 17 до 23 лет. Камера направлена на меня. И ведущий задает свой первый вопрос. Я отвечаю неохотно. Придумываю какую-то новую фамилию. Холодно произношу: «Денис Матвеенко, 27 лет, город Тула». Я поправляю очки, чтобы никто не увидел мое лицо. Минута молчания. Ведущий получает новые указания. Я молчу и внимательно вглядываюсь в толпу. Возникает желание убежать. Они ведь сюда пришли, чтобы услышать мою историю. Я не должен их обманывать, чтобы они не повторили моих ошибок. Нет, это не ошибка. Нет! - я крикнул так внезапно и так громко, что сидящий рядом со мной, ведущий немного отсел в сторону. – Можно начать сначала? – спрашиваю я сначала неуверенно, но после повторяю все громко и отчетливо. Я слышу недоумение зала, какие-то крики, стараюсь не обращать на это внимание. Жду… Камеры снова работают. -Итак, уважаемые зрители и телезрители, у нас в гостях молодой человек, который пришел сюда, чтобы рассказать нам свою историю. Он оборачивается на меня и просит начать. -Меня зовут (я делаю короткую паузу… меня терзают сомнения: а правильно ли я поступаю, что скажет мама?) Виталий Лавриленко, мне 22 года. Я родился и вырос в Москве. Бросаю кроткий взгляд в зал. Я вижу их желание, желание узнать меня, мою историю. Я уже готов. Я медленно осторожными движениями снимаю очки, затем капюшон. Свет режет глаза. Зал перешептывается. Я понимаю, что все обсуждают шрамы на моем лице. Мне неприятно это. Но я всё же решаюсь рассказать, откуда они. -Вы хотите узнать, что с моим лицом? (Я говорю это в толпу, громко. Это мое заявление. Я показываю им, что я готов поговорить с ними о себе.) Я объясню, но немного позже. Я, пожалуй, начну сначала. Мне был 21 год, когда я встретил её… Девушку, из-за которой мы, собственно здесь. Я был молод, беспечен, на предпоследнем курсе института. Учился, кстати, на юриста, собирался стать милиционером, как это раньше было. Я не думал ни о чем, просто наслаждался жизнью, ездил в клубы. Вот в одном из таких клубов мы и познакомились. Когда мы с друзьями подъехали к клубу, я прекрасно понял, куда мы идем. Это один из самых крупных клубов нашей страны. Куча народа, почти каждый третий или пьян, или под наркотой. Было трудно найти человека, который контролирует себя. Мы сели за единственный свободный столик, взяли выпивки, закусить. Мне нужно было выйти в туалет и поэтому я направился через весь зал в выходу. В этот то момент я и встретил её. Она была такая красивая, утонченная. Высокий хвост, длинные волосы, которые были идеально уложены, черная, облегающая одежда. Она была одновременно и скромна и сексуальна. Длинные рукава идеально дополняли ее образ. Она несла коктейли на подносе. Я обратил внимание на ее каблуки. Там шпилька была сантиметров 15, если не больше. Я прекрасно понимал, почему она их одела. С ее-то ростом -1,57 каблуки являются неотъемлемой частью жизни. Но она шла так уверенно, что я сначала даже не заметил каблуки. Я не знаю, что произошло, пока она дошла до меня. Но около меня она выронила поднос. Я услышал попытку материться, девушка наклонилась поднимать осколки. Я решил ей помочь и увидев, что она порезалась ,подал ей салфетку. Она улыбнулась и приложила салфетку к пальцу. Но и у меня не получилось нормально собрать нормально осколки. Я порезался, но всё же сложил все оставшиеся части бокалов на поднос, включая и осколок, на котором была ее кровь. В этот момент она толкнула меня и потащила за собой. Я тогда еще не понимал в чем дело. На каблуках она двигалась даже быстрее меня. Аптек по близости не было, я не понимал почему она паникует. Но Кэтрин (так она представилась) сказала, что раны нужно обязательно продезинфицировать. Мы вернулись в клуб, купили бутылку водки и пошли гулять по ночной Москве. Мы пришли в какой-то парк. Полили друг другу на раны водки и просидели до утр, разговаривая ни о чем. Тогда я впервые узнал, что она употребляет наркотики. Знаете(я поднял глаза), когда Кэт предложила мне таблетку, я должен был отказаться. Но я всё-таки захотел попробовать. Я не знаю, что это было. Но утром я проснулся у нее дома. Рядом со мной лежала Кэтрин в одном только нижнем белье. Я внимательно ее осмотрел и пришел в ужас. Её руки были полностью покрыты следами от иголок, а рядом с ней лежал использованный шприц. Я тогда хотел убежать, зачем мне девушка – наркоманка. Какое-то чувство меня остановило. Я не смог уйти. Я полазил по ее вещам и понял, что она наркоманка со стажем. В голове было только одно: как я мог так попасть? Я ведь влюбился в нее. Когда она очнулась и увидела, что все шприцы и наркотики лежат посередине комнаты, она засмеялась. И посмотрел на меня. В том момент я понял, что люблю ее и помогу ей избавиться от зависимости. Кэтрин Пирс, как я любил ее называть, сказала, что я наивный. Через пару часов я переехал с вещами к ней. Я бросил учебу и каждый день, каждую ночь держал ее, чтобы она не убежала. Каждую ночь она засыпала в мох объятьях, а на утро я находил ее возле двери. Это продолжалось около полгода. Мы жили изолированно, еду нам приносили родители Кэти. Они ничего не знали о ней. Когда ей становилось легче, мы разговаривали на разные темы. Однажды она сказала мне, что у нее ВИЧ… мне было всё - равно. Я ее любил. Мы занимались любовью. Ее это отвлекало от мыслей о наркотиках, а я… я помогал ей.. Я прекрасно понимал, что теперь заражен и сам. Всё шло хорошо. Она постепенно переживала ту боль, которая ее мучила. А эти шрамы…Она вылила мне на лицо серную кислоту , чтобы убежать, но перед этим вызвала скорую. Я не мог быть в больнице, и я сбежал через пару дней. Я нашел ее в клубе под кайфом. Скорая была бесполезна. Передозировка. Я старался убежать от проблем, убежать от Кэтрин. Бессмысленно. И вот теперь я здесь. Я снова посмотрел в зал. Кто жалел меня взглядом, кто взглядом осуждал. Последние слова ведущего и камеры остановились. Я надел очки и вышел из здания. В кармане зазвонил телефон. Мама. Прости, меня. Я пошел на то место, куда мы пришли с Кэт впервые. Надо забыть. Я сделал какой-то укол себе в руку и пошел на дорогу. Было темно, только фары машин освещали улицу. Какая-то машина едет мне навстречу. Удар.