Дом разделенный

      — Пламя войны не угасло, оно лишь стихло ненадолго, чтобы разгореться вновь, сильнее и ярче, — подумал Эдмур Талли, глядя в ночную тьму за окном его кабинета в Риверране. Днём отсюда хороший вид на реку, но последнее время у верховного лорда Трезубца редко выпадало времени им насладиться.       Слишком уж много было забот было у него в последнее время. На Эдмура пало все бремя ответственности за земли от Орлиного мыса до Крабьего залива и от Переправы до верховьев Черноводной. И это был уже не тот цветущий край, которым были Речные земли при короле Роберте.       Война Пяти Королей оставила тяжёлый след на Речных землях, такого разорения край не знал со времён Танца Драконов. Сожженые деревни, разграбленные замки, леса, полные разбойников, дезертиров из всех бившихся здесь армий и волчьих стай, нападавших даже на высылаемые лордами воинские отряды.       Некоторые дома, подобно Уэнтам и Дарри, полностью пресеклись, а Харренхолл столько раз переходил из рук в руки, что слухи о проклятии на замке звучат едва ли не истиной. По мужской линии дом Фреев угас и при всей ненависти от вероломству лорда Уолдера Эдмур с содроганием вспоминает пир мертвецов, который он увидел в Близнецах.        — Зима пришла в дом Фреев, — Талли помнил слова, которые произнесла испуганная девушка, последняя из жен старого лорда Фрея. Рослин теперь с трудом засыпала и большую часть времени проводила в септе.       Эдмур занял после войны Близнецы своим гарнизоном, как до этого занял Харренхолл, владение Уэнтов, дома его матери, но от его имени Переправой правил кастелян, сир Тристан Ригер. Что бы не говорили его племянницы, но он всегда старался усилить дом Талли, хотя это и было нелегко. Речные земли ещё нескоро отправятся от войны, разве что бывшие земли Фреев почти не пострадали.       Северяне, западники, рыцари Простора, Королевских и Штормовых земель, наемники всех мастей, дезертиры и мародёры, лютые враги и союзники, немногим лучше врагов. Эдмур проклинал день, когда Кейтилин арестовала руками людей знаменосцев Талли Беса. Проклятый карлик выкрутился и правит от имени племянника Эдмура, а дом Талли едва не погиб в этой войне.       Эдмур теперь последний Талли, способный держать меч. Дядя, сир Бринден, вызволивший его из опустевшей Переправы и собравший войско для возвращения Риверрана, мертв, погиб от арбалетного болта какого-то ланнистерского солдата в шлеме с золотым львиным гребнем. Чёрная Рыба просил на смертном одре простить стрелка, но Эдмур решил иначе и утопил убийцу дяди в Красном Зубце.       Чёрная Рыба сумел одурачить Цареубийцу, но смерть все же настигла его у ворот родового замка. Эдмур сам поджег похоронную ладью дяди, которую помогли спустить его друзья, Карил Вэнс, Патрек Маллистер и Марк Пайпер, а с ними и старый лорд Титос Блэквуд из Древорона. Стрелу он пустил без промаха и долго смотрел на плавучий погребальный костёр.       Ланнистеры успели почти проиграть войну, пока он сидел в темнице своего лорда-тестя. Эдмур ожидал, что Таргариены усядутся на Железный Трон после победы, но видно правда то, что драконья кровь делает их безумцами. Дейнерис была убита собственным племянником, который был так глуп, что вскоре потерял все.       Судьба Вестероса оказалась в руках бесноватого командира Безупречных и самой нелепой пародии на Великий Совет, которую можно представить. Эдмур в шутку даже предложил на трон себя, ожидая, впрочем, что корону получит Баратеон. Пусть Джендри бастард, но Орис тоже родился вне брака. Если уж драконы закончились, то самое время вернуть на трон оленя…       В Риверран Эдмур возвращался кипя от бешенства. Его наглые племянники унизили его перед знатнейшими лордами королевства и выбрали самого нелепого короля, которого только могли. Калека без малейших прав на трон, не способный смирить даже властолюбие собственной сестры, тут же отколовшей Север…если короля Робба Карстарк назвал потерявшим Север, то король Бран мог потерять Вестерос.       Лишь дорнийский принц, Манфри Мартелл, чему-то улыбался. Кузен Дорана Мартелла, он загадочным образом пережил его и узурпировавшую власть Элларию, чтобы появиться в столице уже как правитель Дорна. Похоже, Мартелл не воспринимал всерьёз нового короля, зато лица просторских лордов перекосило от слов, что ими теперь будет править из Хайгардена бывший наемник.       Эдмур едва не расхохотался в голос, узнав, что Серый Червь решил уплыть с Безупречными на Наат. Остров опасен для чужаков, одно дело ненадолго высадившиеся для отлова рабов и другое — постоянное поселение. Гискарцы, валирийцы, ронары Нимерии…всех их косила местная лихорадка. Никто, кроме наатийцев, не может протянуть на острове дольше года. Но Бран затмил глупость Серого Червя.        — Боги, что он творит? — думал Эдмур, когда лордом-командующим Королевской Гвардии стала Бриенна Тарт, а верховным мейстером бывший дозорный, даже не выковавший в Цитадели свою цепь. Если до этого момента Эдмур и сомневался в разумности племянника, то после его сомнения исчезли. Можно называть себя колдуном и пялиться в пространство с умным видом, но нельзя так плевать на традиции.       Традиции правят Вестеросом. Они сильнее, чем короли и лорды. Эйгон Завоеватель и Джейхерис Миротворец могли поменять многое, но и драконьи владыки на Железном Троне не были настолько самоуверены, как его племянник на кресле с колесами. Новый Верховный Септон предпочел перебраться в Старомест, Баратеон вернулся в Штормовой Предел…король не повёл и ухом на это.       Эдмур предпочел оставить свои подозрения при себе, раздосадованный на дочерей Кейтилин и низость Тириона. Похоже и у Брана может не найтись времени для дяди,уж скорее он будет болтать с Луковым Рыцарем или наемником. Стоит ли тогда терять время в столице, когда до разорённых земель Трезубца есть дело лишь ему да его знаменосцам?       Бронзовый Джон, непонятно кем и когда назначенный лордом-регентом Долины, согласился продать зерна из своих запасов. Долина Аррен потеряла часть воинов при Винтерфелле и во время штурма столицы, но в остальном война ее почти не коснулась. К облегчению Талли, взявшиеся за грабежи дотракийцы Дейнерис предпочли грабить богатые земли Простора, а не холодные и изрядно обедневшие берега Трезубца.       Если в казне и остались после Серсеи какие-то деньги, то они шли на нужды короны и закупку продовольствие жителям Королевской Гавани. Столица даже теперь не уступает Староместу по населению, голодных ртов там полно. Во всяком случае, письма Эдмура о помощи остались без ответа. Запад же и сам был изрядно разграблен сперва Молодым Волком, а потом войсками Таргариен, а Север голодал и в лучшие годы.       Последнее время к шайкам разбойников и мародеров прибавилась новая беда. Появились бродячие проповедники, что призывали проклятия на голову колдуна-безбожника, приносящего кровавые жертвы деревьям в Красном Замке. Они объявляли, что подчиняться такому королю грех против Семерых. Как слышал Эдмур, даже Воробьи не заходили настолько далеко…        — Может мы и собакам дадим право выбирать короля? — тихо проворчал Эдмур, отворачиваясь от окна и глядя на неподвижно стоящего мейстера. — Мейстер Виман, значит, Дорн объявил о своей независимости?       Вопрос был риторическим. Письмо со сломанной печатью, украшенной пронзающим солнце копьем, ясно говорило об этом. Манфри Мартелл сообщал, что отныне и впредь Дорн не подчиняется Королевской Гавани. Это случилось уже после того, как дочь Бейлона Грейджоя вернулась к старому закону, атаковав Светлый остров, а в Лунных Вратах лорды Долины провозгласили королем Гор и Долины Робина Аррена.       Маллистеры теперь заняты укреплением Сигарда, а Эдмур опасался, что его племянники, вернее, те, кто правит от их имени, сцепятся, Речным землям придётся несладко. Послание принца Манфри, ссылавшегося на договоры с Железным Троном и законы Дорна, Талли не удивило. Дорн и при Таргариенах оставался самым независимым из всех частей Вестероса и больше всех оставался независим от драконов.        — Да, милорд, — подтвердил мейстер Виман. — Отныне и Манфри Мартелл поднял мятеж против его милости короля Брандона…        — Да будет его правление долгим, — кисло сказал Эдмур. Оба его племянника стали королями, даже племянница нацепила корону Севера, лишь он был и остаётся лордом. Но Талли никогда не были королями, пусть и род их уходит корнями в Век Героев. — Есть какие-нибудь вести из Королевской Гавани?       Старый мейстер замялся: «Нет, писем от его милости нет, но прибыл ворон из Староместа. Милорд, мне нелегко говорить об этом, но…»        — Опять какое-нибудь послание от лорда Хайтауэра? — Эдмур опустился и кресло и едва сдержал зевок. — Нет, у меня нет возможности даже очистить свои леса от разбойников, не то что воевать с дотракийцами на Медовичке. У меня и так половина людей стоит в гарнизонах Харренхолла и Близнецах. У Маллистеров, Вэнсов, Блэквудов,Пайперов и Мутонов с солдатами не лучше. Пусть поищет себе наемников за Узким морем.       «Или будет откупаться золотом Высокой Башни, магистры Вольных Городов поступают с лошадниками именно так. Но этим от дотракийцев не отделяться, они будут приходить вновь и вновь.»        — Нет, письмо не от лорда Лейтона, — старик со вздохом передал лорду Риверрана письмо, скреплённое восковой печатью с семилучевой звездой. Эдмур сломал печать и углубился в чтение. Дойдя до последней строчки, он перечитал письмо и тихо помянул седьмое пекло. Чтобы усмирить Святую Веру в прошлый раз, потребовались драконы. А теперь…        — Мейстер Виман, Звёздная Септа вновь вооружила Сынов Воина и созывает Честных Бедняков, — медленно произнёс Эдмур. — Его Святейшество пишет, что он собирается послать Святое Воинство на дотракийских дикарей и оборонять берега от кракенов. Он пишет, что такая война угодна Семерым.       «Похоже, лорд Лейтон нашёл, на что потратить часть своего золота. Неудивительно для Хайтауэра.»        — Милорд, разве может быть война праведнее, чем с врагами королевства? — спросил с каменным выражением старый мейстер. — По моему скромному мнению, Его Святейшество предлагает благое дело, угодное людям и богам.       Эдмур бросил письмо на стол и оно вновь свернулось в свиток: «Пожалуй, вы правы.»       Лорд Риверрана почувствовал, что очень устал. Порой Эдмуру казалось, что он уже дряхлый старец, под стать лорду Уолдеру, гори он ярко в пекле. Сотни лет назад короли из дома Тигов призвали Святое Воинство сражаться с речными лордами, державшимися Старых богов. Теперь южнее Перешейка лишь Блэквуды да его бедный искалеченный племянник не молятся Семерым.        — Бран и его советники совершили ошибку, позволив Верховному Септону поселиться в Староместе, — пришла в голову Эдмура невеселая мысль. — Как бы Хайтауэры не решили, что история бастарда-кузнеца интереснее, чем история калеки-северянина.