Охранник для дочери

Мы лежали в моей постели. Ее голова покоилась на моей груди, я не выпускал ее из объятий ни на секунду. Мы устали — она после долгого перелета, я — после тяжелой физической работы, мы оба — после долгих любовных игр, которыми завершилась наша разлука. Пока я, как идиот, старался подобрать слова, чтобы задать ей вопрос, который не давал мне покоя, она вдруг спросила сама. — Могу я остаться здесь? — Здесь? Это где? — спросил я, а потом понял, насколько глупо это прозвучало. — В Новой Зеландии? — это звучало еще глупее. Т/И хихикнула, подняла голову, чтобы заглянуть мне в глаза и произнесла: — Здесь это здесь. Рядом с тобой. Если ты не против, конечно. Она спрашивала меня может ли остаться со мной. У меня. В моем доме. Я не верил своим ушам — она, кем восхищались миллионы поклонников, звезда кино и телевидения, многообещающая актриса. Она это спрашивала у меня. Об этом я и мечтать не мог. Даже в самых смелых мечтах. — Ты же собиралась замуж, — выпалил я, — передумала? Вот тут я было решил, что она включит себя годичной давности и сейчас я получу строгий ответ в лоб, отчего мы опять начнем спорить, препираться. А в итоге разругаемся в пух и прах. — Я никогда не хотела выходить замуж за нелюбимого человека. Всегда надеялась, что достойна любви, хоть и не особо в нее верила. — Она подняла руку и запустила пальцы в мои волосы. — Сказали бы мне год назад, что приеду к бородатому мужлану, который годится мне в отцы на Край Света — никогда бы не поверила. — Узнаю тебя, — я устало хихикнул, готовый замурлыкать от ее нежных прикосновений. — Не нужно ничего без тебя. Ни гонорары, ни слава, ни чертовы красные дорожки и дизайнерские платья. Наверное, это и есть любовь?! Скажи мне — у тебя-то опыта побольше моего. — Боюсь, в этом из меня советчик так себе, — нашла у кого спрашивать, тоже мне. — Я вообще не думал, что когда-нибудь еще порог моего дома переступит женщина. — Утром я могу уехать, — опасливо прошептала она, — я остановилась в гостинице в центре Окленда, если что — можешь приезжать в гости. — Знаешь что? — я прижал ее к себе крепче, отчего она даже застонала — знаю, возможно, немного переборщил, — пожалуй, я теперь тебя никуда не отпущу. Завтра поедем в эту гостиницу вместе — заберем твои вещи оттуда. Услышав это, она что есть силы прижалась к моим губам. Поцелуй был долгим, а потом она отстранилась, поморщилась и прошептала: — Щекотно. Я же вновь притянул ее к себе для поцелуя — Т/И не возражала. Чуть позже она заснула, в то время как я не мог сомкнуть глаз, несмотря на усталость. Я лежал тихо, не шевелясь, не смея потревожить ее сон. Когда-то давно я зарекся больше не связываться с женщинами. Обжегшись однажды — трудно снова начать доверять, тем более — противоположному полу. Я лежал и думал, там, в темноте своей спальни, старался прикинуть, заглянуть в будущее — как все у нас сложится с Т/И. И сложится ли вообще?! Это было довольно трудно, я знал точно две вещи: если я не попробую еще раз — буду самым большим идиотом на планете, а если попробую и все рухнет — я просто этого не переживу. Не помню, как вырубился, но утром проснулся довольно поздно, солнце уже заливало светом мою спальню. На постели я лежал один, ни Т/И, ни Тревора со мной не было. И если ей я хоть мог как-то простить, что оставила меня в одиночестве, то своего четвероного друга — нет. Я быстро встал и, даже не удосужившись умыться — поплелся на их поиски. Т/И хозяйничала на кухне, дразня меня запахом готовящегося омлета (накануне мы так и не поужинали — не до этого было), Тревор лежал поодаль на полу и следил за движениями девушки. Увидев меня, пес лениво поднялся и, виляя хвостом, подошел ко мне. Смотрел виновато, будто понимал, что оставить меня одного в спальне было сродни маленькому собачьему предательству. — Мы уже погуляли, — радостно улыбаясь произнесла она, раскладывая омлет по тарелкам, — садись завтракать — у нас много дел сегодня. — Узнаю тон, которым ты любишь давать распоряжения, — хихикнул я, устраиваясь за столом. А она одарила меня долгим поцелуем, затем поставила на стол две чашки кофе и устроилась напротив. Тревор же занял свою любимую позицию: вроде как не при делах, но вместе с тем одаривая то меня, то ее умоляющим взглядом — он очень любит, когда его угощают человеческой едой. Мы завтракали, болтая так, будто и не было той разлуки длинною в год. Я любовался ею и дивился тому, как органично она вписывалась в эту кухню, в мой дом, черт возьми, и даже в мою жизнь. Я остро осознал, что она всегда была для меня будто родной, даже когда была настоящей занозой в заднице. Я вдруг внезапно улыбнулся своим мыслям, а она тут же спросила: -Ты чего так победно ухмыляешься? — Да так, вспомнил кое-что. — Прости меня, — вдруг произнесла она, — я говорила тебе столько гадостей. Тебе, человеку, который меньше всего этого заслуживал. — Знаешь, забавно то, что я больше всего скучал по этому в разлуке с тобой. Ее ладонь накрыла мою руку. Ее губы улыбались мне. Т/И была здесь. Здесь! А потом мы поехали в город, где забрали ее вещи, заплатили в отеле по счету. На обратном пути мы, как заправская семейная пара, заехали в супермаркет и купили несколько пакетов еды. Выбирала она, потому что я все еще не мог трезво соображать. Но она на удивление так хорошо помнила, что я люблю и знала, что нам может пригодиться — будто и не жила никогда в той жизни, где за нее все решает нанятая отцом домохозяйка. — А что твой отец? Как Джон воспринял твой отъезд? — уже более смело спросил я, когда мы возвращались в мой дом под вечер. — Мы не общаемся несколько месяцев, — отрезала она, — все началось с того, как я расторгла помолвку, а затем сообщила ему, что решила завязать с кино. — Я отвлекся от дороги и удивленно взглянул на нее. — Смотри вперед, — вдруг строго сказала она, а затем улыбнулась, чтобы смягчить свой чересчур строгий тон. — Папа и не знает, что я здесь. И что мой дом в ЛА выставлен на продажу. Я хотел было опять недоуменно на нее взглянуть, но вспомнил про ее замечание. Я ликовал внутри. Она все бросила ради меня, черт, со мной рядом сидит женщина, которая на самом деле меня любит. Мой дом преобразился, стоило ей появиться здесь. Ей нравилось хозяйничать тут, мне нравилось, как все стало меняться: появились какие-то женские штучки, часто гостиную украшали свежие цветы, мне пришлось освободить ей половину шкафа в спальне — я выбросил старый хлам, чего бы никогда не сделал, не появись она тут. Но больше всего мне нравилось то, что постепенно мое жилище пропиталось ее запахом, а еще запахом вкусной еды, домашней еды, которую с удовольствием готовит для меня любимый человек. Я полюбил возвращаться домой, а ведь раньше старался проводить больше времени с Тони или на лодке в открытом море. Ее отец все не звонил, не давал о себе знать. Пару раз она отправляла ему смс — когда наконец-то риелтор сообщила ей, что дом продан и когда Т/И поставила его перед фактом, куда и к кому она уехала. Она сделала ставку на второе сообщение — уж в радости или гневе он должен был написать хоть что-то, но Джон не отвечал, в то время как она стала волноваться, что с отцом что-то не так. Я порывался несколько раз позвонить ему и поговорить по-мужски, но Т/И была категорически против. А мне меньше всего хотелось ее волновать. Жизнь текла своим чередом. Через несколько месяцев она сообщила мне, что устроилась работать диктором на местное телевидение. Я было разозлился, что она сделала это без предупреждения, но злился недолго. Энергия из нее била ключом — раз она нашла куда ее потратить — ничего в этом нет плохого — подумал я. Я тоже наконец-то взялся за ум. Растормошил Тони, мы продали наши старые лодки, вскладчину купили приличную, почти новую яхту и решили возить туристов на рыбалку. Не знаю, почему мы не додумались до этого раньше — это был весьма неплохой, а самое главное — постоянный заработок. Т/И ничего не требовала. Она была счастлива здесь и сейчас, наверное, впервые за недолгое время своей жизни. Я не помню точно, когда впервые у меня возникла мысль о том, что нам было бы неплохо пожениться. Быть может, когда она вскользь упомянула о том, что отказала коллеге, который проявлял к ней знаки внимания, в совместном ужине после записи очередного эфира. Любовь любовью, но рядом с ней во мне опять проснулся альфа-самец, я в тот вечер дико разозлился — она все поняла, хоть я и попытался подавить в себе это чувство. Даже не смог заснуть и вот, наверное, как раз в ту бессонную ночь я и подумал впервые, что хорошо бы нам пожениться. Все должны были знать, что эта женщина принадлежит только мне. И вот в один из наших совместных ужинов — я наконец-то решился заговорить с ней об этом. Она припозднилась — сегодня готовил я — запекал рыбу, которую мы поймали во время вылазки с Тони, по тому рецепту, который очень ей нравился. Т/И устало поцеловала меня, почесала за ухом Тревора и устроилась за столом. Я было достал бутылку красного вина, которое успел купить днем. Романтик из меня так себе, но случай-то был особенный. — Не надо, милый, — тихо произнесла она, стоило мне занести руку со штопором над бутылкой. — Но сегодня нам есть что отметить, — замялся я, где-то в мыслях уже намереваясь пойти на попятную, отложить на потом. — Правда? Какой? Я отставил вино и отложил штопор. Фразы вертелись в моей голове, но выбрать наиболее подходящую мне было тяжело. — Ты хочешь предложить мне выйти за тебя замуж? — вдруг спросила она. — Я… я… Она звонко засмеялась от того, как нелепо я заикаюсь, а немного успокоившись, произнесла: — Ты такой забавный. И вообще вы, мужчины, даже когда все очевидно — вы до последнего мнетесь и подбираете слова. Конечно же я согласна! Я засмеялся, а она подошла ко мне и крепко обняла. — Никогда не стремилась замуж, но за тебя хочу, Карл, — Т/И настойчиво посмотрела на меня. — С тобой все не как у людей. Знаешь как это выглядит? Если рассмотреть как следует — это ты сейчас сделала мне предложение. Мы засмеялись оба, а потом, когда мы успокоились и Т/И чмокнула меня в губы, она тихо прошептала: — Была сегодня у врача после работы. Думала ложное предположение, но нет — ты скоро станешь папой, Карл! Представляешь? У нас будет малыш! Вот тут я вообще потерял дар речи. Она уложила меня на лопатки второй раз за десять минут. Я молчал как истукан, только зачем-то положил руку на ее живот, хоть он и был еще плоским. Что я там мог нащупать?! А потом не знаю, что со мной случилось, но я вдруг почувствовал как увлажнились мои глаза, а затем по щеке заскользила слеза, потом другая не заставила себя ждать. — Ну что ты, милый! — Она запустила свои руки в мои волосы и нежно прижала к себе, — ты будешь самым лучшим папой в Мире, впрочем, как и мужем, — шептала она, крепко прижимая меня к себе. Смс о том, что Джон скоро станет дедом растопила сердце моего друга. Он перезвонил Т/И практически сразу, как короткое сообщение, преодолев почти молниеносно тысячи километров, попало в его телефон. А уже через две недели, когда все было готово к нашей скорой свадьбе — Джон был у нас. Не могу сказать, что мой друг был в восторге от наших с Т/И отношений. Но, мне кажется, он заметил, как счастлива его дочь. Она была самой счастливой и самой красивой невестой в Мире. Я был ослеплен своим счастьем, поэтому до домыслов и мнения Джона мне не было особо дела. В любом случае — у меня была впереди целая новая жизнь с его дочерью, уйма времени чтобы сделать ее еще более счастливой, растить нашего ребенка — я был уверен, что со временем Джон обязательно поймет, что изначально мы с ней были созданы друг для друга. И как хорошо, что по счастливой случайности когда-то, будто совсем в другой жизни, я устроился на работу в их семью.