HotShot — Jelly
Волосы красиво уложены, на карих глазах стрелки и пухлые губы накрашены красной помадой. В свои восемнадцать лет я выгляжу очень зрело. Я одета в черную длинную толстовку и в черные джинсы. Взяв свою сумку с остальными вещами, я отправляюсь в ночной клуб. Моя профессия очень специфична. Я танцую на барной стойке и как остальные девочки после этого иду ублажать вип-клиентов. Обычно это мажоры высшего класса, которые разбрасывают деньги направо-налево. Занимаюсь я этим уже с семнадцати лет. Не думаю, что родители вообще догадаются о том, чем я занимаюсь. Сейчас я не считаю, что это очень сильная нужда для меня. Тогда у моей семьи были проблемы, поэтому под предлогом, что я иду работать в ночное кафе, они разрешили мне заниматься этим. Но сейчас я увлеклась этим, тем более мне отходит большая часть денег. Заходя в клуб, я встречаю охранников, которые провожают меня до гримерки. Поправляю макияж, снова наношу помаду, надеваю костюм и выхожу из гримерки. По пути хватаю сигареты у охранника и выхожу на улицу, накинув куртку. Уже ночь, ближе к двум часам мне надо будет идти на барную стойку. После выкуренной сигареты, я захожу обратно в гримерку, снимаю куртку и выпиваю воды. — Юна, пора. — в дверь постучался менеджер клуба и заглянул в комнату. — Иду. — я встала, выдохнула и надела каблуки. Меня провели до барной стойки и я туда залезла, держась за специальные держатели на потолке для танцовщиц. На мне прикованы взгляды не только парней, но и девушек. Толпа сливалась в одну большую кучку подвыпивших, потных от танцев, людей. Такое удавалось лицезреть каждую ночь. Когда в полчетвертого утра вся вакханалия закончилась, я слезла с барной стойки и меня повели к вип-клиентам. Каждые выходные они всегда меняются, как перчатки. На меня глядит из-под пышных черных ресниц красноволосый парень с улыбкой как у дьявола. Его тонко-очерченный подбородок словно лезвие, алые припухлые губы слегка приоткрыты. От такой картины у тебя у самой челюсть отвисает. Хочется рукой пошевельнуть, чтобы закрыть рот. Но какая-то неведомая сила меня останавливает. — Как тебя зовут? — томным голосом произнес он. Мурашки моментально покрыли все тело. — Джелли. — как-то с опаской ответила я. Да уж, вот это псевдоним мне придумали… — Как сладкое холодное желе.ммм, — он прикрыл глаза. Вот же…чертов маньяк. — Оденься в свою одежду и приходи обратно, я заберу тебя отсюда. Его слова звучат так сладко, такими не принуждающими, но я, словно под гипнозом слушаю его. Прибегаю в гримерку, резко с себя все стягиваю, распускаю волосы из конского хвоста и смываю тонны макияжа с моего лица. Все это происходит так, словно мною кто-то управляет. Я вышла из гримерки и снова направилась к вип-комнатам. Он сидел на кресле и при виде меня резко встал. Взяв мою руку в свою, он потащил меня к выходу из клуба. На улице уже светало, а рядом с клубом стояли трезвеющие люди. Кто-то ждал такси, кто-то просто стоял и пытался понять, что происходит. Никогда не любила такие моменты. Все это отвращало меня, в клубе все было как-то проще, потому что все были пьяные и точно бы это не вспомнили. Мы сели в дорогую машину, запах которой был пропитан одеколоном этого парня. Я вдохнула полностью этот запах, закрыв глаза. Парень сел за руль, посмотрел на меня и завел машину. Почему мне не страшно, что он сделает что-то со мной? Не знаю. Но теперь я доверяюсь ему, в моих мыслях есть только это. Дорога занимала недолгое время, высокие здания, так и кружили голову. Солнце уже восходит, я лишь облокотилась на сидение и укуталась в свою толстовку, чтобы было теплее. Поглядывая на этого парня изредка, я заметила, что у него вид ангела. Не понимаю, зачем ему нужны такая, как я? Я не замечаю, как наша машина подъехала к отелю. Конечно, куда же еще. Высоченное панельное здание с красивой надписью над входом, где день и ночь стоят портье в кроваво-красных формах и улыбаются посетителям. Войдя в здание, нас также с улыбкой встретили администраторы, хотя я бы в четыре утра еле стояла бы на ногах. Я не успеваю улавливать все моменты, потому что от такой спокойной обстановки мне становится не по себе и клонит в сон. Снова в сонном состоянии я иду за ним мелким, но быстрым шагом в наш номер. Почему-то где-то на дне меня небольшой страх окутывает и терзает меня. Номер небольшой, но кажется, будто я попала в свою теплую квартирку с бежевыми обоями, торшером возле белоснежной кроватью. Преимуществом в номере было огромное окно, которое открывало вид на Сеульское утро. Я стояла позади парня и тупо пялилась в его широкую спину. Сняв обувь я прошлась по номеру в белых носочках, словно пролетев по комнате. Ожидаю чего-то резкого с его стороны. Но чувствую лишь легкие движения его длинных пальцев по моей талии. А потом холод пронзает мою кожу, покрывая ее тысячью мурашками. Парень ведет меня к кровати и попутно снимает толстовку. Сердце бьется учащенно, я чувствую на своей шее его горячее сбившееся дыхание. Он возбужден. Раскрыв одеяло на кровати, кладет на холодную белую простыню и нежно целует в губы. Тем временем я с опаской расстегиваю его черную рубашку, вызывая ухмылку на его губах. Его руки уже во всю блуждают по моему телу и я издаю томный стон. Он так нежен со мной, как никто этого не делал со мной до него. Его действия вызывают удивление в моих глазах и он это видит. — Сегодня я не буду тебя трогать, ты должна поспать. — он тихо говорит мне, нависая надо мной с растрепанными волосами и расстегнутой рубашкой. Оборвалось все, когда он снова поцеловал долгим затяжным чмоком в губы, вдыхая меня полностью. Я открыла глаза, а он улегся рядом со мной, закрыв глаза. Руку положил на мой живот и притянул к себе. Теплое дыхание опаляет мою шею. Это так прекрасно и я чувствую его мощь и власть над мной.***
Открыв глаза, я все еще чувствую его теплое дыхание. Он всем телом прижат ко мне. Медленно разворачиваюсь. чтобы не разбудить его и вижу его сонное лицо, пухлые губы, поражаюсь его распушенным длинным ресницам. На губах появляется улыбка от такого зрелища. Он похож на ласкового мишку. Моя рука нежно касается его щеки, его сонные глаза еле еле открываются и лицо расплывается в улыбке, далее он резко хватает меня за талию и накрывает мои губы сухим утренним поцелуем. — Джелли, сколько тебе? — томным низким тембром спросил он. — Мне? Двадцать один. — моя неуверенность выдает себя дрожащим голосом. — Ты врешь. Тебе нет двадцати. — уверенно говорит он. — Но твое тело оно такое обворожительное, такое девственное и желанное. Что же кроется под столь хрупким созданием. Как тебя зовут? — Ли Юна. — мы все еще лежим и смотрим друг на друга. Он нежно поглаживает мою талию, все так же крепко держит и не хочет отпускать. — Ким Тэхён. — отрезает он. Мои глаза срываются то на его губы, то в глаза. Я просто резко впиваюсь в его губы, а он подхватывает меня еще сильнее. Его возбужденная плоть сильно впивалась в меня. Руками мы обхватывали друг друга так, что на теле оставались синяки. О, боже почему я не испытывала этого с остальными? Я никогда не чувствовала этот электрический разряд, словно сейчас вся проводка в этом номере вспыхнет. Он срывает с меня все остатки одежды, что не снял в четыре утра. В комнате из-за нашего сбившегося дыхания так шумно. Я громко начинаю стонать от его прикосновений и поцелуев. Одно чувство царит в нас обоих — похоть. Головкой своего члена прошелся по моему клитору, надавливая, тем самым вызывая мой громкий стон. — Я хочу тебя. — сказал он мне в ухо. Я чувствую его внутри себя, такого теплого, огромного и пульсирующего. Мышцы сжимаются, тела все ближе. Я вижу лишь его приоткрытый стонущий рот, глаза, в которых черные, словно бездна, зрачки расширяются все больше и больше. Боли нет, только огромное наслаждение. Все сопровождается нашими громкими стонами, он целует, кусает меня в плечо и просто нежно входит, чувствуя, что скоро будет конец и огромный взрыв. Взрыв происходит так, я сильно выгибаюсь и извиваюсь, как змея. Эйфория — все что я чувствую на данный момент. Это не просто сухой секс, как раньше с очередными клиентами. Он валится на меня своим тяжелым телом с огромным выдохом, будто сил у него совершенно нет. Но крепкой хваткой берет меня в свои объятия и нежно вдыхает мой аромат. — Ты слишком вкусная… Вкуснее, чем желе. — прошептал он мне в шею.