Осколки это не пазл

— Ха-ха! Я одолею тебя, злой змей! Моли о пощаде! — прокричала девочка лет семи и указала деревянным мечом на юношу, который с усмешкой на лице и скрещёнными руками на груди смотрел на девочку. Та была одета в костюм «супермена», а точнее, во ВРУЧНУЮ сделанный костюм этой самой девочки. Она снова громко и «по-злодейски» засмеялась и тыкнула концом «кровавого меча» в грудь юноши, которому пришлось сгорбиться, чтобы меч «проткнул сердце». Он притворно завыл от «боли» и, упав на колени, прокричал: — Не-е-ет! Отважная Печенька снова меня одолела! — в ответ девочка хмуро насупилась и, надув губы, кинула меч на землю, скрещивая руки на груди, в то время как юноша не сдержался и громко засмеялся. — Ты обещал, что не будешь меня так называть! Я — Громовая девочка! А ты — злой змей! И никаких печенек!!! — возмущенно выдала девочка, на что юноша ещё сильней захохотал. — Прости, конечно, но нет. Ты забываешься, я сказал, что буду играть в эту глупую игру, если ты будешь «Отважной Печенькой», — встав с коленей, ответил юноша, продолжая посмеиваться с хмурого личика девочки. — Ну Лука! Хватит меня так называть! Я никакая не Печенька!... ~ — Маринетт! Мари-нееетт?! Мари! Да в чем дело? Ты опять заснула? — вопли Натаниэля заставили меня выйти из «комнаты», в которую я давно не заходила. Это «комната» моих старых воспоминаний, «комната», в которую могу зайти только я. Неловко улыбнувшись своему, на данный момент, злому другу, я виновато опустила глаза в пол. Сейчас, после уроков, я решила пойти с Натом в художественную студию. Ему уже давно доверили ключ от неё. Натаниэлем гордится вся наша школа, он выиграл кучу наград в разных конкурсах, из-за чего наше учебное заведение стало ещё более известным. Да, он очень талантливый человек. И рисование — это его вторая жизнь, где он может без остатка посвятить себя. Мне кажется, что его жена (если она, конечно, у него будет) будет ревновать его как раз таки к холсту и кисточкам. — Прости, я опять тебя прослушала. — Я никому, кроме Али, не рассказала о Луке. И мне стыдно, что Натаниэль ничего не знает. Просто то, что произошло между мной и этим... — Ты опять покинула эту планету, — со смехом проговорил Нат, снова мазнув кисточкой по холсту и выводя меня из мыслей. — Это из-за парня? А ну, признавайся, — с опасным огоньком в глазах Натаниэль вперил в меня взглядом. Ну и что мне ему сказать? Может, если я все-таки попробую, он все поймёт? — Эм, Нат... у меня есть подруга, — начала я со лжи. Позор мне. Нервно накручивая локон подросших темно-синих волос на палец, я продолжила. — Да? Что за подруга? — Ну так вот, когда мы были маленькие, её родители наняли парня... ммм, который должен был быть, так сказать, её нянькой, — пока я говорила, Натаниэль не отворачивался от будущей картины. Но мельком он поглядывал на меня, что означало: он слушает. — И значит, это был парень, ну, и ему было четырнадцать, а моей подруге восемь. Ну и, значит, он всегда был с ней рядом. Он был её лучшим другом. И они много времени проводили вместе. Он знал все её секреты и много позорных моментов. Но когда парню исполнилось восемнадцать, а мн... кхэм, подруге на тот момент было двенадцать, она... кхэм, попросила его о не очень приличной просьбе... ну и после этой просьбы, ммм, родители моей подруги узнали о том, что... эммс, ну, чем он ей помог. Ну и, короче, его уволили. Так как просьба была очень неприличная, но не настолько, насколько ты сейчас подумал. Ну и дело в том, что он уехал, и больше она его не видела... думала, что не увидит. Но... сейчас, спустя столько времени, он вернулся. И она не знает, что ей делать. Он знает о ней то, о чем не должен знать никто. И она не хочет его видеть, но знает, что рано или поздно встретится с ним, так как его младшая сестра — одна из её подруг. И я... я хочу сказать, что я волнуюсь за неё и поэтому прошу совета. — Когда я, тяжело вздохнув, открыла глаза, то столкнулась с пронзительным голубым взором Натаниэля, который смотрел на меня в упор и уже успел отложить кисточку и краски, сев около меня. — Очень интересно... — протянул Нат. Он смотрел на меня и явно глубоко задумался. Я не хочу ему врать, но также мне стыдно рассказывать ему об этом. — А что за неприличная просьба у-у-у этой твоей подруги была? — от этого вопроса я аж вздрогнула. Я так надеялась, что он не спросит. — Ну он, он... я не знаю, — снова соврала я. Да, я ужасная подруга, но мне так стыдно об этом говорить. Зажмурившись, я опустила голову вниз и снова сжала подол платья. — А я знаю эту подругу? — с игривостью в голосе выдал Нат. — Ммм, нет, не думаю. — Прикусив губу и нервно отведя взор в сторону гипсовой статуи, с которой рисуют художники, я почувствовала, как мои ладошки запотели, из-за чего я, не думая, обтерла их о платье. — Она такая же неуклюжая, как ты? — снова задал вопрос Натаниэль, из-за которого я насупилась и, наконец, посмотрев на своего собеседника, недовольно выдала: — Я не неуклюжая. — На что этот «шутник» засмеялся и выдал: — Ладно, прости, прости. Маринетт, я советую тебе, то есть твоей подруге, — его «случайная» ошибка дала понять, что Нат все прекрасно понял, — пусть она встретится с ним и поговорит обо всем. Им надо... — ...Ты что! Нет! Она не может с ним встретиться, я же тебе уже сказала, он знает её слишком хорошо! И видеться с ним — это же все равно, что самоубийство! — я согласна, что грубо перебила Ната, но то, что он говорит — это же просто не то. Я знаю Луку, то есть я помню его характер. Он был со мной очень добр, но также мог быть и груб. Разница в том, что я сейчас не тот маленький ребёнок, а он не тот вспыльчивый подросток. Если тогда он мог быть ко мне добр из-за того, что я была ребёнком, а также из-за того, что работал моей «личной нянькой», то сейчас он уже не работает на моих родителей, и для него я вряд ли осталась «Маленькой Печенькой»... от этого милого прозвища у меня аж на душе потеплело. Лука вправду был очень дорог мне. Я любила его... и, честно, не знаю, что это была за любовь. После его резкого исчезновения, в котором я могу винить только себя, многое изменилось, мне пришлось долго привыкать к отсутствию близкого для меня человека. Но все же я ждала его... каждый день, надеясь, что вот-вот дверь откроется, и он снова вернётся в мою жизнь. Но время текло, и как бы я ни хотела, но я оставила Луку в прошлом. Не знаю, тот ли это мальчишка с синими волосами, вечно издевательской ухмылкой и непредсказуемым взором. Но... стена, которая образовалась между нами, слишком огромна. И время, разделяющее нас, сделало её только крепче и реальней. — Маринетт, ты можешь мне все рассказать. Я вижу, что тебе очень трудно, но я смогу тебе по-настоящему помочь, только если ты расскажешь все от своего лица. — Ладонь Натаниэля, которая крепко и надёжно держала мою, заставила меня неуверенно и испуганно поднять взор. Но... также огонёк надежды на помощь и понимание со стороны Ната вспыхнул в моих глазах. И я решилась. — Я-я... ~ — Я так рада, что ты вернулся, Супер-Кот. — После уроков, мне пришлось пропустить последний, так как на город снова напал всем известный акуманизированный злодей — «Месье Голубь!», и после «расправы» над злодеем мы снова спасли беднягу Месье Ксавье. Супер-Кот был очень рад снова вернуться за работу, и Месье Ксавье стал первой, а нет, второй его «проблемой» после возращения. И вот, после такого эпичного боя мы решили также вернуть наши посиделки на крышах домов Парижа, поедая круассан с горячим шоколадом. Супер-Кот не вдавался в подробности о причинах своего исчезновения. Но я видела, что ему трудно об этом говорить, поэтому не стала настаивать (что, я уверена, очень глупо — после этого ему доверять. Ну, я дура... зато доверчивая!). — А я-то как рад. Леди Баг, я так благодарен тебе за то, что ты смогла меня простить. Больше я не исчезну. Никогда, — то, с какой уверенностью он это сказал, внезапно заставило меня заволноваться. А ведь и вправду, Супер-Кот снова может бесследно исчезнуть. Нахмурившись и сменив расслабленное и приятное настроение на серьезное и мрачное, я с серьезностью взглянула на напарника. — Пообещай! Дай слово, что такого больше не повторится! — внезапный поток слов, который обрушился на Супер-Кота, заставил его несильно подавиться кусочком непрожеванного круассана. — Кхэм, кха, кха, — либо он специально кашляет, либо он и вправду сильно подавился. Три раза ударив его по спине, я сделала и себе лучше, и ему. Но Супер-Коту вряд ли стало лучше после моей «помощи». Откашлявшись, он перевёл дыхание и наконец взглянул на меня. — Э-м... Да. Да, я обещаю, Леди Баг. Я обещаю, что никогда больше так внезапно не исчезну. Мне жаль, что я заставил тебя поволноваться и усомниться в моей верности, — почему-то его слова не успокоили во мне бурю волнения. Я не поверила ему. Если он сделал так один раз, то может сделать ещё раз... Кот нервно прокашлялся, и по его виду я могла сказать, что он нервничает. Щеки его покраснели, а взгляд нервно перекатывался с одного места на другое. — Моя леди, я... — Внезапный шум в ушах заставил меня сжаться и машинально прикрыть ладошками уши, глаза сами по себе закрылись. Звук был настолько громким, что я не могла услышать собственный крик. В ушах звенело, а в тело будто вонзились тысяча невидимых и острых игл. — Кот! — С трудом подняв веки, я устремила взгляд в сторону... ~ Втянув в себя воздух, я резко села, начиная жадно глотать воздух. Что случилось? Что произошло!? Голова болела и сильно пульсировала. — Ммм, Тикки! Тикки, что произошло? — голос охрип, и слова, которые я выпустила, вышли самовольно. — Маринетт, ты проснулась? — голос моей любимой квами заставил меня расслабиться, а неизвестное чувство беспокойства улетучиться. — Тикки, что случилось? — Ну же, давай, Маринетт, вспоминай! Думай! Думай! Так, я вчера... ммм, с Супер-Котом сражалась с Месье Голубем. Затем мы решили, как в старые добрые времена, посидеть на крыше одного из домов Парижа, поедая круассаны с горячим шоколадом. А потом... Очередной злодей Бражника. Да, было сложно, но мы... мы не закончили бой... Мы... Поперхнувшись, я резко открыла глаза. Точно! Мы. Мы не победили! — Тикки! Что эт... — я замерла на слове, смотря на обычно улыбчивую Тикки, которая сейчас была... в ужасе. Она даже побледнела. — Тикки? — тихо выдала я, было страшно. Особенно мне было страшно за Тикки, я впервые видела её такой напуганной. Что же... случилось. Не могу вспомнить. — М-Маринетт, нам срочно нужно идти к Хранителю. Прямо сейчас... — После её слов я хотела задать ей вопрос, но поняла, что думать сейчас некогда. Я уверена, что мы разберёмся на месте. ~