Кузнец и Джулия

- Все будет хорошо. Ей необходим покой и забота, - тяжко вздохнув, молвил старый лекарь измученному переживаниями Гектору. Кузнец не на шутку разволновался, когда его любимая благоверная Джулия целую неделю отказывалась от еды и питья, потеряла сон и покой, зачахла и загубила прежний румянец. А когда он увидел, как лекарь Тасмей раскладывает на куске кожи различные приспособления, деревянные молоточки, металлические иглы и приборы для кровопускания, так и вовсе спал с лица. Все они чудились Гектору чем-то нечеловеческим, тайным орудием дьявола, предметами, которые он и сам использовал в прошлом в качестве материала для алхимических экспериментов. Не отрывая взгляд от Тасмея, он высматривал в его действиях тайные пасы руками, прислушивался к речам: уж не посланник ли он Дракулы, стремящийся отобрать у него любимую? К счастью, в движениях рук, в простых словах никакой магии не обнаружил, что было не удивительно, ведь они месте с Джулией изготовили заклятие, изгоняющее посланников тьмы. Но опасение, что заклятие может дать промашку, существовало. - Господин лекарь, что же мне теперь делать? – Опечалено глядел он в глаза старика Тасмея. - Быть мужественным, - загадочно молвил Тасмей, хлопая мужчину по плечу. Лекарь получил несколько монет за работу, вышел за порог и был таков, оставив Гектора терзаться догадками. Впрочем, долго терзаться кузнецу не пришлось… Целый день Гектор порхал вокруг Джулии, тяжело вздыхавшей на семейном ложе, слабым голосом вещавшей, что кончина не за горами. - Гектор, любимый, - раздался едва слышный голос девушки, в котором ощущалась всемирная безысходность, - подай мне накидку, которую ты подарил мне на наше венчание. - Конечно, милая, - Гектор подобрал длинный, но изрядно потрепанный временем плащ из серой лисы, накинул на плечи любимой жене. - Ах, Гектор! Несчастье какое! - Воскликнула надломленным голосом Джулия. - Несчастье… - в тон ей вторил кузнец. - Она вся в дырах. Теперь я непременно захвораю и умру. - Ох, - выдохнул кузнец, внимательно рассматривая две крошечных дыры в накидке, пробитых с явными намерениями. – Не печалься, любимая, отдам нашей служанке, Сильвии, она заштопает так, что и следа от дыр не останется. Однако сие заявление благоверного повергло несчастную ведьму в еще большую печаль. - Пушок на шкуре такой тонкий-тонкий, совсем поизносился. Зима на подходе, а там и до могилы рукой подать… Ах, Гектор! Открой окно! В комнате так душно, дышать нечем. Где же моё платье? То, в котором я ездила с тобой на прогулку к кастельванским болотам? Принеси мне его, хочу надеть в последний раз. Гектор распорядился, и прислуга тут же принесла легкое, воздушное летнее платье с множеством пышных юбок, сотканное из дорогих шелковых нитей и вышитое причудливыми заморскими узорами. - Ах, милый, смотри, подол порван! Платье утратило свой прежний блеск и красоту. Горе мне, горе, скоро я умру, а одеться не во что. Больше не увидишь ты меня в ярком блеске сапфиров… Кстати о сапфирах, где они? - Джулия, милая! – Разговоры жены не на шутку пугали кузнеца. – Платье не так уж испорчено. Не печалься, попрошу служанку его починить. Но ответом были молчание и смертельная усталость во взгляде. Гектор продолжал успокаивать стонущую от отчаяния Джулию, но к середине дня стал подумывать о том, чтобы сбежать в мастерскую или трактир «Гандолфи», где пьянствовал вернувшийся из похода Тревор Бельмонт, но бледный вид его жены не оставлял в покое совесть, и вновь он чувствовал себя предателем и подлецом. К вечеру градус драмы увеличился, и у Джулии появились новые, совершенно неожиданные требования и просьбы. - Милый… - Любимая? – Зевнул кузнец. - …хочу… - Сейчас будет, дорогая… - Хочу такой цветок, каких я еще не видала. Не обычный, полевой, хочу цветок страсти, страха и мужества, может он придаст мне сил к выздоровлению? Гектор как стоял, так и сел на ложе, рядом с возлюбленной. «Проклятие! Из всех существующих цветов я знаю только ромашку, лютик и фиалку. Что за ерунда приходит в голову этой женщине?!» - Ты ведь кузнец? Бывший прислужник Графа Дракулы. Он многому научил тебя. Сделай его для меня, милый. Теперь Гектору стало понятно, в какую сторону дует ветер. - … иначе ты… - повел бровью мужчина. - … заболею, умру, зачахну, захирею, - продолжила, подыграв мужу Джулия. Тяжко вздохнув, кузнец отправился в мастерскую и около получаса колдовал над соцветием диких фиалок в керамической чаше. И вот, из под его рук, вышел прекрасный цветок, с тонким стебельком и нежными, розовыми лепестками, окаймленными белой нитью. Это был самый прекрасный цветок, который он когда-либо видел и нарек его Гектор «Милая Джулия». Обернув его стебель серебристой лентой, супруг продемонстрировал благоверной свое детище. - Красиво, но есть в нем что-то ненатуральное. Да и лепестки быстро повянут, я расстроюсь пуще прежнего. С опущенной головой вернулся в свою мастерскую кузнец и вновь принялся колдовать над цветком. На этот раз ему понадобился целый час и результатом он остался доволен. Цветок загрубел, его стебель стал шире и мощнее, а из бутона доносился самый прекрасный аромат, ласкавший ноздри, так, словно миллион роз распустились, чтобы подарить сладкий аромат одному бутону. Став на колено, Гектор преподнес цветок Джулии на серебряном подносе. - Убери немедленно! – Чихнула девушка. – У меня аллергия на сильные запахи! Так и ходил кузнец из спальни жены в мастерскую, из мастерской - в спальню, пока около полуночи жена не заявила, что желает другой цветок, этот не подходит ни к интерьеру, ни к вазе. «Господи Боже мой! – Возвел к небу глаза Гектор. – Сколько же я буду сегодня мужаться? Эта упырица выпила у меня все соки! Скоро я сам умру около нашего ложа». Терпение кузнеца лопнуло. Собрав вещи жены, он раздавил в кулаке «Милую Джулию» и заперся в мастерской и впервые за много лет разжег пламя в печи. - Змея! Гадюка подколодная! Горгона! В могилу хочет меня свести! Дотав из-под лавки металлическую стружку и пригоршню драгоценных камней для алхимических превращений, он стал работать молотом и с камнем для отделки твердых минералов. Шум от бурной деятельности кузнеца стоял на всю округу: дети просыпались в колыбелях и не закрывали рты, собаки лаяли, волки подвывали им в такт, даже месяц спрятался за свинцово-серое облако. Звезды густо рассыпались по небу, а он все работал и работал. Отчаявшийся старик постучал палкой по каменной кладке дома Гектора. - Кузнец совесть потерял! Совсем спать не дают! - Человек-сосед… - возмущались из противоположного дома. – Совсем из ума выжил. - Говорят его жена ведьма. Люди судачат, что видели, как она голой бегала вчера по поляне в полночь у реки и собирала цветы папоротника. - Да вы что! Я другое слышал, что наш сосед колдун и святая инквизиция который год пытается разоблачить его темные делишки. - Не может быть… Как грюкает молотом, как грюкает! Что б его! К двум ночи даже Тревор не выдержал и уехал в графство Лорен, куда его давно приглашал местный граф изгнать за хорошую плату парочку оборотней да одного старого вампира. Лучше уж воевать, чем быть между сумасшествием семьи и человеком-соседом. Сложнее всего было Джулии, которая к трем ночи пожалела о собственной хандре и неожиданно похорошела, пришла в себя, оживилась и стала дожидаться любимого около окна под громкий лязг молота. Когда пропели третьи петухи и над городом поднялся яркий, огненный диск солнца, Гектор открыл дверь мастерской и вышел за порог: злой, уставший, он не походил на самого себя. От доброго, ласкового мужа с неловкой улыбкой не осталось и следа. Тяжелый труд не унял его внутреннего раздражения от пропавшего в пустую дня и потраченных нервов, казалось наоборот, превратил его в ощетинившегося зверя, готового растерзать любого, кто проявит инициативу в ближайшем окружении. Заметив мужа, Джулия ахнула: спутанные волосы, мокрая, пропитавшаяся потом рубашка, напряженные мышцы рук и красные глаза. - Ах, я… - открыла рот девушка. - Забирай, - грозно рыкнул кузнец, вывалив перед ней новую, соболиную накидку, новое шелковое платье, расшитое драгоценными камнями-жемчугами, после чего достал откуда-то из воздуха металлический цветок, инкрустированного двумя каплями горного хрусталя и воткнул его в центр стола, да с такой силой, что столешница едва не треснула пополам. - Не вянет, не пахнет, не нуждается в вазе! – Громко и властно произнес Гектор. -Красиво, - испуганно пискнула Джулия, переведя взгляд с подарков на растрепанного, хищно глядящего на неё мужа. Издав грудной вздох, она припала к его груди, словно к каменной скале, запуганно и восхищенно предлагая требовать все, что кузнец пожелает, уверяла в верности, преданности и хотела отдаться сию минуту в его руки полностью и навсегда. Джулия, словно кукла, повисла на шее мужа, пытаясь дотянуться поцелуем до пересохших губ. Но тут Гектор заговорил: - Если твоя хандра прошла, возьми свою прелестную попку руки и отнеси её на кухню, очень есть охота.