Прядильщица Тьмы

Глубокое ущелье в мглистом Аватаре было пристанищем Унголиант долгие годы, за это время она заплела все вокруг черной паутиной. Свет, падающий на ее владения, мгновенно исчезал, но его было слишком мало. Унголиант было мало той сладости и нежности, которую дарил свет, прежде чем погибнуть. Вдали мерцал Валинор. Унголиант даже не нужно было смотреть, она чувствовала всем телом, всей своей тьмой, что в том прекрасном краю находится то, что может утолить ее бесконечный голод. Два дерева, золотое и серебряное, которые родились из песни Йаванны. Тельперион и Лаурелин. Волшебная, чарующая и завораживающая еда! Иногда Унголиант не могла сдержать стон, полный отчаяния и невыносимого голода. Этот стон отражался от стен ущелья и, многократно усиленный, возвращался к ней. Становилось только хуже... От своего голода Унголиант не могла умереть, но разве такое состояние можно было назвать жизнью? Когда Мелькор пришел с гениальной идеей, как можно добраться до проклятых деревьев, Унголиант сначала подумала, что это ей грезится. Конечно, она согласилась! Ей было плевать на Мелькора и его идеи, полные яда, который казался почти таким смертоносным, как и ее собственный. Чтоб добраться до деревьев, Унголиант была готова на невозможное. Все получилось даже лучше, чем они планировали. Мелькор пронзил Тельперион и Лаурелин черным копьем, а Унголиант стала слизывать сок, сочившийся из древесных ран. Чем больше жидкого света умирало внутри ее тела, тем сильнее она росла. Этот неземной вкус! Унголиант дрожала от наслаждения, которое было острым до боли. Когда оно закончилась, пришлось поглотить росу из прудов Варды, чтобы притупить боль от потери света. Если бы Унголиант могла, она нырнула бы в прошлое и насладилась бы кровью волшебных деревьев еще один раз. Ну, или два... Когда Унголиант повернулась к Мелькору, то оказалось, что он намного меньше ее. Забавно! Ужасный Владыка тьмы ее теперь боялся. Унголиант понравилось это ощущение, она осознала свое могущество и ей впервые подумалось, что в Арде больше нечего делать. Валар извернутся и свет, конечно, восстановят, но это будет совсем не то... Когда Валинор остался позади, Мелькор скормил Унголиант все похищенные драгоценности, кроме Сильмарриллов. На них у него был пунктик! Унголиант побушевала для виду, поскандалила от души, а потом, испугавшись огненных кнутов барлогов, убежала в Белерианд. Барлоги на вид были как конфетки, но она сдержалась, не стала злоупотреблять сладким и сделала все, чтобы Мелькор поверил в победу над ней. Унголиант собиралась уйти из Арды, а для этого требовались огромные количества энергии и времени. Если первое осталось в подарок от светлых деревьев Валар, то второе появится, только если от нее не будут ждать проблем. Спрятаться среди более мелких сородичей в месте, которое отныне называлось Нан-Дунгортеб, Долиной Ужасной Смерти, было замечательной идеей. Отсюда, в конце концов, Унголиант и покинула Арду, оставив после себя только память, страх и свое многочисленное потомство. Для описания места, где оказалась Унголиант, у нее не находилось слов. Вокруг кружился полупрозрачный мерцающий туман, но не было ни тверди под ногами, ни чего-то привычного вокруг. Пространство полнилось тысячей еле различимых голосов — на грани слышимости, — они переливались и двоились. Как здесь искать новый мир? Унголиант помогло не раствориться в тумане ее невероятное упрямство, а потом чей-то ясный голос сказал: — Ты меня слышишь? Ответь мне! В голосе слышалось бесконечное отчаяние: — Ты хочешь попасть в интересный мир? Стать божеством? Я помогу... Перед взглядом Унголиант заскользили картинки: море света, деревья, горы, подземные пещеры. — Зачем, — спросила Унголиант, — ты хочешь мне помочь? Теперь голос пылал ненавистью и ядом. — Я хочу отомстить! Меня почти уничтожили, моей силы не хватит, но в тебе ее предостаточно. Приди в мой мир, объединись со мной, отомсти за меня, и мы будем квиты. Не бойся, от меня останутся только знания и некоторые умения. Я умираю. — Меня зовут Унголиант, я выгляжу как огромный черный паук. Ты все еще хочешь со мной слиться? Голос хрипло рассмеялся. — Кореллон будет в ярости, он не любит пауков. Я — Араушни, мне не хватило мудрости, чтобы свергнуть своего проклятого мужа и стать верховной богиней эльфов. Кореллон проклял меня и почти убил, но ты поможешь мне отомстить. Какое неприятное совпадение! Эльфов Унголиант никогда не любила. — Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я стала светлой богиней? Араушни усмехнулась и ответила: — Ни в коем случае. Я рассчитываю, что ты станешь богиней темных эльфов, жестокой и безжалостной! Тебя будут бояться, и больше всего те, кто будет поклоняться тебе. У тебя столько силы, что ты сможешь создать свой мир, в котором и будешь править. Твоими жрицами будут самые сильные и коварные темные эльфийки, они будут приносить тебе в жертву кровь живых существ. Пауки станут для темных эльфов священными... Унголиант перебила ее: — Я согласна! Что мне делать? — Спасибо! Я сейчас призову тебя. Туман замерцал все сильнее, Унголиант чувствовала движение, хоть глаза не могли подтвердить его. Голос Араушни становился все слабее: — У меня есть дар предвидения. Тебя будут звать Ткачихой Хаоса, Королевой пауков, Темной Матерью Желаний, а имя ты получишь — Ллос. Удачи нам!