Это те самые бабочки?

Четырнадцатое февраля. Шоколад. Романтика. Да, именно так звучал некий «слоган» сегодняшнего дня. С каждого угла слышались тихие признания в любви, а аромат душистого и вкусного шоколада витал в воздухе, где бы ты не находился. Кто-то из девушек ходил с небольшими букетиками цветов, которые были безжалостно сорваны с клумбы академии, а кто-то ходил с одним, но большим и расцветшим. Да, атмосфера праздника явно чувствовалась отовсюду. — Так! Вы уже признались кому-нибудь в любви? — громко спросила у всего класса громкая и шумная Ашидо, ударив руки об стол. Начались громкие обсуждения и даже перепалки между розоволосой и Киришимой, которому не угодил настолько «неприличный» вопрос. — Как настроение? — Яойорозу села на своё место, которое находилось около Тодороки. Для Шото её появление было неожиданным, ведь он привык находится в своих мыслях, и особо не замечал, что происходит вокруг него. Парень подумал пару секунд, а после ответил. — Неплохо. Яойорозу с большим интересом изучала бумаги, которые ей вручил Айзава на изучение (Ииде он эту работу не поручил). «С работой старосты лучше бы справилась Яойорозу» — пронеслось в голове Тодороки. Когда тот понял, что откровенно пялится на то, как девушка внимательно вчитывается в документы, сразу отвернулся, хотя сам того не подозревая, вскоре снова повернулся. Когда староста и его заместитель зачитывали новости, связанные с предстоящими экзаменами, Тодороки не мог оторвать глаз от чертовски привлекательного образа Яойорозу и её внимательного, строгого и серьёзного вида, когда она зачитывала свою часть. Ему было в удовольствие смотреть на неё, такую собранную, внимательную, хоть и ему больше нравилась Яомомо без всех этих заскоков на «строгость». — Тодороки, с тобой всё хорошо? — щёлкнула пальцами перед его лицом Яойорозу. Парень, осмотревшись, понял, что никого кроме них в классе нет. Уроки закончились, а он, кажись, уснул. Шото же лишь кивнул, не понимая, как до такого докатился.

***

Приятный прохладный ветерок пронёсся мимо Шото. Все радостно бежали домой или обратно в общежитие, чтобы наконец-то, с удовольствием, съесть шоколадные (и не только) изделия, которые были сегодня подарены в огромных количествах, или же испечены самостоятельно. Но тем не менее, этот праздник не воспринимали как «день, когда можно законно есть шоколадки». Все эти шоколадки были не обычной любезностью. В Японии принято, что четырнадцатого февраля девушки дарят предмету своего воздыхания какую-либо сладость (в основном это и есть шоколад), а спустя месяц, на Белый день, парни дарят то же самое в ответ. Эта традиция помогает особо стеснительным влюблённым показать свои чувства без слов. Тодороки же получил сегодня, наверное, штук десять, этих плиток шоколада. Кто-то подбрасывал в шкафчик, кто-то передаёт через знакомых. Но в голове у Тодороки была лишь мысль: «Как можно влюбиться в человека, увидев лишь его причуду и красивую мордашку?». Почти все девушки ходили с цветами, которые были убраны за ухо. В основном цветы были белые, что якобы означало символизацию «чистоты и любви». Но несмотря на мелочи, парень искренне любил этот праздник, хоть и не принимал в нём активного участия. Как-никак, он сам был неравнодушен к одной из его хороших знакомых. К сожалению, что только знакомых. Шото зачастую слышал в коридорах или более скрытных местах в академии короткие признания в любви молодых учеников. Можно ли сказать, что ему было завидно? В какой-то мере, ведь они уже смогли набраться духу и признаться в своих чувствах, а Тодороки — нет. Время на часах было уже за шесть часов вечера. Сегодня занятия задержали намного дольше, чем бывало обычно, поэтому ученики неслись в общежития с особой радостью. Небо за окном переливалось красивыми розово-оранжевыми оттенками, а от навязчивого запаха белого и тёмного шоколада нигде нельзя было укрыться. Тодороки медленно шагал по лестнице, уже думая о том, как раздаст весь подаренный сегодня шоколад остальным ребятам из класса. А ещё думая о своей избраннице. Да, он пытался разобраться в себе, ведь до сих пор не понимал, что за чувство его охватывают около неё, но его мысли были неожиданно прерваны. — Тодороки-сан! — прокричал женский голос где-то близко. Парень перестал шагать, и хотел было обернуться, как в его руку с необычайно сильной хваткой вцепилась женская рука. — Яойорозу? — Шото повернулся назад и увидел перед собой улыбающуюся и довольную подругу. Да, он явно не ожидал сейчас её увидеть. — Это тебе. Прости, что так поздно. Сегодня весь день были какие-то дела, поэтому дарю только сейчас. — Девушка протянула Тодороки прямоугольную коробочку, которая была красиво завернула в фольгу и обернула красной лентой. Это был шоколад. — Да, может быть, банально. Мы с мамой готовим шоколад ко Дню Святого Валентина из года в год, поэтому решила и тебе подарить. Этот шоколад необычный, потом скажешь, как на вкус, мы такое впервые готовим! — быстро тороторила девушка. Шото неуверенно взял подарок в руки, внимательно рассматривая, будто ожидая разглядеть там что-то ещё. — Ладно, я пошла. Встретимся за ужином! Тодороки держал у себя в руках очередной сладкий подарок, пока его подруга уже радостно убегала в общежитие. Он успел заметить, что за её ухом был зацеплен красный цветок, который очень хорошо подходил к её красному галстуку. Удивительно, но парень даже проговорил тихое «спасибо», которое, очевидно, никто не услышал. Даже уголки его губ было немного приподняты, изображая из себя подобие улыбки, хоть и мало кто заметил бы это. Но Яойорозу бы заметила. Вот так и закончился самый романтичный день в году. Парни в общежитии жадно поедали шоколад, подаренный девушками, и Шото оставил почти все плитки нетронутыми. Кроме одной. «С Днём Святого Валентина. Надеюсь, ты оценишь. Яойорозу» — было вложено в фольге около плитки, которая была наполовину белая, а наполовину тёмная.