Идти дальше

Хозяин этого заведения, наверное, долго думал над названием. Мало кому придет в голову назвать свой бар «Дырой». Хотя судя по интерьеру и публике, дыра – это еще мягко сказано. Непонятный сброд на входе, темная лестница в подвал, бетонные голые стены и музыка, которой пытают завсегдатаев ада. Пройдя по коридору длиною в жизнь, натыкаешься на просторное, что удивительно, помещение, вмещающее в себя, аки метро, людские консервы, трущиеся друг об друга на том, что с большой натяжкой можно назвать полом. Именно в этот бар и занесло Кацуки Бакуго и его скромную компанию. Выбора у ребят, в общем-то, не было: «Дыра» была одним из последних баров в их районе, откуда Бакуго и его друзей еще не выперли за пьяные драки и дебош. Пока что. Пробираясь через толпу орущих, разукрашенных «под хохлому», не совсем адекватных людей, трое альф пытались найти столик или хотя бы то, что от него осталось, чтобы в этот прекрасный субботний вечер напиться в хлам. – Зацени, вон та компашка, кажется, свалила! – завопил на ухо Серо Киришима. – Спорим, что они вышли покурить? – Что?! – Я говорю, спорим, они на перекур вышли! – Что?! Пока ребята пытались докричаться друг до друга, Кацуки с невозмутимым видом прошел мимо них, ловко маневрируя между шатающимися выпивохами и лужами непонятного происхождения на полу. По-хозяйски отодвинув стул, Бакуго уселся за столик – вряд ли его особо волновало, занято тут или нет. Серо поглядел на Кацуки, крайне недовольного тем, что он вынужден тусоваться с друзьями в подобном гадюшнике, и наклонился к Киришиме: – Куда бы ни ушли ребята, которые тут сидели, со своим столиком они могут попрощаться! Когда все трое наконец уселись, перед ними встали резонные вопросы: где тут, собственно, бар и кто пойдет за живительным алкоголем? Прокричав хором «цу-е-фа», троица выкинула на стол два «камня» и «ножницы». – Бакуго, молю тебя, не начисти никому харю, пока будешь нам выпивку искать, иначе, если мы захотим в следующий раз где-нибудь собраться, нам придется на лавке у подъезда зависать! Кацуки, не разобрав и половины слов, но все равно на всякий случай гневно взглянув на Киришиму, матюкнулся себе под нос, резко встал и направился к месту, где концентрация людей была особенно высока, а значит велика вероятность, что барная стойка именно там. Догадка Бакуго подтвердилась: под кучей человеческих тел скрывалась барная стойка, за которой туда-сюда бегали три мальчика-беты, подрабатывающие здесь по выходным. Доораться хотя бы до одного из них было той еще задачей, однако желание Кацуки напиться было явно выше, чем лежащие на стойке тушки, протягивающие в никуда купюры и орущие названия всех известных им алкогольных напитков разной крепости и вредности. Бакуго, не особо церемонясь, оттащил за шкирку пару-тройку ничего не соображающих утырков и, не скупясь на децибелы, проорал: – Три пива и двенадцать стопок текилы! Один из барменов, находящийся к Бакуго ближе всех, нервно вздрогнул от раскатистого баса и решил, что этого клиента не стоит лишний раз заставлять ждать: – Какое пиво? – Любое самое дешевое нефильтрованное. Жду заказ справа у стойки. – Понял! Что ж, начало положено. Кацуки не горел желанием быть раздавленным в месте под названием «Дыра», поэтому он с силой оттолкнулся руками от барной стойки и спиной протиснулся через толпу. Ногами уже можно было передвигать, и Кацуки, не упуская возможности, направился к правому краю стойки, где народу практически не было, при этом заметив, что музыка в помещении немного поутихла. На стойке его уже ждал поднос, на котором пока стояли два пива и шоты. «Это ж сколько я сюда пробирался? А ребята шустро работают!», – подумал про себя альфа, высматривая обслуживающего его паренька. Бармен уже несся к нему со сдачей и последней кружкой пива. – Оставь сдачу себе, а вот пиво я, пожалуй, заберу. Кацуки взял поднос и уже собрался развернуться, как вдруг на него налетел какой-то панк, от чего одна из кружек пошатнулась и вдребезги разбилась об барную стойку, заливая все в пределах досягаемости, включая чей-то несчастный телефон. Кажется, Кацуки и отсюда выпрут. – Смотри, куда прешь, уебок! – Да ладно тебе, чувак, остынь… – Ты мне, сука, еще поуказывай тут. С тебя пиво, и советую тебе заткнуться и съебаться отсюда, пока я не опустил поднос и не прописал тебе в твою раскрашенную рожу. – Сказать, куда тебе пойти? Бакуго побагровел, вены на лице вздулись. «По херу, что выгонят, но этому уроду я насую в таблет, мама не горюй!». С треском грохнув подносом об стойку, Кацуки уж было двинулся на борзого альфу, у которого инстинкт самосохранения отсутствовал напрочь, но вдруг кто-то схватил его за правый рукав, желая привлечь внимание к собственной персоне: – Эй, криворукий, ты что с моим телефоном сделал?! – Ты, блять, еще кто… – рявкнул Кацуки, отдергивая руку и оборачиваясь. И тут же осекся. Перед ним за барной стойкой сидел довольно миловидный омега, прожигающий альфу возмущенным взглядом и судорожно протирающий салфетками свой искупавшийся в пиве телефон. – Чего замер? Молись, чтобы он включился, а не то я тебе кадык вырву, придурок! Кацуки аж оторопел и забыл про альфу позади него, который уже успел смыться куда подальше. Его внимание целиком и полностью было приковано к омеге перед ним. Погодите, это точно омега? Судя по запаху – омега. И этот омега только что… ему угрожал? Ему, Кацуки Бакуго, угрожал омега? К удивлению паренька, все еще пытающегося реанимировать свое драгоценное чудо техники, альфа загоготал в голос и сквозь выступившие от смеха слезы проговорил: – Послушай, мальчик, я спишу твою «угрозу» на сильное волнение и неадекватную оценку ситуации, но выбирай выражения и не лезь к тому, кто может одним движением тебя прикончить. Усек? – Повторять не собираюсь. А теперь завались и жди чуда. Обычно в подобных ситуаций Бакуго зря времени не терял, отправляя в нокаут дерзких альф правым хуком. Сейчас же руки не чесались вообще, кровь не закипала, а в душе не разгоралось пламя ярости. Был лишь… интерес? Действительно, Бакуго с удовольствием бы посмотрел, как этот милашка накинется на него с кулачками в попытках отомстить за залитый телефон. Собственно, Кацуки даже ничего не говорил, а просто наблюдал за тем, как омега, наконец оторвавший насупленный взгляд от альфы, отбросил в сторону салфетки и нажал на кнопку включения. Свет, камера, мотор, интрига… Алиллуйя, аппарат ожил! – Жду извинений, малыш. Немедленно. – Обойдешься, – не поднимая глаз, спокойно сказал омега, а затем неожиданно громко крикнул куда– то в сторону. – Токоями! Один из барменов обернулся и тут же подбежал к омеге. – Принеси нефильтрованное этому пыхтящему злобному альфе, а то он свое разбил. – Сейчас все будет! Омега неторопливо развернулся к Бакуго и слегка наигранным голоском прощебетал: – Это тебе с барского плеча вместо извинений. Аривидерчи. – Омега отвернулся и уставился в экран. Кацуки с каждой минутой недоумевал все больше и больше. В каких инкубаторах таких наглецов вообще выращивают? Хотя бы есть чем себя занять, пока несут пиво. – Что ж, сдаюсь, ты меня порядком повеселил. Ты тут один? – Нет, с телефоном. – С чувством юмора у тебя не все так хорошо, как с наглостью. – Не сложилось. – Буду считать, что ты один. Тогда что такой омега, как ты, забыл в таком месте, как это? – Ради таких омег, как я, альфы вроде тебя сюда и приходят. – А вот этот ответ уже лучше, быстро растешь, – ухмыльнулся альфа, стараясь изобразить самую дружелюбную улыбку, которая, судя по реакции, не произвела никакого впечатления на омегу. – Вот только ты ошибся. Местные омеги меня не интересуют. – Тогда в моей компании тебе делать нечего. Забирай уже пойло и иди к друзьям своим. Токоями как раз поставил на поднос новую кружку пива. – С чего такая уверенность, может, я тут тоже один? – Тогда у меня плохие новости для твоей печени, – омега выразительно оглядел поднос. – Ладно, угадал, я тут не один. Не хочешь присоединиться? Сомневаюсь, что тебе очень весело среди этих пьяных идиотов. – И поэтому ты предлагаешь мне пойти посидеть с другими пьяными идиотами? – Слушай, поначалу это было забавно, но уже начинает надоедать. Одинокий омежка в баре, полном пьяных альф, сидит за стойкой, втыкает в телефон, а потом строит из себя недотрогу и отшивает пригласившего его парня? Хорош ломаться. – Я тебя не отшиваю, ты же меня не кадришь, или ты забыл? «Да что не так с этим парнем? А что не так со мной? Зачем я его вообще зову? На кой мне он сдался? Сука. Альфу понесло…» – Р-р-р, что ж ты за омега-то такой? С тобой разговаривать невозможно! – Не смею Вас задерживать в таком случае. – Не больно-то и хотелось! Бакуго схватил поднос, чуть опять не опрокинув все, что на нем стояло, и как танк попер через толпу обратно к своему столику, где его ждали уже совсем заскучавшие Киришима и Серо. – Чувак, ты чего так долго? Я уж почти отправился тебя искать. – Завались, Дерьмоволосый. Кацуки с грохотом поставил поднос на стол, схватил кружку пива и залпом выпил сразу половину. «Мне этот омега не упал. Зачем я его вообще к нам позвал? А и фиг с ним, сегодня только алкоголь, только ребята, и никаких, блять, омег». После пива Бакуго наконец стало лучше, и он расслабленно опустился на стул, запрокинув голову назад. Киришима, видя, что его друг загрузился, не удержался и воскликнул: – Мужик, ты как будто из недельного похода по пустыне вернулся! Что, настолько тяжко алкоголь притащить? – Ты даже не представляешь. Я туда больше не пойду, к черту все. – Я надеюсь, ты хоть не навалял там кому по дороге? – Не поверишь, но я был очень близок к этому. Вот настолько, – альфа сжал большой и указательный пальцы левой руки до расстояния в пару сантиметров между ними. Разговор решил поддержать Серо: – С трудом верю, что ты сдержался, хотя если бы затеял драку, мы бы об этом узнали до твоего возвращения сюда. – Мне повезло, что помимо бесящего альфы рядом со мной оказался не менее бесящий омега. – У-у-у, – протянул Ханта, – мы тут всего минут пятнадцать от силы, а ты уже с омегой познакомился! Бакуго, ты неподражаем. Чего один вернулся? Позвал бы ее к нам, а то у нас тут очередная сосисочная посиделка. – Не ее, а его, это раз. А два, мы бы об этом еще пожалели, омега больно строптивый, и проблем от него наверняка больше, чем веселья. Ты бы слышал, как этот пиздюк разговаривает! Продолжит в таком же духе – долго не протянет, кто-нибудь вроде меня его точно зашибет. – Так и скажи, что он тебя послал! – Ни фига он меня не посылал, и вообще он не в моем вкусе! Слишком дерзкий для омеги, не знает своего места. – Тем не менее обычно ты так остро на омег не реагируешь. – Хорош херню нести. – Бакуго, я-то замолчу, вот только это не изменит того, что ты хренов герой-любовник, который даже в самом задрипанном барушнике умудрится отыскать ебабельного омегу. Он же симпатичный, да? Хороший вопрос. Кацуки хотел было уже в двух словах описать этого омегу, но понял, что ничего из его внешности толком и не запомнил. Кроме ярких зеленых глаз. Киришима, насупившись, слушал перепалку друзей, но, не выдержав, он все же с налетом злобы процедил в сторону Бакуго: – С каких это пор наглые и дерзкие омеги не твоем вкусе? У твоей Юи характер тоже не сахар, однако ты в ней души не чаешь. – Во-первых, ты Юи-то в один ряд с другими омегами не ставь. А во-вторых, лицо попроще сделай, а то у тебя сейчас брови срастутся на переносице. – Бакуго, ты прекрасно знаешь, как я отношусь к изменам! И если ты надумываешь сегодня подцепить кого-то, то хер я тебе позволю ебаться со всякими левыми омегами у Юи за спиной! И я даже не посмотрю на то, что ты мой лучший друг. – Киришима активно жестикулировал и даже покраснел от негодования: вопросы верности в отношениях чересчур его заботили. – Спокойнее, мы ж просто угараем, – Серо принялся успокаивать разбушевавшегося товарища. – Правда, Бакуго? – У меня мозги пока на месте. Я бы на этого омегу и не посмотрел бы, если бы не вся эта канитель с пивом. – А что случилось-то? – Серо глотнул пива и приготовился слушать, кому и как на этот раз довелось вывести Кацуки из себя. – Да ничего интересного. – Альфы обреченно выдохнули: не удастся им услышать рассказ про безбашенного самоубийцу, умудрившегося перейти дорогу Бакуго. – Давайте уже сменим тему, мы сюда пришли не для того, чтобы всяких уебков и левых омег обсуждать. – Кацуки поднял кружку, призывая друзей последовать его примеру. – Будем? – Будем! – хором выкрикнули ребята. Звон посуды, и альфы запрокидывают головы, заливая в себя дешевое, но, что странно, вкусное пиво. – Точно, Бакуго! – Киришима наклонился к другу. – Расскажи Серо, как Аояма вчера зачет по скриптовым языкам сдавал, его ж не было! – Как будто Серо не знает, что Аояма тупой. – Но вчера он превзошел самого себя! – Так сам и расскажи, ты там тоже сидел вообще-то. – Да мне все равно, кто из вас полудурков расскажет. Что там опять выкинул Аояма? – Серо закрывал почти все предметы «автоматом», поэтому веселые истории с сессий ему приходилось узнавать у этой парочки балбесов. – Киришима, давай выкладывай уже, а то Бакуго ломаться еще пару лет будет, прежде чем согласится. – Ну ладно, короче, подходит Аояма к преподу тянуть билет… … Пиво. Текила. Текила. Пиво. Текила. Пиво. Текила. Спустя семь стопок в каждого, альфы были уже далеко не как «стеклышки». Стрелка на часах медленно, но верно приближалась к часу ночи, а альфы даже не думали прекращать травить байки и раз за разом заливаться смехом. – Серо, тащи еще. – Я в прошлый раз ходил! Сейчас очередь Киришимы. – А почему я-то сразу? Пускай Бакуго сходит. – Я же уже сказал, что больше туда не пойду. – Боишься опять натолкнуться на отшившего тебя омегу? – Серо легонько ткнул Бакуго пальцами под ребра, от чего альфа дернулся и огрызнулся. – Опять начинаешь? Он меня не отшивал! И вообще, меня он не интересует… – Опять разговор свелся к этому таинственному омеге, – раздраженно выдохнул Киришима, но потом продолжил с задорной улыбкой, – хорошо, Серо, ты сам напросился. Хочешь поболтать про омег? Тогда расскажи нам с Бакуго, почему у «полудурков» вроде нас есть пары, а у тебя, неудачника, нет? – Я лучше за добавкой схожу. – Серо поспешил встать из-за стола и двинулся по уже не раз пройденной за этот вечер дорожке к барной стойке. – И лимончик не забудь! – крикнул ему вдогонку Эйджиро. Развалившись на стуле, он пялился в одну точку, пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чем-то, но стол, Бакуго и весь бар беспощадно расплывались перед глазами. – Слушай… Раз уж про омег начали: не хочешь телефоны сверить? – Нет, спасибо. – Да ладно тебе. Мне вот интересно, как там за меня Денки переживает. – Киришима достал из кармана джинсов телефон, разблокировал экран и полез изучать все мессенджеры и соцсети на предмет наличия там непрочитанных сообщений. – Так-с, посмотрим… Три пропущенных, две СМС– ки и… Сколько? Тринадцать сообщений в WhatsApp! Но рекорд пока не побит. Бакуго, а у тебя что? – А у меня омега нормальная, – не сдержав кривой ухмылки, пробубнил Кацуки. – Зачем заваливать меня сообщениями и звонками, если я ее предупредил, где и с кем я буду? – Просто признай, что завидуешь нашим отношениям! Мы же с тобой прекрасно знаем, что через пару-тройку стопок ты сам напишешь Юи, чтобы она за тебя не переживала. Киришима, лучший друг и сосед Бакуго, обычно видел его насквозь, знал даже слишком хорошо. Сегодня, однако, не тот случай. Эйджиро прогадал – Кацуки уже полчаса сдерживал себя, лишь бы не написать своей омеге. Альфа запускал руку в карман, сжимал телефон, но так ни разу его и не достал. Почему? Бакуго пока еще не мог однозначно ответить даже самому себе. – Ты чего замолчал? – Где там Серо носит? Надо накатить. – Бакуго, ты обидку кинул? – Нет. Какой у нас там следующий зачет? А, зачеты кончились, экзамены уже начинаются. Первым мы что сдаем? Операционные системы? Су-у-ука, может, сразу на пересдачу пойти, я ж ни на одной паре не был. – Ты мозги мне не пудри. Что случилось? Нормально же сидели. Вы с Юи поругались? Ты же знаешь, я всегда готов тебя выслушать. – Давай не будем портить вечер? Завтра дома расскажу. – Так значит, вы все-таки поругались… – Не совсем. Просто… Забей. Сейчас к тому же Серо придет, а ему вряд ли захочется все это выслушивать. – Не захочется выслушивать что? – Серо внезапно материализовался за спиной Бакуго и успел услышать последние слова. – Вот вам, кстати, новая партия алкоголя. Налетайте. Серо опустил поднос на стол, прошел к своему месту и, присаживаясь, снова поинтересовался у Кацуки: – Так что я там выслушивать не захочу? – У нашего Бакуго проблемы в личной жизни! – Киришима! – Не, ну а че? – Меня, если честно, больше удивляет, что у Бакуго с его нравом вообще есть личная жизнь. – Серо сделал большой глоток и продолжил. – Что, Юи надоело слушать твой бесконечный ор по поводу и без? – Серо, ты ее недооцениваешь! Она иногда еще похлеще этого ебанька покричать может. Поверь мне, я слышал. – А по ней и не скажешь. – Я тебе говорю, она может и выглядит, как маленькое беззащитное существо, но когда она открывает рот… Пуф! Разрыв шаблона! На ее фоне Бакуго вообще тибетский монах. – Я бы послушал! – расхохотался Ханта. – Послушай лучше вот это. Прошлой зимой сижу я у себя в комнате, втыкаю в комп. Я в наушниках, как обычно, смотрю очередной обзор. Я понял, что что-то не так, когда мне в лицо прилетела моя же дверь. Неожиданно, да? – И что, это Юи вышибла дверь? – Не, дверь вышиб Бакуго. Потому что пытался спрятаться. От Юи. У меня в комнате. Спрятаться. От Юи. Как я потом узнал, наш друг, Серо, решил, что будет очень весело закидать Юи снежками. – Ну, кинул снежком, и что? – Не-не-не, он решил, что гораздо веселее закидать Юи снежками, пока та принимала душ. Юи, правда, шутку не оценила, она поскользнулась, схватилась за шторку, упала и бритвой ногу порезала. И завершила эту картину маслом перекладина, которая очень удачно и мягко приземлилась прямо Юи на голову. – Соседи тебе, Киришима, достались фантастические. – Хорошо, что она пока к нам не переехала. Серо, ты не представляешь, как она вопила. Да ты должен помнить, она его тогда так отлупила, что он на следующий день перед физрой пошел переодеваться в туалет, чтобы перед пацанами синяками не сверкать. – Так это Юи его так отделала? Теперь я хочу с ней поближе подружиться. – Это еще мелочи. Стоп, может выпьем? – получив от Серо одобрительный кивок, Эйджиро продолжил. – Тогда выпьем за то, чтобы все омеги любили своих альф так же, как Юи любит Бакуго! Альфы опрокинули по две стопки каждый. Киришима выдохнул и зажмурился, кладя в рот дольку лимона: – Ух, хорошо зашло. Так, на чем мы там остановились? Так вот, Серо, в марте Юи и Бакуго отмечали годовщину… Кацуки слушал их диалог вполуха. Ему уже не хотелось ни пить, ни слушать, ни уж тем более рассказывать какие-то там истории. Рассказы Киришимы навеяли на Бакуго воспоминания о том, как они с Юи выясняли отношения, ссорились, даже дрались. Вспоминать – это все, что ему осталось сейчас. Последние пару месяцев они не ругались друг с другом совсем, о чем Кацуки несказанно жалел. Говорят, что в споре рождается истина. У Кацуки и Юи в споре родилась влюбленность. Ругаясь, они узнавали друг друга, учились прощать и доверять своей паре, как самому себе. Пускай Киришима и Серо смеются над ними, Бакуго понимал, что без ссор он бы никогда не осознал, насколько ему дорога его омега. Впервые Бакуго заметил, что что-то изменилось еще в апреле, когда Юи, попробовав приготовленный Кацуки изысканный английский черный чай, щедро приправленный солью и горчицей, просто вылила содержимое кружки в раковину и буркнула: «Идиота кусок». И прошла мимо. А где крики? Где очаровательная гримаса и вынос противника несколькими точными ударами по болевым точкам? «Может, на работе что случилось?». Тогда альфа не придал значения отсутствию реакции омеги на, в общем-то, безобидную шалость, не понимая, что на самом деле это был звоночек. Как бы он ни пытался в тот день выяснить причину плохого настроения своей пары, разговорить Юи так и не получилось. Юи стала реже приходить в гости к Бакуго и Киришиме. Последний не раз спрашивал своего соседа, куда запропастилась его пассия, на что Кацуки обычно отвечал, что у Юи завал на учебе, который она не успевает разгрести из-за работы. Да и это было недалеко от правды, так что Бакуго, можно сказать, и не врал своему другу. Кацуки всегда поражался, как Юи умудряется и учиться, и работать, причем одинаково хорошо справляясь и с тем, и с другим. Спустя пару недель после шутки с чаем Юи все-таки заглянула в гости к Кацуки поздно вечером. Киришима сразу понял, к чему все идет, поэтому проследовал в свою комнату и надел наушники, врубив музыку на полную: ему не очень хотелось полночи слушать страстные охи-вздохи из соседней комнаты. Обычно Юи оставалась ночевать у ребят, ей было лень топать по темным улицам, да и Бакуго не мог отпустить ее одну домой, даже несмотря на очень неплохо развитые навыки самообороны у омеги. Утром перед учебой Юи готовила ребятам завтрак, варила кофе, успевая за это время еще пару раз поспорить со своим парнем, после чего троица отправлялась в путь. Но в тот вечер после секса омега встала, оделась и направилась к выходу. Кацуки даже не сразу понял, что произошло: трехчасовые беспрерывные физические нагрузки в постели плохо сказываются на его способности быстро соображать. Омега просто собралась и уехала на такси домой. А Кацуки, к его собственному удивлению, даже не попытался ее остановить, поцеловав свою пару на прощание и закрыв за ней дверь. И даже сейчас Бакуго не мог ответить себе, как и почему он ее отпустил тогда? Когда они потеряли друг к другу интерес? И потеряли ли? Или это было что-то другое? Слишком много вопросов. И искать ответы Бакуго не хотел. Нет, он врет. Он хотел. Но боялся. Боялся того, чем все это может закончиться. Боялся, что это все может закончиться. А пока Кацуки просто хотел, чтобы Юи позвонила ему и погнала уже из этого бара домой со словами «ты вообще знаешь, который сейчас час, у тебя во вторник экзамен, офигел, иди билеты учи» или что-то в этом духе. «Не дождешься, Кацуки, – усмехнулся про себя альфа. – Если хочешь с кем-то поспорить, то пойди найди этого придурковатого омегу и ругайся с ним хоть до утра, вдруг он еще там же за стойкой». И тут Кацуки осенило. Зеленоглазый омега не был ему сильно интересен. Но то, как он огрызался, угрожал альфе, дерзил… Все это так сильно напоминало Бакуго о Юи. Поэтому альфа и не обратил внимание на внешность. Какая разница, как вообще этот паренек выглядит? Все, что Кацуки запомнил, – горящие зеленые глаза, в которых плескался сознательный вызов, что пробуждал в альфе желание сидеть за чертовой стойкой и переговариваться с этим омегой, соревнуясь, кто отпустит больше колкостей в адрес собеседника. «Да нет же. Я сам от этого омеги и ушел, как вообще с ним можно разговаривать? Позвонить, что ли, Юи… А зачем? Спит, наверное, уже. Да и о чем говорить. Нет, вообще-то нам о многом нужно поговорить! Нет, не нужно. Черт с ним». – Эй, Бакуго! – Киришима махал рукой перед лицом зависшего Кацуки. – Бакуго-о-о, раздуплись! Ты накидался, что ли? Так, Серо, наш друг, кажись, перебрал. Святые угодники, не думал, что когда-нибудь скажу такое про Бакуго. – Не паникуй, Дерьмоволосый. В норме я, просто задумался. Сколько там? – Два доходит. – Для наглядности Серо показал Бакуго циферблат своих наручных часов. – Может, пора закругляться? А то я пустой! – Да не гони, Серо! – Киришима хлопнул Ханту по плечу. – С твоей-то стипухой ты пустой? Отличник, да еще и староста! – Мне еще за квартиру в этом месяце платить! – Серо прав. Погнали домой, Киришима, мы и так уже насиделись. – Бакуго, блин! Меня бесит, что ты так загрузился под конец. А мне еще завтра весь день придется на твою хмурую рожу смотреть! – Я избавлю тебя от счастья лицезреть мою «рожу», буду к экзамену готовиться. – Ты же сказал, что на пересдачу пойдешь. – Да нет желания на осень хвосты оставлять, а операционку сдать, может, и не так сложно. – Только не профессору Ямаде. – Не начинай! Иначе мы отсюда до утра не уйдем. – Да понял я, понял. Валим отсюда. Альфы одновременно поднялись, проверили свои кошельки и телефоны и двинулись в сторону выхода. Первым шел Серо, которому не терпелось уже оказаться дома в мягкой кроватке и в полной тишине. За ним следовал Киришима, отпихиваясь локтями от танцующих, а точнее прыгающих и валяющихся на полу людей. Замыкал строй альф Бакуго, не спускающий глаз с правового угла барной стойки: может, этот омега все еще там? «Кацуки, ты дебил», – сказал сам себе альфа и, помотав головой, продолжил свой путь к выходу. Внезапный толчок сзади – и далеко не трезвый Бакуго теряет равновесие и падает, не додумываясь подставить под себя руки, чтобы хотя бы избежать поцелуя с полом. Его друзья уже ушли далеко вперед и не заметили, что альфа решил прилечь, поэтому подниматься ему пришлось самостоятельно, что в его состоянии далось ему не очень легко. «Везет, сука, как утопленнику! Ну и где этот налетевший на меня смертник?!» Кацуки обернулся, чтобы посмотреть на того, чье лицо скоро ожидает неприятное знакомство с кулаком альфы. Бакуго схватил за плечо стоящего к нему спиной парня и силой развернул к себе: – Что, урод, ноги не держат? И тут Кацуки напрягся. Это же тот самый… Из– за которого он пиво пролил… Это тот самый альфа, который ему хотел дорогу показать? Пункт назначения известен, и сейчас Бакуго мечтает показать туда дорогу. – Первый раз, что ли, тут? Ну, споткнулся случайно, с кем не бывает. – Случайно? А у барной стойки ты на хуй меня послал тоже случайно или как? Паренек сжался. Видимо, алкоголя в нем пока было недостаточно, чтобы забыть эти алые, переполненные злобой глаза и вздувшиеся на лбу вены, которые грозились лопнуть, стоит только альфе рассвирепеть чуть сильнее. – Хуй ты на этот раз от меня сбежишь, петух с левой резьбой! Нет, Кацуки, не надо. Ты пожалеешь. Тебя выгонят и отсюда. Тебя выгонят даже из места с названием «Дыра», откуда вылететь вообще позорно. Держись, Кацуки. Ты справишься, ты можешь сдержаться. … Нет, не можешь. Эту руку, стремящуюся к своей цели, не остановит уже никто. Дрожащий альфа вырубается уже спустя долю секунды после соприкосновения кулака с челюстью и падает на пол, прямо под ноги ничего не замечающей и весело пляшущей молодежи. – Монома! Монома! – К телу альфы, видевшего уже четвертый сон, начали подтягиваться, видимо, его друзья. – Кажись, он в отключке. – Внимание стайки альф переключилось на Бакуго, один из них, с серебристыми волосами, подошел к Кацуки. – Твоих рук дело? – Этот долбан меня послал, так что сам нарвался. – Это друг мой, а не «долбан». К Бакуго уже успели подбежать Серо и Киришима, готовые при случае вступиться за товарища. Не повезло им столкнуться с толпой альф в сраном баре. Или же это тем альфам не повезло? – Я сегодня особенно щедрый, могу и тебе прописать в табло, так что дай мы просто свалим и обойдемся без мордобоя. – А дорожку ковровую тебе не постелить? Выбесил – пиздец. Люди, дергающие конечностями вокруг готовых сцепиться альф, наконец заметили, что запахло жареным и расступились, лишь бы их случайно не задело. Киришима, не желавший на следующий день объясняться с Денки, откуда у него синяки и ссадины, поспешил влезть между Бакуго и «серебряным» альфой: – Никакого рукоприкладства! Спокойно! – Эйджиро повернулся к Бакуго. – Братан, нечего с ними отношения выяснять, идем отсюда, мы же договаривались, что драться ни с кем не будем. – Не лезь, куда не просят! – Альфа с серебряными волосами развернул к себе Киришиму, схватил того за ворот и притянул к себе. – Куда собрались, блять. Гасите моих – будете отвечать. Кацуки резко перехватил руку альфы, держащего Киришиму, так сильно, что тот был вынужден отпустить Эйджиро. – Друзей моих не втягивай, мы с тобой и сами раз на раз разберемся. Разумеется, такой кипиш не мог не привлечь внимание окружающих. Музыка внезапно стихла. – Эй, бойцы, а ну-ка разошлись! Кацуки был в бешенстве. – А ты что еще за хуй? – рявкнул альфа нарисовавшемуся непонятно откуда мужику. Бета, на вид лет тридцать пять, хотя выглядел он и правда паршиво. Длинные черные спутавшиеся волосы, синяки под глазами до самых щек, щетина недельного возраста. – Я не хуй, а владелец сего заведения. Вас я еще тут не видел, кстати, – бета оглядел Кацуки и его компанию с головы до ног. – Уясните главное правило нашего бара: хочешь пиздиться – пиздуй на улицу, не хватало мне еще жмуров в моем маленьком раю. Поняли? – Так точно, – процедил Бакуго, отводя взгляд. Впервые в жизни его не внесли в черный список за драку. А может, этот бар не так уж и плох? – Теперь ты, Тецутецу. Какое уже это предупреждение? Восьмое? Если не можешь своих ребят в узде держать, то бухайте дома, нехер мне тут народ разгонять. – Айзава-сан, этот уебок вырубил… – Уебка, – закончил за альфу бета. – Он вырубил такого же уебка, Тецутецу. Вы тут все друг друга стоите, поверь. Значит так, тебе, Тецутецу, и твоим друзьям я запрещаю сегодня раздавать кому-либо люлей, даже на улице. Иначе ищи другой бар, где будут терпеть тебя и твою компашку, ты меня понял? – Дождавшись утвердительного кивка от альфы, бета продолжил уже в сторону Кацуки. – А теперь вы… Как тебя там? – Бакуго. – Так вот, Бакуго, правило моего бара, надеюсь, до тебя дошло. Вы, кажется, свалить собирались, так что ступайте, эта шелупонь вас не тронет. Но на будущее – в помещении никаких дебошей, выясняйте свои отношения на улице, ну и, разумеется, милости просим вас к нам с новым визитом. – С радостью, спасибо за приглашение, – процедил Кацуки, сохраняя суровое выражение лица. – Счастливо оставаться! – Альфа махнул «Айзаве» и «Тецутецу» – вроде их именно так зовут – и вновь последовал к выходу. Киришима и Серо, отмалчивавшийся всю перепалку, поспешили за ним. Пройдя коридор и лестницу, компания наконец оказалась на улице, вдыхая свежий и чистый июньский воздух. – Ебать, пронесло! – Серо все еще не мог поверить, что они вышли из бара и ни с кем не подрались, хотя ситуация была явно не в их пользу. Киришима все еще пытался осмыслить, что только что произошло: вряд ли им удалось бы выбраться из этой передряги целыми и невредимыми, если бы не владелец бара. Три раза глубоко глотнув воздух, Эйджиро обратился к Кацуки: – Ну как тебе сегодняшний вечер, Бакуго? – Ноги моей больше не будет в этом блядском баре.