Идти дальше

Когда Кацуки подъехал к своему дому, солнце потихоньку начало вылезать из-за горизонта. Припарковав машину, альфа откинулся на спинку сиденья, шумно выдохнул и легонько стукнулся головой об руль. «Каминари, ты превзошел сам себя!», – воскликнул про себя Бакуго, медленно и как будто нехотя отстегиваясь. Дома Кацуки встретила идеальная тишина: Киришима с омегой завалились спать, как только вернулись. Бакуго решил последовать их примеру и прошаркал в свою комнату. Раздевшись, альфа упал на кровать лицом в подушку. «Забыл сказать Мидории спасибо за то, что выручил Каминари… Ладно, переживет». И Бакуго провалился в сон. *** Продрать глаза троица сумела только к обеду. Первым проснулся Бакуго. Альфа был любителем поваляться в выходные деньки в постели, но сегодня желание поскорее принять душ и выпить кофе пересилило. Кацуки быстро расправился с водными процедурами, сварил себе кофе и, устроившись на диване, негромко включил телевизор. «Посмотрим, что сегодня крутят по телику. Какие-то чуваки что-то строят – на хер, готовим салат с авокадо и тунцом – фу, блин, на хер, новости – какой кошмар, на хер. О, мультики, для фона – самое то». Когда Бакуго уже досматривал третью по счету серию, из комнаты его соседа, протирая кулачками сонные глаза, вышел Каминари. – Утро доброе, – пробубнил Кацуки, не отрывая взгляда от экрана. – Хорошая шутка. – Что-то не так? – Во-первых, ты на часы смотрел вообще? Уже далеко не утро. – Омега пригладил вставшие торчком волосы. – А во-вторых, ничего доброго. – Да ладно тебе, очередное начало очередного дня. – Обычно в распорядок моего дня не входит оправдывание перед альфой, почему ему пришлось меня забирать посреди ночи из полицейского участка. – Я думал, вы еще вчера все выяснили. – Да какой там! Как в квартиру зашли, я сразу понесся к Эйджи в комнату, упал на кровать и сделал вид, что я до смерти спать хочу. Притворяться особо не пришлось, меня и без этого рубило. – Думаешь, Киришима воспримет все слишком близко к сердцу? – Я не думаю, что Эйджи все так воспримет. Я знаю, что Эйджи все так воспримет. – Ты же не виноват, что столкнулся с теми придурками. – Попробуй объяснить это моему невротику… Так, а ты откуда знаешь, что произошло? – Мне Мидория вкратце рассказал. – Ах да! Вы как доехали? Без новых приключений? – Просто довез его до дома. – Эх! – Каминари потянулся, сцепив руки в замок. – Надеюсь, этот паренек серьезных травм не получил. – В порядке он, не переживай. – Ты доктор? – Да по нему видно было, что он легко отделался. Вот вы, омеги, умеете удивлять: с виду глиста в скафандре, а как до рукопашки доходит, так поагрессивнее некоторых альф будете. За Каминари ответил его живот, проурчавший на всю квартиру, что пора есть. – Бакуго, ты голоден? – Да, если ты готовить собрался. – Яичница или омлет? – Молока нет, поэтому яичница. – Как нет молока? А я кофе хотел. – Так кофе есть. – Я черный не пью. – Какие мы нежные. – Ладно, чаем обойдусь. Денки еще немного побухтел на тему того, что в холодильнике альф все настолько печально, что даже мышь там вешаться отказалась, и приступил к готовке. Ведомый запахом вкусного завтрака, из своей комнаты выполз Киришима. – Доброе утро, Эйджи! – Ты же сам сказал, что утро не доброе и вообще уже не утро, – ехидно покосился на Денки Кацуки. – Эй, там, на диване! Лучше помалкивай, если не хочешь лишиться моих великолепных жареных яичек! – Твоими молитвами у меня аппетит пропадет. – А вы давно не спите? – поинтересовался Киришима, широко зевая. – Я минут пятнадцать назад встал, а та тушка на диване давно валяется. – Сейчас эта тушка встанет и отвесит щелбан наглому омеге, которому так не терпится еще раз нарваться на альфу. – Кацуки приподнялся на локте и посмотрел в сторону кухни, где омега уже раскладывал яичницу по тарелкам. – Кстати, об этом… – Киришима нахмурился и облокотился на стойку. – Милый мой, не хочешь мне поведать историю, как ты вчера попал в полицию? – Иди, умойся сначала, а потом сядем, позавтракаем и все обсудим. Чай, кофе? – Чай, а то у нас молока нет. – Эйджиро чмокнул своего омегу в лоб и прошлепал в ванную. – Бакуго, тебе особое приглашение нужно? Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста. Кацуки кое-как поднялся с дивана и уселся за стойку. С тарелки на него пристально уставились два ярких желтка. Альфа взял вилку с ножом и принялся уплетать за обе щеки завтрак. – Ты вообще еду жуешь или просто заглатываешь целиком? – Сам виноват, что готовишь вкусно. – Это обычная яичница, как ее можно испортить? – Спроси Киришиму, он с этой задачей на раз-два справляется. – А где моя тарелка? – Только что упомянутый альфа как раз вышел из ванной и заглянул через плечо Кацуки ему в тарелку, вытирая майкой лицо. – Эйджи, полотенца не нашлось?! Держи свою тарелку. – Денки пододвинул к Киришиме его порцию. – Спасибище. Всем приятного аппетита! Когда все трое наконец позавтракали, читая друг другу новости из лент, Кацуки поднялся, собрал грязную посуду и приступил к мытью. – Бакуго, я сам помою! – Ты нам и так уже завтрак приготовил, с посудой я справлюсь. А ты пока расскажи Дерьмоволосому, что ночью случилось, сколько уже можно оттягивать. – Вот, дело говоришь! – Киришима повернулся к Денки и, скорчив до боли серьезную мину, спросил: – Так что же все-таки произошло? Каминари увел альфу на диван, усадил рядом с собой и как на духу выложил все, что запомнил о событиях предыдущей ночи, утаив, однако, тот факт, что Тецутецу пытался к нему клеиться. Из-за шума воды Кацуки с трудом разбирал, что там рассказывает Денки, но полагал, что версия Каминари не сильно отличается от того, что еще утром изложил альфе Мидория. Киришима же постоянно перебивал Денки, то отчитывая его за чрезмерное безрассудство, то сожалея, что альфы не оказалось рядом, чтобы защитить, то поражаясь тому, как удачно все для них закончилось. – … а потом мне вернули телефон, я позвонил тебе, ну и дальше ты уже знаешь, – закончил свой рассказ омега. Каминари немного съежился. Он понимал, что просто оказался не в то время и не в том месте, но ему было неловко, ведь еще вчера он так старательно убеждал своего альфу, что с ним ничего не случится. – Позволь-ка прояснить один момент. – Киришима поправил съехавшую с плеча омеги майку. – Как ты оказался у входа в бар совершенно один? – Ну… Мы разъезжались по домам, я стоял, ждал машину… – И почему ты стоял один? – Так у всех машины раньше приехали, а мне долго не назначали. – И ты не мог поехать с кем-то еще? Или попросить кого-нибудь подождать такси вместе с тобой? – Эйджи, чего ты начинаешь, сейчас-то какой в этом смысл? – Я просто не понимаю, что у вас за альфы такие, которые омегу могут посреди ночи оставить одного на улице. – Я сам отказался от помощи, откуда я знал, что произойдет. И вообще, если бы мне сразу машину назначили, все бы обошлось. – Ладно, я тебя понял. Спасибо, что рассказал. – И ты не злишься? – Каминари виновато посмотрел на альфу, обезоруживающе опустив ресницы. – Нет, что ты. Просто теперь без меня ты ни на какие мероприятия со своими одногруппниками и прочими друзьями не ходишь. – Киришима широко улыбнулся омеге и слегка сжал его коленку. – Ч-чего? – Денки уставился на Эйджиро, не понимая, серьезно тот говорит или нет. – А чему ты удивляешься? Ты рассчитывал на другую реакцию? Думал, я скажу «ну с кем не бывает» и мы просто забудем эту неприятную историю? – Нет, я так не думал, но это не повод нянькаться со мной. – Не повод? Если бы не тот пацан зеленый, неизвестно еще, откуда бы мне пришлось тебя забирать: из участка или из больницы. – Альфу начало потрясывать от внезапно нахлынувших эмоций, в нем перемешалось все – беспокойство за своего омегу, обида на самого себя за то, что не он защитил Денки, а какой-то случайный парень, злоба на одногруппников Каминари, которые оставили его одного у бара, презрение к этим хулиганам, которые ради собственной забавы решили напасть на беззащитного человека. – Какой из меня альфа, раз я допустил такое? Кацуки поспешил ретироваться в свою комнату, так как почувствовал – ему в этой беседе участвовать не надо. Усевшись за ноутбук, альфа решил провести день в тишине и покое, слушая музыку, просматривая видео в интернете и занимаясь другими бесполезными вещами. Краем уха Бакуго слышал, что парочка в гостиной прибавила в шуме. Только бы не очередная ссора. Ему казалось, что Киришима явно преувеличивает. «Интересно, если Денки целый и невредимый тут так получает, то Мидории его альфа, наверное, вообще мозг проел. Если у него есть альфа… Да должен быть, природа его все-таки смазливым личиком не обделила. Фиговый, видимо, альфа, раз у него омега по ночам в одиночестве в таких местах зависает. Я бы не позволил. Хотя причем тут я? Надо Юи позвонить». Кацуки взял с тумбочки телефон, набрал номер омеги. Гудки. – Алло? – Привет, не разбудил? – Это сарказм? Час дня, дружок. Я с семи часов на ногах, приехала помочь маме в доме убраться. – А сестры опять бездельничают? – Одна в школьную поездку укатила, а другая на тренировке, волейболистка хренова. – А отдуваться, как обычно, приходится тебе. – Да все нормально, я рада маме помочь. Чем занят? – Да ничем, недавно встал, позавтракал, сейчас за комп сажусь. – Опять с Киришимой всю ночь в приставку играл? – Если бы. Мы Каминари из участка забирали. – Погоди… Чего?! Денки? Из какого участка? Что случилось? – Не пищи так, у меня сейчас динамик лопнет! Не переживай, все нормально. Если коротко, то он отмечал со своими закрытие сессии и вляпался в омежью разборку, их замели. Сам Каминари не пострадал, мы просто его забрали из полиции, сейчас он у нас, все хорошо. – Кацу, блин, ты меня напугать уже успел! М-да, вот Денки отжигает. Я ему даже немного завидую! – Завидуешь? – Да, в последнее время адреналина не хватает. Удавиться хочется от того, насколько скучно я живу. Все чаще ловлю себя на мысли, что нужно что-то менять, может, бросить все… – Бросить? Ты сейчас на что намекаешь? – Я не так выразилась, Кацуки! Я имела в виду… Неважно. Это все хандра из-за хостела этого дурацкого. Он уже в печенках у меня сидит! Должна была завершить работу в конце июля, а теперь сроки передвинулись аж на осень. Опять лето коту под хвост, никуда не съездить. – Ты не расстраивайся, Юи, я же знаю, ты у меня со всем справишься. – От твоих слов вообще не легче. Я и сама знаю, что справлюсь, проблема не в этом. Просто… Я только-только разменяла третий десяток, а уже сижу вся в работе. Я думала, что к двадцати трем годам я объеду стран десять-пятнадцать, буду работать фрилансером в свое удовольствие, выучу пару иностранных языков. А сейчас я сижу и понимаю, что время уходит, и я боюсь не успеть всего, что я запланировала… – Юи, ты и так работаешь фрилансом, изучаешь английский. За границу мы с тобой обязательное поедем, как оба свободны будем, ничего ты не упускаешь. Что на тебя вообще нашло? – Я как будто со стенкой разговариваю. – Начинается… Я тебе просто пытаюсь доказать, что у тебя все идет по плану, а что касается путешествий, то тут мы еще успеем наверстать, если тебе покататься хочется. – А тебе самому не хочется? Или сидеть в комнате и по выходным в барах бухать – предел твоих мечтаний? – Прости, что у меня нет таких грандиозных планов, как у тебя. Я трезво смотрю на вещи и понимаю, что я должен получить образование, найти нормальную работу, чтобы содержать семью. Покатушки по разным странам – это, конечно, весело, но если расставлять приоритеты, то учеба и работа поважнее будут. – Кацуки, я иногда поражаюсь тому, как у тебя все просто. И спасибо, что назвал мои мечты «покатушками». – Юи, ты же понимаешь, о чем я. Ну, поездишь ты по разным странам, все равно потом вернешься обратно, будешь создавать семью и карьеру здесь. – Может, я не хочу возвращаться. – В каком смысле? – В прямом. Ты так уверенно все решаешь за меня. А я, может, хочу пожить где-нибудь еще. – Где? – Да я откуда знаю, Кацуки! На Бали, например, или в Австралии, потом еще где-нибудь. В том-то и дело, что я не строю конкретных планов, я просто хочу жить в свое удовольствие, двигаться по течению!.. – Слушай, Юи, а когда у тебя там течка? – Хватит уже мои переживания на циклы списывать! – Другого объяснения такой внезапной смене настроения у меня нет. – А, ты думаешь, что все это внезапно? Кацуки, я уже достаточно давно все это обдумываю. – И почему я первый раз об этом слышу? – Я не хотела с тобой об этом говорить, пока сама не определюсь, чего же я в итоге хочу. – А ты не думала, что мы должны сесть, поговорить и решить все вдвоем? – Решить вдвоем, чего хочу я? – Нет, чего хотим мы. – … – Юи? Ты тут? – Да… Ты прав. Нам надо встретиться и все обсудить. Может, в понедельник? – Ты ко мне или я к тебе? – Давай у тебя. У меня квартира в мастерскую уже превратилась, из-за красок дышать невозможно. – Тогда у меня. До понедельника. – Пока. «И что это только что было?» – подумал Бакуго. – Давно все это обдумывает… Может, из-за этого мы так отдалились? Но в последнее время все нормально было. Блин, надо бы подготовиться к понедельнику». Альфа упал на спину на кровать, сцепив руки в замок на затылке. Казалось, что мозг сейчас взорвется. Кацуки не понимал, почему Юи все начала усложнять. Что за внезапные перемены? Почему три года подряд все было хорошо, а сейчас вдруг все резко стало плохо? И с каких это пор его омега так рвется уехать куда подальше? Бакуго знал о навязчивой тяге Юи ко всему новому, о ее вечном стремлении все перепробовать, испытать, но когда к нему пришло понимание того, что их отношения серьезны, он принял для себя решение смириться с этой чертой омеги. И что теперь? Теперь альфа должен сорваться с места и колесить по миру? На такое он готов не был. Он не был готов оставить своего отца, друзей, родной город… На Кацуки нахлынули воспоминания об их с Юи знакомстве. Он помнил все так, будто это было буквально вчера. Кто бы мог подумать, что та дрожащая от страха омега из больницы станет его девушкой? Если бы альфа не решил перед уходом купить себе кофе в автомате, вероятнее всего они бы даже не встретились. *** Бакуго в очередной раз навещал своего отца, у которого после смерти супруги на нервной почве обострилась язва желудка. Кацуки боялся, что он больше не выдержит: потеря матери, болезнь отца, выпускной класс старшей школы – как со всем этим справиться? Альфа на тот момент нормально не спал уже около месяца, пальцы сами по себе нажимали на кнопки кофейного автомата. Морщась от горячего и просто отвратительного эспрессо, сваренного из пыли городских дорог, Бакуго обратил внимание на лавку в конце коридора. На ней, согнувшись пополам и закрыв лицо руками, сидела девушка с темно-красными волосами. Глядя на нее, Кацуки вспомнил, как всего два месяца назад он сам сидел на точно такой же лавочке в этой же больнице, а его сердце отсчитывало последние секунды до момента, когда врач вышел из палаты, чтобы сообщить альфе и его отцу прискорбную новость. В этой девушке Бакуго увидел себя, возможно именно поэтому он и не смог пройти мимо. Альфа повернулся к кофейному автомату, купил стаканчик капучино и, подойдя к незнакомке, безмолвно протянул ей напиток. Худые пальчики робко потянулись к стакану, а едва различимое «спасибо», прозвучавшее откуда-то из-под копны волос, разрушило воцарившую на этаже тишину. Кацуки потянул носом, пытаясь пробиться через кофейную «преграду» и почуять запах девушки. Омега. Так и не увидев ее лица, Бакуго покинул больницу, чтобы вернуться туда завтра. На следующий день Кацуки снова увидел эту девушку, сидящую на той же лавке и в той же позе. И через день. И через два. И каждый день Бакуго угощал девушку кофе. На пятый день отца альфы должны были выписать, поэтому Кацуки после уроков пришел в больницу, чтобы встретить его и помочь доехать до дома. По уже выработанной привычке альфа направился к кофейному автомату, в очередной раз купил капучино, но впервые за эти дни он замер, понимая, что что-то поменялось. Рядом с «кофейной» знакомой Бакуго сидела и навзрыд плакала женщина, обнимающая двух ревущих еще совсем зеленых девчушек. Напротив семьи стоял врач, который снял маску, что-то тихо сказал и ушел дальше по коридору. Бакуго наконец увидел лицо девушки: бледность и темные круги под глазами не могли скрыть ее красоту. Омега поглаживала плачущую рядом с ней женщину по спине, пока альфа не мог оторвать от нее взгляда: поджатые губы, сморщенный, как персиковая косточка, подбородок, напряженные скулы – было видно, как девушка пытается сдержаться, чтобы не разрыдаться прямо здесь и сейчас. А Кацуки просто стоял со стаканом в руке и не знал, что делать дальше. Спустя пару минут альфа развернулся и пошел к палате отца, понимая, что помочь девушке он не в силах. Бакуго вылил кофе в раковину, помог отцу собрать вещи, подождал, пока тот переоденется, и вызвал такси. Когда они вышли из палаты, омеги и ее семьи в коридоре уже не было. На улице их догнал лечащий врач Масару и отвел отца альфы в сторону, чтобы дать последние наставления перед выпиской. Кацуки же отряхнул стоявшую неподалеку скамейку от снега, уселся и достал телефон, чтобы проверить, когда подадут машину. Альфа поднял голову и посмотрел по сторонам, стараясь разглядеть, куда врач повел Масару, но увидел Кацуки кое-что другое. За воротами больницы мелькнули красные волосы, которые и привлекли внимание Бакуго. Семья омеги садилась в машину, сама же девушка помахала им на прощание рукой и, когда они уехали, приобняла себя за плечи, поеживаясь от холода. На ней было совсем легкое пальто, которое явно не соответствовало погоде. Проводив машину взглядом, омега вернулась на территорию больницы, достала из кармана пачку сигарет и зажигалку. Сделав глубокую затяжку, девушка выдохнула клубок дыма и, посмотрев в небо, прикрыла глаза. Кацуки сам не заметил, как встал со скамейки и направился к омеге. – Может, не стоит курить в больнице? – Ты кто? – Омега оглядела Бакуго совсем неживыми глазами. – Прости, я сегодня без кофе. – Альфа постарался изобразить улыбку, но на выходе получилось какое-то жалкое ее подобие. – А, ты «кофейный» мальчик. – Девушка еще раз затянулась, выдохнула и сделала глоток свежего воздуха. – Хотя бы сигаретку сегодня я могу себе позволить. Кацуки не знал, что сказать. Зачем он вообще подошел? О чем он только думал? Он же совершенно с этой омегой не знаком, как ему вообще в голову пришло заговорить в такой ситуации с неизвестным ему человеком? Бакуго опешил и замолк. – Ты что-то хотел? – Вопрос омеги вывел Кацуки из ступора. – Я… Я не знаю… – полушепотом сказал альфа, однако, немного замявшись, добавил: – Я тебя видел сегодня у палаты. – И? – Я, конечно, не знаю, что случилось… Но… Я точно знаю, что чувствуешь, когда теряешь близкого. – Кацуки был не в курсе подробностей, но почему-то его не покидало ощущение, что эта девушка переживает то же, что и он. – Поэтому- – Поэтому не суйся не в свое дело, – отрезала омега. Ее лицо не выражало эмоций от слова совсем. Девушка уж было развернулась, чтобы уйти, но Бакуго схватил ее за ледяную руку. – Постой! Я понимаю, что это все странно, и слушать советы незнакомца… Это все нелепо… – затараторил Кацуки, стараясь откинуть мысли о неудобности ситуации. – Я понимаю! Я тебя понимаю… Я мог бы тебя выслушать и как-то помочь. – Выслушать? Помочь? Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? – Да, это все внезапно, можешь считать меня чокнутым, но я через это прошел и- Омега выдернула свою руку из хватки Бакуго и попятилась назад. Кацуки готов был провалиться под землю, настолько ему было за себя стыдно. Но язык бежал впереди разума. – Я тебя ни к чему не принуждаю. Не подумай ничего такого, но… Можешь дать свой телефон? Отчаянный взгляд альфы не внушал доверия, но омега хотела поскорее избавиться от его общества, поэтому достала из кармана мобильник и неуверенно протянула его юноше. Кацуки снял перчатку, что-то набрал на экране и вернул аппарат владелице. – Я забил в контакты свой номер. «Кацуки Бакуго». Прости, что накинулся на тебя. В общем, если появится необходимость – звони. Я готов тебя выслушать… – Речь парня прервало оповещение о том, что машина ожидает. – Мне нужно бежать, такси подъехало. Бакуго развернулся и пошел к отцу, который уже ждал его на дорожке, ведущей к выходу за ворота. Напоследок альфа развернулся, чтобы крикнуть омеге что-нибудь на прощание, но ее уже там не было. Целую неделю Кацуки мысленно отвешивал себе подзатыльники и пощечины, ругая себя за безрассудство. «Какой же я кретин! Надо думать! Подбежал к незнакомому человеку, начал нести какую-то херню про помощь. Да я бы сам себя послал, еще бы и в морду дал. Может, она решила, что сумасшедший? Или что я маньяк какой-нибудь?» Бакуго был готов выть и лезть на стенку от того, насколько глупо и неуместно он поступил. Он не понимал, действительно ли он хотел помочь той омеге или он сделал это ради себя. Кацуки убеждал себя в том, что со своим горем он справился, что он пережил это, что он сильный, не нуждающийся в утешениях альфа, но так ли это? И кому на самом деле нужно выговориться: ему или той омеге? Спустя две недели после того случая в больнице зазвонил телефон. Неизвестный номер. Альфа промедлил, боясь взять трубку, но все-таки нажал на кнопку «принять вызов». – Алло? – Кацуки Бакуго? Ты дал мне свой номер в больнице. – Да, я помню. – … – Что такое? – … Ты обещал меня выслушать. – Если надумала, то всегда пожалуйста. – Не знаю, зачем я это делаю… Я так больше не могу… Два с половиной часа разговора пролетели практически незаметно. Омегу звали Юи Андо, правда девушка сразу же запретила обращаться к ней по фамилии. К сожалению, чутье Кацуки его не подвело: омега действительно потеряла близкого человека – отца-военного, который впал в кому в результате несчастного случая во время учений и который так из нее и не выкарабкался. Внимательно, не перебивая, Бакуго слушал, как близка была Юи со своим отцом, как он ее воспитывал, ругал за детские проделки, водил всю семью в походы, отгонял от Юи «недостойных его девочки» ухажеров, как она бежала за ним до самых ворот, когда он уезжал в часть на службу, как высматривала его из окна, когда он должен был вернуться домой, как однажды она подняла трубку и услышала то, что перевернуло ее мир. Кацуки поразился тому, как омега держит себя в руках: ее голос иногда вздрагивал, но девушка просто замолкала на пару секунд, переводила дух и продолжала. Даже когда она говорила о том, что потеряла отца в тот миг, когда потеряла надежду на его спасение, голосок омеги лишь на пару мгновений сорвался на едва слышный писк, но плач за ним так и не последовал. Бакуго ничего не говорил и слушал девушку молча, лишь изредка произнося в трубку короткое «да», давая понять омеге, что он на связи. Когда Юи закончила рассказ, они долго ничего не могли сказать друг другу: омега была поглощена своими мыслями, а альфа осознавал, что его слова девушке не нужны. – Можно я как-нибудь еще позвоню? – Да. – Спасибо. Юи звонила Кацуки раз в два-три дня. Альфа все так же предоставлял девушке возможность выговориться, а омега действительно нуждалась в этих звонках. Она рассказывала о том, как жила одна, но после смерти отца временно вернулась в родительский дом, чтобы помочь своей семье – матери и двум младшим сестрам-близняшкам. Ее мама очень тяжело переживала потерю супруга, поэтому Юи пришлось взять на себя работу по дому, заботу о семье. Бакуго даже кое-что выяснил о личности своей новой знакомой: Юи была на два года старше альфы и училась в местной академии искусств на дизайнера. Через пару недель альфа заметил, что омега стала реже говорить об отце и все чаще о других вещах, например, о том, как они с одногруппницей прогуляли пары по типологии дизайна, как команда ее сестры выиграла городской чемпионат по волейболу, о том, что ее мать вернулась на работу. Кацуки сам не заметил, как эти звонки стали для него важны. На уроках в школе альфа сидел в предвкушении, а улыбка, которая так давно не украшала лицо юноши, непроизвольно появлялась, стоило только Бакуго вспомнить голос Юи. Иногда эти мимолетные улыбки замечались одноклассниками альфы, и те сначала даже предположили, что Кацуки сошел с ума. Еще пару лет назад он был самым вспыльчивым и агрессивным подростком в школе, который в кабинете завуча проводил больше времени, чем в классе. Буйный нрав Бакуго слегка поутих к началу последнего учебного года, а потом сошел на нет после случившейся в его семье трагедии. Альфа молча приходил на занятия, до последнего звонка не вставал из-за парты, угрюмо глядя в окно, а потом так же молча уходил из школы. И так день за днем. Кацуки осознавал, что он меняется, поэтому удивленные лица одноклассников были ему понятны и даже забавляли. Бакуго не был уверен, чем именно помогает ему Юи, но он точно знал, что с каждым звонком он все дальше и дальше отпускал ту часть себя, которая занималась самобичеванием и мучилась неискупимым чувством вины за то, что не имела больше возможности сказать человеку, который ушел, важные слова и быть услышанной. Вина, гнев, жалость к самому себе – все это постепенно уходило на задний план, и Бакуго чувствовал, как снова начинает дышать свободно. Он продолжал упиваться голосом омеги, смеяться над ее остротами, как вдруг услышал то, что совсем не ожидал: – Кацуки, а как твой день прошел? Впервые. Впервые девушка захотела услышать самого Бакуго. Альфа растерялся и не сразу нашелся, что ответить. – Да так же, как и предыдущие – дом, школа, дом. А что? – Да я просто… Хочу что-нибудь о тебе узнать. – Да? И что же? – Ну, например… ВСЁ! – Юи звонко рассмеялась, от чего Кацуки и сам расплылся в улыбке. – Э-э-э, Юи, – альфа пытался подобрать слова, но вся его храбрость предательски улетучилась. – Может… Я просто подумал, что я… То есть ты!.. То есть мы! Да, мы… Так вот, мы… – Я, конечно, знала, что ты немногословен, Кацуки, но тебе следует научиться воспроизводить человеческую речь, а не несвязное бормотание, – омега снова захихикала, заставляя Бакуго раскраснеться от целого вала нахлынувших эмоций. – Эй! Я про драки твоих сестер слушал? Слушал. Про собачку, которую твоя мама подкармливает, слушал? Слушал. Про течки и месячные твоих подружек слушал? Слушал. Так что пару минут моего «несвязного бормотания» потерпишь! – Кацуки завелся, и его уже было не остановить. – Говоришь, хочешь обо мне все узнать? Давай тогда при встрече и расскажу все? – Так бы сразу и говорил, а не мычал в трубку, – не могла перестать смеяться Юи. – Так да или нет?! – Да, Кацуки, да! – прокричала на эмоциях омега в трубку, а затем спокойным голосом добавила. – Недалеко от моего дома как раз новая пекарня открылась, называется «У Сато» или как-то так, приезжай завтра часам к четырем, адрес скину. – Ладно. И это будет свидание, поняла?! – Иначе я бы и не согласилась. Одно свидание плавно перетекло во второе, затем в третье, четвертое, пока их встречи не стали настолько частыми, что они и сами сбились со счета. А пока Кацуки и Юи наслаждались обществом друг друга, зима пришла к своему логическому завершению, уступив место весне. В день весеннего равноденствия* семейство Бакуго в лице Кацуки и Масару отправилось на кладбище – нужно было привести порядок могилу покойной Мицуки, возложить цветы. Подъезжая к дому, альфа набрал Юи. – Да? – Привет. – Привет. Мы же не планировали сегодня созваниваться. – А я вот захотел и позвонил. Проблемы? – Нет, я даже рада. Как у тебя день? – Вот, возвращаемся с кладбища. Служба прошла нормально. А вы как? – Да тоже все в порядке. Раз в кои-то веки удалось заставить поработать Шики и Кику. – Да ты героиня! А я думал, что твои сестры даже в такой день будут отлынивать. – О, они пытались, но со мной им все равно не справиться. – Могу себе представить. Я что хотел спросить: кино завтра в силе? – Да, завтра все в силе. – Омега замолчала, но альфа почувствовал, что что-то не так. – Юи? – Кацуки… Ты можешь сейчас приехать? – Да, а ты где? – Я… в гостях у отца. – Я тебя понял, скоро буду. Уже через сорок минут Кацуки стоял за спиной Юи, сидевшей напротив могилы отца. Омега обняла колени руками, уткнулась в них подбородком, не отводя взгляда от каменного монумента, на котором было выгравировано «Ичиро Андо». Так прошел час. Затем девушка поднялась, отряхнулась и встала рядом с Бакуго. Альфа аккуратно дотронулся кончиками пальцев до руки Юи, проскользил ими вдоль ладони. От такого простого и невинного прикосновения по телу Кацуки пробежала дрожь и, не сдержавшись, юноша переплел свои пальцы с нежными пальчиками омеги. Бакуго сжал ее ладонь, осмотрелся по сторонам. – Ветер сильный. Я тебя провожу. – Идем. Не расцепляя рук, пара направилась в сторону выхода, без слов понимая, что они теперь больше, чем друзья. *** Кацуки почти провалился в сон, утопая в воспоминаниях. Внезапный хлопок двери вытащил его из полудремы. «Либо они окончательно разругались, и Каминари свалил, либо они пошли в комнату Киришимы для бурного примирения». Спустя пару минут Бакуго услышал, что его вторая догадка подтвердилась. Альфа поднялся с кровати, сел за ноутбук, надел наушники и постарался не думать о том, что ждет его в понедельник. *** Выходные пролетели практически незаметно. В ночь на понедельник Кацуки так и не сомкнул глаз. О чем хочет поговорить Юи? В кино фраза «нам надо поговорить», как правило, ни к чему хорошему не приводит. Бакуго уже не раз в своей жизни убеждался, что его чутье альфы – страшная сила, которая нечасто его подводила. Кацуки пытался себя убедить, что он просто себя накручивает и ничем фатальным их с Юи разговор не закончится, но навязчивые мысли так и мельтешили в его голове. Около полудня Кацуки постучался в дверь комнаты своего соседа: – Киришима! Я зайду? Я слышу, что ты не спишь! – Открыто… Альфа зашел в комнату друга и плюхнулся в кресло-мешок в углу. Киришима развернулся на стуле и пристально посмотрел на Кацуки, протянувшего ноги и уставившегося в потолок. – В чем дело? Бакуго ничего не ответил, просто закинул ногу на ногу и сполз на пол так, что на кресле осталась только его голова. Эйджиро удивленно выгнул бровь: – Я даже не знаю, кого мне вызвать: санитара или экзорциста. – Тройное «ха», Дерьмоволосый, ты сегодня в ударе, – монотонно пробубнил Кацуки. – Я за советом пришел. – Эх, надо было мне на психолога идти учиться, а не на айтишника! – усмехнулся Эйджиро. – Я серьезно! – Да понял я, понял, – закатив глаза, сказал Киришима. – Что случилось-то? – Каминари… Он тебе когда-нибудь говорил, что вам «нужно поговорить»? – Пха! Тысячу раз! – И? – Что? – Что было потом? – Ой, ему все время нужно о чем-то «поговорить». Однажды я у него ночевал и не опустил стульчак, после чего меня ждал «серьезный разговор». – Эйджиро шутливо улыбнулся. – Короче, фраза «нам нужно поговорить» всегда означает, что Денки уже все обдумал и принял решение, а мне просто выдает конечный результат. – О чем же вы тогда говорите? – Выглядит это примерно так: Денки выдает мне какую-то мысль, мы формально обмениваемся парочкой аргументов «за» и «против», затем Денки собственной персоной участвует в прениях сторон, а в итоге выносит мотивированное решение, которое я с честью и достоинством альфы принимаю. – Значит, она все уже решила… – А? Ты про Юи? – Да, она сегодня вечером придет на «серьезный разговор», и я более чем уверен, что она поднимет вопрос о расставании. – Не делай поспешных выводов! С чего ты вообще взял такое? – По контексту догадался. Позавчера у нас случилась довольная странная «беседа». – О чем? – Забей. – Эй, Бакуго, – Киришима обеспокоенно наклонился вперед: – Что у вас происходит? То у вас сплошная идиллия, то вы друг друга игнорите, то ведете себя как ни в чем не бывало. – Я уже и сам не понимаю, что у нас. Мне только-только показалось, что у нас все снова в порядке, как она… – Кацуки вдруг остановился. – А, не бери в голову. Пойду башку остужу. – Альфа поднялся и вышел из комнаты, оставив хлопающего глазами Киришиму одного. Вдруг дверь снова открылась, и в проеме показалась голова Бакуго: – Можешь сегодня к Каминари завалиться? – Без проблем. Только держи меня в курсе событий. – Не обещаю. Бакуго закрыл за собой дверь и ушел в ванную, чтобы поразмыслить о многом под прохладным душем. *** ХХ/ХХ/ХХХХ 20:18 От кого: Юи Буду через полчаса. Купить что-нибудь по пути? ХХ/ХХ/ХХХХ 20:20 Кому: Юи Ничего не нужно. Жду. Бакуго сидел в гостиной и смотрел телевизор, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, но взгляд так или иначе утыкался в экран телефона. 20:26. «Где тут приличный музыкальный канал?». 20:35. Кацуки подошел к холодильнику, достал палку колбасы, отрезал кусок, подумал, убрал все обратно в холодильник. 20:46. «Ну и где она?». 20:54. Звонок в домофон. Альфа направился к входной двери, по дороге мельком заглядывая в зеркало и поправляя торчащие во все стороны волосы. Сняв трубку домофона, альфа зачем-то спросил: «Кто там?» – хотя он прекрасно знал ответ. «Откройте, полиция!» – раздался в динамике наигранно гневный женский голос. Кацуки лишь усмехнулся и нажал на кнопку, открыл дверь и протопал на диван в гостиную, возвращаясь к просмотру унылых телепередач. Через пару минут раздалось шуршание в коридоре, стук обуви об пол, а еще спустя несколько секунд в гостиную зашла Юи с пакетами в руках. – Бесплатную доставку пива на вечер заказывали? – Вообще в этой квартире живем только мы с Киришимой, а не армия викингов. – Ты это к чему? – Не маловато ли взяла? – Кацуки посмотрел на два огромных, трещащих по швам пакета в руках омеги. – Ты себя недооцениваешь, Кацу. Ты и в одиночку столько прикончишь, – ехидно поморщилась девушка. – Не хочешь помочь? Бакуго забрал пакеты у омеги, и вдвоем они быстро распихали кучу банок по полкам холодильника. – А ты сейчас пить не будешь? Я что, зря тащила? – Я думал, ты сюда пришла не за тем, чтобы смотреть, как я пью. – Ой, Кацу, не драматизируй ты так! – Не хочу я пить. – Так бы сразу и сказал. – Юи прошла через кухню в гостиную и с разбега плюхнулась на диван. – И что ты тут смотришь? Это что, «Дневник Бриджит Джонс»? – Чей дневник? – Не помнишь? Фильму уже лет двадцать. – Не знаю, что это. Я просто каналы переключал, и тут ты позвонила. – Да-а-а, конечно, – омега с лукавым подозрением покосилась на альфу. – Кацу, признайся! Пока Киришимы нет дома, ты втайне смотришь мелодрамы? До боли знакомое клокочущее чувство сцепило горло. Кацуки начинал медленно закипать. «Она издевается или что? Пиво? Диван? Кино? Какой еще, мать его, дневник? Я должен на все это купиться и поверить, что у нас все хорошо, или как?!» – Юи… – Бакуго немного замешкался. – Ты разве за этим пришла? Юи шумно выдохнула и посмотрела на альфу виновато-усталым взглядом. – А я думала слегка разрядить обстановку, – натянуто улыбнулась омега. Девушка неторопливо поднялась, подошла к барной стойке и встала напротив альфы. – Даже не знаю, с чего начать… – Юи старалась не смотреть на Бакуго. – Блин, столько времени продумывала, готовилась, а как до дела дошло, так голова пустая, – принялась нервно посмеиваться омега. – Так давай я помогу. Ты меня бросаешь, – холодно и невозмутимо процедил альфа. – Ч… Кацу! С чего ты вообще… Как ты… – Глаза Юи быстро забегали, пока не наткнулись на два мерцающих алых огонька. – Что, я не прав? – прорычал Бакуго. – Я совсем тупой, по-твоему? Ну так? Хочу услышать это от тебя. – Что с тобой такое, Кацуки? – Омега не на шутку разволновалась. – От ответа не уходи. О чем ты хотела поговорить? – Кацу, что- – Да скажи уже! Это как сорвать ебучий пластырь с раны, нечего лямку тянуть! – Альфа глубоко задышал, пытаясь не сорваться. Скоро. Скоро все закончится. Быстрее уже, хватит мучить. – Прости меня, Кацу, – тяжело выдохнула омега, – я совсем не так это представляла. Да, ты прав. Я хочу расстаться. – Надо же. Ну, наконец-то выложила. Спасибо за честность. Дверь за собой закрой. – Бакуго развернулся и направился в свою комнату. – Стой, Кацуки! Я хочу, чтобы ты меня выслушал! – Зачем? – Альфа обернулся. В его взгляде читалась непомерная обида, притуплявшая рвущуюся наружу вспышку гнева. – Лирическая часть о том, какой я мудак, угробивший отношения, мне не нужна. Уйди уже. – Да все не так! – А мне без разницы. Мне достаточно и того, что ты со мной встречаться больше не хочешь, плевать, что там за причины. – Вообще-то разница есть. Я хочу поговорить о нас. И совершенно точно я не собираюсь уходить, не объяснив тебе, почему я так решила. – Оставь это при себе. И без этого тошно. – Бакуго со скрипом открыл дверь в комнату. – Ну уж нет, сука, ты будешь меня слушать, – шепотом процедила сквозь зубы омега. – Ты что-то сказала? Кацуки обернулся, не расслышав последние слова девушки, но внезапно был сбит с ног. Юи бросилась на альфу, обхватила того поперек корпуса, опрокинула на пол, уложив парня на живот. Усевшись сверху, омега заблокировала ноги Бакуго своими и заломала его руки. Наклонившись к уху альфы, Юи прошипела: – Отпущу, если согласишься поговорить. – Слезь с меня, Юи! – пропыхтел раскрасневшийся альфа. – Неверный ответ. – Омега сжала запястья, усилив хватку. – Р-р-р, слезай, блять! – Бакуго попытался вырваться, но бороться с омегой, прошедшей упрощенную версию военной подготовки, было бесполезно. – Не дергайся, Кацу. Я пыталась по-хорошему, но ты все такой же говнюк. – Юи слегка приподнялась. – Угомонился? Альфа, слегка помедлив, кивнул. – И ты согласен поговорить? – … – Я не слышу! – … Д-да. – Ну, вот и славно! – Омега выпустила запястья юноши из захвата и устало упала на спину Бакуго. – Кацуки, как мы вообще до этого дошли? Да уж, я, конечно, знала, что мы с тобой ебаньки, но не ожидала, что мы даже расстаться нормально не сможем. – Я понимаю, что тебе удобно у меня на жопе сидеть, но не могли бы вы встать, Юи-сама? Юи спешно поднялась и протянула Бакуго руку, предлагая помощь, но альфа ее проигнорировал и, потирая покрасневшие запястья, принял сидячее положение. – Спасибо, что в этот раз хотя бы без сломанного носа. – Когда это я тебе нос ломала? Не было такого. – Да что ты? А когда ты в меня стулом на концерте швырнула? – Так целилась-то я не в тебя, а в мудака, который меня облапал! К тому же нос у тебя был просто разбит, а не сломан. Кацуки усмехнулся, потирая двумя пальцами переносицу и вспоминая тот бешеный вечер. Юи легонько пнула альфу в бок и прошла к холодильнику. – Может, передумал насчет пива? – А какого хера… Давай сюда банку. Омега достала две банки пива из холодильника, сщурила глаз, примеряясь, и метко отправила снаряд аккурат в макушку Бакуго. – Прости, Кацу, я не удержалась! – Ах ты ж! Ебись оно!.. – Бакуго схватился за голову, взял банку с пола, прокусил ее клыком сбоку и залпом выпил. Альфа поднялся с пола, выкинул пустую банку, достал еще одну из холодильника, нарочито задевая плечом стоящую рядом девушку, и с новой банкой прошел в гостиную и устроился на диване. Открыв пиво как нормальный, а не пещерный человек, Бакуго выключил телевизор и повернулся к омеге. – Это все потому, что я мудак? – Нет. Кацуки, все не так просто. – А почему все должно быть сложно? Ты нравишься мне, а я тебе. Мы с тобой круто проводим время, сочетаемся физически, понимаем друг друга, с доверием у нас тоже проблем нет. По-моему, все очень просто. – Ты прав. Все так и есть. – Тогда я ни хера не понимаю. Что, приказы левой пятки обжалованию не подлежат? Или тебе в голову что-то ударило? – Можно и так сказать. Просто я поняла, что не хочу состоять в серьезных отношениях. С тобой. – Ни хуя себе заявление! И вот зачем вообще надо было начинать встречаться, если тебе это не нужно? – Попридержи коней, Кацуки! – Юи поставила банку на стойку, подсела к альфе и положила руку ему на колено. – Кацу… Помнишь как мы с тобой познакомились? – Ты к чему клонишь? – Бакуго недовольно дернул ногой, стряхивая руку омеги. – Просто ответь: ты помнишь? – Ты меня за кого принимаешь? Конечно, я помню. Только недавно думал об этом. – Мы с тобой тогда не в самом лучшем состоянии были. Хотя оно и неудивительно. – Омега снова попыталась прикоснуться к альфе, но Бакуго раздраженно двинул плечом. – Кацуки, тогда я тебе позвонила, потому что почти сломалась. Я не была самой собой. Отец… Его смерть сделала из меня какую-то эмоциональную калеку. Мы… Наши отношения начались не так, как надо. – А что, есть какие стандарты? – усмехнулся Бакуго. – Мы с тобой не влюбились друг в друга. Мы просто искали друг в друге утешение, способ справиться с горем. А потом осталась только привязанность. – Пф-ф-ф, – раздраженно закатил глаза альфа. – Может, все так и началось. Но потом-то отношения у нас были реальными. – Кацу, я в тебе нуждалась. Все это время. Все три года. Ты спас меня и помог вернуться к прежней жизни. И сейчас я могу с уверенностью сказать, что пережила то ужасное время, я справилась со своим горем. Но вместе с тем я поняла, что ты… Кацуки, ты не тот, кто мне нужен. Бакго вскочил, ушел к себе в комнату и достал с верхней полки шкафа заначку: табак, фильтры и бумагу. Альфа вернулся на кухню, сел за стойку и принялся сворачивать самокрутку. – Мы же бросили курить. – Юи подошла к альфе. – Тебе скрутить? – Давай. Омега приоткрыла кухонное окно, Бакуго протянул ей свернутую трубочку. – А зажигалка есть? – От плиты прикуривай. Через две минуты пара дымила на всю квартиру. Бакуго было все равно, что на следующий день все пропахнет табаком и что Киришима даст соседу втык за это. – Получается, только мне было не наплевать на наши отношения. – Ошибаешься, Кацу. Наши отношения важны для меня. Даже сейчас. Именно поэтому я здесь. Если бы я просто хотела расстаться с тобой, то я бы могла просто позвонить тебе и поставить перед фактом. Или сказать, что я больше к тебе ничего не чувствую. Только это все неправда. Я хочу, чтобы ты понял, почему мы больше не можем быть вместе. На той неделе я тебе говорила, что к двадцати трем годам я так и не добилась всего того, что хотела, что у меня есть планы на жизнь. – Это ты про то, что хочешь уехать? – В том числе. Мне действительно это нужно. Это то, чего я хочу. И я знаю, что ты моих желаний не разделяешь. Потому что ты – это ты. – И это все? Только из-за того, что я не хочу страдать херней и слоняться по миру, ты решила все закончить? – Ты, может, и считаешь это «херней», но я и правда не собираюсь жить в этом городе. Я хочу большего. – Да брось! И ты, и я прекрасно понимаем, что из всего этого выйдет. Ну, съездишь ты куда-нибудь, поживешь там пару-тройку месяцев, а дальше что? В итоге все равно вернешься обратно. – В этом весь ты, Кацуки! – Юи всплеснула руками и пошла в сторону гостиной. – Ты о чем? – нахмурившись, спросил альфа. – Если ты не способен рискнуть и довести дело до конца, это не значит, что и я не смогу! – Ты с чего вообще это взяла?! – А ты не помнишь, как ты в университет поступал? Вспомни свой последний год в школе. Ты тогда сказал мне, что собирался поступать в престижный универ в столице, а потом бросил все и остался учиться в местном вузе. – Потому что я реалист. У меня не было и шанса туда попасть, так зачем зазря жопу рвать? – Вот об этом я говорю. У тебя был шанс, но ты им даже не воспользовался. Ты сдался, так и не попытавшись. Но я не такая. Я готова рисковать, совершать ошибки, а потом пытаться снова и снова, пока не добьюсь своей цели. – Причем тут вообще мое поступление? Или ты меня бросаешь, потому что я выбрал херовый вуз? – Да дело не в учебе и не в загранице. Кацуки, как же ты не понимаешь? Мы хотим от жизни разного. Сначала я этого не понимала, а потом закрывала на это глаза, потому что нуждалась в тебе, хотела быть рядом. Но сейчас я хочу двигаться дальше. И тянуть тебя за собой я не собираюсь. Бакуго не нашелся что ответить. Зачесав рукой волосы со лба назад, альфа с шумом выгнал воздух из легких и достал еще одну банку пива из холодильника. Сделав глоток, Кацуки хриплым голосом нарушил тишину: – А если я соглашусь? – Что? – Юи повернулась и удивленно уставилась на напряженную спину альфы. – Если я соглашусь поехать с тобой? После выпуска. Поеду с тобой, куда ты захочешь. – Почему? Почему ты готов согласиться? – Если ты говоришь, что тебе это нужно, то поехали. – А тебе самому это нужно? – Я же сказал, что готов согласиться! Ты же этого хотела, не так ли? – Нет, Кацуки. – Омега подошла к Бакуго со спины и обняла его поперек живота. – Я же знаю, что ты не можешь оставить отца. Ты хочешь устроиться на работу, создать семью. Не хочу, чтобы соглашался бросить все только из-за меня. Кацуки, посмотри на меня. Альфа повернулся, их с омегой глаза встретились. Юи впервые увидела в кроваво-красном взгляде Бакуго отчаяние с едва заметной искоркой надежды. – Ты живешь, Кацу, не для того, чтобы соответствовать моим ожиданиям. А я не должна соответствовать твоим. Не надо бежать за мной, если это не нужно тебе. Я рада, что встретила тебя. Эти три года… Не верю в судьбу, но больше мне некого благодарить за то, что они были в моей жизни. Ты был, есть и всегда будешь очень дорог мне, Кацу. Именно поэтому я хочу, чтобы мы оба двигались дальше, каждый к своему счастью. Мне жаль, что вместе у нас это не получится. Я знаю, что все так говорят и что это маловероятно, но я бы хотела остаться с тобой друзей. Банальщина, я понимаю… Прости. – Юи отошла от альфы. – Бредовая затея. Видеть ты меня теперь, наверное, не захочешь, – неестественно улыбнулась девушка. – В общем, я сказала все, что хотела, так что я, пожалуй, пойду. Быстрыми широкими шагами Юи чуть ли не добежала до входной двери и принялась натягивать кроссовки на ноги. Омега вышла из квартиры, захлопнув дверь, и остановилась на лестничной площадке. Нога отказывалась делать следующий шаг, девушка сомневалась, правильно ли она поступила. Решительно мотнув головой, Юи нажала на кнопку вызова лифта. Скрип двери эхом разлетелся по всему подъезду. Омега не успела обернуться, как руки Бакуго обвили ее поперек талии, альфа уткнулся лбом в плечо девушки. – Удачи тебе, Юи. Я верю, что у тебя все получится. Омега развернулась в объятиях Бакуго и повисла у того на шее. – Спасибо тебе, Кацуки. Я тоже верю, что ты найдешь в себе силы двигаться дальше. Двери лифта распахнулись, Юи помахала юноше на прощание рукой и покинула его. Альфа вернулся обратно в квартиру, сделал еще одну самокрутку, нагнулся к плите, чтобы прикурить. – Пиздец! – Бакуго отшатнулся и дотронулся кончиками пальцев до подпаленных прядей волос. Потушив бычок под струей воды из-под крана, Кацуки умыл лицо и плюхнулся на диван, полностью опустошенный и выжатый как лимон. Лениво он потянулся к пульту и включил телевизор. Прощелкав с десяток каналов, альфа остановился на спортивном и абсолютно неживым взглядом пытался уследить за неуловимой шайбой, за которой туда-сюда бегали в полном обмундировании хоккеисты. «Надо двигаться дальше. Вот только дальше – это куда?».