Чертова Ханна Монтана

      Даниил сидел в больничном коридоре, тупо смотря в пол и по сторонам, вокруг слышался детский плач и крик, а затем – родительский. Постоянные хлопки дверьми и переговоры врачей по поводу приезжих, им повезло, что больница так рядом находится. Вскоре дверь травмпункта открылась, с поддержкой врача вышла Саша, она страшно хромала и жмурилась от боли. Ее аккуратно посадили рядом с Поперечным, затем врач печально посмотрел на Сашу, еще печальнее – на Данилу, последний сделал вид, что не заметил взгляда. Он посмотрел на девушку, та была свежее, лицо более не было окровавлено, были гематомы на щеке и подбородке, на лбу было несколько выпуклостей, которые приобретали неприятно гранатовый оттенок. Зеленые пятнышки зеленки были в районе носа и губ, девушка с трудом ходила, но врачи утверждали, что перелома, к их изумлению, нет, весьма сильное растяжение, синяки были обработаны, ногу забинтовали, положив на синяки подкладку чтобы мазь лучше впиталась. Темно-голубые глаза не выражали ничего, Данила долго не мог заговорить, он старался не смотреть в эти глаза. Саша так же тупо сидела рядом, молчание длилось долго, оно имело шанс не останавливаться, все же парень набрался смелости.       -Как она?       Саша молчала, подбирая слова, она видела свою подругу при искусственном свете в комнате травмпункта, то, что представилось ее взору, она забудет не скоро, врачи окружили обеих, Саша не смогла более наблюдать подругу, но понимала, что ее подлатали так скоро, потому что в сравнении с Настей она была в порядке вполне.       -Ужасно, - выдохнула слово она, - я не буду врать, кажется, она в сознании.       Кровь отлила в середину груди при этих словах, Данила чувствовал тяжесть, руки и ноги онемели, он был напуган, но еще одно чувство охватило его помимо испуга и страха за жизнь своей женщины – чувство вины. Он винил себя за небыстрое появление, если бы он сразу же выехал тогда, бросив все, ничего не было бы, он корил себя и только себя, но сильнее всего он ненавидел человека, которому пришло в голову такое злодеяние. Он поделился своими терзаниями с Сашей, он не понимал, почему это делает, но мозг был разжижен, мысли тянулись, как патока, он не соображал вовсе, но чувствовал, как его это жрет и рвет изнутри.       -Не говори так, единственный виновный - Лена, все, никто более, ты занимался своими делами, это был форс-мажор, ты приехал так быстро, как мог, ты появился через двадцать пять минут после вызова буквально, - она замолчала, - всего каких-то двадцать пять минут… а столько боли и ужаса… - мрачно отметила девушка.       Рыжий не смел смотреть на нее, он не увидел ее стеклянных глаз, которые смотрели будто сквозь стену на истерзанное тело подруги.       -Я лишь о том, что мы столько бы тебя и ждали в гимнажке, мы вышли проветриться, потому что голове нужен был кислород, а не воздух запахом булочек и борща, и я сейчас не в состоянии даже думать о мести или наказании этой мрази, - он скорчилась от боли, держась за бока, в которые весьма знатно прилетело.       -Лена… - тихо проговорил юноша. – Какого хуя вообще, а? – взбесился он, за что получил осуждающие взгляды мамочек, стоящих неподалеку.       Саша уже было набрала воздух, чтобы рассказать в чем заворачивалась вся катавасия, но вовремя передумала, данный момент был не подходящий, чтобы говорить, что всему вина – ревность Лены. Так как в таком состоянии, как полагала светловолосая, он сойдет с ума от самобичевания, все же считая, что вина, даже если косвенно, его есть. Сашу от ответа спасла врач, женщина тихо вышла из комнаты и встала напротив сидящих, Даня сразу поднялся на ноги, Саша даже не пыталась.       -Вашу…гм… - она запнулась, не понимая, кем приходится девушка, - Анастасию нужно доставить в ОКБ, там будет принято дальнейшее решение, касательно ее ситуации.       Врач опередила вопрос мужчины:       -С ней поехать можно, даже нужно - я бы сказала в вашей ситуации, но скажу вам сразу, велика вероятность, что она из больницы не уедет сегодня, потому попрошу вас привезти необходимые вещи девушки, есть такая возможность?       Данила серьезно кивнул, женщина подробно описала, как добраться до больницы и скрылась за дверью. Поперечный обернулся к Саше, та все безмолвно поняла, он помог ей встать и одеться, оделся сам, вместе затем сели в машину. Путь до дома Саши был не длинный, парень довел ее до квартиры, благо, никого из родителей не было дома, потому лишних вопросов они избежали, Саша буквально выгоняла юношу из квартиры, прерывая все его вопросы о помощи и самочувствии, вместе с чем уверяла его, что с ней все хорошо, чтобы он на всех парах ехал к Насте. Вскоре Данила был уже в пути, он жутко нервничал, так как его ожидал серьезный разговор с родителями девушки, какого же они будут мнения, если узнают, что он не уберег ее, снова сердце забилось часто, парень злился на себя.       Быстро взбежав по маленьким ступенькам крыльца, набрал номер квартиры на домофоне, после нескольких гудков трубку взял брат девушки, Влад, мужчина знатно испугал своим дрожащим голосом паренька, но все же Поперечный уже несся до третьего этажа. Влад открыл дверь, провел парня в комнату Насти, Данила попутно поспрашивал, где родители, на что паренек пожал плечами и сказал, что мама приедет с работы в скором времени. Отсутствие родителей упрощало дело, он пожал руку мальчику и попросил ничего не говорить родителям, пообещал, что сам позвонит. Влад кивнул. Парни поладили, несмотря на то, что Поперечный редко успел погостить дома у Насти, зато преуспел в получении уважения у всей семьи. Влада крайне забавляла эта игра в гляделки на этажах гимназии, но все же не распространялся о ставших ему известными сведениями, пара в свое время попросила его об этом, на что он в шутку оскорбился, объяснив, что и так это понимает, потому проблем не будет.       Обеспокоенный Поперечный ехал в ОКБ, он все волновался, взял ли он все необходимое, он был уверен, что взял на первое время все нужное, к сожалению, он не знал, какое оно – «первое время», сколько она там пробудет? Парень никак не мог понять характер повреждений, он опасался, что были причинены серьезные увечья, по рассказам Саши, сбивчивым и сквозь боль по дороге в больницу, он усвоил многое; жестокость, которую пришлось им пережить, его шокировала, неужели это возможно в жизни? Поворот, поворот, шлагбаум, поворот и еще один.       Машина затормозила на парковочном месте недалеко от главного входа, там же стояла машина скорой помощи, мужчина бросил короткий взгляд на нее и прошел внутрь. Быстро дошел до регистратуры и объяснил ситуацию. Женщина с красноватыми взбаламученными волосами оказалась весьма доброй особой, она объяснила мужчине, как дойти до нужной палаты, попросила его надеть бахилы и пометиться в списке посещения. Когда с организационными моментами было покончено, парень понесся по лестнице на нужный этаж. Как только был сделан шаг на этаж, взору Поперечного представилась мрачная картина: коридор был слабо освещен, тусклый свет падал на весь периметр коридора, освещая зелено-серые стены и каменный пол с замысловатыми узорами. Коридор растягивался в две стороны, парень дошел до середины и осмотрелся, прошел влево, обнаружил, что номер палаты, которая ему нужна, располагается в другой части, перебежав на нужную сторону, принялся отсчитывать палаты, с каждым шагом волнение возрастало; рука, которая держала пакет с одеждой, предательски вспотела. Он остановился перед дверью в нужную палату и после краткого вздоха постучал, сразу же открыли дверь, высунулась голова молодой медсестры, она вежливо поинтересовалась личностью и целью визита.       -Принес вещи пострадавшей и убедиться в ее состоянии, - сбивчиво произнес рыжий.       -В такой степени тяжести необходим строгий покой, потому допускаются только близкие родственники, в том числе супруги, - отчеканила девушка, выходя из палаты. – Вы являетесь супругом?       -Женихом, - без запинки соврал тот.       Девушка оглядела его с ног до головы и улыбнулась.       -Хорошо, я передам врачу ваши намерения, а пока, - она указала на лавочку напротив кабинета, - присядьте.       Медсестра юркнула обратно в палату, Данила не хотел садиться, попросту невозможно было для него это сделать, решил встать рядом с лавочкой, чтобы не мешать проходу. Через несколько минут дверь открылась, вышли та девушка и средних лет мужчина, он был весьма статен, его седые волосы были зачесаны назад, легкая светлая бородка обрамляла лицо, очки-половинки съехали чуть ниже переносицы. Девушка взглядом указала на рыжего, мужчина перевел свои бледно-серые глаза на парня.       -Вы отметились, молодой человек, на регистратуре?       -Да, - сухо ответил парень.       -Хорошо, не смущаю вас во времени посещения, будьте столько, сколько считаете нужным, девушка находится в весьма стабильном состоянии, специальный режим не требуется. Но учтите, что больница закрывает свои двери в десять, – мужчина попрощался и побрел вместе со своей спутницей далее по коридору.       Даниил дождался, пока они уйдут далеко вперед и вошел в палату после легкого стука, чего не скажешь о его сердце, скорее оно могло постучать сквозь одежду в дверь. Девушку поселили в одиночную палату, ее кровать стояла немного правее центра, комнатка была успокаивающего цвета – нежно-персикового, рядом с кроватью стояла тумбочка, напротив кровати, левее центра, стояла ширма и шкаф. Напротив двери находилось окно. Данила прошел к кровати, Настя слабо улыбнулась, но эта улыбка, Данила готов был поспорить, была счастливой. Девушка подвинулась, чтобы Данила сел на краюшек, последний быстро сообразил, что от него хотят, и примостился. Он не знал, можно ли ее трогать, потому не знал, куда деть руки, решил, что положить на бедра – не такое уж и плохое решение. Настя положила свою руку ему на бедро, Данила не увидел на ней никаких повреждений, потому смело поместил ее внутри своих ладоней, девушка снова улыбнулась, Данила увидел, как пара слезинок скатилось в бок ее лица, девушка была на грани заплакать, он не был готов к этому, он сильнее сжал ее ручку и нежно посмотрел ей в глаза.       -Ты чего? Я ведь сам сейчас заплачу!       -Атань, - легко засмеялась та, не прерывая слезливый поток.       -Как ты? Что болит? Больно говорить? Двигаться?       -Болит все лицо, бока и голова, - Настя сощурилась от боли, - говорить немного больно из-за ссадин на губах, двигаться… - она задумалась, - больно, будто бы знаешь, после жёсткой первой трени с непривычки.       Даниил кивнул, он не сводил с нее глаз, более потому, что он скучал по ней, он смотрел на нее и радовался, что она, с позволения сказать, в порядке, что она сейчас не лежит в реанимации. Он рассмотрел ее лицо: нос сломан, его вправили, и забинтовали, чтобы закрепить, один глаз опухший, второй – со всеми фиолетово-синими оттенками не опухший, губы были разбиты и все в ссадинах, на лице были видны и некоторые другие гематомы, и кровоподтёки. Он наклонился к ней и поцеловал в лоб, девушка прикрыла глаза.       -Ну, не плакай, пожалуйста, - Данила скорчил грустную рожицу. – Я тебе вещи принес, кстати.       -Ты был у меня дома? – девушка была удивлена.       -Да, но опережу твой вопрос: нет, на родоков я не наткнулся, потому надо им позвонить и все рассказать, - он серьезно посмотрел на нее. – Так вот, я взял несколько теплых вещей, типа свитера, джинсы, сменное белье, носки, щетку там с пастой…       -Какой ты у меня замечательный, - перебила его кареглазая.       -Как и ты – у меня, - Данила легонько сжал ее руку. – И зарядник, твой рюкзак я тоже притаранил, еды тоже принес, давай покушаем?       Настя слабо кивнула, она боялась приподниматься даже, все предыдущие разы приносили невыносимую боль. Данила все понял по ее изменившемуся лицу, помог сесть, подложил ей подушку за спину, увидел замотанную в бинт руку в области локтя, он совсем забыл об этой части драки.       -Да, теперь татуха есть, - отшутилась Настя, как только увидела, куда направлен взгляд рыжеволосого.       -Ну, мать, ты шутить, конечно, - усмехнулся тот, - ты успела понять, что там?       -Насколько я поняла, она мне клеймо поставила. Букву «А».       Данила непонимающе посмотрел на руку девушки.       -Ну, она девушка у нас литературная, потому «А» она взяла из романа «Алая буква», только вот непонятно, она брала значение из романа или из фильма «Отличница легкого поведения»…       -О, я смотрел, - откликнулся парень, - где баба нашила себе на одежду букву эту и ходила, потому что пошел слух, что она тип потрахалась с кем-то, но она решила все это в достояние превратить?       -Да, видимо Лена придала более яркий смысл этому знаку, например, что я – шлюха, - Настя засмеялась, но вскоре перестала, губа все еще адски болела.       -Да где ты ей дорогу – то перешла? Я же видел, что вы хорошо общались в школе, - негодовал Данила.       -Ну…перешла ровно в том месте, где начиналась ее любовь к тебе, - девушка улыбнулась. Данила тупо посмотрел на нее.       -Подожди, ты хочешь сказать, что ты огребла из-за меня?       -Не хочу сказать, не буду, это не так, Господи, я огребла, потому что Леночка ебанутая, родной, - она открыла маленькую коробочку с воком.       -А о чем она думает? Что если тебя отпиздить, то все, она получит меня? Типа я приз что ли?       -Ой, хуй знает, если честно, меня волнует, надолго ли я тут.       -Что тебе сказали?       -Что проставят витаминки для восстановления и отпустят.       -Знавит уве завтла выдешь, - жуя свой вок проговорил рыжий.       -Откинусь, ну, - усмехнулась та и напала на вок.       Пара проговорила долгое время, прежде чем Данила начал собираться домой, он пожелал спокойной ночи Насте, они обменялись поцелуями, затем Данила еле заставил себя покинуть палату, чтобы не нажить для них неприятностей от руководства больницы.       По дороге домой Поперечный продумывал план действий, он не собирался оставлять все так, но и связываться пиздючкой ему не хотелось, а с родителями – тем более, они всяко резонируют эту ситуацию, потому он хотел поднасрать тихо на вентилятор, чтобы при включении это разлетелось во все стороны, чтобы Леночка потратила большое количество времени очищая стены и пол, то бишь – свою репутацию.

***

      Утром Даниил Алексеевич пулей влетел в гимназию, он бросил приветствие Нине Ивановне и взлетел на второй этаж, он чуть ли ни в один шаг оказался возле двери приемной директора. Выдохнул-вздохнул-повторил, привел дыхание в порядок, поправил непослушные рыжие волоса, поправил черный галстук на воротнике белой рубашки под серой жилеткой, одернул черные брюки, убедившись, что вид принял приличный, постучал в дверь, сразу же отозвался голос.       -Да-да, - приятно произнесла Тамара Евгеньевна.       Даниил Алексеевич тихо вошел внутрь, попутно снимая куртку, которая и без того небрежно на нем болталась расстёгнутая.       -О, вы ранний гость, чаю? – поинтересовалась женщина, уже готовая ринуться к чайнику. Учитель отказался, объяснив, что он тут по делу.       -Интересно, присаживайтесь!       -Тамара Евгеньевна, - падая в кресло напротив произнес мужчина, - у нас имел место быть ужасный случай жестокости.       Секретарь нахмурила брови и внимательно всмотрелась в собеседника. Тот продолжил:       -Лена, ученица из 11А класса, организовала драку.       Глаза женщины начали вылетать из орбит, она наслышана об успехах девушки в учебе, о ее высоких оценках, проектах и прочее, так же ей была известна внешность девочки – милый одуванчик.       -Вы шутите?       -А похоже? – Даниил Алексеевич начинал злиться. – Простите, - быстро собрался он, - нет, никаких шуток.       Он быстро рассказал ей вес в подробностях, не упустив ничего, описывая в деталях. По окончанию рассказа лицо женщины искривилось в гримасе ужаса, она прикрыла губы ладонями; секретарь слегка дрожала, мужчина не ожидал такой реакции, он быстро поинтересовался, может ли как-нибудь помочь. Женщина, уже белая от страха и шока, молча встала из-за своего места и вошла к директору без стука. Даниил Алексеевич не слышал разговора, после вышли обе женщины, их лица вместе составляли флаг Польши: одна белая, как полотно, другая – красная, как тряпка для быка. Директор была в полнейшей ярости, она тут же бросилась к телефону и вызвонила родителей, попутно добавив, более для запуга, что с этим будет разбираться полиция.       Учитель обществознания сидел и молча наблюдал за разворачивающейся картиной, директор яростно поставила трубку на базу и вызвала мужчину к себе в кабинет. Тот так же молча прошел за директором.       -Даниил Алексеевич, как вам стало известно об инциденте? – грозно спросила Светлана Алексеевна.       -Я видел часть драки, так скажем, когда въезжал на заднюю часть территории… - он задумался.       -И что? – давила на него женщина.       -Камеры, Светлана Алексеевна, давайте посмотрим их! – Даниил Алексеевич вскочил со стула.       Женщина жестом попросила его занять свое изначальное место, она надела очки-половинки и всмотрелась в серо-голубые глаза рыжего.       -Во сколько это было?       -В районе четырех часов.       -Что вы делали на территории? Я исправляю расписание временами, точно помню, что у вас вчера не было уроков так поздно, никакого собрания тоже не было.       -Я забыл забрать ноутбук, - быстро нашелся тот, - а без него я бы не смог к уроку подготовиться.       Женщина выждала паузу, не сводя своих голубых глаз с его персоны.       -Хорошо, - прервала тишину она, - расскажите все поподробнее, мой дорогой.       Даниил Алексеевич поежился, но все же начал рассказ.       -Я вас поняла, - подвела итог директор, - в обед приедут родители Лены, будет решаться проблема. Спасибо, что сообщили, далее дело будет вестись только между семьями, скажем так, участников, а также с вмешательством органов. Здесь, - она протянула ему квадратную белую бумажку, - запишите номер Насти и адрес больницы, ее палату, мы свяжемся с ней позже тоже.       Даниил Алексеевич хотел возразить, но понимал, что все делается по-честному, он тут никто, потому остается только кивать, как болванчик. Директор уточнила несколько моментов и отпустила учителя, попросив при этом не завязывать самосуд.       Как только мужчина ушел, она сразу же позвонила в регистратуру ОКБ, дабы узнать о привезенных больных, предварительно уточнив свою личность. Женщина на регистратуре смогла лишь подтвердить факт доставления, время и палату. Номер лечащего врача в регистратуре дать не решились, аргументируя это тем, что это конфиденциальная информация. Директор стояла на своем, подбирая различные доводы, регистратура отступила и дала номер блока, в котором работал данный врач, назвала имя и попрощалась.       Директор набрала нужный номер, трубку взяла девушка, явно очень молодая, слишком жизнерадостный и добрый звонкий голос. Светлана Алексеевна быстро порасспрашивала о нужных сведениях.       -Да…да, есть, она тут ненадолго, - звучит писклявый голос на другом конце, - вскоре выпишут, привезли вчера ближе к пяти.       -Ее кто-то привез?       -На скорой из детской больницы, что рядом со школами, где ее… - девица запнулась, - где все случилось.       -Мм, родители приезжали? Вы их оповещали?       -Девочка попросила не звонить, сказала, сама позвонит, вроде вечером связалась с ними, не знаю, о чем они говорили. Я одного посетителя только видела в тот вечер – ее жениха, все.       -Простите, кого? – остолбенела директор. – Ей всего семнадцать!       Медсестра смешалась, они записали всего лишь имя и фамилию, характер повреждений - девушка была совсем плоха.       -Жениха… - тупо повторила девчонка. – Средний рост, комплекция тоже вполне обычная, рыжий, кажется…       Последняя характеристика в миг расставила все на свои места для Светланы Алексеевны. Она поблагодарила девушку и попрощалась. После разговора директор еще несколько минут собиралась с мыслями.       -Так вот что ты так бушуешь тут, милок мой, - усмехнулась в потолок директор.

***

      Даниил Алексеевич покинул приемную и взошел на лестницу, он медленно спустился, все еще поглощенный мыслями о здоровье девушки, о разговоре с директором и сопутствующих вещах. Когда он спустился с последней ступеньки, не сбрасывая скорости, снес с ног ученицу. Это сразу вырвало его из мыслей, мужчина очнулся и тут же обернулся, на перилах повисла Леночка. Выражение лица с «извини, пожалуйста» сменилось за считанные секунды на «пошла нахуй», мужчина отвернулся и восстановил маршрут.       Лена оторвалась от перил и, потирая плечо, начала подниматься далее. По пути она задумалась над случившимся, она другого и не могла ожидать, тот, кого она любила, уважала, теперь ненавидит ее, он появился невовремя тогда, он все увидел, это не шло на руку девочке. Она не сможет его утешать! Она медленно ступала на ступеньки, попутно раздумывая, какую ответственность она понесет, Леночка вступила на блок второго этажа, где находилось расписание.       -Здравствуйте, Тамара Евгеньевна, - устало поздоровалась она и направилась в сторону коридора.       -Елена, доброе утро, я вас как раз и ищу, - секретарь не сводила глаз с доски расписания.       Лена напряглась, учитель обществознания спускался как раз от нее, это была первая мысль, которая в панике пришла в голову Леночке.       -Пройдемте ко мне, дорогая, - обратилась к ней Тамара, протягивая руку в сторону коридора, как бы указывая путь к нужным дверям.

***

      -…нет…да…н…ага…хорошо…ладно, мам, хорошо, да…нет… окей, - отрывисто бросала Настя во время всего разговора с мамой, Юлия жутко волновалась все время нахождения ее дочери в больнице, приезжать Настя не разрешала родителям, объясняя, что нет смысла, так как она уже к вечеру покинет палату. – Да, я ела, да, Даня приезжал…       В разгар разговора зашла медсестра с тонометром. Настя быстро свернула разговор и обратила свое внимание на девушку.       -Как оно? Болит? – радушно поинтересовалась та.       Настя показала болючие места, некоторые припухлости и проходящие кровоподтёки. Медсестра осмотрела тело пострадавшей, что-то пометила в блокноте, убрала его к себе в карман халата. Она измерила давление, расшифровала результаты больной и встала с кровати.       -Все вполне нормально, вот, - она протянула рецепт девушке, - эти таблетки пропейте в соответствии с инструкцией, и мазь заживляющую наносите только после промывания ран, но не переусердствуйте. В семь часов где-то мы вас выпишем, будьте готовы!       Медсестра улыбнулась и покинула палату, пожелав на выходе хорошего дня. С искорками боли Настя все же легла на кровать, она пропялилась в потолок добрых двадцать минут, боль бушевала в боку, в руке, ожег заживал с неистовой болью, пресс безбожно болел, хотелось просто лежать, больно было не то, чтобы встать, а моргнуть порой. Она потянулась к телефону, набрала «жениха», она наслышана была о его представлении медсестре и врачу. Ее это позабавило и умилило, ведь никто даже вопросом не задался, сколько ей лет, Настя раздумывала об этом нарушении, но потом вспомнила свое состояние тогда, не до заполнения анкет. Она все ожидала этого рокового момента, когда все вскроется.       -Да? – отрывисто произнёс рыжий.       -Дань!       -Ой, Насть, ты… не посмотрел на экран, ты чет рано, как дела?       -Все хорошо, если можно так говорить, в семь с копейками я буду уже готова выезжать.       -Хорошо, я подгоню, предупредила родителей, что мы заедем за вещами?       -Да, они не против, мама уже приготовила аптечку. Данила слегка рассмеялся, его всегда воодушевляла готовность Юлии.       -Насть, - посерьезнел мужчина, - не хочу нарушать атмосферу, но лучше сейчас…       -Не пугай меня так, - медленно проговорила девушка.       -Я поговорил с директором и секретарем, они начинают разбирательство, директор считает, что без полицаев не разберутся.       -Родной, - Настя протянула долгую «С» сквозь зубы, боль дала о себе знать, когда та резко присела на кровати, - я хочу на мировую, не хочу полицию.       -Насть…       -Дань, я решила, мы говорили с мамой, она сказала, что пусть возместят стоимость лечения и прочее, а также за моральный ущерб, это будет правильнее. Привлекать органы – не тот случай, ей же клеймо в личное дело, а это подростковая глупость из-за любви к…преподу!       Слух Данилы порезало слово «препод», он никогда не слышал его в свой адрес от учеников.       -Я доверяю твоему выбору…       -Дань, прости, мама на вторую линию бьется, я перезвоню!       Настя сбросила один вызов, отвечая на второй, это была мама – ей звонили из гимназии, пригласили на собрание к директору по известному поводу. Они снова обговорили стратегию.       -Мам… а можешь сказать, что возмещение морального ущерба в виде денег будет недостаточно…       Далее Настя выложила маме свою просьбу, женщина отнеслась скептически, но все же согласилась, осталось лишь обернуть в позволительную форму.

***

      Даниил Алексеевич до обеда пребывал в глубоком стрессе, он дожидался разрешения ситуации. В коридоре он встретился с Юлией, они поговорили о собрании, женщина его знатно обрадовала.       -Директор согласилась с требованиями и встала на нашу сторону, родители Очеткиной не верили до последнего, пока не увидели записи, которые предоставила секретарь…       -Все же нарыли!? – обрадовался рыжий.       -Ага, они просмотрели все, а потом согласились все же на условия. Тысячу раз извинились передо мной, перед Настей – дистанционно. Подсчитали лечение и прочее, сразу же перевели деньги.       Даниил кивнул и благодарственно посмотрел на светловолосую женщину.       -Ты же был у нее, как она? – сочувственно поинтересовалась мама.       -Весьма в порядке, есть, конечно синяки на лице, где-то – опухлости, ей больно двигаться бывает, но она не унывает, понимаете? – начал убеждать комик.       -..ешь, - кратко произнесла Юлия.       -Что есть? – затупил тот.       -ПонимаЕШЬ, - сделала акцент женщина.       -А…ну…хорошо…       -Горе мое, горе, - со вздохом произнесла та, - нос, конечно, жалко, он и так у нее не целый особо был, - Юлия грустно улыбнулась. -Так, ладно, - одернула мать себя, - не будем грустить, ведь все обернулось более чем нормально.       Они еще немного поговорили, затем Юлия встала, за ней – Данила, по пути до такси они обсудили несколько вещей, мужчина закрыл за Юлией дверь машины и отправился в школу. Расписание у него было гадкое на сегодня: второй урок, два окна, еще урок и педсовет. Он не стал подниматься к директору, вместо этого он закрылся в своем кабинете.

***

      Поперечный забрал девушку, они проехали к родителям на чай, те осмотрели дочь с ахами и охами, снабдив всем необходимым, отпустили восвояси молодежь, на прощание мама дала несколько рекомендаций дочери по обработке ран, пара душевно распрощалась с супругами и вышла на улицу, Данила погрузил все в багажник, встал рядом с машиной и закурил, они поговорили на непринужденные темы и залезли в машину. Пара решила не заморачиваться насчет вечернего времяпровождения.       -Вышли нарезки Stand-Up`а зарубежного, пиндоского! – собрал руку в кулак рыжий.       -Да, давай глянем.       Мужчина на протяжении недели не задавал вопросов о самочувствии девушки, он понимал, что ее это раздражает, он помогал, как мог, в ее положении. К концу недели некоторые раны затянулись, но в гимназию она не собиралась возвращаться, несмотря на то, что отпускного врач не давал. Данила ее не пытался уговаривать, он уже пытался, на таковой почве они и поругались однажды вечером.       -И чего?! Мне с таким лицом идти? – кричала Настя из ванной, не настроенная еще злобно.       -А что такого? Все хорошо же! Кто будет смотреть-то? – непонимающе кричал в ответ рыжий из зала.       Настя вылетела из ванной, через мгновение оказалась в зале.       -Ты правда дебил или прикидываешься? – не выдержала она.       Раны заживали, лицо ужасно болело, его будто стягивало, все тело отдавало импульсами боли при каждом движении, ко всему прочему заимелись месячные, боль била в каждой клеточке тела, ни о чем другом мозг не мог подавать сигналы, потому девушка становилась нервной, Данила ее нет-нет, но побаивался.       -Ты за языком –то следи! Я понимаю, - он встал со стула и направился в ее сторону, - тебе больно, но…       -Не хочу слышать, не хочу! Ты не понимаешь, что это такое, сидеть, блять, дома, потому что как только оказываешься на улице, лицо начинает жечь! Что не, блять, можешь нормально ничего сделать, потому что каждое движение дается с трудом! – голос дрогнул, девушка злобно всматривалась в любимые голубо-серые глаза, которые она была готова вытащить пилочкой для ногтей.       -Да, я не понимаю! – Данила тона не поднимал, понимал – ошибочная тактика. – Но очень хочу помочь тебе, прошу тебя, давай перестанем ссориться!       Девушка убрала злость из глаз, но все еще возмущенно смотрела на рыжего. Она ничего не ответила, тихо резко покинула комнату. Данила не дернулся в ее сторону, он порешал, что ей нужно остыть, как и ему самому. Он сел на диван тяжело дыша, закрыл ладонями лицо.

***

      Под конец второй недели заметные раны сходили на нет, их можно было немного скрыть макияжем, они не выглядели такими яркими по крайней мере, а все остальное скрывалось одеждой или отличным консиллером. Нос выглядел более - менее нормально, не считая фиолетовых и синих следов рядом. Девушка наконец решила выйти в свет, Данила вызвался ее подвезти. Все эти две недели, большую часть, они жили вместе, их отношениям это пошло на пользу, они научились находить компромиссы в бытовых вопросах, пережили две мелкие ссоры, паре было удобно так жить, дом Поперечного расцвел с появлением женских рук. Чистые комнаты, посуда, даже Ракета блистал и скрипел от чистоты, она полюбилась ему, всегда был рад ей, гавкал и лизался, а Ракета так вообще полюбил ее еще пуще прежнего. Настя чувствовала себя максимально комфортно, никогда бы не могла подумать, что сможет ощущать себя настолько дома, порой ей казалось, что у себя дома она не чувствовала себя так свободно и комфортно.       Пара зашла в гимназию с интервалом в десять минут, до урока оставалось пятнадцать минут, девушка тут же налетела на свою подругу, та обнимала так крепко, что Насте казалось, что она снова поедет в травматологию. Сашино лицо выглядело лучше, красные пятна еще виднелись, губа переживала не лучшие времена, сама девушка еще похрамывала, но боли уже не было, только если в боках иногда. На протяжение всего времени они активно созванивались и переписывались, Саше тоже было не позволено ее навещать в больнице, но домой к паре Саша несколько раз заскочила, притаскивая Сережу в некоторые дни.       Подруги увлеклись разговором, упустили момент звонка, как только пришло данное осознание, активно задвигали бедрами в направлении кабинета алгебры. Весь урок девчонки проговорили, как собственно, и на всех остальных, Леночка не решалась подходить к ним даже на метр, девушки не замечали малолетнюю мафиози из принципа.       Последним уроком стояло обществознание, девушки отсиделись на последней парте, почти не слушая, что говорил учитель. Даниилу Алексеевичу так было даже проще, он провел опрос учеников, дал пробники прошедших годов, чтобы класс не скучал, и сел за свой стол. Он открыл журнал и начал молча отмечать присутствующих, не называя фамилий. Подруги быстро дописывали эссе после звонка, пока класс медленным потоком двигался в сторону учительского стола, чтобы сдать работы. Они последние положили свои пробники на край стола, Саша попрощалась с парой и вышла из кабинета, попутно крикнув, что ее дорогой Сережа заждался, им пора на свидание, у них памятная дата. Все это было проговорено со скоростью Эминема. Настя не успела набрать воздуха, чтобы задать вопрос комику, как они услышали голос Саши, доносившийся из коридора:       -Ты, блять, издеваешься?       Учитель вышел первый из дверей, тем самым прикрыл своим телом ученицу. Настя выглянула из-за его плеча. Оба прошли в сторону начала коридора, по середине него стояла Саша, трясла руками, с нее капала жидкость черного цвета, Настя сразу узнала напиток – кока-кола или пепси, но как только увидела синюю банку в руке Леночки, остановила свой выбор на пепси.       -Каким хуем? Тут ширина на четыре такие дуры, как ты! – кричала в сердцах Саша.       Ей повезло, что кабинет химии закрыт, а химичка – давно дома. Только этот кабинет располагался на протяжении всего коридора. Лена обтекала, как люстра, мямлила извинения, как только она увидела учителя, заробела еще больше, щеки стали пунцовыми. Затем Леночка заметила Настю. Как только они столкнулись взглядами, Настя проскочила мимо Данилы и оказалась в несколько шагов от бывшей соперницы.       -Настя, привет! Я не хотела, это случайно вышло, я задумалась, не заметила Сашу…я…       Саша набирала обороты в словесном бою, Настя поняла, что та не выдерживает.       -Саш, не волнуйся, поменяемся одеждой, я все равно домой поеду, постираю, - предложила кареглазая. Это помогло сменить злобную пластинку голубоглазой, но презрение все также виднелось на ее лице, когда та смотрела на Леночку.       Даниил Алексеевич уже поспел к этому моменту к троице, Лена вовсе смешалась и потупила взгляд.       –Девушки, давайте мирно разрешим все, - Данила решил сыграть истинного учителя.       Лена еще раз извинилась перед Сашей, на что Саша лишь усмехнулась и скрестила руки на груди.       -Вот, так лучше, а теперь разойдитесь, уроков у вас больше нет, так что лучше направиться домой.       Три девушки мельком глянули на учителя, Саша первая сделал шаг навстречу: она расслабила злое лицо и отошла на сторону учителя, Даниил Алексеевич кивнул и предложил Саше помощь в виде влажных салфеток. Они развернулись и начали свой путь по коридору, до них донесся голос Леночки.       -Насть, прости меня, пожалуйста, - пролепетала маленькая девочка Лена.       Учитель и ученица с удивлением остановились и повернули головы в сторону девушек, они были уже почти в конце коридора, что был ближе к кабинету обществознания.       -Твоя мама говорила, что помимо финансовой части, ты бы хотела восстановления моральных убытков любым достойным способом, - Лена начала перекачиваться с пятки на носок.       Настя в этот момент оценила способности мама строить предложения и внимательно посмотрела на собеседницу.       -Я сразу поняла, что это! – оповестила торжественно обидчица.       Настя приподняла накрашенные брови, немой вопрос воцарился в воздухе, летая между девочками.       -Это - извинения! Это так приятно осознавать, что человек признал свою ошибку!       Настя искренне рассмеялась.       -Она так на моих выступлениях не ржет! – в полголоса прокомментировал Данила, Саша прыснула.       -Ты серьезно? – девушка продолжила смеяться. – Мне нахуй твои извинения не сдались, Господи, Лена.       Лена непонимающе уставилась, группа поддержки Насти затаили дыхание.       -А ч-ч-что ты имела в виду?       -Ты оставила на мне столько ран, но они заживут, шрам – навряд ли, конечно, - Настя машинально сжала руку, где была эта злосчастная буква.       Лена все так же тупо смотрела на говорящую, Данила и Саша уже задыхались от интриги.       Настя резко схватила руку недосоперницы, Лена попыталась выдернуть руку, она уронила банку с газировкой, так ударилась об пол и покатилась.       -Насть, - панически выдохнула она, - ты же не будешь…?       -А ты не хочешь вмешаться? – шепнула Саша рыжему, тот остолбенел, он ждал действий. Он хотел остановить свою разъяренную женщину, по понимал, что уговор был, потому не пойдешь против него.       Девушка достала маленький нож для масла из сумки буквально одним движением.       -Это же наш нож, она им сегодня мне мазала майонез на хлеб! – шокировано проговорил юноша.       Лена начала сопротивляться. Саша дернулась в сторону подруги, Данила остановил ее рукой.       -Нет, я буду, Лен, - она поднесла нож к светлой коже девушки, - ты прям как готовилась в белой рубашке-безрукавке!       Лена закачала головой, в глазах плясал страх. Настя наклонилась руке, Лена по инерции – тоже. Как вдруг Настя рывком подняла голову, голову Лены отбросило назад, тело – за ней. Она ударилась об стену, от жуткой боли и звона в ушах Леночка сползла по стене, держалась за затылок, за лицо, из носа чуть погодя хлынула кровь. Саша закрыла губы ладонями, Данила подбежал к Насте, та остановила его жестом, Саша отошла назад. Настя подошла к Леночке и села на корточки.       -Знаешь, Даниилу Алексеевичу нравится короткая стрижка, - она рывком сняла резинку для волос Леночки. Взяв прядь, девушка поднесла нож ближе к корням волос, оставляя два сантиметра длины, начала отрезать одну прядь за другой. После двух раз Данила попытался отвести горе-парикмахера от клиента. Настя успела отрезать еще две приличной толщины пряди, пока ее отводили. Девушка вырвалась в последний момент из захвата, бросила нож и подняла полупустую банку газировки. Голова девушки походила на неухоженную лужайку: где-то травы не было вовсе, где-то сорняки длинной в несколько сантиметров, а где-то еле-еле росточки виднелись. Девушка знатно утолила жажду лужайки черной газировкой. Затем бросила баночку в Леночку. Саша все так же не шевелилась, прикрывая ладонями рот. Данила оставил девушек в кабинете, сам же подошел к Леночке.       -Даниил Алексеевич, вы пришли все же ко мне! – плача проговорила Лена.       -Нет, я Данила, я пришел собрать волосы, чтобы у уборщиц не было вопросов.       Поперченный быстрыми движениями собрал все возможное, благо – пряди были длинные, выбросил все в принесенное им ведро из кабинета. Леночка начала приходить в себя, ничего не звенело, головная боль стихала, отдавал импульсами боли нос, на груди – капли крови, как и на белом воротнике. Пока Поперечный ползла по полу и собирал волосню, она медленно встала и направилась в другой конец коридора, повернув затем направо – в уборную, как предположил мужчина.       Как только пострадавшая скрылась за поворотом, из кабинета вылетела Настя, она увидела лишь рыжего лепрекона с ведром золотых волос. За ней еле выбежала Саша. Настя подошла к Поперечному и посмотрела в ведро.       -Охуенно, - вынесла вердикт кареглазая и улыбнулась самой себе.