***
Как я вскоре узнал, Мартин и Люк были двойняшками, и мой друг был младшим из них. Оба внешне были очень похожи, если верить словам моего собеседника, однако по внутренним качествам были большие различия. Если же Мартин был человеком творческим (а ведь он действительно прекрасно рисовал картины, и, причем, в необычном стиле: изображения были расплывчаты и не имели четких деталей, из-за чего у зрителя создавалось впечатление, что он страдает близорукостью), то Люк – человек науки, который интересовался всем и знал фактически все. Вспоминается один момент, когда Мартин решал кроссворд, а Люк якобы сидел рядом и помогал своему брату, причем ответы давал он четкие и правильные, в связи с чем у меня возникала большая путаница в голове: либо это был реально брат Мартина, либо у моего друга раздвоение личности, либо у него серьезные галлюцинации. Не трудно догадаться, что братья были очень близки, и как Мартин рассказывал, они всегда были рядом, даже когда занимались разными вещами. И что сильнее их объединяло, так это обеденный стол, за которым они со всей семьей сидели и во время еды весело обменивались разными рассказами и впечатлениями... до тех пор, пока в 10 лет один из братьев не ушел из жизни. Я боялся спросить, что случилось, да и в принципе не хотел, но точно знал я одно: несчастный случай явно вызвал сильнейший шок у Мартина. Потихоньку я начинал понимать, почему мой друг до сих пор общается с покойным братом, и те случаи с третьей посудой вполне были объяснимы. «Мы просто... мы просто всегда ели вместе», - отвечал Мартин, слегка улыбаясь и прижмуриваясь.***
И действительно, всегда... Даже когда братья в гостях, хотя это была большая редкость. Сам по себе Мартин был очень скромным и стеснительным человеком и общался фактически только со мной, поэтому гостить у других он особо не любил. Но мы уже однажды отмечали Новый Год со всеми нашими друзьями еще со студенческих времен в моем доме. Мартин с одной стороны очень хотел прийти к своему лучшему другу, то есть ко мне, но с другой стороны - нет, иначе как быть с Люком, который останется совсем один. В итоге я предложил простое решение: «Почему бы ему не отметить Новый Год вместе с нами? Все-таки мы уже давно знакомы». Мартину идея очень понравилась, и поэтому все же решился пойти. Гости были явно удивлены: народу было много, и за тремя столами, объединенными в одну линию, было немного тесновато, но, несмотря на это, в самом конце вытянутого прямоугольника, покрытого белой скатертью, стоял свободный стул, который я никому не позволял занимать. Перед пустым сиденьем на столе также лежали нож, ложки и вилки, тарелка, салфетки и, конечно же, бокал шампанского, которые, по своей сути, принадлежали никому. Некоторые из присутствующих знали о братьях-двойняшках, но все равно были удивлены. Многие даже побеспокоились, что у меня, как и у Мартина, поехала крыша. Ну а я же спокойно реагировал на вопросительные лица окружающих и лишь мило улыбался. Пока Мартин весело накладывал салат в тарелку своего старшего брата, невидимый для всех, я приподнялся со стула, взял в руку бокал шампанского и заявил: - В этот знаменательный день я хочу провозгласить тост за всех, кого мы любим и ценим: за наши семья, друзей и близких, и особенно за тех, кто уже не с нами, за тех, кто ушел из этого мира, но все же остался в наших сердцах, в нашей памяти! За покойных, но живущих среди нас! За ушедших... - За ушедших! – хором сказали все гости, уже державшие бокалы в руках, приподнятые вверх. - За тебя, Люк! – с улыбкой проговорил Мартин, поворачиваясь к пустому месту, и все разом запили сладкий газированный алкогольный напиток.***
Я не считал Мартина сумасшедшим. Может его поступки и имели немного странный характер, но по мне он был вполне здоровым человеком. Многие говорят, что друг мой страдает психическим расстройством, псевдогаллюцинациями, шизофренией, ну а я считаю, что Люк – это всего лишь образ, созданный по памяти Мартина. Я не видел в этом ничего плохо, а только лишь пользу для моего приятеля. И он прекрасно знал, что его брат мертв... и я прекрасно видел, что ему по-настоящему очень тяжело. И лишь этот образ, та память, та частичка Люка помогала Мартину жить.***
Мартин ушел первым... Нам обоим было уже по 70 с лишним, и здоровье того больше не позволяло дальше жить. После его смерти жизнь резко изменилась, мир окрасился в темные и тусклые цвета, казалось, что чаще лил дождь, нежели появлялось солнце, ощущалась полная пустота и бессмыслица... С каждым днем, когда проходишь мимо дома своего друга, которого ты так хорошо знал и понимал, начинаешь все больше и больше осознавать, что его не хватает, не хватает тех дивных дней, когда мы сидели на крыльце и играли в шахматы, пили индийский чай, разговаривали и размышляли на разные темы; не хватает тех моментов, когда я наблюдал за его творчеством и наслаждался его картинами; не хватает того аппетитного запаха еды, исходящего из его кухни, и как же не хватало его брата, который был и в то же время не был. Тогда я поистине смог понять, что чувствовал Мартин, когда ушел Люк: эта неописуемая боль в сердце, страх, грусть, одиночество и печаль, подбитый разум, а также невыносимое желание все вернуть обратно, сделать все так, как было раньше...***
После недолгой прогулки под яркими лучами солнца от дома до магазина и обратно я, наконец, добрался до своей хаты, одной рукой вытирая пот со лба, а другой держа пакеты с продуктами. Сделав маленький перерыв на крыльце, тем самым приводя свой старый организм в покой после недавней нагрузки, я вскоре зашел вовнутрь и уже собирался готовить обед. Продукты уже лежали в холодильнике, и теперь оставалось лишь поставить рис вариться и сделать соус карри, который я так сильно любил. Промыв и очистив от рисовой пыли белые мелкие зерна, я уже хотел отправить их в рисоварку, как тут меня что-то остановило. Немного поразмышляя в своей голове, я в итоге решил добавить еще одну чашу риса в кастрюлю и начал заново его очищать под краном с текущей из нее водой. Когда еда уже была готова, я достал три тарелки из шкафа для посуды и столько же ложек и стаканов. Все расположив на небольшом столе и слегка выдвинув стулья, я начал накладывать рис в тарелки и сверху заливать горячим, ароматным, немного острым и сладким соусом светло-коричного цвета с кусочками мяса и овощей. Поспешно заполнив стаканы водой, я, наконец, сел за свое место, поудобнее подвинул стул, взял сосуд с прозрачной жидкостью в левую руку и с улыбкой заговорил: - Приятного аппетита, друзья мои! - Приятного аппетита! – также весело и хором проговорили Люк и Мартин, уже державшие свои стаканы. Да, они действительно были очень похожи друг на друга, словно две капли воды: те же черта лиц, те же глаза и волосы, та же улыбка. Я, честно говоря и не сразу понял, кто из них Мартин, а кто Люк. Но в любом случае все было не так уж и плохо, ощущалась знакомая и приятная мне обстановка, передо мной сидели знакомые лица, и я принялся спокойно и весело есть свое блюдо в компании старых друзей.