Шиноби моего сердца

Резко запахло чем-то едким, ноздри обожгла противная горечь медикамента. Ханаре понимала, что ей пора открыть глаза, но делать этого не хотела. Она не чувствовала своего тела, голова трещала, тяжелая, тянущая боль в груди не давала покоя. Мысли были особенно спутанными, память приходила медленно, но события не вязались одно с другим, будто ее сознание хотело оградить девушку от испытанного шока. Где она сейчас? Может какая-то очередная миссия, последствия от пыток. Окончательно проснувшись, она почувствовала присутствие чьей-то знакомой чакры. Глаза по-прежнему были сомкнуты, ей требовалось время, чтобы прийти в себя. - Ты должна поесть и попить. Иначе умрешь, - послышался мужской голос. В животе предательски забурлило, и Ханаре сдалась, ибо ее решимость была нокаутирована любопытством и манящим запахом еды. Сдалась из-за ложки супа, или чего там еще, презрительно подумала она. С трудом разлепив веки, не сразу привыкла к легкому освещению комнаты. Хотела пошевелить руками, но они оказались крепко привязанными. Из темноты к ней подступила мужская фигура с подносом в руках. Нет, она не помнила это лицо, но чакра была явно его. Он был полностью лысый, покрыт шрамами, на шее висел протектор деревни Замка. Невозможно было сразу угадать его возраст, но двигался он быстро и почти бесшумно. Поставив поднос с едой на прикроватный столик, мужчина открепил ее руки от металлических прутьев и приподнял ее так, чтобы она могла присесть, опираясь связанными руками на стол. По всему телу мучительно пробежался ряд иголок, из чего она поняла, что пролежала в одном положении достаточно долго. Тело занемело, и приток крови действовал сейчас не хуже какого-нибудь искусного приема пыток. Ханаре молча терпела боль, сверля лысого глазами, пытаясь понять, почему деревня Замка схватила ее. Мужчина устало опустился на стул напротив и медленно пододвинул к ней поднос, на котором стояла тарелка супа и стакан воды. - Откуда я знаю тебя? Я не знаю никого из деревни Замка, но твоя чакра… Она кажется мне знакомой. И почему я связана? Лысый вместо ответа подвинул стакан ближе. Протянув связанные руки, Ханаре жадно осушила его. Вода показалась самой вкусной на свете. Вернув стакан на место, девушка вопросительно уставилась на Рокеро. - Ты ничего не помнишь? – Лысый закусил губу. Ханаре отрицательно покачала головой. Странно, она вспомнила, как готовится к очередной миссии, вспомнила разговор с наставником, когда он в очередной раз говорил ей о том, как ее миссия в деревне Листа важна для деревни Замка. Больше ничего, как ни старайся. Рокеро подошел к девушке и, растерев ладони, коснулся ее лба. Мягкое тепло окутало голову, и она почувствовала облегчение. Постепенно, словно издалека, в ее мысли стали приходить образы из недавнего прошлого. Память начала возвращаться. - Хана… Тебя так называл твой наставник, я помню. Мое имя – Рокеро. Иногда, особенно в юные годы, ты замыкалась в себе и не могла разговаривать неделями из-за того, хм…, что тебе приходилось переносить во время миссий. Я приходил несколько раз, чтобы помочь тебе снять ментальный барьер, выстроенный твоим мозгом, иными словами то, что я попытаюсь сделать сейчас. – Лысый говорил медленно, словно стараясь расположить Ханаре к себе. Его вид был несколько отталкивающим, однако голос не выражал злобы, напротив, словно звучал понимающе. – Ты помнишь, почему сейчас связана? - Да, - Ханаре опустила голову. – из-за миссии в скрытой деревне Листа. - Ты помнишь, что случилось в Листе? Ханаре поморщилась, когда сознание подкинуло ей воспоминание о пытках Хибики Морино. Вспомнила оживленную торговую улицу Конохи с кучей резвящейся ребятни, увидела чью-то спину, за которой она шла. Последняя картинка была нечеткой, словно это случилось давно, но она чувствовала, что именно от этого ее пытается оградить сознание. Попытки вспомнить отразились резкой болью в виске. В следующий момент она на мосту, напротив нее стоит наставник. Это обмен, ее стараются обменять на шиноби Листа. Секунду спустя она уже бежит прочь. - Ответь, почему после провалившейся попытки обменять тебя, ты не вернулась к нам со сведениями? Вспоминаешь? - Я как обычно намеренно попалась в их руки, меня отвели на допрос, подвергли пыткам, пытались залезть мне в голову. Я… я не очень четко помню… - Какую роль в этом сыграл Какаши Хатаке? - Какаши? - Ханаре судорожно сглотнула подступивший к горлу ком. Так вот, что ее сознание хотело стереть из памяти. Она подняла полный ужаса взгляд на лысого, но не смогла вымолвить ни слова. Мысль о случившемся в Конохе породила цепочку ярких воспоминаний. Образы заполнили сознание, никак не удавалось отогнать их. Удивление, которое она испытала при виде Какаши на входе в Коноху, волнение находиться с ним рядом, изредка решаясь поднять на него взгляд. Вот Какаши в образе фотографа смотрит на нее блестящими глазами, в которых отражалось пляшущее пламя костра, он явно наслаждается ее пением, а вот несмело накрывает ее руку своей, и в следующую минуту, словно какое-то дежавю, она видела, как раз за разом он погибает то от меча ястреба, то от изощренных техник, то на ее руках, умоляя спасти его и рассказать о Конохе. Ханаре видит все четко, словно наяву испытывает все эмоции от увиденного. Взгляд уже не сфокусирован на Рокеро, она словно смотрит сквозь него. - Ханаре! Спокойно! - Лысый использовал уже обе руки, чтобы стабилизировать ее эмоциональное состояние. Нет! – схватившись за голову закричала девушка. Непроизвольно оттолкнув ногами столик, она не удержала равновесие и упала на каменный пол комнаты, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Реальность отошла на второй план, уступив место калейдоскопу стремительно сменяющих друг друга событий, остановить которые она, как ни пыталась, не могла. Внутри у Рокеро все похолодело, когда из всех сосудов, стоящих в небольшой комнате, начала подниматься жидкость. Лысый отодвинул стол и присел рядом со скорчившейся в углу девушкой. Его руки поспешно легли на ее голову. Он не торопился использовать генджитсу, хоть и осознавал риски. - Спокойно, Ханаре! Выслушай меня! - Что со мной происходит? – спросила она, когда первая волна ужаса отступила. Сдерживать ее оказалось не самой легкой задачей и Рокеро порядком вымотался. - Прости, чтобы узнать о Конохе, мне пришлось снова применить к тебе генджитсу и, надавливая на самые больные точки, получить информацию. В какой-то момент твое сознание создало барьер, чтобы оградить тебя от плохих воспоминаний – Его голос звучал тихо и спокойно. – Часть того, что ты помнишь – иллюзия. Я не могу снова погрузить тебя в генджитсу пока барьер не снят, иначе ты рискуешь сойти с ума. - Какаши? - Я отвечу, если ты сейчас сделаешь усилие и возьмешь себя в руки. Договорились? - Дда, - Ханаре постаралась выровнять дыхание. Рокеро с облегчением отметил, что вся жидкость постепенно вернулась в покинутые сосуды. – Прошу, что из этого всего правда? Что произошло с ним? - Он еще жив. Кийоши должен решить его судьбу при участии старейшин деревни и дайме. Твой друг очень важен для Конохи, и это может принести нам большую пользу, чем его убийство. Ханаре облегченно вздохнула. Где-то в груди мучительно ныло измотанное сердце, но, если верить этому человеку, Какаши еще жив, и даже имеет шансы вернуться домой. Конечно если Коноха сможет удовлетворить запросы Замка. Этого было достаточно. - Твой черед. Ответь на мой вопрос. Почему ты предала свою деревню? Я могу проникнуть в твою голову сам, но не хочу, чтобы ты увидела то, что происходит в моей. Иначе мне придется убить тебя в ту же минуту. - Позволь мне его увидеть, - Ханаре приподнялась и умоляюще посмотрела в глаза Рокеро. – И я отвечу на любой твой вопрос. - Это невозможно. - Прошу. Пусть это будет моей последней просьбой. Я знаю, что своими действиями предала Деревню Замка, но я больше ни о чем не попрошу, не буду противиться любому своему наказанию. Прошу тебя, в последний раз хочу увидеть его. Рокеро ранее казались смешными слова Кийоши о том, что Ханаре предала Деревню Замка из-за своих чувств к шиноби Листа. Однако ее реакция все больше убеждала его в правоте ястреба. - Мое генджитсу не сломало тебя. Ты словно замок, к которому я еще не подобрал ключей. Я думал, что Хатаке Какаши и будет этим ключом, но оказался не прав, ведь ты до сих пор не раскрыла мне сведения. Или мы просто крутим не в ту сторону? Ответь, по какой причине ты предала свою деревню и почему отказываешь в предоставлении добытой информации? Тогда возможно ты увидишь его в последний раз. - Дело не только в Какаши, - чем дольше находилась под действием рук Рокеро, Ханаре все меньше могла противиться его вопросам. Она кратко изложила случившееся, а затем продолжила: - На чаше весов была деревня Замка, к которой я принадлежала, но не имела совершенно никаких воспоминаний, и Коноха, частью которой я себя почувствовала. Я осознавала, какие будут последствия, но тот день показал, чего я хочу больше всего на свете. Думаю, ты не сможешь понять меня, ведь ты не знаешь, каково это – служить деревне, которая закрыта для тебя. Да, Рокеро был представителем деревни Замка , но мотивы Ханаре отчасти были ему понятны. Жившая в изоляции от родных, она напоминала ему самого себя, ведь лысый так же был изгоем, хоть и жил в деревне. Несмотря на это, Рокеро ни капли не жалел эту девушку. Пусть он искренне презирал таких, как Кийоши, привыкших скрываться за спинами наемников, алчных до власти и признания, однако, его преданность деревне, все же, была выше личных отношений с товарищами, унижавшими его. Ханаре выглядела расслабленной, память к ней явно вернулась, следовательно ее ментальный барьер уже был снят. Пора было заканчивать свой сеанс. Рокеро поднялся и рывком поставил девушку на ноги. Его настроение моментально поменялось, он схватил ее за шею, потянул на себя и с силой ударил о стену. Это несколько сбило ее с толку, словно ее вывели из сна вылив на голову ведро ледяной воды. Она хотела было сказать что-то, но лысый грубо накрыл ее рот своей ладонью. - Твои жалобные истории о том, как было плохо одной – это просто попытка разжалобить меня. Я всегда знал, что женщины глупые, но ты была шиноби и твое досье было безупречным. Теперь пощады не жди. Вытрясу из тебя тайны Листа любыми способами. Я обещал показать тебе Хатаке в последний раз? Так гляди. Внезапно голова закружилась, комната вдруг исчезла. Ее резко сменил мирный лесной пейзаж. Ханаре дернулась, будто ото сна. - Что такое? – прозвучал сонный голос. Чьи-то руки крепче сжали ее в объятиях. - Какаши? – приподняв голову, она увидела, что лежит на его плече. Глаза прикрыты, словно он хватается за стремительно улетучивающийся сон. В груди что-то сжалось, ведь теперь она понимает, что снова находится в плену генджитсу. - Что случилось? Дурной сон? – бурчит он, прижимая ее ближе. Вместо ответа она обнимает мужчину и прикрывает глаза. Две соленые капли падают из них и впитываются в его черную водолазку. - Эй! – Какаши приподнимается над ней, услышав всхлип. – Расскажи. - Ты все равно не реален. – Ханаре касается кончиков его торчащих волос. - Как же так? Значит ты не чувствуешь это? – Какаши ловит ее руку и легонько кусает мизинец. Ханаре ощущает легкий укол и ее глаза еще больше заслоняются слезами. Он действительно выглядел настоящим, словно случилось чудо, и не было тех испытаний, что им выпали. - Что мне делать, Какаши? – Ханаре готовит себя к тому, что в любой момент идеальная картинка исчезнет, и кто-то снова оборвет его жизнь на ее глазах. – Я ведь обещала тебе, что никто не узнает от меня о Конохе. - Бедняжка, ты так устала, - Какаши гладит ее волосы и сочувственно смотрит в глаза. – Не мучай себя. Я не буду в обиде, если ты им все расскажешь. Коноха в состоянии защитить себя. Ханаре зарывается глубже в его объятия, ее душат слезы от обиды и бессилия, ведь его прикосновения так реальны. Его запах, шершавые руки и тепло расслабляют ее и она чувствует, что больше не одна в своих мыслях. Значит лысый решился. Отстранившись от Какаши она глядит на него, стараясь запомнить, затем закрывает глаза и в ответ проникает в сознание Рокеро.