Консервной Банке от Бучмэна

Сегодня он поймал Консервную Банку на флирте с Верой. Хм-м-м. Конечно. С Верой флиртовали все. Но у них не было и шанса. А, похуй… был. Потому что… ну. В Шлемоголового Холмса же Вера ухитрилась влюбиться. Насколько странным это было? Примерно как симпатия Пола к Фредди. Нет. Он не шутил. Поли, его братишка-змей, был влюблён во Фредди Гомеса, чокнутого психопата. Буч, как обычно, скользил по коридорам после отбоя и застукал их… застукал Поли и Фредди в закрытом кафетерии, обвивших друг друга. Чёрт. Все эти годы он никогда бы не подумал, что Поли… и Фредди. (По-любасу Уолли не знал… Нахуй тебя, Уолли). Блин… но это было самой страстной вещью, что он когда-либо видел, и Поли был… нежным (эй, блин, если б вы видели Поли в драке, вы бы тоже удивились). И Фредди в общем-то выглядел в здравом уме. Ни безумного взгляда… ни безумного бормотания… лишь мягкие вздохи и стоны. Это было пиздец странно… но странно в хорошем смысле… Он был… Они были… счастливы. Когда звуки затихли и они уснули, Буч оставил рядом с Фредди куртку Туннельных Змей. Если этот психопат делает его брата счастливым, то он заслужил место среди Туннельных Змей. Завалитесь. У Бучмэна есть сердце, ок да. Пиздец какое большое. Как бы то ни было, сегодня Консервная Банка флиртовал с Верой. Буч закончил работать над космами Теда в галере Гэри, а Вера болтала со Шлемоголовым, когда подошёл Консервная Банка со своими охранниками. Он сказал «Вера, ты сегодня очаровательно выглядишь». Вера улыбнулась ему милейшей улыбкой, а Шлемоголовый Холмс злобно зыркнул. Ха. Так тебе, Шлемоголовый. И всё же… Буч не понимал, почему ему вдруг захотелось что-нибудь сломать. Он пошёл к Барсуку, и Барсук начал сыпать на него своими сраными угрозами, будто он супер крутой… Но Красотка была рядом, так что Буч подмигнул Красотке и(!) Тринни и покинул бар. Блин. Он даже вышел из Ривет-Сити, сел на перила моста и стал вырезать своей зубочисткой знаки на металле. Чёрт. Далеко внизу была вода, но вверх смотреть он не станет. От этой штуки наверху просто жуть брала. Ну, знаете. Небо. — Вот так сюрприз, да? — Консервная Банка. Нет. Для Буча его появление не было сюрпризом. Он услышал шаги Консервной Банки, как только тот ступил на мост. Он посмотрел на Консервную Банку, тот облокотился на перила рядом с ним с этим своим спокойным самоуверенным выражением лица и красивыми глазами. — А я уж было начал думать, что ты вампир… Учитывая все эти разговоры про мою кровь и то, что ты никогда не покидаешь корабль. — Блин, чувак. Ты меня преследуешь или чё? — Нет. А вот ты — да. Именно преследуешь меня. Блядь. Консервная Банка знал. Буч прочертил одну из царапин на металле глубже, чем остальные. — Да, да. Не обольщайся. — Они молчали несколько секунд, пока Бучу не стало не по себе. Какого хера от него хотел Консервная Банка? — Эй, чувак. Разве ты не на дежурстве? На рынке? Ага. Ну и какой из тебя начальник охраны, Консервная Банка? Серьёзно. Джеймс запросто мог спереть для Буча десятимиллимитровых патронов, пока Консервной Банки нет поблизости. Не то чтобы его это волновало. Патроны были полезны. — Мне захотелось выйти подышать. Проверить пару гражданских. — Я нихуя не сделал. — Но на самом-то деле сделал. Он каждый день проникал в комнату Консервной Банки… иногда дважды в день. — Я нихуя не сделал, — повторил он более напористо, с вызовом. Консервная Банка улыбнулся. Улыбкой дока Джеймса. Доброй и тёплой. Бучу захотелось стереть эту улыбочку с его лица. Для консервной банки лицо Шефа имело очень даже неплохую выразительность. — Тебе Вера нравится или чё? — Всем она нравится. — Она любит Шлемоголового, знаешь ли. — Ты забываешь, что я начальник охраны. — И чё? — И то, что я знаю всё, что происходит на корабле. Буч вытер лезвие в руках о штанину, всё ещё не пряча взгляд. На штанах остались хлопья ржавчины. — Да? — Буч ухмыльнулся и поднял воротник, осмелившись взглянуть на ужасающее небо. Могут ли консервные банки испытывать симпатию к людям? — А что насчёт тебя, Шеф? Ты тоже влюблён в Веру? Да в неё все влюблены. — Она милая, правда? — Ага. Она горячая штучка, да. — Она тебе нравится? — Конечно. Но я не собираюсь влезать во всю эту бредятину. — Какую бредятину? — Ну ты знаешь. Отношения и всякая такая херня. Шеф раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но сразу закрыл его. Буч положил нож в карман, наблюдая, как сменяются «эмоции» на лице Шефа. Конечно. Что у него хорошо получалось, так это видеть эффект от своих слов на лицах людей. Он запомнил короткую печальную улыбку, остекленевший взгляд красивых глаз и лёгкую боль в них, которая была ему знакома. Буч прежде уже вызывал этот взгляд у некоторых своих знакомых… Буч ухмыльнулся. Конечно. Но Консервная Банка был андроидом. Разве это не странно? Консервная Банка уже показал ему «эмоции», о которых никто в Убежище и мечтать не мог. И всё же эта жестянка дарила их так легко. Как будто это ничего не значило. Конечно. Бучу и раньше было наплевать, что Шеф искусственный, но теперь всем, что он видел, был… человек. Что было пиздец странно. Затем Шеф пригляделся к нему и ухмылка исчезла. — Я хотел сказать кое-что о моей жене. А потом вспомнил, что у меня её никогда не было, эти воспоминания не мои. Оу. Какое-то время они молчали. Он продолжал смотреть на Шефа, а Шеф смотрел в ответ. Пристальный взгляд не исчез, но стал мягче. Они оставались так, пока Шефа не позвал Беннон, и Шеф ушёл, коротко кивнув и тепло улыбнувшись. Буч отправился в комнату Консервной Банки, вывалил содержимое жестянки на стол и развернул записку. … Б По сладким рулетам? Я ни по чему не скучаю. КБ … Потому что Консервная Банка — это консервная банка. И да… ну… его воспоминания же ему не принадлежали? Бля. Что он делает? Не. Бучик не какой-то чувствительный кретин. И не злой. Он просто Туннельная Змея, ок да. Он сложил записку и убрал в тот же карман, что и нож. Затем, ухмыльнувшись, он вырвал из опалённой книги ещё одну страницу и написал Консервной Банке. … Может, скоро ты всё-таки кое по чему заскучаешь. Б … И, может быть, Бучмэн подарит тебе новые воспоминания, Консервная Банка.